Вместе  (гет)

Утром меня никто не торопил на занятия. Похоже, папа решил дать мне сегодня отбой или же отодвинуть нашу тренировку на начало дня. Я проспала до девяти часов утра. Вчерашний день, а точнее вчерашний вечер я запомню надолго. Ну, вы понимаете, о чём я: я несколько минут стояла напротив Вацлава в полутьме и беседовала с ним о том и о сём, после чего мы поцеловались, и это было незабываемо. Первый раз в жизни я целовалась с парнем. Вставая с раскладушки, я прислушалась, в надежде, что Вацлав остался у нас в квартире и не ушёл с утра пораньше. В гостиной комнате вовсю работал телевизор — это, наверняка, мой папа смотрит местные новости, скорее всего, Вацлав сейчас спит. Найдя свою одежду, я переоделась и пошла в ванную комнату, чтобы умыться.

— Доброе утро, дочка, — оторвавшись от телевизора, сказал папа.

— И тебе, — улыбнулась я, — а где Вацлав? Что-то его не слышно.

— Хотел бы и я знать, где пан Коллер сейчас. Он ушёл, оставив свою куртку в гардеробе.

— Интересно, куда он так спешил, что забыл предмет своего гардероба, вроде пока никому из аугов, находящихся в больнице, помощь пока не нужна, — поинтересовалась я.

Мы собирались идти завтракать в кафе "Людвиг" но тут с папой по рации связался его начальник и сказал ему, чтобы мы срочно приехали в район Прекажки — там произошёл обвал здания, и есть пострадавшие. Мы, собрав всё самое необходимое, буквально на автопилоте дошли до станции "Палисейд" и доехали до многострадального района Прекажка. Часть спасателей, которые жили вблизи этого района, уже были на месте, остальные, как и мы, только подходили к месту обрушения.

— Прекажка становится горячей точкой, — печально сказал отец, — есть сведения о пострадавших?

— Точно не знаем, Виктор Николаевич, но надеемся, что их нет, — ответил один из папиных коллег. Спасатели вместе с пожарными разгребали завалы, поочерёдно вызволяя из них аугментированных и обычных людей, на счастье ни одного погибшего среди пострадавших не было. У обычных людей, в основном, были переломы и ушибы, а у аугов в некоторых местах были сломаны протезы. Оказав на месте пострадавшим первую помощь, мы повезли их в ближайшую больницу. Кто-то из папиных коллег заметил, что пострадавших аугов больше, чем обычных. Я согласилась с ним, ведь аугментированных специально загнали в такие условия, а обычные люди живут, как короли, в своих роскошных апартаментах. Те аугментированные, которые пострадали при обрушении здания после взрыва на станции Ружечка, уже выписались, так что нам не пришлось искать новым пострадавшим свободные палаты. Казалось, не будь тут спасателей из России, больница бы отказалась принимать аугментированных. Я то и дело ходила от одного пострадавшего к другому и на чешском спрашивала, нужна ли им помощь. Жаль, что у меня нет опыта работы с аугами — не пришлось бы бегать по больничным коридорам, ища наших специалистов. И тут я подумала о том, что если снова встречусь с Вацлавом, попрошу его о небольшом обучении, я человек, который понимает всё с первого раза, так что, думаю, трудностей в этом деле у меня не будет.

— На сегодня всё, ты как? — выдохнув, спросил мой папа, садясь рядом со мной на кушетку в коридоре.

— Уже привыкла к таким ситуациям, так что. Мой живот подал мне сигнал о том, что не мешало бы перекусить.

— Совсем забыл, мы не позавтракали сегодня, хочешь перекусить?

— Не откажусь, мне не мешало бы восстановить свои силы, — призналась я.

— Тут рядом... — хотел сказать папа.

— Нет, всё что угодно, но только не китайская еда, — умоляюще посмотрела я на отца.

— Тогда потерпи, пока доедем до дома, а затем наведаемся в кафе "Людвиг", — заключил отец. Выйдя из больницы, мы направились к подземному переходу: тут полно было аугментированных людей, один из них стоял с протянутой рукой и просил денег на Нейропозин, продажи которого резко сократились после инцидента Панхеи.

— Пап, у нас остался Нейродол? — спросила я. Отец порылся в карманах своей куртки и, достав одну ампулу Нейродола, протянул его бедняге.

— Děkuji vám, milý Pane*.

— Nelituju toho**, — по-чешски ответил отец. Мы сели в вагон для обычных людей и поехали на станцию "Палисейд", а там, дойдя до нашего любимого кафе, хорошенько подкрепились после тяжёлого рабочего утра. За поздним завтраком я сказала папе, что хочу зайти в книжную лавку Вацлава и вернуть ему его куртку.

— Пока срочной работы нет, делай, что хочешь, ты уже взрослая, только береги себя, — согласился папа.

Забрав куртку, которую оставил в нашей квартире Вацлав, и сказав отцу, что скоро вернусь, я спустилась в подземку и поехала в район Прекажка. Я знала, где находится магазин, которым заправляет Вацлав, поэтому долго его не искала. Путь выбрала короткий, шла не через дворы, а через узкий переулок, попутно осматривая каждый дом. Хоть этот район был сильно заброшен, дома здесь по-прежнему радовали глаза своей красотой и своим строением.

"Интересно, их когда-нибудь восстановят" — думала я, подходя к "Машине времени". Как не странно, магазин был закрыт. Я сначала подумала, что Вацлав решил его продать. Я заглянула в окно. Все книги и старинные вещи в магазине были на месте, что говорило о том, что Вацлав его сегодня не открывал, хотя, как не странно, одна из красивых люстр в "Машине времени" по-прежнему освещала помещение. Мне стало любопытно, почему магазин закрыт, и я решила любым способом пробраться в него. Попасть туда можно было ещё двумя способами: через чёрный ход, а он оказался закрыт на кодовый замок, и по шатким строительным лесам. Не найдя других вариантов проникнуть в магазин, я закинула куртку Вацлава на плечо, забралась на строительные леса и, открыв окно на втором этаже, пробралась в "Машину времени".

Примечания:

* Благодарю вас, добрый господин (чешск)

** Мне не жалко (чешск)