Magenta

#Креатив_снарри

Еще один подарок jliay:

http://jliay.diary.ru/p197265262.htm

#Креатив_снарри

Как люди это делают, а? Делюсь подарком, совершенно замечательным! :)

http://jliay.diary.ru/p197044766.htm

jliay, спасибо! Нет, не так, СПАСИБО!!!

Кадр, где Сева просто к дереву прислонился, снос шифера :))

#Креатив_снарри

Сегодня в 11-00 неизвестные в масках ворвались в захваченное сепаратистами здание харьковской ОГА, выбили за 3 минуты засевших там самозванцев, используя непростительные и возмутительные заклинания, и с криками «Северус Снейп — легитимный президент!» установили на флагштоке символ новой власти:

http://i016.radikal.ru/1404/8e/9a79cd680e0c.png

Ответственность за случившееся взяла на себя группа снарри-каида.

Фото Р. Скитер: https://www.pichome.ru/DSN

#Креатив_снарри

Политика осточертела. Кладу развлекухи ради первоапрельский драббл, который сутки висел на Сказках. Дневника у меня нет, но не пропадать же добру :)

СЛАВЯНСКАЯ ДУША

(Пейринг: Северус Снейп/Мэри Сью)

«Привет Леночка. Пишу тебе из Хогварса, как обесщала. Расскажу сначала про первый день, это был отпад!

Сама знаеш я девчонка ничего так. Мы славяне — особый народ. Вопервых, все знают что наши женщины красавицы. Не то что эти воблы англичанки. У нас с тобой Ленка, лица точеные, сиськи шикарные торчком, ноги — модели от зависти с подиума наворачиваются. Волосы как шолк то есть как лен. И глаза васильковые. Короче я как приехала, вся школа упала в поражении, даже шляпа расперделяющая по факультетам вообще не знала что делать».

Распределяющая Шляпа морщинисто съежилась, будто постарела еще лет на двести, и, наконец, передернулась в судороге.

— Гриффиндор! — выкрикнула она, брезгливо скривив мятый рот. — Хотя… ч-черт его знает, — буркнула она. Последнюю реплику заглушили складки ткани.

Из-под Шляпы вынырнуло счастливое девчоночье личико в обрамлении жидких светлых косиц. Серые глазки возбужденно заблестели, веснушки на курносом носу, казалось, запрыгали от радости, а рот расплылся в лягушачьей улыбке.

С высоко поднятой головой обладательница косичек, веснушек и прочих достоинств прошествовала к гриффиндорскому столу, чудом сдерживаясь, чтобы не показать язык хитрым слизеринцам, глупым хаффлпафцам и неповоротливым рейвенкловцам.

— Мэри Сью? — с улыбкой спросила кареглазая девушка с пышными каштановыми волосами. — Правильно я запомнила? Садись с нами. Меня зовут Гермиона.

— Угу. Очень рада, — с непонятным акцентом сказала новенькая студентка и плюхнулась на место, горящими глазами оглядывая празднично накрытый стол. — Хорошо живете, ничего не скажешь.

— Знакомься, Мэри, это Гарри, это Невилл, это Рон, а это…

— Жнаю, — не глядя по сторонам, Мэри быстро набила рот шоколадными лягушками. Блестящие лапки с жалобным свистом исчезли в немаленьком ротике девицы. — Фсех жнаю.

Гарри Поттер и Рон Уизли многозначительно переглянулись.

«Познакомилась со своими однокусрниками, таксебе этот Гарри Поттер всемирно извесный. Очкарик и ботаник вроде нашего мудазвона Гены Пынденко. Гермиона Грейнжер его подружка вобще страхопудина, знаеш есть такие плоские заучки ни жопы ни сисек, тоже ботанка. Еще есть Невил Лонботом, ну тот вопще сена мешок, не понравился. Зато Рон ничего пацан простой, похож на Васю Пшонкина, помниш мы его еще огоньком звали».

— Ты откуда, из Дурмштранга? — вежливо спросил Невилл.

Новенькая дожевала шоколад и отерла губы рукавом мантии.

— Из Дуршлага, — гордо сказала она, вздернув нос.

Гриффиндорцы удивленно вытаращили глаза.

— Это где?

— В дерев… тьфу, в городе Светлый Путь. Попердовский район Козолуповской области, — пояснила она непонятливым однкурсникам.

— Светлый путь? Есть такой город? — удивилась Гермиона, знакомая с магловской географией.

— Хо! — Мэри схватила пытающего уползти засахаренного червя и с чмоканьем всосала в рот. — Крупнейший магополис Украины.

— Круто, — с уважением сказал Рон. — А куда светлый путь?

— К Свету, куда еще, — с легким презрением пояснила новенькая.

— Сами-Знаете-Кто тоже к Свету… — Невилл получил легкую затрещину от Рона и не договорил.

