Эликсир жизни (гет)

Едва урок закончился, как Гермиона вылетела из дверей и помчалась к ближайшему тайному проходу. Девушка знала, что Риддл преследует ее и так просто это дело не оставит. Она фыркнула, представив лицо пораженного Альфарда, когда тот увидел, как к двери метнулась сначала она, а затем слизеринский староста.

Еще немного. Уфф. Она выиграла время. Вряд ли Том сразу же завернет сюда, даже если знает об этом ходе. Испарина покрыла лоб девушки, когда она неслась с этажа на этаж, сопровождаемая удивленными взглядами учеников Хогвартса. Ее целью был восьмой этаж, Выручай-комната. И тут ее поразила мысль, что Риддл, возможно, применил заклинание для ее поиска. Вряд ли бы он стал бегать по всей школе на виду у профессоров, друзей и врагов. Но вот уже знакомая картина… Появись же! Где-то неподалеку послышались торопливые шаги… Пожалуйста!

Увидев дверь, девушка ее судорожно рванула и, забежав внутрь, тотчас же захлопнула за собой.

Очевидно, за стеной был он, будущий Лорд Волдеморт. Но сюда он войти не мог! Больше всего Гермиона хотела, чтобы он развернулся и ушел. Ее не покидало ощущение, что его темное присутствие так и застыло там, за стеной. Возможно, в ожидании, когда же она выйдет.

Девушка хмыкнула. Она не выйдет. По крайней мере, до следующего утра. На сегодня задача была выполнена – она заинтриговала его, слизеринского принца с ледяным дыханием. Даже если и пришлось для этого раскрыть секрет и применять маггловские психотехники. Теперь пусть гадает, откуда новенькой известно про Выручай-комнату. Пусть сам начнет действовать. И тогда это будет ловлей на живца.

К тому же, сейчас она может списать на легилименцию знание некоторых его секретов. Да уж, некоторых, не перестараться бы. Вряд ли Том поверит, что в этом искусстве она превзошла самого Дамблдора.

И все же, какое счастье, что Риддл оказался так потрясающе красив. Будь он другим, не факт, что у нее хватило бы отваги ввязаться в эту самоубийственную игру. А тут намечалось хоть какое-то моральное удовлетворение, своего рода утешительный приз. Рон был теплым, уютным, но он не являлся принцем. Риддл же именно принцем и был.

Собственные мысли смутили девушку. Что за бред? Так называемая мутация сознания?

Еще немного постояв у двери и прислушиваясь к тому, что происходит вовне, Гермиона окинула взглядом комнату. Все было так же, как она оставила сегодня утром. Улыбнувшись, девушка отправилась в ванную и набрала воды, добавив в нее зелье из стоящей рядом колбочки. Раздевшись, она погрузилась в пенящуюся влагу.

Приятный запах окутал ноздри. Тело постепенно расслаблялось. Даже не верилось, что такие мелочи могли радовать ее после всего, что случилось с Дамблдором, Грюмом, Биллом и другими жертвами войны. Видимо, человек – настолько живучий вид, что может радоваться даже в самых жутких условиях, в любом окружении. Потому что без радости наступает смерть.

Интересно, чему радуется Риддл? Удушению магглов и грязнокровок?

Но вскоре мысли о друзьях вытеснили образ красавца брюнета. Что сейчас с ними? Живы ли? Существуют ли они вообще? И что значит понятие «сейчас», если время позволяет подобные шутки?

«Гарри, Рон, что бы ни было, знайте, я не отступлюсь, не поддамся малодушию, как бы мне этого ни хотелось». Почему же она попала сюда, когда так нужна им?

Все начиналось с радостного, казалось бы, открытия. Гермиона Грейнджер, как и к любому другому делу, к поиску хоркруксов отнеслась ответственно. Попав после ужасающих событий на свадьбе Билла и Флер в бывший дом Блэков, девушка практически поселилась в библиотеке, выискивая информацию о древних ценностях, принадлежащих основателям Хогвартса. Время отдыха она использовала на продолжение обучения окклюменции/легилименции и полезным заклинаниям. Рано или поздно им предстояло отправиться за медальоном в Министерство, что, без сомнения, болжно было стать решающей проверкой их знаний и навыков. А потому она училась, тренировалась, читала, не давая себе ни малейшей поблажки. Может быть, так она пыталась спастись от отчаянья? И все это время красной нитью сквозь исследования и занятия Гермионы проходили мысли о Томе Риддле. Под впечатлением от рассказов Гарри, девушка часто ловила себя на том, что размышляет о личности Темного Лорда. Почему одного страдание делает добрым и отзывчивым, как Гарри, а другого ведет ко злу?

