Братишка Дадли (джен)

Следующие три месяца, с февраля по июнь, прошли в предэкзаменационной лихорадке. Колбасило студентов нещадно. Пятые и седьмые курсы сдавали СОВ и ЖАБА, прочие вымучивали из себя итоги года, которые вылились сейчас в бесконечные повторения пройденного. И как выяснилось, не зря, многие перезабыли азы и основу…

— А как правильно говорить: Ферру Ферто или Ферра Верту?

— Я это вовек не запомню! Спасите! Ну кому надо превращать мышь в табакерку? И кто-нибудь объяснит мне, что такое табакерка???

— Восемь раз по часовой стрелке, три против, восемь по часовой, три против, восемь по часовой, три против, восемь по…

«Бах тара-рах!»

— Упс… а я сколько мешанула по часовой — семь или девять?..

— Ой! Я не туда рукой махнула! Простите, профессор, это само пройдет или придется отпиливать?

Профессор Флитвик только плечами пожал, придерживая руками огромные лосиные рога, чтобы те не так сильно клонили голову к полу.

Гарри тоже полностью окунулся в учебу, попутно изучая всё об устройстве лабиринтов, которых в Англии оказалось чуть ли не во всех графствах — по одному в каждом: Хэмптон-Кортский лабиринт в Суррее, Бридж-энд-гарденс в Эссексе, Лонглит в Уилтшире, Чатсуорт-хаус в Дербишире, замок Лидс в Кенте, Тракер-хаус в Шотландии и ещё сколько-то где-то… Правила прохождения лабиринтов были просты, а в Лонглите даже с подсказками, которые посетителям обеспечивали обзорные мостики — шесть штук вокруг центральной башенки, но Гарри сомневался, что хогвартский лабиринт построят таким же легкопроходимым. Скорей, наоборот, в нём будет множество ловушек, хитрых ходов-лазеек и тупиков. В прошлом третьи туры устраивали в Греции, где был знаменитый критский лабиринт Минотавра, так что в истории турниров об этом было написано много и подробно. Сейчас третий тур решили устроить в Хогвартсе по той причине, что Кносский дворец заполонен туристами и закрыть его от магглов хотя бы на один день не представлялось возможным. Не то что в прошлом, четыреста лет назад…

Поле для квиддича засеяли ещё прошлой осенью, и теперь, в начале весны, семена тиса дали всходы, обещая к лету достичь необходимых размеров. Любители полетать на метле внаглую парили над полем и составляли карты лабиринта, которые, впрочем, при следующей проверке оказывались бесполезными — тисы росли и меняли местоположение, а вместе с ними менялись и ходы.

Альберт, готовясь к турниру, параллельно активно баллотировался в министры, решив, что если даже проиграет, министерское кресло тем более не помешает. Фадж, как и обещал, подал в отставку и объявил день выборов нового министра, отдав Ранкорну все голоса. Народ лихорадило со всех сторон: готовился третий, финальный тур, предстоял день переизбрания Министра Магии и пугали кошмарные реформы в Хогвартсе. А ведь с последним как раз было всё в порядке, просто студенты страшно истерили на фоне всех этих встрясок и доводили родителей своими обмороками. Что ни час, то в гостиной набатом звенит камин и голоса замороченных профессоров сообщают:

— Миссис Малфой, у вашего Драко аллергия на нашатырь? Он отчего-то покрылся фиолетовыми пятнами и яростно чешется…

— Граф Паркинсон, ваша дочь уже около часа хрюкает, вы не знаете, как это остановить?

— Леди Забини, Блейз у вас? Он куда-то трансгрессировал… Да-да, из Хогвартса…

— Лорд Гринграсс, меня это достало, ваша дочь падает в обморок при каждом упоминании ложки-мешалки! Она взорвала уже пятый котел!!! И я уверяю вас, Финниган и Долгопупс её не кусали!

Хоть в обморок падали утонченные дети аристократов, учащиеся на Слизерине, гриффиндорцы вкупе с когтевранцами тоже поддавали жару: Рон начал бояться не только живых, но и сушеных пауков, Лаванда начинала плакать при виде разрезанного флоббер-червя, Гермиона громко верещала при каждой ошибке, своей и чужой, очень болезненно реагируя на них. Терри обкладывался со всех сторон книгами и повсюду таскал их за собой в огромных баулах, при этом никто не рисковал пошутить насчет того, что он-де заразился от Гермионы, которая в то же время стала шарахаться от книг.

