Диктатор (джен)

Пока парни неторопливо рассаживались кружком, Эрни стоял в глубокой задумчивости. Настолько глубокой, что Джастину даже пришлось быстро наколдовать позади него табуретку. Иначе глубоко погруженный в свои мысли приятель мог на автомате сесть в пустоту, что, естественно, сказалось бы на будущей лекции самым печальным образом. Наконец, все сели и уставились на Эрни. Тот глубоко вздохнул, набрал полную грудь воздуха и слегка неуклюже начал объяснять нам все сложности поставленной ему мной проблемы:

— Значит так… Чтобы потом не было вопросов и проблем с пониманием, начать придется немного издалека. Итак. Следует сразу для себя понять и принять, что ни одно действие, которое совершается людьми, не является бессмысленным, так как имеет свои причины и следствия. Получить положительные результаты и/или купировать отрицательные последствия — это и есть основная задача любого действия. Да и по большому счету жизни в целом…

"Из уст шестнадцатилетнего пацана это звучит особенно веско! Но по сути — и не поспоришь…" — про себя улыбнувшись, подумал я.

— …И если со следствиями все просто и понятно, то на причинах следует остановиться. И разобрать их поподробнее. Так, причиной любого вассального договора всегда являлось, является и будет являться желание получить что-то такое, что невозможно получить более простыми и естественными путями или в устраивающие сроки. Должность ли это, защита или надел — не особо важно. Важно другое: назначающий цену здесь именно лорд, а не вассал. И именно от господина зависит — принять ли верность предлагающего вассальную клятву, или нет…

Отличным примером, только подтверждающим предыдущее мое утверждение, может служить наш с вами случай. Мы все собрались здесь, потому что Винсент Крэбб может обеспечить нашу безопасность, обучив ЗОТИ и… — МакМиллан запнулся о горящий взгляд Гольдштейна и завершил фразу скомкано: — Еще кое-какими… способами.

— Какими? — спросил Гольдштейн, которому чутье подсказало, что именно за этой оговоркой и скрыта разгадка тайны.

— Продолжай, Эрни, — кивнул я приятелю, при этом придавив взглядом рейвенкловца. — Не отвлекайся.

Энтони оказался понятливым и в бутылку не полез. Но свой вопрос явно не забыл и не отбросил, а только отложил до лучших времен. "Намучаемся мы еще с его вопросами… Впрочем, имея в виду задание Рейвенкло, разве это плохо?"

— …У неравных отношений, а какими еще могут быть отношения, когда один имеет силу, а другой — нет, достаточно глубокая история. Согласно классическим представлениям (и нашим, нормальным, и маггловским), тот, кто приносит клятву вассальной верности, должен был быть своему господину: безвредным, безопасным, почитающим, полезным, не создающим проблем и не усложняющим имеющего положения. Каждое из этих шести понятий следует раскрыть подробнее. Так, под безвредностью имеется в виду буквальное: "не нанесение вреда телу своего господина"; под безопасностью — не разглашение его секретов, которые могут причинить ему вред; под почтением — избегание нанесения вреда его чести везде, в том числе и в суде. Да-да. Правильный вассал не может и не будет свидетельствовать против своего господина. Под двумя последними требованиями понимается, что вассал не станет источником проблем, что не усложнит простые неурядицы (имеется в виду не только неприятности, естественно, а вообще все, что принадлежит его господину, в том числе и проводимый им политический курс), превратив их в проблемы, а обычные проблемы, соответственно, — в серьезные неприятности.

Но это еще не все. Ко всему уже сказанному следует добавить, что "не причинение вреда" является хоть и необходимой, но отнюдь не достаточной половиной истиной верности. Понимать это все следует гораздо шире. Шире в том плане, что если можно каким-либо образом указать в пределах вассального договора своему господину услугу, то это делать не только можно, но и обязательно нужно сделать. Вроде того, что если твой господин тонет, то мало не выливать ему на голову еще ведро воды, но и обязательно следует кинуться его спасать и, что самое важное, сделать все что в силах, чтобы господина спасти. Это, естественно, относится и ко всем остальным пяти требованиям. Мало не навредить, обязательно нужно помочь. Мало не свидетельствовать, но и… Ну и так далее…

Однако, следует помнить, что совершенно естественным образом верность вассалитету и вассальный договор всегда накладывали обязательства обоюдные. Не только на вассала, но и на его господина. Пусть эти обязательства и были совершенно разные, но требования к пониманию верности у них были абсолютно одинаковые. И так же естественно, что вроде как аристократичные магглы эти как неписанные правила, так и совершенно четко прописанные в грамотах обязанности нарушали с ничуть не большей сложностью и с не меньшей частотой, чем магглы подлого сословия — свои обещания и клятвы. С обеих сторон: и со стороны вассала, и со стороны господина. И предавали, и продавали, и не спасали, и просто без затей убивали… А чего еще ожидать от тех, кто не имеет возможности подкрепить свою клятву магией и вынужден надеяться только на такую эфемерную вещь, как маггловская честь?

