А как же Хэллоуин? (джен)

Утро тридцать первого октября никому не предвещало беды. Все ученики чинно сидели на своих местах в Большом зале и столь же чинно поглощали классический английский завтрак в виде пудинга или овсянки. Правда, сия идиллия нарушалась тем, что к столу почему-то не был подан тыквенный сок. Не то, чтобы кто-то из учеников, да и преподавателей тоже, его особенно любил, но всё же это было странно. А любая странность, даже если ты — маг и учишься в волшебной школе, не могла не настораживать. Но не успел никто толком заподозрить неладное, как дверь в Большой зал распахнулась с оглушительным грохотом, и в помещение, гулко топоча, как тролль на танцплощадке, — так, что тарелки и кубки на столах слегка подпрыгивали, а вилки с ложками и вовсе норовили сплясать твист, ввалился школьный лесничий Хагрид. Он был чрезвычайно зол и, гневно потрясая руками, загорланил на всё помещение:

— Кто украл все тыквы?!

Все умолкли, в немом изумлении уставившись на своего преподавателя по Уходу за магическими существами, коим Хагрид, в свободное от нежно любимого им лесничества время, подрабатывал — так, на полставки. Со своего кресла, по причине временного отсутствия директора, уже начал подниматься профессор Снейп, грозно расправив за спиной воображаемые нетопыриные крылья и оскалив столь же воображаемые ядовитые клыки, но МакГонагалл, кинув на него быстрый взгляд, опередила:

— Что, простите? — обратилась она к лесничему.

— Я, эт самое, говорю — тыквы... Нету их... — взволнованно бухтел тот.

— Хагрид, успокойтесь, пожалуйста! — послышался тоненький голосок преподавателя Чароведения Флитвика. — Изложите ясно суть проблемы.

— Да я же того... — честно попытался выполнить просьбу Хагрид. — Я объясняю: вчера, как пригрел в кровати пятки, тыковки мои на месте были — в огороде, то бишь. Сам проверил каждую! А сегодня глядь в окно — нету ни одной, — он расстроенно моргнул. — Ну, я тогда сюда — здесь все эта... умные и всё такое. Так вот, кто-нибудь знает: где ж они, тыквы-то?

— Итак, насколько я поняла, у вас с огорода пропали все Cucurbita pepo*, однолетние травянистые растения, вид рода Тыква (Cucurbita), семейства Тыквенные (Cucurbitaceae), бахчевая культура... — на лицо преподавательницы Травологии пал отблеск вдохновения, глаза опасно загорелись фанатичным огнём.

— Мадам Стебль, не увлекайтесь, пожалуйста, — поморщившись, прервала МакГонагалл пространную речь и обратилась к Хагриду: — Рубеус, потрудитесь объяснить...

— О Мерлин, меня сейчас стошнит! — раздался задорный голос мадам Трюк. — Развели тут демагогию! Хагрид, у тебя из-под носа спёрли все твои тыквы, и ты жаждешь поймать воришку и надрать ему задницу, не так ли?

— МАДАМ ТРЮК! — возмущенно повысила голос Минерва. — Выбирайте выражения, здесь всё-таки дети.

— А, именно от этих мелких засранцев я и подцепила эту фразу, — отбрила та, махнув рукой.

— Да-да! — не слушая их, ликующе затряс тем временем головой лесничий, радуясь, что его наконец-то поняли. — Я ж о чём и толкую...

— А может, обратимся к профессору Трелони? — предложила Аврора Синистра, украдкой зевая во весь рот, — она всю ночь наблюдала в телескоп созвездие Гончих Псов, и теперь эти самые «псы» плясали у усталой женщины перед глазами в виде разноцветных звёздочек, кокетливо помахивающих ей своими тонкими лучиками и искушающими голосками зазывающих её немедленно уткнуться щекой в тарелку с тёплой и уютной кашей и как следует вздремнуть.

— Ну да, — скептически отозвалась на это профессор Вектор. — Уже так и слышу это завывающее: «Я ви-ижу-у-у! О, несча-астные тыквы-ы! Их постигла жу-уткая судьба — их все до едино-ой сгрыз Клы-ык!» — навострившие уши студенты, с интересом слушающие перепалку своих учителей, при этих словах обычно очень строгой и серьёзной преподавательницы разразились гомерическим хохотом.

Общему нарастающему маразму не поддался только всё это время молчавший Снейп. Почти не вникая в переругивание своих коллег, он окинул Зал цепким взглядом...

