Клон-2 (гет)

Среди ночи Северус пробрался в круглый кабинет, чтобы посоветоваться с Альбусом Дамблдором. В комнате раздавался тихий разномастный храп покойных директоров Хогвартса. Снейп на цыпочках подошёл к изображению Дамблдора и шёпотом позвал:

— Альбус, Альбус, вы слышите?

— А? — человек на портрете открыл глаза. — Это вы, мой мальчик! Что случилось?

— Мне надо поговорить.

— Конечно, конечно, — Дамблдор наклонился к Северусу. — Слушаю вас.

— Помните, мы с вами разговаривали насчёт клонирования?

— Мы? Нет, не помню.

— То есть, не про клонирование, а про мою проблему. С ученицей…

— А! Про ту, которая ничего не умеет? Да, что-то припоминаю.

— Так вот. Я попытался сделать её копию.

— Что?! Вы клонировали Мэри Юс?!

После этих слов в комнате стало удивительно тихо. Северус огляделся по сторонам: чародеи на портретах мирно спали, однако, храпа как не бывало. И лишь спустя пару секунд рулады раздались снова.

— Да, я попытался, — шёпотом ответил Северус, придвигаясь ближе к портрету.

— И успешно? То есть, я хотел спросить, зачем вы это сделали? — Дамблдор наклонился к Снейпу совсем низко.

— Это долгая история. Отвечу лишь, что у меня не было выбора. И потом, вы же сами намекнули, что такой вариант возможен.

— Я?! — Дамблдор наморщил лоб. — Не помню.

— Послушайте, Альбус, не пытайтесь изобразить внезапный приступ амнезии. Конечно, вы не говорили прямо, но я прекрасно научился разгадывать ваши намёки.

— В таком случае, вы должны были понять, что такой вариант возможен, но противозаконен. Мне, в любом случае, ничего не грозит: не посадят же они в Азкабан мой портрет. Но вы, в первую очередь, должны были подумать о своём будущем!

— Теперь это не имеет значения: эксперимент не удался, — Северус тяжело вздохнул.

— Вот как? — спросил Альбус заинтересовано. — Почему?

— Потому что клон совсем не похож на оригинал.

В комнате снова наступила звонкая тишина.

— Что вы говорите? — поразился Дамблдор. — Ай-яй-яй-яй-яй! Вы проверяли качество ингредиентов?

— Конечно, — ответил Северус, оглядываясь по сторонам.

— Последовательность действий?

— Естественно.

— Зависимость от фаз луны?

— Да.

— Температурный режим?

— Безусловно.

— А…

— Послушайте, я ни на йоту не отошёл от рекомендаций Фламеля.

— И даже…

— И даже это, — сказал Северус раздражённо.

— А насколько клон отличается от прототипа?

— Скажем так, единственное, что их объединяет: и то и другое — одного пола.

— А в остальном?

— Абсолютная противоположность. Начать с того, что копия худа как щепка.

— Так ведь это поправимо. Предположим, можно будет её, — Дамблдор поводил рукой, — … откормить.

— Даже если допустить, что после усиленного питания она растолстеет, всё равно, эта девушка не будет похожа на Юс.

— Угу, — старик задумался. — Может быть, вы взяли не тот образец клеток прототипа?

— Исключено, — Северус помотал головой. — Здесь всё чисто. Жертвенная кровь, взятая с обезболиванием в нужный день, в подходящий час, и именно у того, у кого надо — лучше просто и быть не может. Я тогда ещё обрадовался удачному стечению обстоятельств. Кто же знал, что так получится!

Помолчали.

Наконец, Дамблдор задумчиво сказал:

— Мой мальчик, боюсь, осталось единственное объяснение вашему фиаско… Вероятно… проблема… в самой девочке.

— Что это значит?

— А то, что на Мэри Юс наложили проклятье, которое изменило её внешний облик, но не затронуло внутреннее содержание.

Северуса осенила внезапная догадка. Он осел на стул и возбуждённо проговорил:

— А клон — это то, как она выглядела изначально?! То есть, как она должна была бы выглядеть, не будь этого проклятья?! То есть, как она могла бы выглядеть, если бы кто-то её не проклял?!

— Ну, какой-то из этих вариантов, — с улыбкой согласился Дамблдор.

— Потрясающе! Гениально! — вскрикнул Северус, не обращая внимание на установившуюся тишину.

— Есть немного, — Альбус скромно потупил взор.