«Что понравилось, кормят тут на убой. Сладости конфеты, нам так не жить. Хотела набрать тебе шоколадных лягушек, с совой послать а они повылазили с карманов, только мантию запачкали. Но я думаю можно в баночку собрать, завтра перешлю тебе и маме».

Мэри Сью с азартом ловца снитчей поймала пустившуюся наутек лягушку. Прихлопнутое ладонью земноводное дало залп коричневых брызг.

Гарри Поттер снял забрызганные очки и со вздохом очистил заклинанием стекла.

— Говорят, у нас новая училка по магловедению, — быстро сказал Рон, чтобы отвлечь друга от мелкого инцидента: новенькая ему нравилась.

— Жаль, что не по зельям, — вздохнул Невилл.

Мэри Сью подпрыгнула на стуле, хлестнув Гермиону косичкой по лицу.

— Зелья! — крикнула она, вертя головой. — Как я могла забыть! Где ОН? Где Снейп?

Гриффиндорцы вновь изумленно воззрились на странную девушку.

— Откуда ты его знаешь?

— Хо! — фыркнула Мэри, возбужденно сверкнув глазами.

Гермиона быстро трансфигурировала блюдце в пергамент, вилку — в перо, и записала новое незнакомое слово «Хо».

— Легок черт на помине! — Рон втянул голову в плечи и скрылся за горкой пирожных.

— Снейп! — хрипло пискнул Невилл, оплывая под стол.

По проходу между столами жутким черным скатом плыл профессор Зельеварения, надвигаясь все ближе и ближе, пока поравнялся с насторожившимися гриффиндорцами.

— Северус! — радостно крикнула Мэри Сью.

Украинская магия сработала без палочки. Ножки стула Мэри подломились, и новенькая со всего размаху грохнулась на пол, запутавшись в полах черной мантии Мастера Зелий.

«Самое главное Ленка, зачем вобще письмо пишу. Ну мы с тобой кончно сколько про Снейпа говорили, но это все не то. Я когда его увидела от любви упала. Теперь я знаю что такое страсть настоящая женская. Такой эфектный мушина! Обалдела от его глаз, они в жизни вообще пиз…ц. Волосы черные ибеновые, глаза агатовые, балдежный мужик. Но помоему он какой-то злой ну или мне показалось. Пойду на отработку там видно будет. Но это если доживу от любви. Прямо грудь разрывает. Даже размер больше стал, чувствую. Надо сходить тут есть магазин шмоток мадам Малкин, а то белье у меня с фабрики «Красная Попердовка» оно хорошее но мало ли».

***

— Ты волосы каким-то заклинанием упышняешь? — с завистью спросила Мэри, глядя на Гермиону, отчаянно расчесывающуюся у зеркала.

Гермиона сняла со щетки вырванный клок волос и раздраженно уничтожила заклинанием.

— Издеваешься? — она бросила недовольный взгляд на отражение новой соседки по комнате.

Мэри со вздохом опустилась на выделенную ей кровать и пощупала пальцами расписную шелковую ткань полога.

— Хороший матерьяльчик, — одобрила она. — Я бы из него себе шо-то пошила.

«Шо-то» — зафиксировала на пергаменте Гермиона, отвлекшись от борьбы с собственной шевелюрой.

— У тебя английское имя, — сказала она, разглядывая соседку. Та расплела тонкие косички, и светлые редкие волосы безжизненно и грустно легли на худые торчащие плечи. Если волосы и веснушки могли принадлежать хоть англичанину, хоть немцу, хоть шведу, то маленький поросячий носик наверняка был порождением незнакомой иностранной магии.

— Вообще-то я Маша, — новенькая порылась в странного вида вышитой котомке и невесть зачем извлекла оттуда ножницы. — Маша Сучко. Но, как оказалось, англичанам трудно произносить нашу фамилию.

Не успела Гермиона и глазом моргнуть, как Мэри-Маша с волшебной ловкостью откромсала немалый кусок ткани от расписного полога.

— Что ты творишь! — оторопела Гермиона.

— Ничего страшного, — быстро сказала Мэри, махнула березовой палочкой и пробурчала незнакомое заклинание.

Гермиона заморгала, разглядывая с виду нетронутую ширму. Не веря своим глазам, она подошла ближе, попыталась взять в руку ткань и обнаружила под пальцами пустоту: целостность полога оказалась иллюзорной.

— Это воровство! — возмутилась честная гриффиндорка.

— Украинская магия, — спокойно сказала Мэри и деловито спрятала в котомку отрез блестящего шелка.

«Живу в комнате со старостой факультета, эта Гермиона никакая не умная, простых заклинаний вроде нашего Spizdatus Maxima не знает. Жалко что Шляпа не отправила меня на Слизерин, до сих пор так обидно, разве я не хитрая и не мудрая? И главное что плохо, Снейпа не смогу часто видеть. Сейчас накрашусь пойду на отработку, потом тебе отпишусь Ленок».