За столом гриффиндорцев как всегда шум и суета, ладно хоть, эти слабоумные неандертальцы пищей друг в друга не бросаются, и на том спасибо. Рейвенкловцы — все до единого — жуют, уткнувшись в книги, на которые наброшены грязеотталкивающие чары, чтобы ненароком не заляпать. Жуть, а не дети. Хаффлпаффцы... Ну, сидят. Едят. Всё, пожалуй. Теперь слизеринцы... Внимательный взгляд заскользил по фигурам ни о чём не подозревающих зеленозмеек, автоматически отмечая каждого: седьмой курс... шестой... пятый... Вон Паркинсон, Забини, Малфой... Стоп. А где эти два шкафоподобных громамонта** — Кребб с Гойлом? За всё то время, что они учатся в Хогвартсе, не было ни единого (!) случая, чтобы эти обжоры пропустили халявное питание. Снейп решительно встал из-за стола, направляясь к своим подопечным, но его опередил наглый Поттер, бесцеремонно преградив путь:

— Профессор Снейп, я знаю, кто их стырил, — затараторил он. — Это Крэбб с Гойлом, я видел их!

— Ме-ерлин, опять всезнающий Герой спешит на помощь, — послышался ядовитый голос Малфоя.

— В самом деле, мистер Поттер? — одарив Драко одобрительным взглядом, злоехидно осведомился Снейп. — И вы снова не просветите нас, каким образом вам удалось среди ночи оказаться за пределами вашей Башни, чтобы иметь возможность лицезреть упомянутых вами студентов? — Гарри при этих словах покраснел. — А может, вы даже знаете, где этих воришек найти?

Поттер с немым укором воззрился на прямо-таки источающего злорадное торжество летучемышеподобного властителя слизеринских подземелий и в очередной раз пожалел, что до сих пор не ликвидировал геройское шило в своей же геройской заднице.

— Я... э-э... — замялся он, беспомощно оглядываясь в поисках поддержки. Вот зачем он опять выскочил вперёд, будто ему больше всех надо? Ну, что у него за натура такая!

— Я знаю, — внезапно сжалился над изрядно смутившимся «Избранным» Малфой, вдоволь насладившись позором лохматого выскочки. — Могу показать.

— Что ж, — кивнул Снейп, оборачиваясь к учителям и громко кашлянул, привлекая к себе внимание и тем самым прерывая зародившуюся между ними жаркую полемику, — тогда прошу всех за мистером Малфоем! — и целая вереница разной степени заитересованности в происходящем магов, состоящая из учителей и учеников, двинулась за раздувшимся от осознания собственной важности Малфоем.

* * *

Придя в какую-то комнату, близ подземельев Слизерина, все столпились на пороге, создав дикую давку и лицезрея сидящих на полу в куче корок и огрызков и стонущих от конкретного пережора, Винсента Крэбба и Грегори Гойла. Те, увидев такую толпучку карателей, пришедших по их души, синхронно икнули и, подкатывая глазки, задышали на всех тыквенным смрадом.

— Бандиты малолетние! — разорялся Хагрид, наблюдая за корчащимися перед ним в диких муках жертвами собственной жадности. — Надо же было того… все тыквы изничтожить! Такие хорошие тыковки были, — лесничий говорил плаксивым голосом обиженного мальчика, что в сочетании с его комплекцией выглядело по меньшей мере странненько.

Малфой дёргался, зажимая себе рот рукой, и, казалось, вот-вот расхохочется над полувеликаном с его «великой бедой» в виде безвременно почивших тыкв. Гарри сверлил противного белобрысика злобным взглядом, возмущённый таким неуважением к лесничему. Крэбб и Гойл судорожно дёргали лапками, каждая размером с табуретку, и безуспешно пытались подняться с пола, что при наличии в желудках, наверное, целой тонны хагридова драгоценного тыквенного имущества было решительно невозможно.

— Ну, мы это, — подал, наконец, голос Винсент. — Хотели угостить всех. Пирог… испечь.

— Как вам только в голову могло такое прийти? — ужаснулась МакГонагалл.

— Просто, — смущённо пропыхтел Гойл и выплюнул застрявшую в зубах тыквенную семечку, — нас никто не любит, вот мы и хотели… это... завоевать уважение. А они — тыквы — такие вкусные оказались. Мы себе только по кусочку отрезали, чтобы попробовать, а потом глядим — тыквы почему-то закончились, — он виновато опустил башку, склоняя бычью шею и начиная пристально разглядывать пол.