Услышав такой пассаж, Джастин недовольно засопел. Среагировав на обиду друга, Эрни тут же задал ему вопрос:

— Скажешь, я не прав, Джасти? Или нужны яркие примеры, как даже короли плевали на свое слово, данное другим королям?

— Прав, — выдавил из себя недовольный магглорожденый. — Но наш род никогда…

— Да? Ты так уверен!

— Эрни! А не…

— Стоп! Тихо! Все ссоры — потом! Дальше! — прервал я начинающийся спор с последующим неконструктивным переходом на личности и, быть может, в очередной спарринг. Не хватало только, чтобы "нынешний чемпион" побил "нынешнего профессора права".

— Дальше? Дальше, у магов все не так. За выполнением данных нами клятв следит сама Магия. И немедленно карает за нарушение. А теперь вспомним, как звучит стандартная маггловская вассальная клятва? А звучит она приблизительно следующим образом:

"Господом, пред его храмом святым, я, [такой-то такой-то] клянусь [тому-то тому-то] быть честным и верным. Любить все, что любит он, и избегать всего, чего избегает он, согласно законам Божьим и земным. Клянусь никогда я волей или действием, словом или делом, не совершу чего-либо, что пойдет во вред ему, при условии, что будет он поддерживать меня в той же мере, которую заслужил я, и что будет выполнять он все, как было уговорено в этот день, когда я подчинился ему и принял его волю над своей..."

— Подходит ли такая клятва нам, магам? — задал Эрни риторический вопрос, но все еще немного обиженный Джастин не преминул попробовать своего друга слегка поддеть:

— А почему нет? Клятва нерабочая, что ли? И даже обоюдная… Или магов от упоминания Господа и его инквизиторов все еще корежит?

— Ты тоже не маггл, Джастин. Так что враги у нас общие. А на вопрос… Еще кто-нибудь считает так же? — полоснул всех нас строгим взглядом раздраженный человеческой тупостью МакМиллан.

Все отрицательно помотали головами. И я тоже. Хотя, честно говоря, как и Джастин, я не мог пока определенно сказать, что именно в такой в формулировке мне не нравится. Чувствовать чувствовал, но не осознавал.

— Вот сейчас вы видели типичный тип мышления маггла. Магглорожденного, без обид Джастин. Ты сейчас сам все поймешь. Ну, кто может сказать, в чем ошибка? Еще не поняли? Тогда даю подсказку. Модус операнди… Нет? Не помогло? Эх вы… — тяжело вздохнул расстроенный нашей тупостью МакМиллан.

Такое могло быть только среди хаффлпаффцев. На Слизерине никто бы бесплатным просвещением ближнего своего (читай либо первого врага, либо, соответственно, потенциальной жертвы) вообще заниматься не стал. Рейвенкловцы, не дослушав, бросились бы в спор, а гриффиндорцы — в драку, услышав в словах лектора только оскорбление.

— Смотрите! Эта клятва словами "…любить все, что любит он…" превращает принесшего ее мага, по сути, в раба! Даже упомянутая Джастином Инквизиция, даже на костре оставляла за магами право на свободу воли! Пусть и ценой жизни, но оставляла! А эта клятва — нет. Именно поэтому ни один договор, ни одна скрепленная магией клятва, за исключением тех, которые по праву считаются рабскими (и именно поэтому они рабскими и считаются), не меняют установок и мышления приносящего. Именно поэтому магам маггловская клятва совершенно не годится! Из-за своей буквальности и бескомпромиссности. Вот взять хотя бы тебя, — палец Эрни указал на меня. — Например, если бы ты клялся в детстве Драко Малфою именно по маггловской формулировке, то мысли навредить ему у тебя даже в принципе не могло возникнуть!