***

Декан Слизерина злым черным демоном влетел в класс Зельеварения. Мэри Сью в короткой мантии, трансфигурированной из клочка отрезанного шелка, что-то деловито писала, бесцеремонно навалившись грудью на профессорскую кафедру.

Мастер Зелий оцепенел, с возрастающим недоумением и гневом разглядывая голые тощие девичьи ноги и кокетливо отставленный зад, обтянутый колышущейся полупрозрачной тканью.

— Как это понимать, мисс Сью? — тихо и холодно сказал он, выйдя наконец из ступора.

От неожиданности Мэри подпрыгнула, сбила локтем чернильницу и повалилась на пол, заливая хлынувшей из пузырька тушью учительскую кафедру, собственное лицо и серебристую мантию.

«Ну я конечно оделась отпадно. Тут в школе короткое не носят, вроде как наша дэкан (никак не запомню фамилию) Мыколакал чтоли, не разрешает, но кто ее спрашивать будет. Если что прикинусь ветошью типа не знала. Короче выглядела я эфектно как никогда, мантия серебристая и еще туфли одела те леопардовые со стразами на шпильках ну ты поняла, те что мама не хотела мне в дорогу давать».

От высоких сводов потолка угрожающим эхом отразился звук приближающихся шагов. Мэри лежала, закрыв глаза и жалея, что не может подтянуть раскоряченные ноги, посчитав за благо притвориться мертвой, как солдат в окопе. Сейчас Снейп ее пожалеет, реанимирует Эннервейтом и…

— Встаньте! — злобно рявкнул Мастер Зелий. — Так вот каких безмозглых студенток присылает нам Дурмштранг! Мало мне Лонгботтома, — сквозь зубы процедил он, а может, Мэри это послышалось.

— Убейте меня, — кокетливо прошептала Мэри, не открывая глаз.

— Элементарно, — зло сказал Снейп и одним взмахом палочки очистил от потеков туши распростертое тело. С отеческой жалостью скользнув взглядом по худым как спички ногам свежеиспеченной гриффиндорки, он слегка смягчился, но виду не подал.

— Вставайте, мисс, — сурово сказал он, возвращая на место чернильницу и выпавшее перо. — Ведро и тряпка в кладовой. Никакой магии, никаких заклинаний.

Мэри приоткрыла один глаз и воззрилась на нависшего над ней профессора.

— Знаете, сэр, — прошептала она, скользя умильным взглядом по суровому лицу Грозы Подземелий. — В вас вся Козолуповка влюблена. И половина Попердовки.

Снейп раздраженно поморщился, не разобрав незнакомые слова.

— Чай, кофе, круцио? — гадостным тоном осведомился он, заметив, что кафедра изрисована сердечками. — Ах, простите, мисс, чай и кофе закончились. ВСТАНЬТЕ!

Под звук злобного рявка Мэри взвилась на ноги и бросилась туда, куда указывал длинный профессорский палец — на унылую кладовую с уборочным инвентарем.

«Ленка, рассказываю самое интересное, это вообще отпад не повериш и ненадо, сама до сих пор не верю своему счастью. Никто не знает, какой страстный мущина Снейп. Так получилось я упала на шпильках, потеряла сознание. Очнулась от поцелуев. Снейп (нет, теперь Северус!) взял меня на руки и положил на стол, контрольные подстелил чтобы мягче было. Какие у него офигенные губы это просто нечто. Понятно мы друг друга еще плохо знаем, но я уже чусвую эту ниточку любви между нами и не удивлюсь что он скоро предложит мне чтото серьезное».

— Снимите паутину с карниза, мисс Сью, — сухо сказал Снейп.

«Сама понимаеш Ленка, я ему не смогу отказать».

Подпрыгнув проворной козочкой, Мэри ловко сбила паутину древком швабры.


https://www.pichome.ru/Dz9

Снейп и Мэри, мысли :)

***

#Креатив_снарри

Для поднятия настроения делюсь неиссякаемым народным творчеством (хохмы к фанфу «Кто заплачет»).

Читатель Knizhl озаботился судьбой подаренных Снейпом черешен. Не пропадать же продукту.