— Вы схряпали ВСЕ тыквы Хагрида?! — в изумлении воскликнул Гарри, не в силах поверить в такие чудеса. — Как в вас влезло?! — однажды Поттер стащил у тётки полпирога, оставшегося от прихода гостей, и, зная, что другого шанса попировать может больше и не представиться, стрескал весь кусище целиком. А потом кишки так свело, что он едва до туалета добежал, и с тех пор зарёкся, во-первых, что-то воровать, а во-вторых — объедаться наворованным. А эти два — хоть и амбалы, конечно, но ВСЕ тыквы! Умяли! И хоть бы хны. Гарри потрясённо покачал головой. Малфой, между тем, скривился:

— Дармоеды! Хомяки-переростки! Опозорили весь Слизерин.

— Но мы же тебя первого хотели угостить, — заискивающе прогудел Крэбб.

— Самым сладким кусочком, — добавил Гойл.

— Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ТЫКВУ, ТУПИЦЫ! — взвизгнул Драко.

— Но ты же ешь её каждый день, разве нет? — удивился Грегори. — И сок пьёшь. Тыквенный.

Тот закатил глаза и закрыл лицо ладонью.

— Ем, — убийственно спокойным тоном подтвердил он, борясь с желанием начать заламывать руки от такой непроходимой тупости сокурсников. Мерлин, с кем ему, несравненному Драко Малфою, приходится жить в одной спальне, уму непостижимо! — И пью. Специально, чтобы силу воли тренировать! — взвился он. — Чтобы этот несносный Потти не смел говорить, что я слабый!

Поттер с удивлением посмотрел на этого новоявленного буддиста средней руки. Надо же, какие жертвы. Тот, осознав, что он только что ляпнул, глухо застонал и метнул на него злобный взгляд:

— Я знаю, о чём ты думаешь, Потти, — зашипел он. — Не обольщайся, шрамоголовый! Я просто… просто… — от бешенства Малфой выпучил глаза, начав заикаться. Гарри выразительно выгнул брови:

— Да не расстраивайся ты так, хорчина бледная. Нужен ты мне сто лет, о тебе ещё думать! И вообще, — он обвёл всю компанию недоумённым взглядом. — Из-за чего подняли такую бучу? Ну, сожрали эти два жирдяя все тыквы, — он кивком указал на покрасневших от стыда Крэбба с Гойлом, всё же кое-как поднявшихся с пола и переминающихся посреди комнаты с ноги на ногу. — Ну, обгрызли корки так, что он превратились в тыквенные тряпочки… НУ И ЧТО? Это всего лишь, чёрт подери, дурацкие ТЫК-ВЫ! Вы с ума все посходили!!!

Хагрид вскинулся раненым зверем:

— Вы чегой-то не разумеете! — зарокотал он басом, отдалённо напоминающим заходящий на посадку маггловский самолёт. — Тыквы — это, того самое… душа Хогвартса! — горячо уверил он, но под о-очень красноречивым взглядом профессора Снейпа сразу стушевался.

— Что ты несёшь, Хагрид? — сердито спросила не заметившая этого МакГонагалл.

— А чего… — забубнил тот и тоже опустил глаза в пол, напоминая теперь сильно увеличенный клон уже стоявших в той же позе Винсента с Грегори. — Всё может быть, — упрямо добормотал он себе под нос, стараясь, чтобы его не услышали, и незаметно толкнул обратно в карман случайно высунувшееся оттуда горлышко ополовиненной им бутылки с Огневиски. Драко заметил его маневр и скорчил кислейшую физиономию, отворачиваясь и натыкаясь на взгляд Поттера, наблюдающего за ним. Тот вдруг хихикнул и подмигнул, показывая глазами на лесничего.

— Ну, и как теперь быть? — нарушил воцарившееся молчание Рон.

— А что? — наивно спросил Гарри. — Никак. Всё равно этот кошмарный тыквенный сок никто терпеть не может.

— С этим никто не спорит, — отмахнулся тот. — А как же Хеллоуин?! — с претензией в голосе вопросил он. — Сегодня праздник, а тыквы пали смертью храбрых в утробах этих тыквоубийц! — он обличающе ткнул пальцем в упомянутых «тыквоубийц».

— Вот пусть сами тыквами и будут, — мстительно заявил Малфой, кивая на своих идиотов-сокурсников. Те подняли лица с одинаковым выражением ужаса на них, но все остальные уже расплылись в ехидных улыбочках, даже МакГонагалл коварно усмехнулась, а уж про Снейпа, выглядевшего сейчас таким довольным, будто ему удалось особенно удачно подгадить всему роду человеческому, и говорить нечего. Все дружно посмотрели на виновников почти-испорченного праздника и осклабились, с предвкушением потирая ручки и начиная подбираться к ним, окружая со всех сторон.