— Это интересное замечание. Мы с тобой это еще обсудим, потом. С глазу на глаз. Хорошо? А пока расскажи нам, какой именно должна быть идеальная, на твой взгляд, магическая клятва? — вернул я разговор с очень болезненной в связи с последними событиями для меня темы вассалитета. Если этого было не сделать, то МакМиллан может токовать на свою любимую тему вечно.

— Краткой. Конкретной. Без упоминания наказания.

— То есть как, "без наказания"? — удивился Уэйн.

— А это еще один важный нюанс. Идиоты всегда стараются прописать в заключаемый договор максимально возможные "штрафные санкции"…

— Почему это "идиоты"? — не удержался и перебил лектора Гольдштейн.

Для меня его интерес был неудивителен. Все же под одним таким магическим контрактом Энтони не так давно подписался (о чем сейчас, судя по факту присутствия здесь, уже начинает жалеть), а университетский курс магического права читают в детстве далеко не всем.

— Да потому, что расписываются в своем абсолютном непонимании механики клятвы и глубинных основ магического мира! И ладно бы это делали магглорожденные или полукровки, но чистокровные! — вспылил Эрни.

— Погоди, друг. Не горячись. Я все равно не понимаю, — попытался успокоить своего соседа Джастин. — Чего здесь такого?

— Да такого, что этим нивелируется сама суть магической клятвы! Не понимаете? — Эрни обвел нас взглядом и тяжело вздохнул, что-то буркнув себе под нос про мордредовых магглокровных неучей и убогом теперешнем образовании. — Привожу пример. Заключается договор, за нарушение условий которого прописывается наказание — сломанная нога. И вот одна из сторон совершает нарушение, обманывает или даже убивает партнера, ломает, как предусмотрено воздаянием, ногу… и на следующий день в Мунго ему ее вылечивают за пару-тройку часов. Здорово, да?

— А что случилось бы, если наказание не было бы оговорено?

— В этом случае сама магия назначает кару, которую считает справедливой. А магия очень редко поощрительно относится к клятвопреступникам. И воздаяния у нее очень часто получаются… чрезмерными. Так что хитрец из примера, карай его магия, одной лишь только сломанной ногой не отделался бы!

"Хм… Ну-ка, ну-ка… Любопытно… А ведь это действительно так! Все мои магические обеты, ну разве что Основателям, принесены именно в такой форме. Кстати, про злую магию что-то похожее писал и Логан Крэбб в посмертном наставлении своему сыну: "То, что мы называем "Мать-Магия", люто ненавидит нас. Именно поэтому она с такой радостью следит за исполнением Непреложных Обетов, Клятв и Гейсов. Эта тварь обожает карать и казнить нас!" Как это созвучно с тем, что говорит Эрни. Пусть и подходят они к одному и тому же выводу с абсолютно разных сторон..." — думал я, пока Эрни продолжал ездить нашим общим приятелям по мозгам.

— … поэтому, чем короче — тем лучше! Иногда одна буковка может полностью поменять весь смысл на противоположный. И заметить ее во время произношения — нужно особое внимание.

— Но ведь слово всегда можно и вернуть? Отменить?

— Можно-то можно, но не всегда, не любую, и на это нужно время и место. В конце концов можно просто не успеть…

— Стоп, — вернулся я в разговор. — Давайте ближе к делу. Эрни. Ты придумал?

— Да. Слушайте. "Я [имя] клянусь не разглашать ни факта, ни содержания, ни места проведения наших занятий. Клянусь в силу своих возможностей и порядке права на индивидуальную или коллективную самооборону, признаваемой Статутом Секретности и законами Магической Британии, оказывать помощь любому другому занимающемуся вместе со мной в Тайной Комнате, подвергшемуся нападению, путем немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочту необходимым, включая применение силы с целью восстановления и последующего сохранения его безопасности. Вручаю свою верность Винсенту Крэббу, как первому среди равных, и клянусь в силу своих возможностей и правах, признаваемых Статутом Секретности и законами Магической Британии, выполнять его приказы", — не без пафоса отчеканил Эрни и тут же самокритично добавил: — Вообще-то говоря, такие длинные формулировки — признак не очень корректной конструкции, но ничего иного, устраивающего всех, я придумать не смог. Надеюсь, никто в словах не ошибется… И тебе не придется по нескольку раз освобождать, а ребятам — приносить клятву.

