Раз бяка, два бяка...  (джен)

До Хэллоуина или Велесовой ночи факультет Гриффиндор привык к режиму и даже научился изображать из себя красивый строй. Очень уж Яга страшной была, как оказалось. Но юноши и девушки были глубоко благодарны двоим второкурсникам и одной первокурснице за то, что никому больше не «прилетало». Записав визг Луны и Гермионы на кристалл, ибо девочки не отказались повизжать в свое удовольствие, яркая представительница мифологии время от времени запускала воспроизведение для любителей подслушать, сразу же убегавших менять одежду.

Но какие-то зачатки совести у львят начали, все же, просыпаться. Первой ласточкой стал Невилл. Мистер Лонгботтом постучал в дверь, сильно Ягу удивив своим поступком. Девочки спрятались в спальне, с интересом подслушивая, а Гарри с врожденным, видимо, артистизмом принял позу находящегося в беспамятстве ребенка. Женщина кивнула, веря этой позе, и изобразила иллюзию небрежной прикрытости чресел мантией.

Мистер Лонгботтом, войдя, разумеется, сразу же увидел Гарри с закрытыми глазами, вздрогнул, но поднял голову, глядя в глаза самой страшной женщины в Хогвартсе. Яге было действительно интересно, с чем пришел Невилл. Мальчик с трудом подавил желание убежать, ибо инстинкт самосохранения в нем боролся с решимостью.

— Профессор МакГонагалл, — начал он, затем всхлипнул и уже увереннее продолжил. — Можно меня… вместо… Вместо хотя бы Луны? Она такая малышка… Ну, пожалуйста…

— Ты хочешь предложить себя в жертвы… — будто в задумчивости ответила ему яркая представительница фольклора. — А ты хоть понимаешь, что это для тебя значит?

— Я не могу слышать ее крик… — признался мальчик. — Сердце кровью обливается. Я… я понимаю, что всех не спасти, но, может быть, хотя бы Луну?

— Я подумаю… — ответила ему Яга. — Но пока мы узнаем, насколько ваша решимость соответствует истине. Раздевайтесь! — прозвучало, как выстрел.

А вот в спальне мисс Лавгуд плакала в руках обнимавшей ее Гермионы. Сам факт, что кто-то решил выкупить ее собой, был для девочки чем-то необыкновенным, невозможным. Кудрявая ее почти сестра понимала Луну, ведь и Гарри старался защитить ее на первом курсе. Это у мальчика не получалось, но ведь он старался… Осознавать, что и у Луны может появиться свой защитник, было… тепло.

Яга внимательно досмотрела до конца весь процесс разоблачения смельчака, наслав на того сонные чары. Почему он решился, женщине было понятно, ибо дома Невилла явно не щадили, из-за чего он и решился, подумав, что сильно хуже будет вряд ли. Пробудив ребенка, Яга приказала тому одеться, а потом сняла иллюзию, попросив Гарри привести девочек. Вот тут-то Невилл и узнал, для чего это все нужно.

— Вы должны стать людьми, мистер Лонгботтом, — строго произнесла фольклорный персонаж. — Людьми, а не навозом, коим является факультет «смелых». Это понятно?

— Значит, с Луной все в порядке? — быть обнимаемым девочкой для мистера Лонгботтома было внове.

— Мама Минерва хорошая, — ответила ему мисс Лавгуд, даже не заметив выскочившего будто само собой «мама». — Она никогда не сделает мне ничего плохого.

— А мистер Лонгботтом сейчас принесет обет, — строго произнесла Яга. Выбора у Невилла все равно не было, да и не хотел он сопротивляться, глядя в какие-то совершенно волшебные глаза беловолосой девочки.

Факультет активно ходил строем, научившись уже даже поворачиваться по команде, ложиться спать и вставать. В спальнях было тепло, так как домовым эльфам очень хотелось жить, пусть даже и так. И вот, буквально накануне Велесовой ночи, Яга вспомнила. Женщина вспомнила о близнецах, забытых на кухне. Отправившись туда, женщина отменила оборот, но получившиеся в результате молодые люди только тихо хрюкали, возвращаться в разум совершенно не желая, потому отправились в Больничное крыло, откуда давно были выписаны все школьники со слабой психикой.

— Коша, я тебя попросить хотела, — Яга задумалась о том, что родителей мистера Лонгботтома можно вылечить. — Ты не глянешь отца и мать одного моего? В Мунго, в смысле.

— Без вопросов, — хмыкнул Кощей, — мне все равно девочку туда определить надо, пусть в себя придет.

— Малфой? — понятливо кивнула яркая представительница. — Да, девочка из него получилась очень милая, жалко, что забили ее твои.

— Злопамятные у меня дамы оказались, — вздохнул не уследивший за второкурсницами некромант. — Ну да слепок памяти я взял, теперь они у меня каждую ночь на ее месте побывают.

