Обратная сторона луны (джен)

— Моя очередь, — сказал Поттер, потирая руки.

— Я рад, что вам весело, — буркнул Скабиор, сам не зная, смеяться ему или злиться.

— У меня, между прочим, тоже есть преподавательский опыт — правда, не слишком большой, — сообщил ему Гарри. — Да и давно это было. Но посмотрим: возможно, это и не понадобится. Теорию проверять не будем — начнем исключительно с ваших практических навыков. Нам лучше выйти из дома: миссис Долиш не обрадуется, если мы что-нибудь здесь повредим.

Они вышли на улицу. Стоял тёплый весенний вечер: апрель заканчивался, и в не успевшем ещё остыть воздухе пахло травами, влагой и кипевшей вокруг жизнью. Время любви, а совсем не учёбы, учиться хорошо осенью или зимой, а весной хочется совершенно другого. Но выбора у Скабиора, похоже, не было… да и какая, к Моргане, любовь? Чай, не мальчик…

Поттер увиденным остался доволен — в отличие от самого Скабиора, обнаружившего, что ему неизвестно чуть ли не каждое второе нужное заклинание, и то, что Поттер явно сдерживается, действуя строго по некой учебной схеме.

— Вы напрасно переживаете, — подбодрил его Гарри. — Выучить всё это не так трудно — а способности у вас есть. Я вас потренирую и уверен, что с этим предметом проблем у вас не возникнет. Хотя придётся, разумеется, поработать.

— А Патронуса вы вызывать умеете? — спросила Гермиона, скромно просидевшая всё занятие на ступеньках крыльца.

— Нет, — насупился Скабиор. — Это тоже в программу входит?

— Начальный уровень да, а вот телесный — это, скорее, повышенный уровень, если вы претендуете на «Превосходно». Вас под конец практического экзамена попросят продемонстрировать что-то особенное — и Патронус был бы великолепным решением. Я научу вас, — пообещал Гарри азартно.

Когда-то его самого заклинанию Патронуса обучал Люпин — по странной шутке судьбы тоже оборотень, и теперь Гарри захватила идея отдать этот символический долг другому оборотню, пусть даже он похож на Ремуса так же, как Гарри на Грейбека.

— Говорят, оборотни такое не могут, — возразил Скабиор. — Мы же тёмные твари, какой нам Патронус? — добавил он саркастически.

— Глупость какая! — рассерженно воскликнула Гермиона. — Ну ладно ещё, когда обычные люди говорят что-то такое — от предрассудков и необразованности — но вы-то!

— А что я? — насмешливо парировал он. — Я с этим вполне согласен: я тёмная тварь. Оборотней как раз в курсе ЗОТИ проходят, если не ошибаюсь. Нет разве?

— Да, — сказала она недовольно, — но вы же не будете спорить с тем, что это оправдано, и согласитесь, во-первых, что лучше уж ЗОТИ, чем УЗМС, а во-вторых, там проходят в основном их животную ипостась.

— Ну, вы меня ещё поубеждайте, что я, на самом деле, пушистый и белый, а остальное всё предрассудки и наговоры, — засмеялся Скабиор.

— Я же не видела вас в волчьем облике, — тоже засмеялась она. — Откуда я знаю: может, и белый. И точно пушистый — я не слышала о лысых оборотнях, вроде кошек-сфинксов, — не удержалась она от сравнения.

— Каких кошек? — переспросил Скабиор, тоже начиная смеяться.

— А вот таких, — Гермиона огляделась, подобрала камушек и трансфигурировала его в совершенно лысого кота со странной складчатой кожей. Скабиор даже отпрянул в первый момент от такой странной твари — а Гарри расхохотался и, подойдя ближе, погладил замурлыкавшего зверя. — Это порода такая: сфинксы. Они не совсем лысые, на самом деле, и очень приятны на ощупь… не бойтесь, потрогайте, — смеясь, предложила она, поднимая кота на руки и протягивая Скабиору. Тот с подчёркнуто опасливым видом взял его и, гладя бархатную на ощупь тёплую шкурку и изображая при этом весёлое отвращение, пребывал, на самом деле, под очень сильным впечатлением от увиденного. Вряд ли мадам Уизли потратила долгие недели на то, чтобы научиться превращать камни в лысых котов — она сделала это походя, чтобы показать ему неизвестного зверя. Таланты ценить он всегда умел — и увиденное вызвало в нём даже не зависть, а чистое восхищение.