– Да хоть завтра, – буркнул Гарри. – Но только при условии, что сегодня мне дадут нормально поспать.

Если бы она знала, чем все закончится, показала бы она эту книгу другу?

Чувствуя, что глаза ее смыкаются, девушка выбралась из ванны и укуталась пушистым полотенцем. Протирая волосы у высокого старинного зеркала, она невольно обратила внимание на свое обнаженное тело. Неужели никто не понял, что ей не пятнадцать лет?

* * *

Если сказать, что Том Риддл был в бешенстве, значит, ничего не сказать. Давно он не испытывал подобной ярости. Наверное, с тех самых пор, как кто-то в последний раз, давным-давно, засомневался в чистоте его крови. Да как она посмела? Кого она из себя строит? Неужели она считает, что за симпатичную мордашку ей все сойдет с рук?

Когда девушка опрометью бросилась из класса, Том немедленно последовал за ней. Неужели она думала спрятаться от него в его школе?

Но когда через какое-то время Гермиона нигде не обнаружилась, Риддл понял, что пора применять направляющее заклинание. Он шел очень быстро, на ходу придумывая, как лучше довести до сознания сумасшедшей новенькой, что за все приходится платить.

Но гнев Тома мгновенно погас и сменился удивлением, когда заклятие привело его на восьмой этаж. Неужели… Он успел заметить, как тает дверь, сливаясь со стеной… Откуда эта чокнутая знает про Выручай-комнату? Риддл остановился перед исчезнувшим входом и долго изучал пустую стену. Он понимал, что комната не откроется. Но ему нужно было подумать, хорошо подумать. Что-то с этой новенькой было не так.

Судя по ее ответам на уроках, построению фраз, оформлению мыслей, общей организованности, Гермиону никак нельзя было причислить к импульсивным и взбалмошным девицам, которые творят все, что пожелает их правая нога.

К тому же, ко всем остальным сокурсникам девушка проявляла явное равнодушие, замаскированное под доброжелательным фасадом. Том насквозь видел такие вещи, поскольку и сам постоянно применял их… Ко всем, кроме Блэка и него самого… Но Блэк – это отдельный вопрос.

Почему же Гаррисвилль так выпендривалась перед ним, Томом Риддлом, хотя ее предупредили, что последствия могут быть весьма для нее непривлекательные?

Ей что-то было нужно от него. Но что?

Конечно, напрашивалось предположение, что она влюбилась в него с первого взгляда… При этой мысли Том поморщился. Он никогда не понимал и не уважал людей, совершавших глупости из-за любви, которая была лишь плодом их собственного воображения. Желание, гормональные позывы – это хотя бы реально существовало. Но при этом Риддл был уверен, что умный человек не мог себе позволить совершать глупости по причине собственного полового влечения. А Гермиона не казалась дурой.

Оставался только один вывод: ей что-то было нужно от него вовсе не на почве романтики. Что-то, пока ему неведомое. Она хотела его использовать в своей игре.

Что ж, посмотрим, кто кого использует.

С этой мыслью, Том развернулся и быстрым шагом направился в гостиную Слизерина.

* * *

Гермиона проснулась в предвкушении чего-то важного. Преодолевая сонливость, встала с удобной, широкой кровати и отправилась в душ. Но на полпути остановилась. Что-то было не так. Причем, это что-то не имело никакого отношения к Темному Лорду. Немного постояв, девушка медленно обернулась к большому зеркалу… На нее смотрела лохматая блондинка, чьи кудри дыбились во все стороны, как воронье гнездо. Чуть не закричав, Гермиона схватилась за непослушные, взъерошенные пряди. То, что в каштановом варианте смотрелось более или менее прилично, в блондинистом было похоже на кудрявую солому после того, как на ней кто-то поспал. И не в одиночестве. Проклятая необходимость конспирации! Вот и верь после этого пособиям по ведьминской красоте и стилю! А она-то надеялась, что ей придется мыть голову «Волшебным локоном» всего лишь раз в месяц! И зачем только она позволила убедить себя ведьме из салона красоты, что для любого мужчины блондинки кажутся сексуальнее и привлекательнее? Надо было стать рыжей. Или даже бардовой. Еще лучше – зеленой, как раз его любимых слизеринских цветов. А серебро седины с такой жизнью появится естественным путем.