И только пуффендуйцы никаких истерик не закатывали, заставляя прочих учителей тихо завидовать мадам Стебль.

Полумна Лавгуд была на третьем курсе, и экзамены четвертого её никак не волновали, но когтевранок со всех курсов откровенно бесило каменное спокойствие полоумной Лавгуд, и они изо всех сил стремились ей напакостить. Просто чтобы вывести её из себя…

Качалка всхрапнул и скосил на Гарри тревожный красный глаз. Гарри забеспокоился:

— Что случилось?

Конь коротко мотнул мордой в сторону замка и дал понять, что сейчас будет прыгать. Гарри понял и сжал коленями синие бока. Переместил его конь в коридор, ведущий в библиотеку, и Гарри сразу увидел неприятную картину: пятеро разновозрастных девушек с Когтеврана нападали на Полумну, а та стойко держала щит, отражая различные вредоносные заклятия.

— Да остолбеней же ты!..

— Петрификус Тоталус!

— Чтоб ты подавилась своими кизляками!

— И мозгошмыгами, дура!

— Блин, девчонки, вы ополоумели, что ли? — осведомился Гарри, обращаясь к пяти макушкам.

В ответ все проклятия полетели в него. И угодили в грудь коня. Качалка поднялся на дыбы, прикрывая собой хозяина. Боже, как он закричал! Это было даже не ржание, а именно крик, душераздирающий, пронзительно-громкий… И этот крик в момент отрезвил разбушевавшихся девиц: потрясенно ахнув, они залились слезами, глядя на умирающего синего лебедя. А умирал конь очень артистично — поджав передние ножки у груди, он плавно опустился на круп, после чего грациозно повалился на бок, высоко запрокидывая голову. Гарри заблаговременно спрыгнул с падающего скакуна, встал над ним, оглядел поверженного красавца и перевел недобро сощуренные глаза на девчонок.

— Вы что натворили, макаки с палочками??? Понавешались гранатами и давай, да???

Ой как девочкам стало стыдно… Рыдая и размазывая сопли, кинулись наперебой извиняться перед Гарри, Полумной, конём… И даже попытались палочки сломать, да Гарри их остановил:

— Вы что делаете, дуры? На помощь ножками побежите звать?

Как ни странно, но именно это они и сделали, растерявшись окончательно: дезориентированные девочки побежали прочь — звать на помощь профессоров, магозоологов, ветеринаров, коновалов, медиумов… Проводив взглядом убежавших паникерш, Гарри присел на корточки, оглядел синюю грудь, украшенную рунами Стихийного поглощения, после чего заглянул в хитро прищуренный красно-карий глаз.

— Развлекаешься, клоун? — понимающе хмыкнул он. Шалун приоткрыл рот и показал Гарри язык. Полумна облегченно засмеялась и воскликнула:

— Он в порядке, Гарри!

— Конечно, он в порядке, — улыбнулся тот и встал с пола. Вслед за ним поднялся и хитрый вешник, неуязвимый волшебный конь.

Наконец настало долгожданное и такое желанное двадцать четвертое июня. Гостей на сей раз съехалось так много, что Хогвартс по велению директора-дракона временно создал два гостиничных крыла в три этажа. По той же причине пришлось соорудить дополнительные ярусы трибун вокруг квиддичного поля, которое превратилось в роскошный зеленый лабиринт с широкими открытыми дорожками, что весьма радовало зрителей: это значило, что обзор будет хорошим и участников будет отлично видно.

Гарри, бедняжка, думал, что антимаггловские чары не пропустят его родичей, и поэтому страшно поразился, когда его отловил декан Боуд — поймал за шкирку и встряхнул:

— Где тебя носит, студент? Ну-ка дуй в Большой зал, там тебя родственники дожидаются.

— Как? Они же… — начал Гарри и не договорил, понесся что есть духу по указанному адресу. И, Господи Боже, вот они! Все трое: дядя Вернон, тётя Петунья и Дадли, к лету достигший положительных результатов навязанной диеты, то есть сбросивший лишний вес и теперь выглядевший просто красавцем — тонким и высоким! Гарри был счастлив прямо до визга и всё утро посвятил братишке Дадли, которому повезло увидеть настоящий Хогвартс. Счастлива была и Петунья, увидевшая наконец школу, в которой училась её сестра Лили. А обнаружив Северуса, впала и вовсе в нирвану, цапнула зельевара под ручку и не отпускала до конца турнира, щебеча ему на ушко нежные женские глупости, истосковавшись по старому соседу за долгие годы разлуки. Ведь с самой свадьбы не виделись!

