Взгляд с другой стороны (джен)

Отдайте сердца

Рожденные в аду благословенных райских стен

Погибнем за свободу и разрушим наш Эдем

Сойдемся в битве с Богом за попытку перемен

— Мистер Поттер-Майклсон, вы отдаете отчет своим действиям? — строго спросил сидящего напротив подростка директор Дамблдор. Гарри отправила в его кабинет профессор МакГонагалл за то, что он наслал проклятье на однокурсника. На самом деле, Альбусу сейчас хотелось меньше всего разбираться в мотивах нападения Гарри Поттера. Его больше интересовала старая книжка, которую он еле успел запрятать перед тем, как в его кабинет ворвалась Минерва.

Потрепанная и древняя книга раннее служила Моргане личным дневником и хранила в себе все знания древней ведьмы. Год Дамблдор потратил на то, чтобы разобрать почерк древней красавицы и перевести текст, который был еще и зашифрован. И вот, наконец-то он смог добраться до конца и начать читать записи Морганы.

Он настолько увлекся чтивом, что целый год ходил, как в тумане, перечитывая по несколько раз интересные строки и задумываясь. Больше всего его заинтересовали записи о семье Майклсон, которые наконец-то приоткрыли завесу тайны приемной семьи героя.

И сейчас, директор смотрел на подростка, в глазах которого не было видно ни капли вины за свой проступок. Три года назад он бы забеспокоился — практически тот же взгляд был и у Тома Реддла, ставшего чудовищем. Но все эти годы он постепенно искал информацию о древней семье, узнавал новые факты и главное — следил за самим мальчиком.

Он наблюдал за его поведением, за тем, как он относился к своим друзьям, и теперь уже мог спокойно найти различия в Поттере и Реддле. Реддл всегда был один. Он не знал, что такое «дружба», друзья для него были не больше, чем слугами.

Гарри же, несмотря на то что воспитывается в семье вампиров, что шокировало Дамблдора больше всего, был другим. Он был спокойным и рассудительным, но он знал цену семьи. Он вставал горой за сестру и друзей, защищал доброе имя Майклсонов и не давал родных в обиду.

Именно поэтому, старый волшебник все еще не поднял тревогу. Он просто не видел смысла. Не видел смысла снова играть в шахматные игры, где он хотел быть кукловодом. Он устал.

Когда-то он уже хотел прекратить играть с миром. Хотел переосмыслить свою жизнь, когда жизненный свет в глазах любимой сестры потух и сменился на ничто. Ариана отдала свою жизнь, погибла из-за него, что Альбус до сих пор не мог себе простить.

Смерть Арианы стала для него первым знаком.

Вторым знаком стала смерть Лили и Джеймса Поттеров. Тогда старый волшебник смотрел на тела еще молодых, еще не увидевших жизнь, его бывших учеников и понимал: это снова была его вина. Он снова заигрался, снова не заметил, как потерял контроль, и весь его план пошел коту под хвост.

Он превратил Тома Реддла в Лорда Волдеморта.

Из-за него погибли тысячи.

После того, как Хагрид отдал Гарри Дурслям, Дамблдор впервые опустил руки. Он просто отстранился от мира, делал все на автомате, не жил, а существовал. Пытаясь исправить собственные ошибки, он потерялся в самом себе. Поставил на главное место любовь и надел розовые очки, абстрагируясь от мира.

Поступление Поттера-Майклсона и появление его приемного отца в Хогвартсе сняли розовые очки.

Альбус снова включился в игру, но в этот раз он решил играть на стороне белых, на стороне обычных волшебников. Он окончательно откинул идею стать великим кукловодом и выбрал роль обычного наблюдателя.

Поэтому, узнав, кто такие Майклсоны, Альбус сделал ровным счетом ничего. Ну, точнее он просто вызвал к себе на аудиенцию Снейпа.

Flashback

— Северус, у меня к тебе вопрос. — Дамблдор смотрел на надевшего маску профессора зельеварения очень внимательно, подмечая любые детали. Он легко заметил, что зельевар был ужасно измотан — седьмой курс всегда был самым сложным, а сегодня у Северуса было аж три пары с семикурсниками.

— Что вы хотели, директор?