— Постойте-ка, это, конечно, разгадка тайны, но… она совершенно бесполезна для моего дела, — сказал Северус поникшим тоном. — Зачем мне вторая Мэри Юс, если я не смогу доказать, что это она?

— Зато мы с вами установили истину.

— На кой она мне? — Снейп махнул рукой.

— Не торопитесь, мой дорогой. Знания никогда не бывают лишними. А когда дело касается жизни и благополучия другого человека — и подавно. Подчас эти знания могут стать основой для нравственного перерождения…

— Бросьте ваши намёки. Я сегодня слишком измотан, чтобы отгадывать ребусы, — сказал Северус с досадой.

— Хорошо, скажу прямо, — Альбус заглянул Снейпу прямо в глаза. — Вы можете совершить благородный поступок: освободить Мэри от проклятья и вернуть ей истинный облик. А заодно решить свою проблему.

— … У меня такое ощущение, что я вернулся на много лет назад, — пробормотал Северус, подумав. — Пожалуй, я поразмыслю над вашими словами.

— Э-э, Северус… — начал было Дамблдор, но тот уже зашагал к выходу.

У двери Северус повернулся, кивнул Дамблдору и вышел из кабинета директора.

* * *

Томас Лав благосклонно слушал доклад своего подчинённого Вольдемара Путэна и важно кивал.

— Пятьдесят девять артефактов признаны безвредными, восемь — опасными третьей степени, три — опасными второй степени и всего один — первой степени. Итого, семьдесят один.

— Стоп, стоп, — Томас перестал кивать, — их было семьдесят три. Я помню! — он погрозил Путэну пальцем.

— Совершенно верно, сэр! Два были списаны как негодные.

— Как это списаны? А почему я об этом ничего не знаю? Опять решил заработать на чёрном рынке?!

— Так ведь я же докладывал, — Вольдемар сделал большие глаза и продолжил шёпотом: — Два неиссякаемых кошелька, один для сиклей, другой — для кнатов. Вы сами сказали их попридержать.

— А! Да. Вспомнил. И где они?

— У вас в столе.

— Правда? — Томас выдвинул ящик стола, осторожно заглянул внутрь, а потом резко задвинул ящик обратно, нервно озираясь. — Точно. У тебя всё?

— Нет.

— Выкладывай, только быстро, я на обед опаздываю.

— Вы приказали узнать про учителя из Хогвартса. Так вот, про этого Игнотуса Дамблдора никаких особых сведений не нашлось.

— Что значит: «не нашлось»? Ты что, с ума сошёл?! Как это можно не найти ничего на живого человека! Да у нас даже на младенца компромат найти можно!

— Может, я и сошёл с ума, а только информации — с гномов нос. Известно лишь, что появился он в Хогвартсе летом девяносто восьмого года. Зелья преподавал, потом сгинул куда-то, а в сентябре этого года опять в Хогвартсе объявился. Ну, любовницы были, дети там незаконнорожденные, так ведь это дело-то обычное. Всё по взаимному, так сказать, согласию и без последующих претензий. А криминала за ним никакого не числится, — сказал Путэн безразличным тоном.

— А когда родился? Из какой семьи?

— А вот об этом сведений нет.

— Как это нет?

— А так. Я все архивы перерыл. Человека с таким именем и фамилией не зарегистрировано.

Томас Лав встал из-за стола и подошёл к подчинённому. Вид у него был такой, как будто он стоял на пороге величайшего открытия.

— Так ты говоришь, не зарегистрировано? — спросил он, задумавшись.

— Совершенно точно, сэр, — Вольдемар встал навытяжку.

Томас походил по кабинету.

— Что же это получается, он не рождался, что ли? — мистер Лав довольно хихикнул.

— Получается так, сэр!

— Значит, в девяносто восьмом, говоришь? — Томас снова стал серьёзным.

— Да, сэр!

— В Хогвартсе?

— В нём самом, сэр.

— Да ты хоть понимаешь, что это значит?! — он заглянул в глаза подчинённому.

— Нет, — удивился Путэн. — А что это значит?

— Что у нас было в девяносто восьмом? — спросил Томас, подбоченясь.

— Ну, это, взяли мы семейку этих, Малфоев, кажется. Артефактов у них целый подвал был, да в Гринготтсе ещё. Вы тогда ещё тросточку списали, такую, с набалдашником из…

— Да до этого, болван!

— А до этого мы у Лестрейнджей полбиблиотеки списали, и у…

— Да ещё раньше!

— Раньше? Раньше… А! Так мы у Амбридж на юбилее гуляли! Вы ей ещё медальон подарили старинный.