Дети в школе были запущенными, но дрессировке вполне поддавались, поэтому Яга надеялась на то, что в результате получится что-то приличное. Еще с Министерством нехорошо получилось, потому что теперь Магической Британией, по сути, правил Дамблдор, а его указы были хоть и логичнее того, что производило само Министерство, но не сильно адекватными. Одно только переименование лавочек на Косой Аллее чего стоило. И ведь не возмутился же никто! Даже порадовались… поставив тем самым желавшего просто пошутить Вульфрика в тупик.

* * *

В этот день Гермиона с Гарри в сопровождении Кощея отправились на кладбище, ибо годовщина смерти родителей мальчика, а он, как оказалось, ни разу не был на могиле родителей. Некроманту очень хотелось вызвать души родителей мальчика, чтобы поинтересоваться, с какого они оставили ребенка одного, как посмели не спрятаться, не защитить от прожитой мальчиком жизни? Но…

— Мамочка… Папочка… — прошептал упавший на колени перед каменной плитой ребенок, а Кощей нахмурился. Ему очень не нравилось то, что он видел и ощущал. Впрочем, будет вечер, тетушка наверняка заявится, тогда и спросить можно будет.

— Пойдем, малыш, — некромант очень не хотел озвучивать увиденное. Гермиона что-то поняла, с тревогой взглянув на Кощея, вернувшего детей в школу, а сам…

Некромант отправился туда, где, по идее, убили Поттеров. В общем-то он знал, что ничего не найдет, ему была важна память места. Мало кто знал, что может выяснить настоящий некромант, а Кощей был более чем настоящим. Простой ритуал и поднятые скелеты зверей отдали ему память о временном промежутке. Маленькая мышка была свидетелем всего произошедшего в ту ночь, когда счастливая жизнь малыша закончилась.

Зеленая молния воткнулась в только что кричавшую женщину, затем некто в черном плаще просто усыпил ребенка. Только что вроде как убитая зеленоглазая дама поднялась с пола с веселой улыбкой на лице, при этом взглянув на малыша с какой-то брезгливостью во взгляде. Человек в плаще откинул капюшон, весело улыбаясь. Он был черноволос, синеглаз и будил в памяти Кощея какие-то ассоциации. Покопавшись в доставшемся от Снейпа багаже, Кощей вздохнул. «Сириус Блэк». Малыша просто предали, потому и могила была пустой. Это значило, что Поттеры знали, чей это ребенок. Что же… «Я найду вас, твари».

Мышка видела, что мужчина в черном зацепился о косяк, оставив капельку своей крови. Этого было вполне достаточно для Кощея. Засохшая капелька легко нашлась на косяке. Проклятье через нее наложить было невозможно, но вот обнаружить носителя — вполне. Решив заняться этим делом на досуге, да и найти настоящих родителей потомка, Кощей вернулся в замок.

— Что, Коша? — тревожно спросила Яга, почувствовав настроение старого соратника.

— Это не его родители, судя по тому, что я видел, — прокомментировал некромант. — Ну и кроме того, они живы.

— И что теперь? — поинтересовалась яркая представительница мифологии.

— А теперь будем веселиться, — оскалился некромант, моментально очистив от докси коридоры замка. Все видевшие этот оскал вредители умерли от разрыва сердца.

Замок осветился яркими огнями, заиграла громкая музыка, и в Большой зал двумя колоннами запрыгнули танцующие летку-енку факультеты Гриффиндор и Слизерин в полном составе. Остановиться они не могли, а Гермиона, Гарри и Луна еще и не хотели — это было весело. Первокурсники, да и второкурсники быстро вошли во вкус простого, но веселого танца, поэтому, когда допрыгали до стола, даже немного расстроились.

Подумав о том, что надо дать возможность порадоваться и воронам с барсуками, Кощей хлопнул в ладоши. Музыка переменилась, пары перемешались, вызывая зависть у мужского пола и смущение у женского.

— Не переборщил-то? — поинтересовалась Яга, глядя на различные оттенки красного на лицах танцующих ламбаду пар.

— Ничего, они у меня этот день надолго запомнят, — прошипел некромант, а яркая представительница фольклора только вздохнула. Разозленный Кощей бывал крут, что на себе факультеты и испытали.

— Что еще по программе? — тактично спросила Яга, более развратного танца себе не представляя.

— Ну как же… — хмыкнул некромант. — У нас есть некие леди, считающие других недостаточно для себя чистыми. Не гнушающиеся издеваться над слабыми, делать им пакости, даже бить младших, представляешь?

— Кх-хто посмел? — моментально озлилась не самая добрая представительница славянского фольклора.

— Сейчас увидишь, — дернул губами Кощей, сделав специфический жест.