Автор: Knizhl

Черешневая НЦа:

«…тёмный, ароматный сок стекает по предплечью, разделяя кожу неровной полосой. Отбросив раздавленную мякоть в сторону, Гарри аккуратно ложится на спину, стараясь не потревожить рассыпанные по постели ягоды и проводит липкими пальцами по губам. Сладкий терпкий запах почти полностью перекрывает оставшийся аромат одеколона Северуса, но Гарри знает, что он там, на его коже, его ни чем не убрать... Небывалое, новое удовольствие захлёстывает его с головой, заставляя посасывать и облизывать пальцы, покусывать их самые кончики, издавать сдавленные стоны и пошлые причмокивания. В то же время другая рука словно сама по себе катает упругие тёмные плоды по впалому животу, согревая их, смазывая собственным потом и запахом. На миг ему в голову приходит сумасшедшая мысль, но в палате лишь он один и можно позволить себе всё... Медленно, самыми кончиками пальцев Гарри подкатывает ягоду к резинке пижамных штанов - миг!- и она пропадает из поля зрения, но он продолжает скользить рукой всё дальше. На несколько томительных секунд его брови хмурятся, тело напрягается, но почти сразу на лице проступает блаженство, а с губ срывается всхлип. За одной черешней торопливо следует вторая, третья, четвёртая... Гарри перестаёт их считать, крепко закусывая ладонь, рыча и сминая простыни. Оставшиеся ягоды лопаются под его напором, окрашивая постель в кровавый цвет,стекая с его подрагивающего живота... Под конец, не выдержав сладкой муки, он изгибается дугой, кончая, представляя невероятно прекрасную и умопомрачительную в своей несбыточности картину - черешневый Снейп в его обьятьях....» :D

Впечатленная ягодной историей, попыталась наваять иллюстрацию:

http://s019.radikal.ru/i605/1403/7a/c6efc61db8bc.jpg

***

Тем временем доктор Снейп витает в других мирах.

Автор: enchantress

Научная НЦа:

«Северус протянул руку к пробирке и осторожно погладил прохладное стекло. Такое гладкое, хрупкое, прозрачное... От медленных прикосновений материал понемногу нагревался, становясь почти нежным на ощупь. Такой отзывчивый...

Северус аккуратно взял пробирку двумя пальцами и поднес к глазам, медленно поворачивая и любуясь, как в округлых боках отражается свет многочисленных ламп лаборатории. Блики света игриво манили, вспыхивая на поверхности. Северус поднес её к самым губам и, прикрыв глаза, выдохнул. Стекло запотело, почти перестав пропускать свет, и казалось будто бы бархатным. Островок конденсата медленно таял по краям, снова обнажая своё прозрачное ложе. Северус любовался им, пока пятно не исчезло совсем. Ему очень захотелось почувствовать, каково будет, если коснуться пробирки языком. Он повернул её в пальцах так, что глазам предстал округлый кончик и медленно лизнул его. Такая приятная прохлада и твердость... Северус лизнул ещё, и ещё, и ещё, а потом втянул кончик в рот и стал осторожно посасывать. Потом он свернул язык трубочкой и стал двигать пробиркой по нему, как по желобку. Ощущения были невероятными и странным образом отзывались в паху, разливая внизу живота приятную тяжесть. Голова потихоньку начинала кружиться, рождая смелые образы...»

Потрясенная силой науки, тоже не выдержала:

https://www.pichome.ru/Do3

***

#Креатив_снарри

Тема POV Снейпа продолжается :) Вот еще такой вариант восприятия.

Автор - Allegros aka C. Не устану говорить, что сегодняшние читатели - завтрашние писатели :)) Итак, поехали (POV Снейпа, Герми и Драко):

Северус Снейп

Последний урок продвинутых зелий у седьмого курса. Горстка студентов-переростков, горе-героев и вовремя переметнувшихся на их сторону, а так же те, кого все равно простили и приняли.

Поттер как всегда не спускает с меня преданный взгляд зеленых глаз, цвет которых уже год как не вызывает во мне ни дурных предчувствий, ни дурных воспоминаний.

Уизли, едва помещающийся за партой, ухмыляется, сжимая в здоровенной ладони маленький листок с указанием места встречи и времени. Их он мысленно повторяет с самого начала урока. И я даже догадываюсь, кто мог пригласить рыжего верзилу уединиться в Выручай-комнате. Удивляюсь, как Слагхорн ухитрился поставить этому громиле «превосходно» по зельям. Очевидно, Гораций сделал это в качестве компенсации за случайное отравление. Впрочем, мне все равно: Уизли обычно успешно отвлекает Поттера, который гипнотизирует меня взглядом почище Нагини, поэтому с уроков эту рыжеволосую надежду квиддича я не гнал.

Лонгботтом, наоборот, на меня не смотрит. У нас нейтралитет. Он молча пришел в сентябре на мой курс, имея по зельям всего лишь «посредственно». Я так же молча принял его. Мне известно, что оценка по зельям нужна ему для поступления в Академию, — Спраут сказала. Но я и так не отправил бы парня со своих занятий. Раз он вернулся уже после того, как сдал свои ТРИТОНы, — значит, так тому быть.

