Не только Грейнджер (гет)

Из кабинета Мастера зелий Натан вышел в хмурой задумчивости. От него не ускользнуло странное выражение, промелькнувшее на лице профессора после вопроса о прошлом матери. Ему что-то известно, пришел он к выводу, равно как и дяде Гарри. Любой, кто мог бы помочь пролить свет на личность его отца, предпочитал не говорить ему вообще ничего. Но почему? Неужели он настолько отвратителен, что каждый считает своим долгом защитить меня от него? Эта мысль не раз уже приходила ему в голову.

Мальчик возвращался в гриффиндорскую башню, строя по пути предположения, что же такого ужасного могло быть в его отце. Он умер? Нет-нет, он уже как-то думал о такой возможности и отбросил ее. Если бы отец действительно был мертв, скрывать его личность не имело бы никакого смысла, верно? По крайней мере, это было бы логично. Он, должно быть, опасный, страшный человек. Вот это уже могло оказаться ближе к правде: его отец — чудовище. Значит, он в Азкабане? Этого тоже нельзя было исключать, потому что в одном Натан был уверен: его отец — волшебник. Но даже в таком случае, почему тогда было так важно, чтобы он не знал о нем совершенно ничего? Натан покачал головой, не имея понятия, что ответить на данный вопрос.

Он размышлял об этом так часто, и по-прежнему искал хоть какие-то зацепки, которые могли бы привести его к разгадке. Итак: Снейп определенно что-то знает. Это было что-то новенькое. Дядя Гарри был маминым лучшим другом, так что скорее ему должно быть что-то известно, но Снейп?.. Абсолютно неожиданно. Натан никогда не думал, что профессор мог входить в круг общения матери. Он задал вопрос Мастеру зелий скорее по наитию, и теперь понимал, что не зря. Что ему известно? Знает ли он, кто мой отец? Натан вздохнул.

В гостиную он вошел, всецело погруженный в свои мысли. Кевин заметил его еще у входа и привлек внимание Энди, который был занят своим эссе по трансфигурации. И теперь оба они растерянно наблюдали, как их друг бесцельно расхаживает взад-вперед по комнате.

— Эн, Натан! — Кевин вырвал его из задумчивости.

Казалось, Натан был удивлен их присутствием.

— Привет, ребят, — он вяло откликнулся. Затем приблизился к ним и плюхнулся в кресло напротив стола, за которым они делали домашние задания. Он чувствовал себя уставшим — и от уроков, которые утомили его все еще слабое тело, и от умственного перенапряжения.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Энди заметил несвойственное его другу состояние.

— Все нормально. Немного подустал, вот и все.

— Это как-то связано со Снейпом? — уточнил Кевин. — Никогда прежде не видел его в таком премерзком настроении. — мальчик немного помолчал и добавил. — Он дал тебе что-нибудь из своих зелий? Ты же отказался, да? — он с беспокойством взглянул на друга.

— Считаешь меня настолько тупым? — Натан недоверчиво качнул головой. — Мне хватило идиотизма, чтобы пойти в Запретный лес, да, но я никогда бы не стал пить что-либо, что профессор Снейп предложил бы мне в своем кабинете.

— Это было бы глупо, — согласился Энди. — Любой знает, что Снейп увлекается темной магией, и то, как он сегодня…

— Профессор Снейп не злой волшебник. Он вообще-то спас мне жизнь вчера, если ты забыл, — укоризненно напомнил Натан. — Я не стал бы ничего пить, что он бы предложил мне, потому что он слизеринец.

— Это тоже веская причина, — кивнул в знак согласия Кевин. — И каков тогда результат вашей встречи?

— Минус пятьдесят баллов и месяц отработок.

— Целый месяц? Шутишь! Как можно пережить месяц отработок со Снейпом? — вытаращился Энди.

— Ничего, справлюсь, — вздохнул Натан. — Пережил один день, переживу и все остальные.

— Но месяц? Ну, не знаю… — с сомнением протянул Энди. — Ты должен сходить к Макгонагалл и попросить ее сделать с этим что-нибудь. Не думаю, что она могла бы допустить, чтобы кто-либо проводил со Снейпом столько времени.

— Со мной все будет в порядке, — заверил еще раз Натан. Предстоящий месяц отработок виделся ему теперь в другом свете, но его друзьям вовсе не обязательно было об этом знать. Мастер зелий определенно что-то знал о его отце, так что проведенное с профессором время могло оказаться весьма полезным. Так у него будет больше возможностей для дальнейших расспросов. Как знать, вдруг это и есть тот самый шанс пролить свет на терзавшую его тайну.

Натан никогда не рассказывал об этом своим друзьям. Они не задавали вопросов, а сам он не делился информацией. И такое положение вещей вполне его устраивало: их жалость — последнее, чего бы ему хотелось. Нет, он ничего им не скажет. Лучше держать это при себе.

Конечно, каждый раз, когда Энди принимался рассказывать разные истории о своем отце — как тот обучал его трюкам для квиддича и все в таком духе, Натан начинал мечтать о своем. Ведь он был лишен всего того, что мог дать ему только его папа. Он пытался было представить себя на месте Энди — будто бы это его собственный отец проделывает с ним все эти вещи, но ему никак не удавалось сформировать точную картинку. Все время чего-то не хватало, все время он не мог представить себе лицо отца.