— Тс… Ты… Молчи, дурак! — Томас выглянул за дверь, а потом плотно её прикрыл. — В девяносто восьмом была Хогвартская битва!

— А! Да, да, точно. Как же это я запамятовал! Ну и что?

— А то! — Лав перешёл на шёпот. — В этой битве был обезврежен Сам-знаешь-кто. Верно?

— Да, говорили.

— А потом вдруг появляется какой-то преподаватель, о котором никто ничего не знает! Улавливаешь?

— Да… То есть, нет, — Вольдемар изо всех сил пытался понять мысль шефа.

— Это значит, что этот Игнотус и есть Сам-знаешь-кто! — громко прошептал Лав. — В новом воплощении!

— А! — воскликнул Путэн, а потом испуганно зажал себе рот и широко раскрыл глаза.

— Так-то вот! — торжественно подытожил Лав и прислушался к тишине.

— Стойте, — нарушил тишину Путэн, — так ведь тот умер. И тело нашли. И свидетелей было много.

— Разве можно наверняка знать, умер он или нет? В восьмидесятых тоже говорили, что умер, а он возьми и воплотись! И тогда также мог! Понятно?

— Понятно. А что же теперь делать?

— Как это что? — возмущённо взвился мистер Лав. — Надо… Надо… Надо что-нибудь придумать, — сказал он веско.

— Придумал! — воскликнул Путэн. — Надо рассказать обо всём министру!

— А вдруг мы ошиблись? Вдруг это не он? — засомневался Томас.

— Да как же не он? Он это!

— Вот что. Надо это как-то проверить. Произвести, так сказать, оперативное дознание. Эту ответственную миссию я поручаю тебе.

— Слушаюсь, сэр! — Вольдемар снова встал навытяжку.

— Молодец! Давай, трудись. А я уж постараюсь, чтобы тебя наградили орденом Мерлина второй, нет, первой степени.

— Посмертно? — промямлил Путэн жалобно.

— Это как получится, Вольдемар, как получится, — Томас сочувственно похлопал подчинённого по плечу. — В любом случае, отечество тебя не забудет.

— Мистер Лав, вы уж о моей семье позаботьтесь. Сами знаете, у меня жена молодая, неопытная. Вы уж помогите ей, если со мной что-нибудь случится, — у Путэна увлажнились глаза.

— Не волнуйся, Вольдемар, твоей жене я обязательно помогу, всё расскажу, покажу, и дам попробовать…

— А? — не понял Путэн.

— Я говорю, иди обдумывай план операции.

— А-а, — и Вольдемар Путен пошёл обдумывать рискованнейшее дело, за которое не каждый смельчак посмел бы взяться. А Томас Лав с чувством выполненного долга отправился обедать.

* * *

На следующее утро Северус Снейп проснулся в скверном настроении. Слова Альбуса засели в мозгу и не давали покоя.

«И что, я должен спасать эту девицу? Это ж сколько работы! Определить, что за проклятье, кто и когда наложил, узнать способ нейтрализации… И каким боком за это браться?»

Неожиданно в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Снейп, накинув на кровать покрывало.

Дверь осторожно приоткрылась, и вошла Поппи Помфри. Слухи о том, что Розмерту постигла неудача в деле охмурения Северуса, придали ей оптимизма, и она с упорством барсука, выискивающего в земле вкусного червячка, взялась за исполнение аналогичного плана.

— Доброе утро, Северус.

— Поппи, вы сегодня… э-э-э, выглядите очень… свежей.

Мисс Помфри действительно выглядела прекрасно в это рождественское утро. Причиной тому было омолаживающее зелье, которое она выпила не далее как десять минут назад. Его действие было рассчитано на час, и Поппи решила, что пятидесяти минут ей вполне хватит на то, чтобы предстать перед потенциальным мужем в самом выгодном свете.

— Северус, я принесла вам тыквенный пирог, я сделала его сама. Попробуйте, — она преподнесла ему блюдо, на котором покоился шедевр кулинарного искусства, аккуратно разрезанный на кусочки.