Грейнджер сегодня задумчива. И поэтому молчалива. Пытается поймать мой взгляд, явно ждет чего-то. Каких-то особенных слов, которые я должен сказать именно сегодня. «Искры» чего-то там в моих «черных, пустых глазах». До сих пор не могу понять, где заканчивается ее смышленость и начинается какая-то девчоночья наивность, граничащая с глупостью. Ничему-то война ее не научила. По-прежнему верит в лучшее и ищет это лучшее даже во мне.

Драко… Хорош, ничего не скажешь. Уселся рядом с Паркинсон, пользуется случаем. Опять следящие чары в гостиной факультета придется ставить — Гринграсс хоть и младше, но за своего жениха даже старосте-семикурснице глаза выцарапает. А жениху все веселье… Говорил я Люциусу: нечего парню еще год терять. Так нет же — Малфои теперь как все, не выделяются из толпы. А то, что от скуки его наследник соблазнил чуть ли не всю совершеннолетнюю женскую часть Хогвартса, Малфоя-старшего не волнует. Поппи почти каждую неделю просит сварить новую порцию абортивного. Причем с таким видом, словно я сам обрюхатил всех этих дурёх.

Именно абортивное зелье мы сегодня и будем варить. Не только для того, чтобы пресечь любые попытки завести нудные разговоры. Хотя это вполне безобидный способ прервать воспоминания Поттера и Грейнджер «о вместе пережитом». А еще потому, что умение варить этот конкретный вид зелья может оказаться весьма полезным во взрослой жизни. Особенно для сборища ходячих неприятностей, которое представляет собой весь выпуск Школы Чародейства и Волшебства 1999-го года. Уизли оно точно пригодится. Ему и подарим половину удачных образцов в конце урока. А остальное отнесем в Больничное крыло.

Взмах палочки — отлевитировать котлы на столы. Еще один — открыть рецепт на доске.

— Зелье, которое вы будете готовить сегодня, поможет вам получить допуск к ТРИТОНам и скрасит последние минуты пребывания в этом кабинете. Название зелья узнаете в конце занятия. Оставим этот сюрприз на закуску.

Несколько секунд — недоумение на лицах, затем — кислые мины, у всех, кроме Грейнджер. И Поттера. Который, кажется, решил все-таки произнести прощальную речь. Нет, золотой мальчик, только не сегодня!

— Мистер Поттер, надеюсь, вы не собираетесь мне возразить? Я не откажусь от повода лишить напоследок ваш факультет пары десятков баллов…

Правильно, Грейнджер, придержите своего дружка. Незачем ему выслушивать от меня гадости в последний в вашей школьной жизни и от этого прекрасный для меня день. Сегодня я на удивление добр. Я даже, наверное, сделаю вам всем небольшой подарок.

— После того как закончите основное зелье с составом, указанным на доске, вы приступите к приготовлению второго образца. На этот раз я не буду ограничивать вас. Выбор рецепта за вами. Шкафы с ингредиентами в вашем распоряжении. Удивите меня.

*** *** ***

Гермиона Грейнджер

Это последний урок зельеварения в моей жизни. Нет, не так. Я ведь не собираюсь умирать. Я заканчиваю Хогвартс. Вернее, учебу. И если удачно сдам ТРИТОНы, возможно, в моей жизни будет еще не один урок зельеварения с профессором Снейпом. Только присутствовать на них я буду уже не как ученица, а как ассистентка.

Правда, придется потерпеть четыре года: без диплома зельевара, выданного Академией Магических Искусств, профессор Снейп и близко меня не подпустит к своему кабинету. Так он сказал, когда я просила взять меня в ученицы. Он почему-то очень злился каждый раз, когда я обращалась к нему с этой просьбой. И говорил гадости. Даже плевался — не специально, от злости, но все равно получалось неприятно и обидно. Я думала, он обрадуется возможности стать моим Мастером. Ведь я — лучшая студентка Хогвартса за последнее десятилетие. Да-да, это правда. Я дважды сверила результаты СОВ и ТРИТОНов всех выпускников, покинувших стены Хогвартса с 1989 по 1998 год. Конечно, ТРИТОНы мне только предстоит сдать через неделю, но на пробном экзамене, устроенном для нас директором МакГонагалл, мой результат был лучшим.

О чем это я? Ах да, о профессоре Снейпе. О неподражаемом профессоре моей мечты. Он ведет сегодняшний урок так, словно это обычное занятие. Остальные преподаватели произносили душещипательные речи, вспоминали интересные случаи из нашей учебы. Причем все говорили исключительно о былой неуклюжести Невилла. Как будто за последние семь лет ничего особенного больше не происходило.

Сам Невилл только усмехается. За этот год я не раз замечала эту кривую усмешку. Она впервые появилась на его лице во время битвы за Хогвартс, сразу после того как отлетела голова Нагини. Тогда на залитом кровью, грязном лице Невилла усмешка выглядела почти безумной.