— Я узнал, кто такие Майклсоны. — вся усталость и безразличие резко исчезли с лица зельевара, подтверждая догадки директора о том, что Северус прекрасно знал о Майклсонах.

— Директор… — Северус прошептал, а потом закрыл лицо руками. — Зачем вы туда полезли?

— Как зачем? — удивленно поднял брови директор. — Меня всегда интересовало, как живут мои ученики.

— Так уж и всегда? — иронично спросил Снейп, намекая на то, что директору было откровенно все равно на то, как жил сам Северус.

— Давай не будем ворошить прошлое? — не скрывая горечи, попросил Дамблдор. Он и правда мог тогда кардинально изменить жизнь маленького Северуса, но не сделал. Тогда он все еще следовал плану. — Я не хочу в это вмешиваться, Северус.

Зельевар, который решил выпить успокоительный чай с ромашкой, недавно принесенный домовиком, поперхнулся и удивленно уставился на директора. Ему послышалось? Директор и решил ни во что не вмешиваться? Такого Снейп еще никогда не слышал, да и не думал, что когда-нибудь и услышит.

— Все верно, Северус. Я не собираюсь воевать с древними вампирами, у меня чувство самосохранения еще есть. — Альбус слегка закатил глаза на реакцию профессора и откинулся на спинку кресла.

— Только из-за этого? Или вы снова придумали очередной План с большой буквы? — не выдержал Северус. Директор кинул на него странный взгляд, но Снейп уже решил не останавливаться. — Что вы на меня так смотрите? Я уже давно понял, что вы все продумывали и практически играли…

— Северус, послушай… — попытался перебить его директор, но зельевар уже завелся. Впервые за много лет, он решил не молчать.

— Нет, это вы послушайте! Почему вы, директор, тогда не спасли Лили? Может наконец-то ответите мне? Вы ведь могли отправить их в другую страну или хотя бы защитить их дом получше! Нет, вы сделали Хранителем Блэка, у которого вечно был ветер в голове!

— Да откуда же я знал, что этот дурак крестражи наделает?! Да и Хранителем был не Блэк, а их дружок — крыса! — уже не выдержал директор. Снейп, услышав новую информацию, резко замолчал и уставился на директора еще более удивленно, чем раньше. Альбус, который не сразу осознал, что только что, считай, подписался под всеми обвинениями зельевара, потянулся за ромашковым чаем.

— Крестражи? Петтигрю был Хранителем? — сипло спросил Северус, когда к нему вернулся голос.

— Да.

— И вы знали?

— Да.

— И ничего не сделали?

— Да.

— Директор, вы нормальный?

— В нашем мире сложно быть нормальным.

— Это не оправдание.

— Что ты от меня хочешь услышать, Северус? Не помню, чтобы мой кабинет вдруг стал церковью, а ты попом, чтобы я тебе исповедовался.

— Они погибли из-за вас.

— Знаю. — Альбус вздохнул и выпил теплый чай залпом. — Многие погибли из-за моего и Геллерта плана…

— Кого-кого?!

— Ты не ослышался.

— Мерлин и Моргана! — Северус резко подскочил и начал ходить по кабинету кругами. Он всегда знал, что директор не был белым ангелом, знал, что у него был план, но никогда в жизни ему не приходило в голову, что Альбус был связан с Темным Лордом Грин-де-Вальдом. Сделав пару кругов, зельевар остановился и, прищурившись, посмотрел на директора. — Почему вы вообще мне это все рассказываете?

— Часто люди перед смертью переосмысливают свою жизнь.

— Что?!

The end of the flashback

В тот вечер Северус стал первый человеком, помимо Геллерта, который узнал о давно полетевшем в тартары плане двух амбициозных молодых людей, которые слишком заигрались. А также первым, кто узнал, что Альбусу Дамблдору осталось всего два года.

Два года, за которые директор вдруг решил все исправить. Точнее исправить то, что еще можно.

— Директор? — голос подростка вырвал директора из воспоминаний, и старый волшебник посмотрел на Гарри Поттера-Майклсона слегка удивленным взглядом. Он уже и забыл о том, что в его кабинете шла воспитательная беседа. Даже у волшебников старость дает о себе знать.

— Прости, мой мальчик, я задумался, так что ты сказал?