Северус всегда опасался есть то, что было приготовлено не им, и сейчас начал отнекиваться, ссылаясь на отсутствие аппетита. Но Поппи была не из тех, кто легко сдаётся. Придвинувшись поближе к профессору, она заглянула ему в глаза и промолвила с придыханием:

— Северус, я так старалась. Попробуйте. Вы не пожалеете, — и она вздохнула так, что любой мужчина репродуктивного возраста, каким бы чёрствым холостяком он ни был, понял бы, что эта дама действительно вложила в своё творение немалый труд и огромную порцию неутолённой страсти. «Лишь бы она не вложила туда что-нибудь ещё», — подумал Северус и проник в её мысли. Убедившись, что никакого колдовского зелья в пирог она не засунула, Северус взял кусочек и откусил. Было вкусно.

Поблагодарив обрадованную медсестру, он вежливо улыбнулся и сказал, что очень спешит по важному делу и прямо сейчас должен покинуть свою комнату. Поппи кивнула, пробормотала что-то о том, как она его понимает, и ушла, оставив пирог на столе. Северус хмыкнул, а потом неожиданно для себя съел ещё кусочек. «Да, Поппи, действительно, неплохая кулинарка», — подумал он. Ах, если бы Северус знал, как он далёк от истины! Спустя четверть часа, в дверь снова постучали. «Интересно день начинается», — пронеслось в его голове.

— Войдите.

На этот раз его посетила сама Макгонагалл.

Минерва давно готовилась к этому разговору, но всё откладывала. Потому что, как только она решалась подойти к Снейпу, её хвалёная гриффиндорская смелость трусливо пряталась, выталкивая впереди себя осторожность и мнительность. Но в это утро директор всё-таки заставила себя расставить все точки над «i».

— Доброе утро, Северус. Я пришла, чтобы поговорить с вами. Я знаю, что этот разговор давно назрел, и то, что он до сих пор не состоялся, целиком и полностью моя вина, — проговорила Минерва на одном дыхании, боясь остановиться.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — вежливо предложил Северус. — Может, хотите пирога?

— Спасибо, — есть Минерве совсем не хотелось, но она подумала, что отказываться будет не совсем удобно. Откусив кусочек от творения Помфри, она слегка поморщилась и продолжила: — Северус, я здесь, чтобы принести свои глубочайшие извинения за…

Минерва долго рассказывала, за что она просит у Северуса прощения. Речь её была долгой и насыщенной высокопарными фразами и многозначительными паузами. Паузы предназначались для того, чтобы дать возможность Снейпу вставить великодушные реплики, вроде: «ну, что вы, я уже давно всё забыл» или «кто старое помянет, тому глаз вон», ну, на крайний случай, «не стоит беспокоиться». Но Северус упорно молчал. Макгонагалл решила, что простых извинений этому бирюку недостаточно, и тогда она заверила профессора в том, что будет чрезвычайно внимательно относиться ко всем его просьбам, особенно, если дело касается индивидуальных занятий с учениками. Северус опять молчал. Тогда уж Минерва встала, решив, что сделала всё, что должна была сделать, а как этот упрямец отнесётся к её словам, дело его. Гордо выпрямившись, она направилась к выходу. У двери она повернулась к сидевшему на стуле Снейпу и холодно сказала:

— Кстати, ваш пирог испорчен, — и, оскорбленная молчанием Снейпа, перед которым она распиналась битый час, ушла.

Знала бы она, что Северус молчал вовсе не из-за гордыни, а потому что всем своим нутром уже давно почувствовал, насколько сильно был испорчен пирог Поппи Помфри! Ощущая революционное движение в животе и глухие рвотные позывы, Северус встал, чтобы пройти в комнату одиночества, но тут снова распахнулась дверь и вернулась Макгонагалл. Северус опять плюхнулся на стул и поджал колени.

— Совсем забыла, — сказала она, глядя поверх его головы. — Я принесла вам книгу. Думаю, вам, как преподавателю ЗОТС, она будет интересна.

Положив на стол фолиант «Интереснейшие и наиновейшие способы колдовства. Альманах за 1390 год», Минерва хотела было удалиться, но посмотрев на напряжённое лицо Северуса, сказала:

— Некоторые раны долго не заживают. Вам поможет только время.

Время, проведённое Северусом в туалете, однако, не помогло. Пришлось ему вызывать Стролли, и та уж со всем старанием выполнила его просьбу — принесла лечебное зелье от отравлений, которое он выпил, не мешкая.

Облегчённо вздыхая, осунувшийся и изрядно похудевший Северус дал себе зарок, что никогда не будет есть тыквенные пироги, и уж точно никогда не съест ничего, что было со всей неутолённой страстью приготовлено руками Поппи Помфри.