Профессор Снейп, конечно, тоже мог бы провести последний урок как-нибудь по-особенному. Сказать нам что-нибудь… ну, хорошо, пускай не доброе, но хотя бы значимое на прощание. Я думаю, на самом деле он хотел бы сказать нам очень многое, только чувствует неловкость: ведь он все-таки профессор Снейп, гроза подземелий, восставший из мертвых, но так и не ставший живым. Его глаза по-прежнему холодны и пусты.

Первое время после его возвращения из госпиталя я специально ловила его взгляд, пытаясь уловить там хоть искорку каких-нибудь чувств. Не ко мне, нет-нет, Мерлин упаси, а обычных человеческих чувств. Ведь после того, как Темный Лорд был побежден и все узнали о самопожертвовании Северуса Снейпа, его благородстве и силе духа, у него не осталось причин изображать холодное презрение ко всем нам.

Но, похоже, профессор не умеет быть другим. Душа его очерствела за столько лет притворства. Или он не желает рисковать своей репутацией. Например, он теперь никогда не смотрит ни на меня, ни на Гарри, ни на Рона. Обращаясь к нам, глядит поверх наших голов. Наверное, ему тяжело смотреть в глаза тем, кто видел его в предсмертной агонии. Я до сих пор помню его взгляд в те минуты. Столько чувств и невысказанных слов я могла бы прочесть тогда на его лице, в его глазах! Если бы только у меня было время…

Но мы спешили спасать мир. Может, это и к лучшему.

Я знаю, что Гарри приготовил для профессора Снейпа специальную речь. Уверена, за годы преподавательской деятельности Северус Снейп ни разу не слышал благодарности от гриффиндорцев. Поэтому, когда перед нами появляются котлы, а на доске — задание сварить неизвестное зелье, Гарри выглядит немного обескураженным. Он тянет руку — настроен решительно. Я вовремя успеваю остановить его: прерывать занятия у профессора Снейпа — не лучший способ выразить свою признательность.

Профессор замечает мой жест и, как всегда, ехидничает, но совсем необидно. Даже не по-снейповски как-то. Наверное, ему все-таки грустно с нами расставаться. Хотя он никогда в этом не признается.

Я смакую эту мысль целую минуту. О хорошо спрятанной светлой грусти в наглухо закрытой ото всех и тщательно застегнутой на все пуговки душе профессора Снейпа. Поэтому не сразу обращаю внимание на удивленные перешептывания вокруг. Кажется, я пропустила что-то необычное.

Так и есть, прослушала вторую часть задания. Гарри приходит мне на помощь, и я…

— Что-о-о?!

*** *** *** ***

Северус Снейп

Возглас Грейнджер прозвучал слишком неожиданно. И громко. Может быть, причина в каменных сводах класса — я не разбираюсь в особенностях акустики подземелий. Или же я расслабился, решил, что до конца сдвоенных занятий никто из учеников не потревожит меня ничем иным, кроме уже привычных звуков выплескивающихся зелий, шипения от боли в обожженных пальцах, гудения готовых взорваться котлов… Обычно эти звуки действуют на меня успокаивающе. Раньше они помогали отвлечься от постоянного напряжения и сосредоточенности. Теперь это всего лишь привычный фоновый шум, означающий, что занятие — идет, ингредиенты — переводятся впустую, студенты — стараются.

Я даже был готов к тому, что сегодня кто-нибудь из этих оболтусов и вправду меня удивит, сварив во втором задании либо невообразимую мерзопакость, либо что-то оригинальное и стоящее. Я вдвойне был готов к тому, что ряды пациентов больничного крыла пополнятся особо важными личностями с седьмого курса. Поппи явно скучает, занимаясь исключительно регулированием численности незаконнорожденных отпрысков славного рода Малфоев.

Как бы то ни было, возгласа Грейнджер я совсем не ожидал. Она вообще не так уж часто кричит. То есть, болтает она, конечно, много. И всегда с какими-то истеричными нотками в голосе, особенно, когда старается что-то доказать. Мне доказать. А когда чувствует мою намеренную несправедливость и пытается возражать, она еще и плюется, сама того не замечая. Не сильно, но довольно забавно, кстати.

Я так и не понял, что это был за вопль, какого черта он вообще был, и почему, собственно, я… вздрогнул. Я, двойной шпион, Упивающийся Смертью — и никаких «бывший» тут быть не может, — видавший все и вся, воплотивший в реальность самый безумный план по спасению магического мира, спокойно выдерживающий и круциатусы, и еще более страшные проявления благодарности Лорда! Я, повидавший столько дерьма, что хватило бы на десяток жизней! Я, Северус, мать его, Снейп, вздрогнул!

