Я тебя во сне увидела (гет)

Яхита смотрела на героя своих грез, который, казалось, был совсем близко, и улыбался ей так, как умел он один — лучезарно, открыто, дружелюбно, немного лукаво. Сильный, смелый, всегда готовый ее защитить, обеспеченный, что немаловажно — ведь Яхита так хотела вырваться к лучшей жизни из бедной семьи. Идеальный рыцарь без страха и упрека, совсем не похожий на тех, кого она хорошо знала и от кого устала — на родителей, вечно прозябающих в нищете, на брата Керима — скучного идеалиста и морализатора. А ведь мы хорошо знаем тех, кого знать не хотим. А если знать хотим — значит, знаем плохо. Ведь проще общаться с идеалом в своей голове, чем с реальными людьми с их слабостями и недостатками.

Алан Сезин, сосед из богатого дома напротив, был идеалом Яхиты. Он улыбнулся снова и сделал шаг по направлению к ней, и тут…

— Яхита! Пора вставать! Здесь тебе не дворец! Пора кормить кур! — в симфонию красивых мечтаний фальшивой нотой ворвался голос повседневности, то есть матери.

Недовольно бурча себе под нос, Яхита проснулась. Что ж, пусть та идеальная картина, в которой она могла вот так запросто общаться с Аланом Сезином, пока что оставалась лишь сном. Она непременно добьется, чтобы это стало реальностью! Ведь она умеет добиваться своего. Об этом все, кто ее знает, беспрестанно говорят. Но пока что оставалось довольствоваться лишь скучными домашними делами.

Нет, такая жизнь не для нее! Уж она-то непременно себя покажет, дайте только срок! Не станет губить свою жизнь в нищете и нескончаемой работе по дому, как это сделала мать. Яхита выйдет замуж за богатого Алана, и уж сумеет добиться того, чтобы он все блага этого мира принес к ее ногам!

Яхита вышла на улицу за водой и — о чудо! — столкнулась с Аланом Сезином собственной персоной.

— Как дела, Яхита? — Алан всегда относился к ней неплохо, насколько строгие правила их страны позволяли парню относиться к девушке. Впрочем, строгих правил придерживалось только семейство Сойдер — родители Яхиты, и подобные им бедняки. Богатые сами устанавливают правила. И Яхита больше всего на свете мечтала раздвинуть рамки, в которых задыхалась ее деятельная натура, и установить свои правила, по которым будут жить только те, кого она сама захочет контролировать. А уж она будет жить как посчитает нужным.

— Привет, Алан. Все хорошо. А у тебя? Кстати, я тебя сегодня во сне увидела, — Яхита кокетливо улыбалась Алану. Она была хороша собой и умела пользоваться этим — тоже общеизвестный факт. Впрочем, пока что чары Яхиты распространялись и действовали на парней в бедном квартале, тех, кто был ей ровней. Но Яхита наотрез отказывалась считать их равными себе. А вот подействуют ли ее чары на Алана… Впрочем, когда еще в истории молодому симпатичному парню было нужно что-то большее, чем молодая симпатичная девушка?

Они непринужденно болтали, пока на улице не показалась мать Алана — Хандан-ханым.

— Что это ты тут вертишься вокруг моего сына? — Хандан-ханым, которую боялись бедняки всего района, никогда не скрывала своего отношения ни к Яхите, ни к семье Сойдер. По ее мнению, все бедняки были никчемными попрошайками и ворами. Но Яхита твердо вознамерилась стереть самодовольное выражение с лица Хандан-ханым и доказать, что уж ее-то никак нельзя причислить к никчемным нищим. По мнению Яхиты, успех женщины вовсе не в том, чтобы работать с утра до ночи, а в том, чтобы заставить работать на себя богатого мужчину. Ведь когда-то так сделала и сама Хандан-ханым. В конце концов, не зря говорится, что невестка на свекровь всегда должна быть похожа, иначе они не уживутся.

— Пошла прочь отсюда! — продолжала бушевать Хандан-ханым. — Не думай, что пролезешь ко мне в невестки. В этом мире из Сезин никогда не выйдет Сойдер, а из Сойдер никогда не выйдет Сезин!

— Ну мама! Яхита, прости ее, пожалуйста, — Алан виновато улыбнулся и попытался урезонить мать, но Яхите ничего не оставалось делать, как ретироваться. Пока что в ее планы не входило закатывать бурную сцену. Пока что.

Но Хандан-ханым, временно празднующая победу, не могла видеть, как на лице Яхиты появилось зловещее выражение, и как она прошептала себе под нос:

— Ну, это мы еще увидим…