Wave

— Сэр, можно?

Драко нерешительно переминается на пороге, босой, взлохмаченный, усталый.

Северус кивнул, откладывая книгу:

— Заходи. Что ты хотел?

Драко присел на корточки перед камином, потом вовсе опустился на ковер и уставился в огонь. Он сильно похудел, чтобы не сказать — отощал, и теперь с одного взгляда можно было пересчитать все его ребра и позвонки.

— Да я… ничего, в общем-то… просто не спится…

Его воспитанники уехали, и Драко остался наедине с пустотой. Она невыносима, когда знаешь, как бывает иначе. Неудивительно, что у парня бессонница.

— Страшно как-то… беспокойно. Как будто в любую секунду откуда-нибудь кто-нибудь…

Тааак.

С приплыздом, Драко Малфой.

Добро пожаловать в ад.

— Сэр, — Драко поднял на Снейпа измученные, красные от бессонницы и страха глаза. — Я не помешаю… если тут, на кушетке?..

Северус глубоко вздохнул, медленно выдохнул. И бросил Малфою снятое с кровати покрывало:

— Ложись. Места хватит всем.

Гарри промаршировал через весь зал к преподавательскому столу и остановился аккурат напротив директора Хогвартса.

— Привееет! Как дела? — бодро поприветствовал он персонал.

Присутствующие вздрогнули от ужаса.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — поздоровался Дамблдор, пропустив мимо ушей явную фамильярность. — Похоже, вы в хорошем настроении.

— Точно, — согласился тот, по-прежнему безумно улыбаясь.

— Могу я поинтересоваться, что привело вас в такое расположение духа? — спросил Дамблдор, когда понял, что собеседник не собирается вдаваться в подробности.

— Я уничтожил их все! — заявил Гарри, а затем снял мешок с плеча и поднял на всеобщее обозрение.

— Что именно? — осторожно полюбопытствовал директор, с интересом поглядывая на странный мешок.

— А теперь, старик, я скажу тебе всего лишь одно слово, — прошипел мистер Поттер и потянулся к мечу, рукоять которого услужливо появилась над его правым плечом. — Беги!

Для волшебника в возрасте «прилично за сотню» Дамблдор оказался на удивление проворным и умудрился выдержать, пока Гарри гонял его по всем коридорам и лестницам Хогвартса. Правда, потом на неделю угодил в больничное крыло с нервным истощением и сердечным приступом. А пока его ставили на ноги, пришла пора третьего испытания.

— Джуффин, ты чего? — Сотофа потрясла меня за плечо и даже пару раз щёлкнула пальцами у меня перед глазами. — С тобой всё в порядке?

Я согласно кивнул, но ничего не ответил, всё ещё блуждая во власти своих мыслей. Однако Сотофа не отставала, продолжая меня трясти:

— Признавайся, старый лис! Неужели ты уже знаешь, как выиграть?

— Лучше… — я расплылся в широчайшей, довольнейшей в мире улыбке. — Я знаю, как сжульничать.

За окном третий час лило кошками и собаками. Нет, пожалуй, целыми тиграми вперемешку с собаками Баскервилей — ну кому могло в голову прийти наносить визиты в такую погоду? Вопрос оказался риторическим. На пороге, безуспешно пытаясь поместиться под узеньким козырьком, жался мокрый и взъерошенный Спаситель Отечества.

Я открыл было рот, чтобы осведомиться, каким проклятием из умной поттеровской головы вышибло информацию о наличии в волшебном мире каминной связи, но первая же его фраза временно лишила меня дара речи.

— Усыновите меня, профессор, пожалуйста... сэр! — добавил мальчишка после короткой паузы, решив видимо, что в таком деле излишняя вежливость не помешает.

Закончив распихивать по карманам пузырьки с лекарствами для себя любимого, я огляделся по сторонам. Вроде ничего не забыл. Ах, да, Люциус же просил антипохмельного! И куда ему столько, до сих пор победу отмечает, что ли? Прихватив поллитровый фиал с мечтой аристократа, я решил посмотреться в зеркало — все-таки в Малфой-мэнор собираюсь, не на сдвоенную пару Слизерин-Гриффиндор. Слава Мерлину, что посмотрелся. Отяжелевшая от хомячьих запасов мантия напрочь потеряла свои летучемышиные свойства и легла ровными, королевскими прямо, складками. Красота. А вот над мантией... И Минерва это целовала?! Орден Мерлина ей, не меньше. Немытая голова — это нормально, ну не люблю я голову мыть, похож потом на одуванчик в трауре. Но чего я утром на себя полчаса глазел, если даже не заметил, что побриться забыл? А, аутотренингом занимался. Ладно, сейчас исправим.

— Мы день уже назначили, — продолжал Шеклболт, — только Андромеда вдруг отказалась. Прислала сову с просьбой отменить церемонию, с Гарри встречаться не захотела. А через пару дней забрала Теда от Уизли и исчезла. Я пытался с ней связаться, ответа не получил.