* * *

Недомогание прошло, а проблемы остались. Необходимо было что-то решать с клоном Мэри Юс: продолжать ли эксперимент дальше? Если продолжать, то, значит, следует заниматься и проклятьем, которому подверглась сама Мэри. Нужно было пойти посоветоваться с Дамблдором, но идти отчего-то совсем не хотелось. Потому что появление Северуса в круглом кабинете означало бы, что он готов принять решение. А решение принимать профессор не торопился. Рассеянно листая принесённую Макгонагалл книгу, Северус неожиданно зацепился взглядом за знакомую фамилию. Торопливо вернувшись на несколько страниц назад, он нашёл нужную.

«Курьёзы и странности:

Некий отрок всего шестидесяти годов от рождения, именующий себя Николасом Фламелем, представил на рассмотрение Ведическому совету способ приготовления зелья для усиления магических способностей. Сие снадобье он предложил колдунам преклонных лет, дабы оные не позорили магическое общество, забывая, какие заклятья нужно произносить для совершения простейшего волшебства. Рассмотрев сие прошение, совет решил, что деяния Фламеля являются бесполезнейшими и глупейшими, а дерзкому отроку посоветовал не стыдить заслуженных старейшин, а поучиться покорности и покладистости, дабы не смущать неокрепшие молодые умы нелепым вольнодумством».

Прочитав этот текст, Северус открыл от удивления рот. «Вот это новость! Фламель, оказывается, занимался тем же, что и я! Но почему в его опубликованных трудах об этом нет ни слова? Вероятно, он бросил своё зелье, когда его не одобрил Совет. Но ведь он достиг результата! — Северус начал возбуждённо ходить по комнате. — Как же найти его наработки?»

В своё время Снейп прочитал все книги Фламеля именно для того, чтобы найти хоть какую-нибудь информацию о зелье для усиления магического потенциала. «Значит, есть какие-то труды, которые он не публиковал. Как же до них добраться?» — думал Северус. Окрылённый новой надеждой, он в тот же день отправился в Лондон, чтобы узнать, что сталось с архивом этого выдающегося волшебника, который совершал великие открытия походя, как бы между делом, а потом беспечно про них забывал.

В Отделе научного наследия Министерства магии ему выдали справку, которая гласила, что единственным наследником архива Николаса Фламеля является Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор или его прямые потомки. Северус почувствовал, что всё возвращается на пути своя.

* * *

— Альбус, нам надо поговорить.

— А, мальчик мой, вы что-то надумали?

— Нет, я хотел бы узнать, что вы сделали с архивом Фламеля?

— М-м-м, ничего.

— То есть как?

— Я не успел. Николас опередил меня лишь на несколько недель. События сложились так, что после его смерти я совсем замотался с делами… Вы-то ведь в курсе, с какими. Так что его бумаги так и лежат там, куда их перевезли после его кончины.

— А где?

— Здесь, в Хогвартсе.

— Где?! — Северус топнул от нетерпения.

— Зачем они вам?

— Я узнал, что Фламель тоже создал Гениалиссимус или что-то в этом роде, но в открытых источниках об этом упоминается вскользь. А мне так нужны его наработки, особенно сейчас!

— В запретной зоне на третьем этаже, дверь с изображением кабана. Там стоит сундук с его архивом. Куда вы, Северус? Стойте!

Кабан на двери приветливо улыбался Северусу, когда тот, опьянённый удачей, открыл её простым заклинанием «Алохомора» и увидел в запылённой комнатушке большой старинный сундук. Профессор, затаив дыхание, на цыпочках прокрался к нему и протянул руку к крышке. В мгновенье ока рука его была отброшена назад: наследие великого Фламеля было защищено чарами. Тогда Северус попробовал открыть сундук при помощи палочки, однако никакие заклинания не смогли отворить заветную дверцу. Снейп использовал все знакомые ему средства, чтобы добраться до бумаг почившего чародея, но всё напрасно. Было невыносимо осознавать, что разгадка тайны находится совсем рядом, но остаётся недостижимой, как горизонт. Нехотя Северус покинул комнату. Когда же он закрыл дверь, ему показалось, что изображённый на ней кабан ехидно ухмыляется, а от былой приветливости не осталось и следа.

Устало волоча ноги, он вернулся к себе и рухнул на постель.

Сдаваться решительно не хотелось.

— А! Северус, вы вернулись! Ну как, полюбовались на сундук? Хорош, не правда ли?

— Что вы с ним сделали? — спросил Северус раздражённо.