Гермиона отчего-то была зеленой, смотрела на своих папу-маму и нервически передергивалась. Когда Гарри спросил её о причине, а она ответила, то он тут же пожалел о вопросе. Магглам в глаза капнули экстрактом тролльей слюны, чтобы они стали видеть волшебство. Бу-э… Заметив студентов нижнего цвета светофора, Альберт строго поинтересовался, какую пакость они надумали-насочиняли, черти полосатые? А то он детей не знает! Ну, Гарри и рассказал, чуть не плача, вспомнив жутко вонючего тролля на своем первом курсе. Альберт с досадой постучал ему по макушке:

— Алло, Поттер, при чем тут горный вонючий тролль, если слюна взята у тролля малого лесного?!

— Это кто? — опешил волшебный двоечник.

— Это маленькие уродливые монстрики, хранители магии в целом и лесов в частности. Обладают свойством прятать от людей волшебство. Если бы не они, магглы и по сей день видели б единорогов, вампиров и оборотней. А если лесной малый тролль плюнет человеку в глаза, то этим он дарит ему возможность видеть сокрытое. И не корчись, слюна тролля чище родниковой воды.

— Он сопли того зеленые вспомнил, — мрачно пояснила Гермиона. — Когда палочку из ноздри вынул.

Теперь передернулся Альберт, неуверенный в том, что хочет знать подробности.

Вход в лабиринт с развилкой в три стороны располагался перед судейским столом. За столом восседали члены жюри с директором Хогвартса во главе. Чемпионы и их оруженосцы стояли вокруг Людо Бэгмена и ждали сигнала приступать к действию. Над головами зрителей, судей и чемпионов сияло по-летнему счастливое солнышко, такой же радостный, обрадованный теплой погодой, шнырял окрест легкий ветерок, дурашливо ероша кустики и травы. Третий тур, как вы понимаете, начался, как и первые два, в светлое полуденное время суток. В то самое время, когда все гарантированно проснулись, переварили вторые завтраки и посетили уборные. Никто никуда не спешил, утюги и плиты были выключены, всё у всех было в ажуре, и все желали и ждали только одного — красивого и увлекательного турнира.

— Итак! — заорал Сонорусом Бэгмен. — Леди и джентльмены, третье и последнее состяза­ние Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место занимают отважный рыцарь Альберт Ранкорн и его верный оруженосец Гарри Поттер, оба — шко­ла Хогвартс, у них восемьдесят пять очков!

Крики, гром аплодисментов вспугнули птиц в Запрет­ном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в синее шотландское небо.

— На втором месте славный рыцарь Олег Крам и его сын Виктор Крам, взявший на себя обязанности оруженосца, институт Дурмстранг, восемьдесят очков! — Снова гром аплодис­ментов. — И на третьем месте — рыцарь Жан Батист Бернар, ака­демия Шармбатон, и его оруженосец Драко Малфой из Хогвартса, семьдесят пять очков! На этом всё! Чемпионы, приготовиться! По свистку — в лабиринт! Ваша задача: пройти его по возможности целыми и первыми достичь центра, где вас ждет награда — хрустальный кубок. Тот, кто первым коснется его, будет объявлен победителем! Оружие чемпионов — волшебная палочка и находчивость верных оруженосцев. Итак, по свистку — вперед!

Трое рыцарей в порядке очереди двинулись ко входу, с ними бок о бок рысили верные оруженосцы. Хорошим кроссом пролетев центральный коридор, Альберт с Гарри ринулись по прямому ходу, в то время как прочие участники свернули в боковые ходы развилки: Крамы влево, Жан с Драко — вправо.

На бегу Альберт произвел некие манипуляции над палочкой, отчего она приобрела функции компаса, указывая направление в центр лабиринта. Подумав, Гарри собезъянничал, проделав то же самое. На всякий случай.