— Он совершенно живой, — принюхиваясь к пригревшемуся у него на руках коту, удивлённо проговорил Скабиор. — Я бы не отличил его от настоящего.

— Конечно, живой, — улыбнулась она. — В этом же вся идея. Отличить можно, но только магически — а так они совершенно такие же, если не пытаться узнать, что там у них внутри.

— Я так никогда не смогу, — покачал он головой. Не расстроенно, а просто констатируя факт.

— Кто знает, — возразила она. — Тут нужно просто принцип понять… в общем-то, это совсем не так трудно, как кажется. Давайте, я его обратно верну, — предложила она, забирая кота и превращая его обратно в простой маленький камушек. — Это самое сложное, — пояснила она, — кажется, что лишаешь их жизни. Тут нужно помнить, что они всё же не настоящие… хотя я знаю несколько случаев, когда такие вот сотворённые звери годами живут со своими творцами. В таком питомце есть плюсы: они не болеют и всегда имеют такой характер, как хочется… и даже не умирают — просто превращаются обратно, если не поддерживать чары.

— По-моему, это какое-то извращение, — поёжился Скабиор. — Хуже, чем куклу трахать. Простите, — спохватился он.

— Такое тоже бывает, — невозмутимо кивнула она. — Человека ведь тоже можно трансфигурировать таким образом. Это сложно, но в этом нет ничего невозможного. Я встречала упоминания о людях, которые жили с таким вот… супругом.

— Брр, — Скабиор передёрнул плечами. — Дрянь какая.

— Ну, — сказал Гарри, — как по мне, это лучше, чем Империо накладывать. Встречается и такое — и ведь живут так годами… и дети рождаются. С таким вот трансфигурированным существом хотя бы потомства не будет.

— И после этого нас называют тварями, — сморщился Скабиор. — Да никому из нас даже в голову не придёт подобное!

— Оборотни не возникают из воздуха, а люди бывают весьма изобретательны и изощрены, — усмехнулся Гарри. — Почему, думаете, большинство авроров настолько циничны? Был такой случай, когда люди так больше полувека прожили, у них уже правнуки были — а потом супруг умер, Империо спало, и тут-то всё и выяснилось. Представьте, каково им всем было.

— Полвека Империо? — проговорила слегка побледневшая Гермиона. — Ужасно… что с ней стало?

— Да ничего хорошего, — вздохнул Поттер. — Доживала она свои дни в Мунго… так что, лучше уж трансфигурировать какое-нибудь кресло — и жить с ним в любви и согласии. Во всяком случае, ничью больше жизнь не сломаете. Но что-то мы не туда свернули, — он посмотрел на часы. — И поздно уже… я думаю, мы на сегодня закончили. Сегодня понедельник — я предложил бы заниматься по четвергам и в какой-то из выходных. Вам удобно?

— Вполне, — нет, это всё-таки был абсурд. Главный Аврор уточняет у него, Скабиора, когда он сможет найти время позаниматься. Святая Моргана… да и Мерлин, пожалуй, как он дошёл до такого-то? А самое странное, выглядело всё это совершенно логично и очень естественно.

— Ну, значит, до четверга, — кивнул Поттер.

— Завтра я не смогу, — сказала Гермиона, — но вечером в среду найду пару часов, если вам будет удобно. А вы пока посмотрите график занятий — и поправьте его, если что. И посмотрите конспекты — если вам будет там что-нибудь непонятно, я объясню и постараюсь найти какие-нибудь книги.

— Вы предлагаете мне всё это просмотреть к послезавтра? — недоверчиво уточнил Скабиор.

— Именно просмотреть, — кивнула она. — В общем. Там не так много, на самом деле — у меня достаточно крупный почерк, — ободряюще улыбнулась она. — А сегодня мы бы откланялись — я только портфель заберу.

— Конечно, — немного растерянно проговорил он, сдаваясь под её натиском. Не показывать же этой мадам, что его просто пугает эта идея.