Тяжело вздохнув, девушка продолжила свой путь. На полочке в ванной стоял предательский ополаскиватель, который она, скрипя зубами, вылила на голову. Сможет ли она когда-нибудь смириться с проклятой конспирацией?

Приведя себя в порядок и быстро позавтракав припасенными со вчерашнего дня бутербродами, Гермиона перекинула через плечо сумку с учебниками и вышла в коридор. Он был пуст. Но она, в общем-то, и не ожидала, что Риддл будет ночевать у нее под дверью в качестве половичка. Улыбнувшись, девушка побежала в библиотеку. Ей нужно было проверить, какие изменения произошли за пятьдесят лет по интересующей ее тематике. Книга о хокркруксах была первым, чем занялась Гермиона, попав в Хогвартс за день до основной группы учеников. И уж она постралась сделать так, чтобы к Риддлу этот фолиант никогда не попал, – вернувшись в Лондон, грифииндорка припрятала его в Гринготсе. Но помимо столь опасной книги могла найтись и другая информация, способная подтолкнуть слизеринского гения на эксперименты с душой.

Как обычно в такую рань, в библиотеке никого не было. Гермиона с любопытством отметила, что в общем доступе находились некоторые книги, которые она в свое время видела в запретной секции или же не встречала вообще. Похоже, Гринделвальд не настолько напугал магическую общественность, как Лорд Волдеморт. Браво, Риддл, даже в этом ты лучший!

Впрочем, по нужной теме и сейчас ничего особенного больше не было. И Гермиона уселась почитать свою собственную книгу, которую раздобыла в Косом переулке, когда возле ее уха раздался холодный, саркастичный голос:

– Так-так. Уж не прячется ли тут несравненная мисс Гаррисвиль, как нашкодившая первогодка?

Гермиона подняла глаза и встретила пронзительный взгляд Того-Которого-И-Ожидала. Девушка встала и ослепительно улыбнулась:

– Вы все еще сердиты на мое женское любопытство, мистер Риддл? Разве удивительно, что мне хотелось узнать о тайнах, скрывающихся в душе такого сильного и умного парня, как ты?

Глаза Тома сузились. И он с ледяной вкрадчивостью поинтересовался:

– А ты уверена, что такой сильный и умный парень, как я, будет держать все свои тайны на поверхности?

Гермиона не отвела взгляд. Янтарно-карие и темные, с оттенком синевы, глаза как будто взаиморастворились, слились во взгляде. Но никто из молодых людей не делал попыток вторгнуться в сознание другого.

– Полностью уверены в чем-то бывают только идиоты, Риддл, – наконец отозвалась девушка, легкая ухмылка тронула ее губы.

– Разве? – он насмешливо вскинул бровь. – Но ты же была уверена, когда бежала от меня, что Выручай-комната откроется.

– Как я могла быть в этом уверена? Не мне одной о ней известно, – пожала плечами Гермиона.

– И откуда же тебе о ней известно? – задал он давно напрашивающийся вопрос.

– Один хороший друг рассказал, – и это была чистая правда.

Том придвинулся к ней ближе и с угрозой прошипел:

– Я надеюсь, ты поняла, Гаррисвилль, в следующий раз подобный фокус кончится не разговором.

– Мне даже интересно стало, чем он кончится, – фыркнула она.

Риддл посмотрел на нее, как на помешанную.

– Стиранием памяти, конечно, – с многообещающим ехидством сообщил он.

Гермиона скривилась:

– А зачем тебе это? Твой уровень владения техникой достаточен, чтобы понять, что ничего особенного я в твоем мозгу не увидела. Для Азкабана явно не достаточно.

Она засмеялась, видя, как бледнеет его лицо.

– Шутка, Риддл. Зато тебе теперь не надо доказывать мне, что ты не просто умен, а гениален, что твои мысли затрагивают фундаментальные вопросы бытия. И все это заслуживает величайшего уважения.