— Верите ли, ничего. Эти чары наложил сам Николас. У него были большие проблемы с многочисленной роднёй, и чтобы архив не достался неправильным людям, он защитил его таким остроумным способом. Вероятно, он рассчитывал, что после его кончины я вскрою сундук и перепрячу бумаги, но мне, увы, не хватило времени.

— Что же теперь делать?

— К сожалению, теперь сундук может открыть лишь мой прямой потомок.

— Насколько я понимаю, таких на свете нет, — разочарованно сказал Северус.

— Скажем так, вероятность, что на свете существует хотя бы один, равна сотой доли процента.

— А когда защитные чары сундука перестанут действовать?

— Учитывая «любовь» Фламеля к своим родственникам, тогда, когда умрёт последний из ныне живущих его потомков. По моим расчётам, лет этак через сто.

Северус схватился за голову и застонал.

— Не расстраивайтесь, мой дорогой. Вы же знаете, мир цикличен. Когда-нибудь вы сами сможете открыть секрет вашего зелья, не обращаясь к бумагам Фламеля. А решение вашей насущной проблемы есть. Стоит лишь немного потрудиться.

— У меня снова нет выбора. Какая знакомая ситуация!

— Выбор есть всегда. Вы можете возобновить занятия с Мэри, либо… жениться, — Дамблдор пожал плечами.

— Мэри совершенно неспособна усвоить информацию! Она полный ноль! А про женитьбу я даже думать не хочу! — Северус свирепо посмотрел на бывшего директора.

Альбус молча улыбался, руки его мирно покоились на коленях.

— Ну, хорошо. Каким образом можно быстро нейтрализовать проклятье Юс? — немного успокоившись, спросил Северус.

— Я бы на вашем месте не торопился. Чтобы одолеть такое сильное проклятье, необходимо найти колдуна, который его наложил.

— Но это может быть кто угодно!

— Согласен. Так вот. Существует три способа узнать кто это. Легилименция не подойдёт, поскольку ребёнок может и не помнить, кто наложил на неё тёмное заклинание. А магический транс может вызвать неприятные последствия для девочки. Остаётся лишь метод, известный как «дьявольский посвист». Слышали о таком?

— Это тёмная магия.

— Естественно. Магия всегда оставляет след, а тёмная — тем более. Для того, чтобы её «разговорить» нужно общаться на одном с ней языке. Правда он не всегда бывает благозвучным. Да и само общение не всегда приятным, а то и небезопасным. Но вы, Северус, именно тот человек, который в состоянии раскрыть тайну проклятья Мэри Юс без ущерба для себя и для неё.

— Я понял. Кажется, в Запретной секции была книга на эту тему.

— Я даже подскажу вам её название «Метод разгадывания проклятий», автор, между прочим, Гильберт Тёмный. Будьте осторожны.

* * *

Игнотус Дамблдор решил провести рождественские каникулы с пользой. Можно было бы отправиться в Лондон, но со времени достопамятной вечеринки ему не давали покоя прелести мадам Розмерты. Однако он всегда предпочитал, чтобы о его приключениях не знала ни одна живая душа, тем более, когда речь шла об известной всем даме. Поэтому, отправляясь «на охоту», он, как правило, пользовался мантией-невидимкой. Настроившись на романтический лад, он вышел из своей комнаты, держа мантию наготове. В коридоре его остановил Филч.

— Профессор, к вам пришёл какой-то чиновник из Министерства.

— Опять! Скажи, что меня нет.

— Как же нет, когда вы здесь.

— Экий ты несговорчивый, Аргус, страж цитадели.

— Так что ему передать?

— А где профессор Снейп?

— В библиотеку пошёл.

— Отлично, скажи этому чинуше, что я в библиотеке.

— А вы там будете? — подозрительно спросил Филч.

— Конечно! — сказал Игнотус тоном, который не позволял усомниться в его правдивости.

Филч, тем не менее, засомневался:

— Точно будете? Не как в прошлый раз?

— Аб-со-лют-но, — проговорил Игнотус по слогам и отправился в сторону библиотеки.

Филч, ворча, поковылял к незваному гостю. Игнотус же, как только затихли шаги, накинул на себя мантию и потихоньку пошёл за ним ко главному входу. Дождавшись, когда смотритель уведёт чиновника, он вышел из замка и бодрым шагом отправился в Хогсмит. Он не первый раз пользовался сходством с Северусом, чтобы избегать общения с теми, с кем общаться совсем не хотелось. И каждый раз ничего не подозревающий Северус злился, когда неосведомлённые об их сходстве люди обращались к нему «мистер Дамблдор».