…Оставшись один, Скабиор написал письмо Каффу, а потом долго сидел в гостиной, шевеля поленья в камине. Сейчас, наедине с собой, он чувствовал себя совсем неуверенно. Один вид сложенных в стопки учебников и конспектов его откровенно пугал и отбивал всякое желание вообще начинать что-то делать, потому что невозможно же всерьёз думать о том, чтобы успеть прочитать всё это за оставшееся время — не то, что выучить. Однако деваться ему было некуда, и он решил начать с того, что представлялось ему самым простым — с маггловедения, и просто просмотреть для начала учебники и конспекты. Заодно и привыкнуть к почерку…

Он принёс к камину соответствующую стопку, зажёг лампу и, устроившись на ковре, погрузился в чтение, время от времени обнюхивая учебники и тетради. Те пахли прелюбопытно и открывали ему маленькие секреты той девушки, которая их когда-то вела. Он тихо посмеивался, качая головой и удивляясь, как можно отдавать полузнакомому человеку такие интимные вещи. Хотя она, скорее всего, просто не понимает, как много могут сказать оборотню оставшиеся на старых страницах запахи.

* * *

Для Гарри Поттера этот длинный день с возвращением домой отнюдь не закончился.

— Тебя ждут, — очень ехидно сообщила ему Джинни. Её насмешливый вид успокоил Гарри: неприятных гостей она встречала иначе. Гость, впрочем, оказался совой — нахохлившись, птица сидела на столе в гостиной и выражала всем своим видом глубокое недовольство. Увидев Гарри, птица коротко ухнула, захлопала крыльями и протянула ему лапку с привязанным к ней письмом. — Мне не отдавала, — сказала Джинни, устраиваясь на диване и с любопытством глядя на Гарри. — Она третий час тут сидит.

Улетать сова никуда не собиралась, и когда Гарри забрал письмо, принялась деловито чистить перья.

— Ответа ждёт, — прокомментировала Джинни. — Я пыталась её угощать — перебрала половину домашней еды, но эта зануда меня игнорирует.

— Не удивлён, — сказал Гарри, озадаченно глядя на коротенькое письмо от Маркуса Белби, где он просил о встрече и обещал хорошие новости. — Ты сильно убьёшь меня, если я сегодня — попозже — уйду по делам? — спросил он жену.

Та рассмеялась:

— Попозже — это ближе к полуночи? Да пожалуйста — я всё равно уже буду, наверное, спать. С кем на этот раз у тебя ночное свидание? — спросила она игриво.

— Я не уверен, что он согласится, — сокрушённо проговорил Гарри. Написав ответ, он привязал его к совиной лапке, и птица тут же вылетела в окно. — Какая дрессура, — вздохнул он завистливо, провожая её долгим взглядом. — Не хуже наших кадетов… Мне полагается ужин?

— Тебя разве не покормили? — с видимым неудовольствием поморщилась Джинни. — Какие невоспитанные люди, у кого бы ты ни был. Снова кормить тебя… сплошной расход — и никакого профита. Семейный бюджет экономить нужно, и если уж попал в гости, питаться там, — проговорила она наставительно и встала. — Ужин ему… Тебе, небось, здесь накрыть, потому что ты устал и до кухни не доберёшься? — спросила она чрезвычайно сварливо, очень похоже копируя недовольное выражение лица тетушки Мюриэль — и с заметным трудом сдерживая смех.

— Я доползу, — кротко сказал Гарри и, демонстративно прихрамывая на обе ноги, двинулся к выходу из гостиной. — Полегонечку… только чтобы ты меня не ругала…

Они так весь вечер и перешучивались: Джинни каждый съеденный им кусок сопровождала стенаниями и, хватаясь за голову, в кнатах высчитывала, сколько он уже съел — и сколько ещё осталось, Гарри страдальчески морщился, ронял еду на тарелку и делил её на крохотные кусочки, а дети, уже поужинавшие, сбежались на этот спектакль и счастливо хохотали. Чай пили все вместе — и все вместе на примере печенья учили Лили умножать и делить.

Веселье закончилось, когда в окно кухни требовательно постучала та самая дрессированная сова. Прочитав принесённое ей послание, Гарри вздохнул и развёл руками.

— У папы опять работа, — при детях Джинни никогда не шутила ни про какие свидания, опасаясь, что те или, не дай Мерлин, поверят, или сочтут это нормой. — А вам давным-давно пора спать, — сказала она, выразительно поглядев на часы.