Чудовище (джен)

У девушки в больнице помимо родной сестры и годовалого сына возник еще и муж, который, по словам той же сестры, погиб вместе со своей супругой в аварии.

Из Центрального Бюро пришла информация, что в Великобритании на данный момент проживает тридцать четыре человека по имени Джеймс Поттер, пятеро за ближайший год были участниками ДТП на территории страны, но ни один из них не погиб.

Через некоторое время инспектор МакКензи нашел нужного ему Джеймса Поттера. Джеймс Поттер со своей женой Лили Поттер считались погибшими тридцать первого октября одна тысяча восемьдесят первого года от взрыва газа в деревушке на юго-западе Уэльса. В этой истории, по мнению детектива, происходило слишком много смертей по причине взрыва газа и в результате дорожных происшествий.

Выехать на место происшествия в Уэльс у инспектора не получилось — официально уголовное дело так и не было заведено. Полицейский удовлетворился фотографиями из дела о взрыве бытового газа. На фотографиях был виден* дом, разрушенный ровно наполовину: одну половину будто слизала огромная волна, другая сохранилась в целости, но только на границе обугленные перекрытия щерились гнилыми зубами.

В доме по данным следствия выжил только сын Поттеров — Гарри. Его кроватка находилась как раз в целой половине дома, и граница взрыва прошла ровнехонько по стене детской. На некоторых фотографиях были видны обгоревшие детские игрушки и нетронутые голубые обои в белых облаках.

А теперь выясняется, что при взрыве газа Лили Поттер не погибла, а находится в реабилитационном центре Ливерпуля. Имеет ли Лили отношение к гибели своего мужа? Почему Лили Поттер считается погибшей, если тело или его фрагменты не были найдены? Почему Петуния Дурсль говорит о том, что ее сестра с мужем погибли в аварии? И последнее — почему морской офицер описывал мальчика на остановке как брюнета, когда у Петунии содержится светленький мальчонка?

Нужно разобраться: действительно ли там произошел очередной несчастный случай или имеет место быть преступление? Убийство, да еще отягощенное обстоятельствами сокрытия следов путем поджога, взрыва или иного общеопасного способа, конечно, уже много лет не карается смертной казнью, но тянет на много лет тюремного заключения.

* * *

Женщина в больнице вновь заползала в свою раковину боли, страдания и самопожирания. В течение нескольких недель она пробудет в больнице, потом ей придется возвращаться в мир, где ее никто не ждет и никто не поможет вернуть сына. Хорошо хоть к ней стали возвращаться ее воспоминания и мысли, она стала осознавать кто она такая.

Когда противоречивые воспоминания улеглись в ее многострадальной голове, она решила вспомнить школьные эксперименты с ментальными практиками. Перед сном она погрузилась в транс и попыталась «найти» своего сына. Она мысленно протянула к нему руки и нырнула в мир эмоций своего сына. Она чувствовала, что сын жив и здоров, но эмоционально одинок, его окружала бледно-лиловая атмосфера ненужности: окружающие его взрослые не проявляют к нему любви, никто его не обнимает, не целует, ему не хватает материнской ласки.

Она попыталась по эмоциям своего сына понять, где он находится, кто его окружает, но понимала только то, что эти люди маленькому Гарри были незнакомы до этого — малыш впервые их увидел несколько недель назад, когда с его мамой произошло несчастье. Ночью малыш плакал и звал маму.

Она получила знак, что все может поменяться. Погружаясь в трясину депрессии без дна, вдруг все-таки почувствовала его и вынырнула, жадно глотая воздух легкими, которые будто только сейчас раскрылись до конца.

Эта боль была похожа на ту, которую она испытала при рождении сына — они обе дарили новую жизнь, несмотря на то, что заставляли испытать.

В ней просыпалось нечто первобытное: то, что толкнуло когда-то первую женщину развести огонь и приручить первого мужчину, то, почему древние женщины выносили мужей на своих спинах из осажденных крепостей, то, что вело амазонок на сражения, то, что толкало гречанок одеваться в черное, столетиями блюдя траур, то, что позволяло молодым девчонкам идти на войну и умирать за близких.

Чуткое подсознание рвалось к сыну, тянуло к нему руки. Женщина была готова превратиться в любое животное, чтобы быть рядом с ним. Если их разделяют расстояния, то пусть она обернется собакой, чтобы вынюхать следы своего щенка; если их разделяют стены — станет гризли, чтобы выломать те преграды, которые мешают ей быть рядом со своим медвежонком; если на ее пути станут болота — она, не мешкая, готова стать гадюкой, но прийти к своему змеиному гнезду; если горы — превратится в птицу, чтобы крылья перенесли ее через препятствия; если леса, степи или враги — пусть их встретит волчицей и зубами защитит своего детеныша!

Самое главное, что ее сын жив, а найти — она его найдет!

* — по канону магглы не могут видеть этот дом, но у нас АУ.