— Я сказал, что Дин Томас оскорбил мою подругу, а я за нее заступился.

— Применяя оглушающее заклинание?

— Ну, не Аваду Кедавру же. — Северус, стоящий позади, закатил глаза и сделал жест «рука-лицо». Минерва, сидящая в кресле рядом, ахнула, а Альбус еле сдержал рвущийся наружу смешок.

Пять лет назад он бы сделал из этого ответа целую трагедию, следуя своему плану, но теперь ему уже ничего не хотелось. Он просто наблюдал и впервые начал видеть то, что никогда не замечал: иронию жизни.

Герой, на которого молится вся Британия, был сыном древнего вампира, который убил даже больше, чем Темный Лорд, а уж о его дяде Никлаусе Альбус решил даже не вспоминать. Чем не ирония?

— Справедливо. — ответил директор, и Минерва кинула на него озадаченный взгляд.

— Можешь идти, Гарри.

Подросток пожал плечами, попрощался и вышел из кабинета.

— Ты с ума сошел, Альбус?! — как только за слизеринцем закрылась дверь закричала Минерва. Северус, предвкушающий представление, удобно устроился в углу, прислонившись спиной к стене.

— А что ты от меня хотела, Минерва? Вызвать его родителей? Я еще жить хочу! Почему я вообще должен разбираться в такой мелочи? Вон стоит Северус. Он — декан Гарри, вот с ним бы и разбиралась, а я тут причем? — Минерва удивленно приоткрыла рот, а Северус поднял брови. Директор был явно не в настроении. — И да, вон отсюда — я читать хочу.

Демонстративно старый волшебник отвернулся от деканов и достал дневник Морганы, принимаясь листать древние страницы. Северус прикусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться с шокированного лица декана Гриффиндора.

— Альбус…

— Минерва, я тебя прошу! Он же никого не убил? Не убил! Ты лучше бы следила за воспитанием мистера Томаса, у которого слишком длинный язык.

— А что такого он сказал?

— Я хочу напомнить, что мисс Лейстрендж не выбирала своих родителей и жила в маггловской семье. И ее вины в деяниях Беллатрисы явно нет, почему твои гриффиндорцы к ней цепляются?

Гарри, который не ушел, а остался подслушивать, изумленно открыл рот.

— Мне показалось, или вы на стороне Слизерина, директор? — влез в разговор Северус, который тоже был удивлен до глубины души.

— Я на стороне справедливости. А сейчас — все вон, я читаю!

Не зная, что еще ответить, Минерва развернулась и пошла к двери, а за ней пошел следом Северус. Гарри, услышав шаги, приближающиеся к двери, рысью спустился по лестнице и побежал к ближайшему повороту.

— Что с ним происходит? — забывшись, вслух спросила Минерва, когда деканы вышли из кабинета. На ее памяти раньше Альбус никогда не вставал на сторону Слизерина.

— Старческий маразм. — улыбаясь, ответил Северус и пошел в свои апартаменты, чуть ли не свистя. Подобные изменения в характере директора ему были по душе.

* * *

— Что в итоге говорил директор? — спросила Хоуп Гарри, когда он пришел в их тайную на четверых комнату.

— Практически ничего, мне больше их спор с МакГонагалл понравился. — ответил Гарри и запрыгнул на парту, устраиваясь.

— Какой спор? — Драко отвлекся от книги с рецептами зелий, обращаясь к Гарри. Брюнет в ответ ухмыльнулся и начал пересказывать все в деталях, что подслушал под кабинетом.

— Ничего себе. — прокомментировала Гермиона. — Я думала, что он, как минимум, вызовет твоих родителей.

— Он сказал: «Вызвать его родителей? Я еще жить хочу!». — смеясь, ответил Гарри.

— Так и сказал? — не поверила Хоуп, а когда Гарри кивнул, рассмеялась. Гермиона же нахмурилась.

— Получается, он знает, кто ваши родители?

Гарри и Хоуп резко перестали смеяться и переглянулись.

— А кто они? — задал вопрос Драко, единственный из четверки, кто еще ничего не знал.

Ребята снова переглянулись, а потом кивнули друг другу.

— Пора ему рассказать.

— Рассказать что?