Из-за столов трех из четырех факультетов поднялись старшекурсницы, числом пятеро. Встав посреди Большого зала, они синхронно исполнили реверанс, а затем… Зазвучала медленная, какая-то волнующая музыка, школьники, особенно мальчики, затаили дыхание и…

— Крут ты, батюшка, — наблюдая за исполняемым в танце постепенным и, главное, синхронным обнажением, прокомментировала Яга. — Их же затравят…

— Око за око, — хмыкнул некромант. — Око за око… Да воздастся им.

Казалось, хуже быть не может, но в зал вплыли призраками тени погибших, устремившись к своим потомкам, в том числе и к демонстрировавшим прелести наказанным девушкам.

— А вот и тетушка… — усмехнулся Кощей, и от этой его усмешки моментально обнулились все часы всех факультетов. — Тетушка, родители моего охламона живы ли?

— Нет, Коша, убили их те, кого ты видел… — раздался голос, будто идущий отовсюду. — Так что разбякивай на здоровье, а за праздник благодарю тебя.

Получившие возможность пообщаться с родными дети плакали. Это была действительно Велесова ночь, а не глупый тыквенный праздник. К Гарри тоже подлетела грустно смотревшая на него женщина, совсем не похожая на Лили Поттер. Мальчик с недоверием посмотрел на нее и вдруг понял. Из глаз ребенка полились слезы. Рядом с ним Пандора Лавгуд убеждала свою дочь в том, что та не виновата в ее смерти, просто так получилось. Эту ночь действительно запомнили надолго.

— Мама! Мамочка! Мама…

* * *

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор в празднике не участвовал, поэтому ему было немножко обидно, но ввалившийся поутру через камин Попечительский совет в полном составе значительно поправил настроение директора. Замершие у камина попечители не заметили жеста рукой, направленной правой головой, что отключила камин. Бежать было некуда, но взрослые люди, в чем-то даже лорды, еще не знали, что нужно бежать. Среди прибывших дамы отсутствовали в связи с некоторыми неладами в семье Лонгботтом. Излеченные Кощеем родители Невилла еще не закончили объяснять Августе всю ее неправоту, допущенную при воспитании младшего представителя семьи. Мадам было не до советов — она второй месяц пряталась на чердаке от взбешенного сына, ее старательно не находившего, чтобы не прибить дорогую маму. Все-таки прибивать близких родственников в семье Лонгботтом было пока еще не принято.

— Дорогие вы наши попечители! — начал Персиваль, не давая вошедшим открыть рот. — Как мы рады приветствовать вас в нашей школе!

— Дамблдор! Что это значит? — поинтересовался мистер Нотт, но был проигнорирован.

— Мы приготовили для вас небольшую речь! — и дирижируя Старшей палочкой, Дамблдор на три голоса принялся вещать о чем-то. Смысл того, о чем вещал директор, ускользал от почувствовавших необъяснимую сонливость мужчин, собравшихся для того, чтобы поругаться.

— Две минуты, три секунды, — констатировал Брайан. — Контрольным добивать будешь?

— Предлагаешь их на годик усыпить? — поинтересовался Вульфрик. — Ну, можно, конечно, но они и так до Рождества проспят.

Разблокировав камин, директор Хогвартса пинками переправил Попечителей в Мунго, ибо незачем у него в кабинете место занимать. А ну как храпеть начнут? Так и не вышло ничего у Попечительского совета, а вот обнажившиеся дамы подвергались гонениям на родных факультетах, боясь лишний раз покинуть свои спальни. Они горько раскаивались в своем поведении, хотя все пятеро получили предложения о помолвке от отлично все разглядевших представителей древних и благородных. Мысли же о каникулах приводили вполне взрослых уже дам в уныние.

— Скучновато, — пожаловалась средняя голова, заставив покивать две остальные. — Все-таки без богатырей как-то оно не так…

— Предлагаешь Добрыню позвать? — поинтересовался Брайан.

— Лучше Илюшу, он пока трезвый — отличный мужик, — припомнила правая голова. — А Добрыню лучше в Министры… Министры, о! Коллеги, а давайте в банк сходим?

— А что нам сделали гоблины? — деловито поинтересовался Вульфрик. — Или на месте увидим?

Вовремя заскочившая на огонек Яга наступательный порыв Дамблдора остановила, банк был еще нужен, и грабить его пока не предполагалось. Хотя было, конечно, скучно. Детки ходили строем даже в туалет, боялись по команде, дрожали в одном ритме и хорошо учились. Уизли, выпущенные из Больничного крыла, о шутках уже не помышляли, став вегетарианцами. Рыжики держались вместе, время от времени отводя душу на старшем братце.

Джинни Уизли с радостью согласилась войти в другую семью, потому что приближались каникулы, а это означало снова готовку и колотушки, чего девочка, разумеется, не хотела. Старшие братья об изменениях в семье извещены не были. Время тянулось медленно и очень, просто запредельно скучно, что означало возможные потрясения, потому что еще было неизвестно, что хуже — злой Кощей или он же, но скучающий. В случае с Ягой, что хуже, известно как раз было. Хогвартс замер в тревожном ожидании.