Жизнь с мечтой (гет)

Они — мои новые друзья — это какое-то безостановочное разгулье. Когда я мечтала о друзьях, то представляла совместное времяпрепровождение по праздникам. На деле оказалось, что у компании Джеймса Поттера праздник каждую неделю, если не каждый день.

— В обычное время, возможно, я бы и стал переживать из-за экзаменов... — в этот момент слова Джеймса были прерваны всеобщим смехом. — Да, смейтесь сколько угодно. Правда. Сами знаете, что Дамблдор собирает волшебников, и на оценки он не смотрит. Тогда какой толк сидеть в библиотеке? Мой вам совет, друзья, ни в чем себе не отказывайте.

— Да-а-а, — Блэк вскочил на ноги. В подобные моменты, когда один из них высказывает смелые идеи, а другой незамедлительно поддерживает, мне всегда кажется, что они так и сольются в страстном поцелуе непокорства. Это наша любимая с Лили тема для шуток, которые, к слову, мы больше не озвучиваем публике.

Однажды Сириус предложил подпольную вечеринку, Джеймс принялся перечислять способы — как сделать ее подпольной. Они смотрели друг другу в глаза и не прекращали фонтанировать идеями. В какое-то мгновение Лили не выдержала:

— А теперь скрепите ваши клятвы поцелуем.

— Я согласен, — прокричал Сириус и бросился в объятия Джеймса на долгие десять минут. Парни были в восторге.

На той подпольной вечеринке Джеймс, разморенный Блэковскими коктейлями, размечтался, как напишет книгу, в которой поделится своим опытом устраивать эти самые подпольные вечеринки. Ремус пророчил ей жизнь в запретной секции библиотеки.

Пока парни насыщали наш досуг всевозможными приключениями, мы с Лили занимались полезными делами, наподобие подготовки к школьным праздникам или оформления выпускного альбома. Стоит отметить, что общественная жизнь отнимает много времени. Но отказываться от хотя бы одного предложения Лили я не собиралась, дабы не выпасть из этой общественной жизни. Достаточно, что я выпала из личной жизни.

— Тебе кто-нибудь нравится? — этот вопрос был неизбежен, учитывая развивающуюся дружбу с Лили.

— Нет, — ответила я, как и полагается хорошей подруге.

— Неужели? Не думала о Ремусе? Он довольно приятный парень.

— Согласна. На самом деле, — на самом деле я решила раскрыть одну правду, чтобы не всплыла другая, — один раз мы целовались с Блэком.

— Ну, спасибо, подруга, что сказала, — Лили не пыталась скрыть восторг и удивление. — Я уж думала, Бродяге удастся соблазнить моего парня. Теперь вздохну свободнее.

Мы рассмеялись.

— Это было давно. Возможно — два раза. Я не помню.

— Правда, что он хорошо целуется?

— Лили!

— Это интерес чисто академический, — передразнила она Слизнорта. — Это всё? Пара поцелуев? А дальше?

Я лишь пожала плечами.

— Это все. Только не говори никому.

— Обещаю.

Были и позитивные моменты. Однажды вышла у меня запарка с домашним заданием, как раз под конец семестра. Надо было срочно сдать два эссе — одно для МакГонагалл, другое для Флитвика.

— Не напрягайся, — дала совет Лили. — Делай спокойно для МакГонагалл. А Флитвику можешь наболтать, что ты завязла в подготовке к Рождеству. Он снисходителен к таким вещам.

Джеймс посоветовал несколько книг по трансфигурации, и у меня освободилось время после ужина для посиделок у камина. На следующее утро Лили подошла со мной к профессору и выпросила отсрочку по сдаче эссе. Быть в команде оказалось выгодно.

Раньше мне не нравилась Лили Эванс, в первую очередь, те особые симпатии преподавателей к ней, привилегии — все это казалось великой несправедливостью. Теперь меня грызло чувство вины перед самой собой. Я как будто предала свои убеждения относительно «соперницы», забыла о своем достоинстве, меня купили развлечениями и дружеским вниманием.

Снега выпало значительно больше нормы. Парней это вдохновило на серию снежных игр. Нас с Лили это вдохновило на создание скульптуры — Хогвартс в миниатюре, которую мы зафиксировали заклинанием и поставили в Большом Зале. Вместо Черного озера там был налит гоголь-моголь. Это было частью рождественской подготовки. К сожалению, частью Рождества была и разлука с друзьями. Сначала все хотели остаться на наши последние рождественские каникулы, а потом Джеймс резко изменил свое решение. Его родители на тот момент были уже пожилыми людьми, не отличавшимися крепким здоровьем. Он предпочел провести семейный праздник с семьей. Приглашение посетить дом Поттеров в этом году получила Лили.

— Мне неловко, — поделилась она со мной. — Это выглядит как нечто большее, чем просто знакомство.

— Ты ему сказала об этом?

— Да. Он отмахнулся, что мы будем не вдвоем. Сириус тоже едет, — Лили понизила голос до шепота. — Его мама совсем плоха и мечтает познакомиться со мной. Буквально настаивает, называя это своей последней волей.

Раз уезжали Джеймс, Сириус и Лили, остальным не было смысла оставаться.