— А как это будет выглядеть технически? — спросил, параллельно пытаясь мучительно вспомнить, где же я слышал что-то настолько же уклончивое, что мне сейчас пытались впихнуть в качестве клятвы верности.

Конечно, с одной стороны, если разобрать подробно все упомянутые ограничения, то это не клятва, а профанация. И будь я один (в смысле сам по себе), рассмеялся бы в лицо на такое "шикарное" предложение! Согласно которому, кроме как молчать (что в интересах и самих приносящих клятву, причем даже в большей степени, чем в моих), мне никто ничем обязан не будет. Но пока за моей спиной грозная тень Волдеморта, а парни боятся за жизнь своих родных и близких, ни о какой строптивости (если я, конечно же, не поведу себя, как Малфой) и разговора быть не может. Ну а после они уже настолько прикипят друг к другу и ко мне (это если все пойдет как надо), что менять что-либо будет уже несколько неудобно. А если я помимо гарантий безопасности дополнительно озабочусь еще удовлетворением и их личных и/или родовых интересов, то они лучшими крепче всякого магического обета будут прикованы ко мне самыми крепкими цепями. Которые называются "личная выгода". В этом случае менять положение и вовсе будет незачем…

— Технически это будет непреложным обетом, где свидетели и поручители будут меняться по очереди, а ты, кому он приносится, нет.

— А если… — начал было я и замолчал на полуслове. Я наконец-то вспомнил, где именно читал в прошлой жизни эти невероятно, практически один в один похожие формулировки. Я безошибочно нашел глазами источник информации МакМиллана и произнес:

— Хм… Я смотрю, — усмехнулся я и подмигнул Джастину, — у нас не только Эрни любит заковыристые формулы?..

Брови Финч-Флетчли в удивлении взлетели вверх, но очень скоро вернулись на свое место. Он все понял правильно, прищурился и пристально, с подозрением посмотрел на меня.

— Хм… Ты безошибочно догадался, что именно я посоветовал ее Эрни? А раз догадался, то это значит, что ты отлично знаешь откуда эта формулировка взята? А ведь знаешь... Но откуда тебе известно, что мой дед работал над этим договором? Не хочешь объясниться? — спросил он после короткой паузы.

— Я ничего не знаю о твоем деде…

— Тогда откуда?

— Информация не такая чтобы уж секретная, хотя о ней на каждом углу не кричат. Во избежание очевидных вопросов…

— У магглов, да? — продолжил пытать меня Джастин.

Услышав такое Эрни по привычке слегка презрительно поморщился, а полукровки навострили уши.

— Хм… Этому разговору еще не место и не время, но, если хочешь, кратко обрисую свою позицию, которой буду придерживаться и сейчас, и в будущем. И тебе, и остальным… — дождавшись пяти слитных утвердительных кивков, я продолжил: — Значит так. Мое мнение таково: глупо отвергать половину мира только из-за того, что так приказали думать какие-то замшелые старцы много веков тому назад. Как-то так…

Не знаю, что из моих слов понял Джастин, но они его не только успокоили, но и явно порадовали. А вот Эрни остался недоволен.

— Обоснуй, чем нам могут помочь… существа, которые ничего не смыслят в магии?

— Зато они смыслят много в чем ином. И побольше нас. Ты вообще знаешь, как живут сейчас эти самые магглы? Уверяю тебя, ненамного хуже нас. Не веришь мне, спроси вон Джастина! Или сам посети тот же Лондон!

— Фу! Там воняет!

— Тогда поверь на слово. Как бы там ни было, но след в истории оставляют только очень сильные и удачливые личности. Один из десяти тысяч. Или сотни. Справедлив этот тезис как для нашего, так и для маггловского мира. Но магглов в сотни раз больше. Соответственно, и таких уникумов у них тоже рождается в сотни раз больше. Нормальное распределение…

— А! Ты говоришь о "Седьмом правиле Рейвенкло"? — оживился было придавленный масштабом обсуждаемой проблемы Энтони. — Его наша Основательница открыла еще тысячу лет назад! Снейп упоминал об этом на третьем курсе… А откуда ты знаешь маггловский аналог?

— Спрашивать, откуда ты знаешь, что это именно маггловский аналог и именно Седьмого правила не нужно?