В тисовом коридоре царил мягкий душисто-зеленый полумрак, создаваемый высокими стенами. Пока всё было спокойно, ничего не происходило. Потом дорожка вдруг пошла под уклон, а кроны тисов над головами сомкнулись, образовав собой тоннель. Здесь Альберт притормозил, настороженно ведя перед собой палочкой. Гарри занял стратегически-важную позицию — у рыцаря за спиной. Что-то зашуршало, и им навстречу вышел гигантский паук. Щелкая жвалами, монстр гостеприимно распростер ловчие хелицеры, желая обнять дорогих гостей. Гарри выдохнул в широкую спину:

— У них хитин прочный, по корпусу лучше не бить.

— А куда? — спросил Альберт. — По глазам? Или ноги отсечь?

— Как вы думаете, сэр, почему здесь темно?

— Правильный вопрос, — одобрил Альберт и ка-а-ак зафигачил пауку в глаза мощным Люмосом. Акромантул аж споткнулся, засвистев от боли, прикрыл хелицерами и передними лапами свои восемь глаз и срочно отжался назад в пещерку. Эту пещерку Альберт с Гарри обошли по широкой дуге, следуя к концу тоннеля. Первое препятствие было пройдено успешно, без потерь.

Во втором их встретила непонятная хрень. Вышло к ним вихляющееся нечто, туманно-прозрачное, и начало… А вот что оно начало, Гарри с Альбертом так и не поняли. Вихляется оно, качается, то облик кого-то в балахоне примет, то расплывчатое очертание руки отрубленной, скребущей по земле…

— Ну, допустим, сказку об отрубленной руке я в детстве боялся, — задумчиво согласился Альберт. — А второе-то что?

— А второй — дементор! — догадался Гарри. — Только я их перестал бояться…

Переглянувшись, рыцарь с оруженосцем дружно гаркнули:

— Ридикулюс!

Двойное контрзаклятие, выпущенное из двух палочек одновременно, буквально распылило несчастного боггарта на атомы. Не повезло ему, увы… Снова переглянувшись, Альберт с Гарри обменялись довольными улыбками и слаженной рысцой двинулись дальше.

За поворотом третьего препятствия их ждал зимний холод, навеянный печально известными дёмушками. Заскользив с размаху по обледенелой дорожке, Гарри словно окунулся во все мировые несчастья и печали разом. Исчезли чувства радости, довольства, утратился интерес к жизни… О Патронусе нечего было и думать. Как выяснилось, Альберт тоже не подумал о нём. Выставив перед собой палочку, он гневно прогрохотал:

— Осади назад! Я Министр!

Дементоры переглянулись своими подкапюшонными мраками, пожали плечевыми суставами и рассеялись с пути будущего Министра и его оруженосца. Вернулись тепло и солнце, ушли иней и печаль, Гарри воспрянул духом и благодарно кивнул Альберту. Побежали дальше и немножко поплутали, заблудившись в хитроумных переплетениях лабиринта, а как же без этого, для чего-то ведь создают эти головоломки…

Доплутали до преграды номер четыре. Она оказалась самой кошмарной — более девяти футов в высоту, шириной со шкаф и рогами, перекрывшими весь проход. Рычал монстр жутко, от его рева сердце в страхе заикалось и билось через раз. Гарри никак не мог допетрить — что же он видит??? Не то быка, вставшего на задние ноги, не то Хагрида, напялившего на голову бычью маску. Но так как Хагрид никогда не рычал так жутко, то Гарри рискнул предположить, что это всё-таки Минотавр. Ну и как его пройти?..

Пока Гарри сочинял способы пройти монстра, Альберт включил логику.

— Ну ладно, допустим, минотавра привезли с Крита, возможно, даже из того Лабиринта… Привезли, запустили сюда… цепей не вижу, так почему же он на одном месте топчется, а не шастает по всему полю, снеся смехотворные зеленые стенки?

— И правда, почему? — задумался и Гарри.

— Тут одно из двух, — продолжал Альберт с умным видом. — Либо стенки зачарованы, либо монстр ненастоящий, а, скажем, голем, запрограммированный торчать в заданной локации…

— Круто! — заценил Гарри и поинтересовался: — А как это проверить?