Дома было уныло, как и всегда. Я впервые в жизни не печалилась по этому поводу, а рассматривала эти дни как прощание с прошлым. На пасхальные каникулы ребята строили большие планы (если с родителями Джеймса ничего не случится): нам было по семнадцать лет, Сириусу исполнилось уже восемнадцать, поэтому мы не были связаны запретом на колдовство несовершеннолетними и могли отправиться в путешествие. Ночевать под открытым небом и сомнительно питаться. Джеймс был готов взять на себя часть расходов, назвав это частью празднования его дня рождения, что будет в марте. Сириус тоже мог позволить себе заплатить за друзей, он получил приличное наследство от дяди. Впрочем, это был запасной вариант, так как все рассчитывали получить разрешение на поездку у родителей.

После окончания школы я не планировала возвращаться в родительский дом, в крайнем случае — только на первые месяцы. У меня были друзья — смелые и независимые. А еще — главное — у нас был смысл жизни. Борьба. Не только с Пожирателями Смерти. Дискриминация, конформизм — мы критиковали все и хотели построить новый мир. Дух свободы полностью захватил нас.

Мама не упустила случая завести разговор о моем будущем. Она видела, в каком приподнятом настроении я приехала из школы, поэтому сразу допустила мысль о парне. В ее версии, парень должен быть из хорошей семьи, надежным. В нынешнее время дружба с правильными людьми могла спасти от проблем с Пожирателями Смерти. Следовательно, брак с волшебником мог отвести некоторые подозрения. Я вежливо опровергла ее домыслы. А в душе категорично отвергала образ жизни, а лучше сказать — образ мыслей моих родителей.

Неприятным открытием стало то, что родители успели построить некоторые планы. Логичным завершением образования для них была работа в Министерстве Магии, в крайнем случае, в больнице Святого Мунго как учреждении, подчиненном Министерству. Для начала на какой-нибудь мелкой должности, зато через годы каторги и подхалимства я могла рассчитывать на пару человек в подчинение и благодарность армии начальников. Мама не желала слушать, что такой подход в корне не устраивает меня.

— Система устарела, к тому же коррумпирована, мама. И ты хочешь сделать меня ее частью?

— Я хочу, чтобы ты стала частью общества, в котором живешь, иначе тебя вычеркнут. Система всегда будет не совершенна, только юнцы и мечтатели думают иначе. Скоро это станет тебе не по возрасту. Понимаешь? Пора взрослеть, учиться быть гибкой. Пора прощаться с иллюзиями.

Вот как. Пресмыкательство перед властью она называла гибкостью. И ничего не желала слышать о борьбе с таким положением дел. Не говоря уже о том, чтобы открыто поддержать Дамблдора в войне с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Ты ведь знаешь, что творится в мире. Тебе не страшно отправлять меня работать в Министерство, что подчиняется темному волшебнику?

— Поосторожнее с выводами, — тихо ответила мама. — Мы с отцом подумали. Среди наших ближайших родственников нет маглорожденных, а благодаря некоторым знакомствам — тем поставщикам, для которых мы выращиваем травы — к нашей семье пока нет вопросов. Осталось тебя пристроить, и мы переждем бурю.

— Но. Так. Рассуждать. Нельзя, — сквозь зубы процедила я.

— Темные волшебники — работа авроров. Оставим это им.

Я не стала рассказывать о дружбе с маглорожденной Лили, оборотнем Ремусом и смутьянами Джеймсом и Сириусом. Я не стала рассказывать о пасхальных каникулах. Я не стала рассказывать больше ни о чем. Начало бунту было положено.

Через неделю я воссоединилась с друзьями. Лили ждала меня на перроне, и как только я подошла, без слов протянула мне левую руку. На безымянном пальце было ослепительное кольцо. Прозрачные камни складывались в цветок.

— Я тебе завидую, — сорвалось с моих губ. Лили проигнорировала мою реплику.

— Только не подумай лишнего, мы знаем, что это поспешное решение. Мы не будем играть свадьбу в скором времени.

— Сначала школу закончите, да?

— Да, разумеется. Хотелось бы летом отпраздновать. Но родители Джеймса… Не получится, наверное, в этом году.

— У меня нет слов, Лили.

— У меня тоже не было. Представь, Джеймс делает мне предложение. Вся эта романтичная мишура. А я возьми и ляпни: а я думала, ты на Сириусе женишься, в конце концов. Он остолбенел и так серьезно мне ответил: Лилс, это невозможно, мы же кузены.

Мы задохнулись смехом.

— Только поэтому?

— Да, только поэтому. Что тут скажешь — я все-таки сдалась перед Джеймсом Поттером. Не могу представить дня без него.

— Сейчас расплачусь.

Мы в обнимку пошли в купе. На некоторое время я забыла о своих проблемах с родителями и самоопределением.

— Как дела с Блэком? Ничего нового?

— Не заставляй меня жалеть, что рассказала тебе. Это были пустяки.

— Ну ладно.

— А что? Парни что-то говорили?

— Если я храню твои секретики, то и их — тоже.

Я вздохнула.

— Блэк весь такой внезапный, как с ним можно состоять в отношениях?

— Вопрос к моему благоверному, — Лили отвела взгляд. — А вообще ты не производишь впечатления девушки, которой нужны обыкновенные отношения.

— Что же мне нужно?

— Авантюры, приключения, страсть…

— Даже среди всего этого нужен постоянный элемент. А Блэк не тянет.

— Да, согласна. Он преданный друг. Однако, что касается девушек — у него куча тараканов. Думаю, его должно торкнуть, потрепать.

— Возможно, — согласилась я.

— Присмотрись пока к Ремусу.

— Ты всерьез взялась за поиск миссис Люпин.

— О нем нужно позаботиться.

— Я, пожалуй, займусь социальными вопросами. На любовные — ответов не нашлось.