— Ну-у-у… Я же умник с факультета умников…

— Давай лучше, умник, мы потом это обсудим отдельно, иначе спать нам всем придется прямо здесь. До отбоя, конечно, осталось еще где-то полтора часа, но все равно нужно поторапливаться. Среди нас с отработками на особом положении только один я, так что давайте вернемся к клятве…

— Хорошо, — согласилась со мной моя команда, которая вот-вот наконец-то окончательно и бесповоротно станет ей.

Сам процесс принесения клятв растянулся почти на полчаса. Сначала учили формулировку наизусть. Потом тренировались ее без запинки проговаривать. Потом по очереди приносили мне клятву. Потом две клятвы пришлось возвращать, и парни приносили ее заново. И ладно Уэйн, он из нас самый серенький, так сказать, карикатурный хаффлпаффец. Ему простительно. Но чтобы в такой простой вещи накосячил рейвенкловец? Или он не случайно поменял пару слов местами? Хотел обмануть?

— Ну, раз уж ты теперь с нами, то рассказывай, каким ты заклинанием прикрылся от поисковых чар? — спросил Эрни у Энтони, когда мы чаепитием праздновали официальное создание Отряда Крэбба.

— Ничего особенного — обычное дезиллюминационное.

— Врешь! Гоменум ревелио пробивает дезиллюминационное! А я его применил, когда зашел! И тебя там не было! — завелся Захария.

— Да? Ты в этом уверен?

— Да! Я специально изучил в библиотеке несколько книжек про это заклинание!

— А внимательно?

— ДА!

Гольдштейн нарочито тяжело вздохнул и в показушном разочаровании развел руками.

— Вот в этом и состоит разница в подходах факультета Рейвенкло и всех остальных! Детали! Самое важное — в мелких деталях! И ты их не заметил…

— И? Где же здесь детали? — продолжал допытываться Захария.

— Ну, смотри. Гоменум ревелио действительно пробивает дезиллюминационные чары. Однако есть один нюанс, на который мало кто обращает внимание. А именно — достаточно необычный радиус действия этого заклинания. На открытой местности — это простой и очевидный круг, площадью зависящий от силы и мастерства произносящего заклинание мага, зато в помещении… В помещении — все по-другому. В помещении это комната, в которой произнесено заклинание! Ограниченная стенами и, что самое интересное, окнами и дверьми! Причем не важно — открыты они или нет! Заклинание все равно не будет действовать за порогом или подоконником!

— Ну и? Как же ты вывернулся?

— Никак. Меня там просто не было!

— Э-э?

— Все очень просто. Про вас у нас старшекурсники говорят: "слишком уж они отличаются от обычных хаффлпаффцев". Меня эта загадка заинтересовала, и я решил ее разгадать. Стал аккуратно следить за ними. Вы два раза в неделю по одним и тем же дням в одно и то же время приходите сюда. Таитесь. Оглядываетесь. Запираете за собой дверь. И чем-то в туалете занимаетесь пару-тройку часов. Потом, усталые, выходите и идете к себе… Не поняли еще?

— Нет!

— Ну!

— Говори!

— Не строй тут из себя Наследника Ровены!

— Эх вы! Каждый раз, когда вы приближаетесь к туалету, вы в одном и том же месте колдуете одни и те же заклинания! Пусть кто именно какие от раза к разу меняетесь, но одни и те же! На одном и том же месте, Эрни! Ваши действия невероятно шаблонны! Как будто вы слепо повторяете однажды увиденное, не понимая причин зачем и что делаете. Так что обмануть вас не составило труда. Всего-то-навсего, — Энтони повернулся лицом ко мне, — прикинув время и тот факт, что после долгого перерыва ты сегодня обязательно захочешь проведать своих одноклассников, прийти сюда раньше вас. Набросить на себя дезиллюминационные чары. Занять место у самой двери. И сразу же после проверки комнаты прошмыгнуть в невидимости внутрь до того, как дверь будет заперта.

Я на такое лишь покачал головой и закрыл ладонью правый глаз и часть лба. Хаффлпаффцы оказались более непосредственны в выражении своего смущения.

— Вот дерьмо!

— Мордред!

— Какое позорище!