— Дай-ка мне меч, — протянул руку Альберт. Гарри тут же полез в безразмерную сумку, которую, как оруженосец, таскал за господином. Меч Розмарин лежал сверху на доспехах и практически сам прыгнул в руку Поттеру. Приняв оружие, Альберт коротко размахнулся и полоснул лезвием по предплечью чудовища. И странное дело: минотавр рассыпался песком, едва сталь коснулась его конечности. Глядя на песчаную кучку, Альберт разочарованно отдал меч оруженосцу и обиженно молвил:

— Ну это даже как-то несерьезно. Устроители турнира что, и впрямь рассчитывали, что мы поступим по сценарию?

— Но мы правда поступили, как Тесей, победили минотавра мечом, — пожал плечами Гарри.

Поплутав ещё с полчаса и реально попугавшись тому, что они заблудились, Альберт и Гарри вышли к пятому и последнему препятствию. В центральном кольце перед постаментом с кубком восседал некрупный черный дракон. С пронзительно-зелеными глазами, сверкающими, как изумруды. Альберт вопросительно посмотрел на дракона, не предпринимая никаких попыток напасть. Гарри не был посвящен в тайну черного дракона и поэтому недоумевал, глядя на Альберта, но не вмешивался, вел себя, как послушный кроткий мальчик. Пока рыцарь и дракон играли в гляделки, подошли остальные рыцари с оруженосцами. Импульсивные и пылкие Олег с Жаном тут же ринулись в атаку на чудовище, соблазнившись его малыми размерами.

Дракон фыркал, негромко порыкивал, отпрыгивал, уворачивался, щелкал клыками и отмахивал крылом заклинания, летящие из палочек. Витька и Драко раззадорились и тоже включились в потасовку, отвлекая внимание ещё и на себя. Гарри и Альберт осторожно покосились друг на друга, потом на постамент, от которого азарт боя совсем увел дракона. Покивав друг другу, Альберт с Гарри по стеночке начали красться к призу. Докрались, встали около постамента, снова переглянулись, и, прежде чем коснуться кубка, Альберт тихо свистнул. Одураченные рыцари с оруженосцами и дракон обернулись на свист и успели увидеть, как Альберт берет приз.

Это была стопроцентная победа. Героев чествовали так, что солнце в небе заткнуло себе уши ватными облаками. Люди были так восхищены своим рыцарем, что прямо тут же провозгласили его на пост Министра Магии, ну а Альберт не понаслышке знавал пословицу и ковал железо, пока горячо. То есть с ристалища вышел уже не просто рыцарь какой-то сэр, а целый министр, трепетно любимый и лелеемый народом!

Впоследствии Гарри, оборачиваясь назад, только диву давался, поражаясь тому, как изменилась его судьба. А всего-то он сделал, что вмешался в самоуправство мистера Уизли и заступился за своих родных, испугавшись за Дадли. За братишку Дадли, с помощью которого он сумел написать и издать книгу, сборник интереснейших рассказов о приключениях пескаря и его друзей, гребешка и щуки. Книга «Чудный пескарик» была оценена критиками и переиздана ещё много раз. А к братьям ещё долго не забывалась дорога славы, как к самым замечательным соавторам — Дадли и Гарри Эванс-Дурсль.

И жил на свете изумительный Качалка, летая по просторам лугов в Суррее-хилле летом и в полях в окрестностях Хогвартса в остальное время года. Он не чеховское ружье, которое должно зачем-то выстрелить… он просто конь, веселый и живой. Он просто жил и радовался жизни, играя со своим другом, гиппогрифом Клювокрылом.

* * *

Растянувшись длинной цепью, отряд элитных мракоборцев ворвался в дом на вершине холма. Ввалившись в гостиную на втором этаже, они растерянно припухли, обнаружив одного только Пита.

— А где Лорд? — бухнул Скримджер. Питер Петтигрю горестно вздохнул и показал кривым пальцем в окно. Пришлось подойти, чтобы посмотреть, на что он там указывает. Палец Пита показывал на одинокий деревянный крест на краю хэнглтонского кладбища.

— Помер Лорд… Вместе с Нагайной, попытался в неё вселиться, да не рассчитал, усосал собственный крестраж и вознесся на небеса. Или низвергнулся вниз, в преисподнюю, — подумав, поправился Питер.

Ну и ладно. Проблем меньше. В конце концов, оставшиеся крестражи можно уничтожить и без участия Темного Лорда. И станцевал веселую джигу развеселый Северус Снейп, без оглядки удирая в солнечные Гавайи. Навсегда.