* * *

Вольдемар Путэн был страшно напуган. Целые сутки он обдумывал план операции по разоблачению Тёмного Лорда, но не придумал ничего путного. В итоге, он решил просто приехать в Хогвартс и поговорить с ним. Встреча один на один с Волдемортом виделась ему в жутком свете. Он представлял, что тёмный маг превращает его в бессловесную тварь и издевается, выкрикивая «Круцио!» Однако желание заработать вечную славу и орден Мерлина первой степени было сильнее страха. О том, что этот Игнотус может оказаться простым учителем, Вольдемар старался не думать.

Когда смотритель Хогвартса вёл его на встречу с гипотетическим лордом, Вольдемар был бледен, как альбинос.

* * *

Северус поручил Стролли заботу о клоне Мэри Юс и отправился в библиотеку. Там он разыскал в Запретной секции книгу «Метод разгадывания проклятий». На обложке была изображена двуглавая змея, Северус легонько погладил её кончиками пальцев. Неожиданно змейка ожила, приоткрыла хищные рты и тихо зашипела. Книга тут же открылась. С первых же строк она стала завораживать и притягивать, как песня вейлы.

«Пытливый волшебник, если ты читаешь эти строки, значит ты готов встретиться с чарующей магией древнего языка, на котором великие колдуны общаются с духами Земли. Язык этот загадочен и удивителен и позволяет раскрыть в чародее его истинные затаённые страсти, которые он прячет за ложными ценностями цивилизации. Испробуйте на вкус волшебные слова: «ссхщихххст», «башшшссхххиииищщщ», «ммззщиццшихх», и вы ощутите в себе невиданную силу. Эта сила прячется в каждом, но люди предпочитают вгонять её в жёсткие рамки респектабельности и послушания и зовут её «тёмной». Но это тёмное вино будоражит кровь и придаёт энергии. Если после произнесения прекрасных слов «ззыыххлщ» «шшшусссхх» и «уссххщс» вы почувствовали, как эта сила вливается в вас, значит, вы обязательно прочтёте эту книгу до конца и не останетесь равнодушным».

Северус почувствовал, как чья-то неведомая воля заставляет его произносить странные, дикие слова, похожие на змеиное шипение. И тут словно грудь его расширилась, и он ощутил, как в теле заклубился чёрный туман, который проник во все сосуды и потёк вместе с кровью, отравляя сердце, мозг, лёгкие. Мгновенно мир изменился. Профессор стал как будто моложе, жёстче, злее, увереннее в себе, а окружающее пространство — ярче. Он вдруг увидел, как от книг исходит свечение, от одних — белесое, мягкое, от других — красное, режущее глаза. Северус прикрыл книгу. Змейка на обложке хитро улыбнулась ему и неожиданно облизнулась. Оторвавшись от лицезрения рептилии, он резко обернулся и встретился взглядом с незнакомцем. Тот стоял, открыв рот, лицо его выражало смертельный ужас.

— Кто ты? — спросил Снейп, нахмурившись.

В ответ незнакомец издал нечленораздельное мычание. Северус сделал шаг навстречу напуганному человеку, но тот попятился, наткнулся на стоявшего позади Филча и с тихим повизгиванием умчался прочь из библиотеки.

— Кто это? — обеспокоено спросил Снейп смотрителя, с трудом разогнав наваждение.

— Чиновник из министерства, к вам приходил.

— Ко мне? — удивился Северус.

— А может, и не к вам, — пробормотал Филч, присматриваясь к профессору. — Путают вас вечно… Не, не к вам. К профессору Дамблдору, а он опять улизнул. Тьфу ты! Как ребёнок, честное слово!

— Что с этим? Почему убежал?

— А кто его знает! Нервный какой-то. Зашёл сюда, услышал, как вы шепчете, так сразу застыл, что твоя статуя. Видок-то у вас и впрямь необычный был: глаза красные, волосы шевелятся, взгляд такой… нехороший взгляд. Вот он, видать, и испугался. Чувствительный нынче бюрократ пошёл, мягкотелый, не то что раньше…

Филч повернулся и, тихо бормоча, отправился по своим делам, а Северус — в лабораторию. Книгу он взял с собой, чтобы почитать внимательнее, предварительно наложив на неё заклинание, контролирующее тёмные чары.