Ну, как, Волдеморт, нравятся восхваления?

– Ты не против, если я продолжу чтение? – она придала лицу милейшее выражение, как бы не обращая внимания на замешательство парня.

Как и ожидалось, Риддл машинально перевел взгляд на книгу.

– «Парадоксы и загадки Философского камня», – вслух прочитал он название древнего фолианта.

И в изумлении вновь посмотрел на девушку. Его глаза вдруг совсем потемнели, и в них теперь полыхало пламя.

– Чего ты добиваешься, Гаррисвилль? – в его голосе сквозило как удивление, так и подозрительность, и угроза.

В этот момент Гермиона погрузила пальцы в порошкообразное зелье, которое было насыпано у нее в кармане. Затем гордо подняла голову и отчетливо сказала, глядя ему в глаза:

– Того же, что и ты.

Забрав книгу, она направилась к выходу, оставив изумленного парня в оцепенении. Но потом вдруг вернулась и подошла к нему вплотную:

– Кстати, не думай, будто я не знаю, что у тебя на меня стоит.

И она провела рукой по щеке и груди Тома, рассыпая по коже и мантии незаметные крупицы порошка.

Риддл окончательно потерял дар речи и молча смотрел, как она уходит.

* * *

Он почти что опоздал на Трансфигурацию, влетев в класс прямо перед носом Дамблдора. Не хватало еще только схлопотать замечание от этого человека, которого все почему-то считали чуть ли не сильнейшим магом современности. И видимо, он этим так гордился, что готов был демонстрировать свое превосходство даже над неискушенным приютским мальчиком. На что он после этого рассчитывал? На благолепие Тома перед силами добра?

Дамблдору пора педагогическое пособие писать, как из детишек делать темных магов. Бестселлером станет, гарантированно.

Риддл сел на свое место. На Гермиону он старался даже не смотреть.

Да, у него на нее стоял. Ну, и что? Он не позволит превратить это ее знание в оружие. Мало ли на кого у него стоял... А, действительно, на кого? Том никогда раньше не хотел конкретной девушки. С тех самых пор, как в нем проснулось половое желание, женские губы, груди и попки оставались абсолютно неперсонифицированными. Впрочем, ни одна девушка не сумела его заинтриговать настолько, чтобы о ней стоило подумать во второй раз.

Интересно, как много она смогла увидеть во время легилименции? Том был уверен, что его сокровенные планы даже Дамблдор не смог бы прочитать. Но… видимо, некоторые проблемы оказались настолько актуальными для него, что этот слой смогла просечь даже девчонка. Это был хороший урок. Не делать преждевременных выводов о людях, не домысливать того, что кажется очевидным. Нужно держать ум открытым для любой возможности.

С легкостью, практически не прилагая усилий, Том выполнял свою работу, концентрируясь на задании лишь в нужные моменты. Дамблдор время от времени пристально смотрел на него. Но Риддлу было наплевать.

Что означало ее признание? К чему такому стремилась она, к чему стремился и он? К бессмертию? К уничтожению грязнокровок? К тому, чтобы стать величайшим магом всех времен?

Судя по книжке, которую она так самозабвенно читала, первое. И насколько он мог судить, именно желание найти дорогу к вечной жизни она могла увидеть в его мозгу.

Допустим, это было так. Но в данном случае все очень странно сходилось. Предположительно, она стремилась к его помощи и потому специально привлекала его внимание. А он ни с того ни с сего ее желал.

Приворотное зелье?

Но этот вполне логичный вывод опровергали два серьезных факта: во-первых, ни одного из сопутствующих симптомов приворота Том за собой не замечал, во-вторых, он ощутил влечение к ней до легилименции, когда новенькая еще не могла знать о его целях. Да и в какой момент она успела? Вчера за завтраком, сидя на его месте? К тому же, за все время общения с профессором Слагхорном он научился во многих случаях распознавать, подмешано ли зелье в еду или питье.

Что ж, видимо, придется навестить профессора внепланово и расставить все точки над «и». Наверняка, хитрый слизняк знает то, что не найдешь в книгах.

А пока он оставит Гаррисвилль в покое. Пусть живет. Пока.

Приняв план действий, Том, наконец, сосредоточил все свое внимание на словах Дамблдора.