Я хмыкнул.

— Неожиданный поворот.

— Дальше еще интереснее. Да, кстати, ты не голодный? Я прикажу сэндвичей...

Нашел время реверансы разводить! Я нетерпеливо отмахнулся:

— Не трудись, я только что из-за стола. Андромеду с внуком ты нашел или нет?

— Да я и не искал, не до того было. Гарри переживал очень, но нужно было спешить, и он обратился к Аберфорту. Тот согласился и... умер.

Сегодня съездил в город и целый день сидел в общественной библиотеке, читал подшивки уже магловской периодики.
Если бы волшебники не сняли Статут их рано или поздно нашли вырезали бы до единого. Логика машинной цивилизации ставит стабильную связь и транспорт выше непонятной и неподконтрольной магии. Один домовик держал бы целый город без телефонов и электричества, Хогвартская община за неделю вернет Англию в тихий и славный девятнадцатый век. Но маги вышли из тени и вышли очень вовремя - одновременно поставив на две карты. Гриндевальд начал осуществлять спайку элит, совместное правление волшебников и заурядов. Провальная идея, постепенно отсепарировалась бы неволшебная часть и наверху остались маги.

…

Ирония ситуации - полукровка Редл на платформе чистоты крови продвигает идею изоляционизма на деньги маглов, а чистокровный волшебник Дамблдор старательно готовит интеграционные проекты, опираясь на верхушку магического сообщества. И в какой-то момент начинается война. Зачем?! Много непонятного. К примеру - откуда взялось "пророчество Поттеров"? И для Дамби, и для Волди оно было очень некстати. Для меня ясно, что пророки это маги, специализирующиеся на масштабных изменения общественного сознания - и в чьих интересах Трелони спровоцировала главные фигуры на невыгодные им действия? Сама?! Хотя да, для волшебника это был бы вполне разумный поступок.
Причем все это только внешняя сторона, видимая с первого взгляда.
Что под ней я пока еще не знаю.
Но вряд ли там что-то хорошее.
Итак - позиция Ватикана. Позиция СССР по отношению к Гриндевальду и Редлу, позиция стран ЮВА, позиция Китая. Политика обоих Америк. Политические прогнозы, хотя бы для обывателей.
Кажется, на втором курсе я вообще в библиотеке поселюсь. Собственно, я и не против.

ну наконец-то я почёл дамбигад от лица Дамболдора, который именно не власти хотел, а развлекался от скуки.

— Все-таки ты совсем безголовая, — резюмирую я, наблюдая за полетом окурка в камин. – Не думала, что стоит поберечь здоровье? У тебя его и так не амбары.

— А смысел? – Санни ласково потерлась щекой о мое плечо. – Скорпи, я могу… в любую секунду, понимаешь? Никто не ведает своего часа, а я и подавно, но… Не хочу я тратить оставшиеся мне секунды на всякую чушь. Отказывать себе в удовольствиях, в радости, в друзьях… Знаешь, однажды я почти умерла. Клиническая смерть, всего несколько мгновений, но их хватило, чтобы оглянуться и понять: вся предыдущая жизнь была… тухлой какой-то. Жизнь на цыпочках, кругом одни «нельзя» — совершенно бессмысленные, потому что ничего не изменят. Жизнь в ошейнике: ни глотка кофе выше нормы, таблетки выпить ни минутой позже, по лестнице не подниматься, не бегать, не прыгать, не смеяться… Я ни разу в жизни даже в мячик не играла – «физические нагрузки категорически противопоказаны». Когда я очнулась, то решила, что больше так не будет. Жизнь – это великий дар и счастье. Мы не имеем права расходовать ее на всякую муру вроде диет, сомнительных обязанностей, никому не нужной мести… Посмотри, Скорпи, на что люди тратят жизнь. На ненависть, карьеру, деньги, славу, глупое самоутверждение… Все это не котируется там.

Санни усмехнулась, подцепила пальцем струну. Ее звон вплелся в треск пожираемых огнем поленьев в камине.

— Знаешь, как это здорово – проснуться утром? Всего лишь проснуться… Значит, еще один день есть, еще одна песня, еще можно радоваться. Представь – целый день счастья! Нельзя тратить время попусту, потому что однажды можешь уснуть навсегда. И у тебя не будет с собой ничего, чтобы осветить дорогу – ни любви, ни радости, ни счастья… одно разочарование и злоба на потерянную жизнь. Судьба – не черновик, заново не перепишешь. То, что сделано – сделано навсегда.

Мне нечего было сказать. Я не умирал. И не благодарил каждое утро Мерлина за то, что проснулся.

— Ритуалистика в вашем исполнении? Благодарю покорно, смерть во сне хотя бы безболезненна, — фыркнул Фрейзер.

— Должно же мне было достаться от мамы что-то помимо цвета глаз, — улыбнулся Франко.

Вот так ты и понимаешь, что уже вырос: насмешливо-уничижительные реплики со стороны некогда грозного преподавателя тебя уже практически не трогают.