* * *

Игнотус шагал по дороге в Хогсмит в предвкушении встречи с Розмертой. Хогвартс был далеко, и он решил, что пора снимать мантию. Уложив её в карман, он услышал позади себя быстрые шаги, обернулся и увидел незнакомца. Тот бежал, сломя голову, но как только заметил Дамблдора, резко остановился, подпрыгнул, выставив перед собой ладони в защитном жесте, а потом тихо взвизгнул и упал без чувств.

— Энервейт, — сказал Игнотус, взмахнув палочкой.

Человек открыл глаза, а потом, встретившись взглядом с профессором, жалобно заскулил и быстро забормотал:

— Не убивайте меня, я всё скажу, все тайны выдам, мать родную продам, только не убивайте!

— Очень интересно, — сказал опешивший Игнотус. — Ты кто, мужик? И зачем мне тебя убивать?

— Так вот и я говорю, незачем. Я, я в министерстве работаю, я вам пригожусь, — пробормотал Вольдемар, отползая от Игнотуса.

— Ну, хорошо, — сказал он озадаченно, — свой человек в министерстве никогда не помешает, — и спрятал палочку.

— Да, да, я свой, можете не сомневаться!

Игнотус внимательно посмотрел на странного чиновника.

— Можно, я пойду? — спросил тот жалобно.

— Так иди уже.

— Спасибо, — с этими словами Вольдемар аппарировал.

— Хм, псих какой-то, — пробормотал Игнотус, пожав плечами, и продолжил свой путь.

* * *

Вольдемар Путэн ворвался в кабинет начальника без стука. Бледное его лицо, всклокоченные волосы и трясущиеся руки говорили о том, что подчинённый Томаса Лава испытал большое потрясение.

— Воды! — только и смог выдавить Путэн, указывая на графин.

— Ну, ну, Вольдемар, — Томас налил ему стакан, — да на вас лица нет. Что произошло?

— Это он! Он! Темный Лорд вернулся! — Вольдемар схватил стакан и стал, захлёбываясь, пить. Вода расплескалась ему на мантию, но он ничего не заметил.

— Это точно? — Томас весь подобрался. — Ты уверен?

— Да! Я уверен, уверен!

— Ну-ка, успокойся и расскажи по порядку.

— Я пришёл к нему, а он там говорит по-змеиному! Я как увидел, спрашиваю, это вы, Тёмный лорд, а он как накинется на меня, палочкой махает, «Круцио» кричит! И глазами красными так и буравит, как будто съесть хочет! Я еле отбился, кинулся из замка, бегу в Хогсмит, а он тут как тут, появился из ниоткуда и снова давай меня пытать! Говори, мол, какие у вас в министерстве секреты есть! Но я ему ничего не сказал, мамой клянусь! Тогда он понял, что я крепкий орешек, и говорит, мол, будешь у меня шпионом в министерстве, за это я тебя награжу. А я говорю, нет, не бывать этому! Тогда он разозлился и говорит, уходи, мол, ещё увидимся. Я и аппарировал. И прямиком к вам на доклад. Во как!

Томас Лав задумался. «Значит, все эти годы под носом у министерства ходил Волдеморт, и никто ничего не замечал. Вот это конспирация! А ведь он, наверняка, тайно собирает союзников, и не один год. И если я сейчас суну нос к министру, мне ведь могут его укоротить: кто знает, может у Лорда и среди наших свои люди есть! Не зря же он на Вольдемара не позарился. Небось, если бы добрый шпион нужен был, так и такому хлюпику был бы рад. Но нет, он сказал ему «уходи», значит уверен в себе! Мерлин, что же получается? Скоро Волдеморт власть захватит! А я?! Что со мной будет? Надо срочно, срочно вставать к нему под крыло, иначе можно опоздать и остаться ни с чем! И Путэна с собой возьму, а может, и ещё кого-нибудь. Чем больше народу приведу, тем лучше!»

Томас повернулся к Путэну и торжественно сказал:

— Встань, Вольдемар, нас ждут великие дела!

Вольдемар несмело приподнялся.

— Какие дела, сэр? — спросил он тихо.

— Великие и ужасные, — Лав устремил задумчивый взгляд в пространство, как будто обозревая будущее могучее воинство под флагом Тёмного Лорда. — Мы с тобой будем творить историю.

— А… — Вольдемар помахал рукой, как бы напоминая начальнику, что тот не один в комнате, — как насчёт ордена Мерлина первой… — он снизу вверх посмотрел на мистера Лава, а тот строго глянул на него, — нет, второй степени?

— Не время сейчас думать о мелких заботах! — голос Лава прогремел, как трубный зов. — Настанет час вечной славы, но для этого мы должны потрудиться!