Быстрый взгляд в сторону учеников: все удивленно пялятся на Грейнджер и никто — на меня. Это хорошо. Значит, никто не заметил, что я…

Та-а-ак, Грейнджер! Какого х… хрена ты смотришь на меня такими глазами?! Что ж, ясно, какого! Ты — заметила.

Твою мать!

Чтоб тебя, Грейнджер! Поверь мне, лучше бы ты смотрела в свой котел. Терпеть этот твой понимающий взгляд все полтора часа я не намерен.

— Мисс Грейнджер?

— Да, сэр?

— Извольте пойти… вон.

*** *** ***

Гермиона Грейнджер

Это был мой шанс! Не задание, а мечта. Полная свобода действий, возможность приготовить нечто особенное и продемонстрировать профессору Снейпу мой талант зельевара.

Месяца четыре назад я нашла рецепт полузабытого зелья и сразу поняла, что оно откроет мне дорогу в лабораторию Мастера зелий. Но возможности сварить это зелье не представилось: официально брать меня в ученицы профессор Снейп отказывался, разговаривать со мной не хотел, свое хранилище с так необходимыми мне ингредиентами охранял теперь почище Цербера. И вот — такая удача!

Я и обрадовалась, и не поверила одновременно. И только поэтому взвизгнула. От восторга, от предвкушения, от счастья, наверное, — не знаю. Получилось гораздо громче, чем хотелось бы. Все-таки мы в подземельях, тут акустика иная, чем в обычных помещениях. Но я вовсе не хотела напугать кого бы то ни было. Тем более профессора Снейпа. Хотя, может, он от неожиданности вздрогнул, потому что мой возглас застал его врасплох или он задумался о чем-то. А тут — я с громким выражением своего восторга…

Как бы то ни было, я заставила вздрогнуть самого Северуса Снейпа. Случайно. И в это мгновение Земля остановилась, сердце мое — тоже, дыхание… Про дыхание я забыла, потому что он смотрел мне прямо в глаза, и я тонула, тонула в черной обжигающей ярости его взгляда. Я давно забыла, каково это — испытывать на себе его взгляд, который сначала пригвоздит к полу, а затем медленно отравляет кровь и разум своей непостижимой, подавляющей силой. Неужели обладатель этих черных глаз действительно мог вздрогнуть от моего жалкого писка?

Но вздрогнул же.

И тут же выгнал меня с занятия. С последнего урока зельеварения в моей ученической жизни. Меня, старосту, самую старательную и умную студентку из всех, что попадались ему за последние десять лет! Выгнал так, словно после слов «Извольте пойти…» хотел добавить совсем другое, куда менее приличное направление.

Что ж, Гермиона Грейнджер, можно сказать, ты установила новый рекорд! Такого взгляда от профессора Снейпа не удостаивался даже Невилл. Пожалуй, с мечтой о том, чтобы стать ассистенткой Мастера зелий, стоит вообще распрощаться. И никакое упорство тут, наверное, не поможет. Или поможет? И если не упорство, тогда что?

*** ***

Драко Малфой

Вот уж не думал, что Грейнджер когда-нибудь удостоится такой чести — быть выгнанной с урока! Причем не кем-нибудь, а нашим деканом. Да еще с такими интонациями, словно он собирался послать ее не «вон», а на куда менее приличные три буквы. Эти нотки в голосе крестного я изучил слишком хорошо. Пока отец сидел в Азкабане, а мать сходила с ума от страха, именно Снейп и именно в нецензурных выражениях объяснял мне, в какое дерьмо я вляпался и кто я такой после этого.

Не то чтобы тогда я прислушался к его словам, но интонации в память врезались. И сейчас, на последнем зельеварении, у меня дежавю: холодная сталь в голосе, а в черных глазах обещание заавадить к мерлиновой бабушке. Я так и не понял, что так неосторожно ляпнула Грейнджер. У нее прямо мания какая-то доставать всех своей болтовней и несвоевременными замечаниями. Комплекс гряз… магглорожденной волшебницы. Я уже почти привык соблюдать новые правила и даже в мыслях стараюсь не использовать запрещенных словечек из лексикона Упивающихся. Отец мог бы мною гордиться. Но с некоторых пор ему, похоже, плевать на мои успехи. Я бы и сам не стал гордиться такими сомнительными достижениями.

Когда раздался вопль явно спятившей от переизбытка усердия и знаний гриффиндорки, я как раз занимался тем, что перебирал в памяти состав ингредиентов для Раскрепощающего зелья. Зелье несложное, хотя и крайне редкое. Я откопал его описание в библиотеке своей тетки, пусть в аду ей звонче кричится. Так получилось, что кровь последней покоренной мною девственницы я как раз второй день таскал в кармане. Это хобби — хранить в фиалах коллекцию своих побед — я изобрел месяцев семь назад, сразу после того как понял всю тщетность своих попыток найти другое увлечение, соответствующее главным критериям «обыкновенности» в понимании моего отца. Теперь я соображал, заметит ли Снейп, что именно я взял из его шкафа и что добавил в зелье.