— Так-так-так, — с энтузиазмом начала распоряжаться мадам Стебль. — Раздевайтесь до трусов, сейчас будем из вас символ Хеллоуина рисовать...

— А может, не надо? — робко поинтересовался Крэбб. — Мы больше не будем.

— Поздно! — сурово отрубил Снейп. — Сейчас разукрасим вас и подвесим чарами к потолку в Большом зале. И чтобы тихо мне!

* * *

И был в Хогвартсе славный праздник Хеллоуин. Был бал-маскарад, все веселились, а самыми красивыми были две тыквы, парящие в воздухе. По-видимому, они были специально заколдованы к празднику. По крайней мере, так единодушно решили все младшекурсники: ведь, стоило им зашвырнуть в них помидором или яблоком, как волшебные тыквы издавали душераздирающие вопли, как раз в духе царящего вокруг «Праздника Ужастиков». Одним словом, все были в восторге...

* * *

— Джеймс, это что за нелепый поток бредятины? — прерывая брата, с любопытством спросил Альбус, валяясь на кровати и от нечего делать слушая выразительное чтение старшего брата. — Это что, дневник какого-нибудь сошедшего с ума мага или галлюцинации наркомана?

— Нет, — отозвался тот. — Это «Гарри Поттер и все-все-все. Новейший сборник сказок», автор некий Сэмюель Одли.

— Мерлин, ну и ерунда, — покачал головой Альбус. — Как отец это выдерживает — мало ему регулярных статей во всевозможных газетёнках, которые так и норовят пропиариться за его счёт, так ему только сказок не хватало! Да ещё и таких идиотских. Это вообще кто-нибудь читает?

— Лидер продаж в этом месяце, — выдал ему Джеймс шокирующую правду.

— А у тебя они как оказались? — с подозрением осведомился тот. — Только не говори мне, что ты — тайный фанат отца и собираешь всё, что только возможно найти с его именем. Это разобьёт его геройское сердце — мало ему всяких одержимых за все эти годы, — Альбус хихикнул и под укоризненным взглядом Джеймса вскинул руки в примиряющем жесте: — Ладно-ладно! Шучу.

— Я одолжил это у Хьюго, — всё же ответил на вопрос Джеймс. — А он, в свою очередь, у какого-то Джастина, кажется…

— Я знаю Джастина, — хмыкнул Альбус. — Тот ещё придурок. Книжонка как раз под стать ему, — он перевёл взгляд на яркий переплёт с изображением какого-то лохматого пугала, машущего с обложки огрызком сучковатого куска деревяшки, отдалённо напоминающего волшебную палочку. Судя по наличию у данного пугала дурацких круглых очков и ярко-бордового шрама на лбу — это был якобы отец Альбуса в детстве, вот только что у неведомого художника, наваявшего весь этот ужас, с глазами? Или он сие «произведение искусства» вообще не глядя творил?

— Это ещё что, — вдруг ухмыльнулся Джеймс. — В этой, как ты выразился, "книжонке" есть рассказы и похуже.

— Верится с трудом, — отозвался Альбус, но глаза уже загорелись в предвкушении. — И какие же? — не удержавшись спросил он. Джеймс победно улыбнулся.

— Что, Северус, уже стало интересно? — с подначкой осведомился он, открывая первую страницу, сразу под обложкой, где находилось содержание сего шедевра литературного искусства, и заскользил по нему взглядом.

— Не называй меня Северус, — привычно огрызнулся Альбус, но навострил уши.

— Ну, вот, например, — не обращая внимания на его окрик, тыкнул пальцем в страницу Джеймс: — «Пляски диких кентавров в лунную ночь».

Альбус захлопал глазами, не в силах поверить в то, что он только что услышал.

— Это что… серьёзно? — в полном шоке спросил он. Джеймс приблизил книжку к его лицу, показывая напечатанное название, и тот, убедившись, откинулся на кровать, заходясь в истерическом хохоте. — Ой, не могу, — простонал он, наконец, обессилев от смеха. Вытер глаза и заёрзал, устраиваясь поудобнее: — Ну, давай, братец, — кивнул он тоже еле отошедшему от смеха Джеймсу. — Вещай!

* Cucurbita pepo (лат.) — Тыква обыкновенная

** Громамонт — (англ. Erumpent), в других переводах взрывопотам — это крупное серое африканское животное, весом до тонны, обладающее огромной силой. На большом расстоянии громамонта можно перепутать с носорогом.