— Обидно…

Потом, конечно, мы дружно поржали над тем, как лихо нас обвел вокруг пальца Энтони. Даже признали, что он действительно очень хитрый парень, и торжественно нарекли его самым умным рейвенкловцем среди нас. Но от тяжких мыслей меня это не избавило. "Хорошо, что хорошо кончается. А если бы это был не Гольдштейн, а тот же Уизли? Или Малфой? Или Дамблдор? Нет. Что-то я этот момент упустил, и это в чистом виде моя вина. Да, я показал им набор заклинаний и последовательность действий, но о пагубности шаблонности не упомянул… Ладно. Депремирую себя… М-м-м… неделю не буду есть сладкого. А так — все еще только начинается. Главное, хотя бы не наступать на одни и те же грабли кх-м… дважды".

— …А вообще, Винсент, все же Слизерин иногда прет из тебя с просто невероятной силой! — неожиданно выдал Захария.

"Хорошо, что не наоборот", — пошло подумал я. Не удержался и произнес эту шутку вслух.

Посмеялись.

— Ага! Это же надо, провернуть такую интригу?! — с показавшимся мне каким-то слегка наигранным восхищением продолжил Эрни.

— Вы о чем? — тут я уже напрягся. Только раскрытия моих секретов, а их у меня достаточно (и ох и ой каких!), мне сейчас не хватает для полного счастья.

— Вы прикиньте, как все изящно подстроено!

— Как бы случайная встреча!

— Да-да, мы верим, что Энтони полгода за нами следил и не попался…

— И реплики испуганные!

— Хотя ничего ему не грозило…

— И называешь ты его Тони!

— А это, я слышал, у восточноевропейских магглов — женское имя …

— Ты, это… Мы этого, конечно, не понимаем, Винсент, но примем тебя и… такого.

— Вы только не выносите это на всеобщее обозрение, как тогда, с запиской…

Глядя на наши с Энтони сначала непонимающие, потом вытянувшиеся, а спустя еще пару мгновений ошеломленные пришедшим осознанием лица, первым не выдержал и неприлично заржал Смит. Но и остальные мои однокашники надолго от него не отстали.

"Вот… говнюки! Тут, блин, от судьбы каждую минуту удара в спину ждешь, а им — все смехуечки! Дети! Но ведь успели как-то сговориться, паразиты! И быстро! Команда! — с гордостью учителя подумал я. — Однако, хорошее взаимопонимание в отряде — это, конечно, просто прекрасно, но урок, что если готов стебать своего профессора, то будь готов и к последствиям его неудовольствия, им преподать все же нужно. И срочно! Тем более сейчас парни как раз входят в период подросткового бунта и неприятия авторитетов… Не хватало еще, чтобы они, загордившись, Снейпа обложили! Отмазывай их потом… Ведь к добровольно, от всей души принесенной клятве я буду относиться совсем по-другому, чем к вассалитету у белобрысого глиста! Во всяком случае, пока. Так что…"

— Хм-м. Знаете, ребята, я только что вспомнил его оговорку про "дважды в неделю". Разве мы не говорили про три-четыре? Это так? А раз так, то, я думаю, нам нужно срочно нагонять пропущенное и провести еще одну тренировку. Тон, — обратился я к Гольдштейну. "Вообще-то, "Тон" — это, скорее, от Антона, но… Впрочем Энтони — тоже форма этого имени, так что сойдет для сельской местности. И никаких больше от греха "Тони" или "Тоний"!" — Поможешь мне? Нужно проверить, как мои ученики умеют дуэлировать в случае численного превосходства противника. Например, всего на одного человека. Я и ты, вместе, а они — сменяются по очереди…

— Я думаю, и так тут все понятно. Если в одиночку ты нас побеждаешь, то вдвоем и вовсе в прах сотрешь! — слегка льстиво попытался соскочить Захария.

— Вот и проверим!..

— Не лучше ли потом? Завтра… Когда мы отдохнем? — робко спросил Уэйн.

— Нет-нет-нет. Раз уж вы выбрали меня в учителя, то следует доверять моим методикам. Вы ведь мне доверяете?

— Да, да, — уныло вразнобой закивали головами хаффлпаффцы. Стоящий рядом рейвенкловец предвкушающе улыбнулся и, красуясь, небрежным жестом полирнул возвращенную ему волшебную палочку о рукав мантии.

— Ну вот тогда примите и смиритесь с тем, что мне лучше знать, чему, как и когда вас учить. До отбоя у нас есть еще часик, так что… Эрни? — кивнул я самому родовитому из моих хаффлпаффцев. — Давай-ка, ты — первый в круг. Покажи класс!

— Хорошо, хорошо. А тебе здоровья-то хватит?

— Оу! Зубки режутся? Ну давай, посмотрим...