Вполне может заметить — глаз у него наметанный. Мог бы, если бы не Грейнджер.

Иногда она бывает невыносима. В такие минуты я вспоминаю ее крики тогда, в поместье, и мне становится немного легче. А иногда ее вполне можно терпеть. И уважать. Есть за что, в принципе. Тогда я напоминаю себе, что так и не выдал их тогда Белле. Но то, что Грейнджер удалось привести нашего декана в состояние холодного молчаливого бешенства, делает ей честь. Тем более, что она отвлекла крестного. А я выгодно этим воспользовался.

Ей хватило ума не возражать Снейпу и молча убраться из кабинета. Спасибо, Грейнджер. Теперь крестный будет мрачно перебирать свитки, скрывая свое раздражение и злость, а я успею незаметно сварить то, что мне нужно. Даже рука Панси, нежно хозяйничающая в моей ширинке, перестала меня интересовать. Прости, дорогуша, времени в обрез. Мне нужно успеть приготовить подарок для своей невесты. Ну и еще для нескольких счастливиц, имена которых я пока не определил.

#Креатив_снарри

Кто читал (писал) POV Снейпа? Теоретически, это написать невозможно, поскольку у Снейпа в голове может быть что угодно, цитирую читателя Кnishl: «У него же морда кирпичом, одни брови шевелятся, а в голове все что угодно может быть, начиная с Майн Кампфа» и кончая розовыми котятами».

В ответ на это читательница Morgan сказала: «Когда в произведениях от лица этой «морды кирпичом я встречаю что-то типа «я удивленно вскрикнул», то это просто… полный разрыв шаблонов».

Тут уж я не выдержала и сказала, что после 8-го круцио от Лорда Снейп вполне бы мог «удивленно вскрикнуть», если за сим не последовало 9-е круцио.

Миссис Morgan вполне со мной согласилась и даже написала по этому поводу вот такой драббл:

ДЕВЯТОГО НЕ БУДЕТ

– Круцио! – услышал я за долю секунды до того, как меня скрутила невероятной силы вспышка боли.

Это восьмое. Обычно их бывает девять – в моем случае именно это количество является достаточным, чтобы Лорд остался доволен. Потому что после седьмого я еще могу, приложив огромное усилие, встать и уковылять от него подальше; после восьмого могу уползти, и только девятое отнимает у меня всякие способности к передвижению, да и связному мышлению заодно.

Боль внезапно прекратилась. Я знал, что в запасе, как обычно, было ровно четыре секунды чтобы отдышаться перед следующим проклятием. Три, четыре, собраться, и... Ничего.

Я удивленно вскрикнул и поднял взгляд на Лорда. Тот понуро сидел на пеньке, подперев подбородок рукой и глядя куда-то вдаль глазами этого вульгарного красного оттенка. Я пялился на него с минуту, а потом вспомнил, что все еще лежу на земле. Подполз к ближайшей сосне и сел, прислонившись к стволу.

– Мой Лорд? – подал я голос еще через минуту созерцания неподвижной фигуры роденовского мыслителя.

Он оторвался от созерцания деревьев и сфокусировал взгляд на мне.

– Ах, Северус-с... Ты чего здесь?.. Ах, да. Как же я от вас всех устал! Каждый день одно и то же – вы не выполняете приказы, а мучаться с вами – мне! Проклятое круцио! От пяти до девяти раз на Пожирателя. А сколько там вас всего? Двадцать девять? Как это двадцать восемь? Кто отличился? Джагсон? Туда ему и дорога. Так вот, по две сотни круцио в день – думаешь, легко? Смотри!

Он поднял правую руку. Рука подозрительно дрожала, так что кончик палочки по инерции выписывал в воздухе загогулину, похожую на ту, которая соответствует вышеназванному заклинанию.

– Видишь? Все из-за вас-с, толпы недоумков, – он с силой сжал палочку в кулаке, от чего та жалобно захрустела. Люциус определенно расстроится. – И главное – результата ноль! Нет, вопрос нужно ставить по-другому. За провинности – штраф денежный, в размере... скажем, процента от состояния семьи. Уж это возымеет на вас действие! Я прав, С-северус?

***

Человек, написавший драббл, уверяет меня, что ни разу не писатель и вообще боится что-то писать-выкладывать, пишет "в стол". Люди, как объяснить доброму человеку, что он не прав и мы все будем рады почитать, что она пишет, потому как видно, что хорошо пишет? Уже говорила, что любой читатель - в глубине души писатель, просто не каждый набирается смелости и наглости (как ваша покорная слуга) выложить свои труды на суд людской. На мой взгляд, очень симпатичный текст, и проды хочется. :)))