Натан пожелал ребятам спокойной ночи и поднялся в спальню, у него не осталось сил даже на чтение, которое он запланировал на вечер. Завтра предстояла первая отработка, и он все еще думал, что делать с полученной сегодня информацией: Снейпу было что-то известно о его отце.

* * *

После вспышки гнева Мастеру зелий удалось немного успокоиться, и теперь он расхаживал по гостиной в своих покоях и размышлял, как теперь быть. И все, что подбрасывало ему сознание, оказывалось всевозможными способами причинить боль Гермионе Грейнджер. Лишь однажды он остановился, чтобы перевести дыхание, и тут же снова принялся нервно вышагивать по комнате.

На одно безумное мгновение он подумал о том, чтобы убить ее, затем — чтобы самому свести счеты с жизнью, но сумев вернуть контроль над чувствами, понял, что это ничего не даст. Прежде всего, ему хотелось бы, чтобы она жила. Мысль о самоубийстве все еще звенела отголоском в его голове где-то между плохой и очень плохой идеями, но вскоре его слизеринский инстинкт самосохранения забраковал и ее, и он вернулся к исходной точке размышлений. У него по-прежнему не было ни единой мало-мальски годной идеи насчет того, что теперь делать.

Утомившись от бессмысленной ходьбы, он опустился в кресло напротив потрескивающего в камине огня, освещавшего гостиную. Как она могла так поступить со мной? Он глухо зарычал, раздосадованный отсутствием ответа. Как она могла поступить так с собой? Снейп вздохнул. Невозможно было представить причины, по которым такая женщина как Гермиона Грейнджер могла бы сохранить ребенка от насильника. Аборт при таких обстоятельствах был вполне оправдан, и его не покидала уверенность, что она должна была понимать это. Но почему тогда? Зачем продолжать беременность, начатую таким образом? Разумного объяснения у него не было, еще одной головоломкой в его коллекции под названием «Мисс Грейнджер» стало больше.

Ребенок от меня, она это знала. В этом он не сомневался, что лишь сильнее сбивало его с толку. Знала, и это все равно ее не остановило, — этот факт приводил его в полное замешательство. Зачем ей ребенок, в котором течет моя кровь? Снейп скривился при этой мысли. У него есть сын — он не был готов к такому. Он мог справиться лишь с теми чувствами, которым мог дать объяснение, но теперь он испытывал их слишком много. И в этом вихре эмоций ему хотелось найти виноватого. Но он не мог винить Натана — ведь у того попросту не было выбора. Все было на совести его матери.

Мысли его невольно вновь переметнулись к мальчику. Нет, он не мог обвинять его. Но и любить тоже не был обязан. Мальчишка оказался столь же раздражающим, как и его мамаша. Впрочем, и столь же умным, пришлось ему признать. Умение ребенка обращаться с зельями… это было от него самого. Он вспомнил, как восхищался работой Натана во время уроков. Теперь, когда он знал, от кого мальчик унаследовал этот талант, он не мог больше отрицать его. Снейп тряхнул головой, пытаясь отогнать назойливые мысли. Ему не хотелось думать о сыне.

Он встал, вышел из небольшой гостиной и направился в ванную. Возможно, горячая ванна поможет найти решение. Искать его следовало с ясной головой, а он же теперь чувствовал себя так, будто схлестнулся с дюжиной дементоров. Мастер зелий повернул кран, и вода хлынула шумным потоком. Обернувшись, он увидел свое отражение в зеркале. Он замер и рассматривал себя, прислушиваясь к звукам падающей воды и к собственным мыслям. Прикрыл глаза и, откинув голову назад, устало потер шею. Открыл глаза. Ты просто ходячая катастрофа, сказал он отражению. Вечно ломаешь чьи-то жизни.

Он стоял так, пока вода не выплеснулась за край ванны. Тогда он разделся и погрузил свое ноющее тело в ее теплые объятия. Необходимо встретиться с мисс Грейнджер, — подумал он, — сказать ей, что она совершила самую большую глупость, какую только можно было. Снейп вздохнул. Разве это могло что-либо изменить? Что сделано, то сделано. Тогда я заставлю ее пожалеть об этом, — он стиснул зубы от гнева. Раз уж он ничего не может поделать с тем, что у него есть сын, он заставит эту женщину ответить за ее чудовищную глупость.

Он снова закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Он не хотел ребенка, видит Мерлин, никогда не хотел. Еще один Снейп — именно то, чего так не хватало этому миру, подумал он с издевкой. Семья никогда не входила в его жизненные планы. Чего уж там — ее не было даже среди десятка вещей, которые он желал больше всего. Но примись он анализировать все, чего ему когда-либо хотелось от жизни, и он осознал бы, что все эти годы посвятил не тому, чему следовало. Все совершенные в юности промахи, все ложные шаги его зрелости. Так ли я понимаю, чего хочу на самом деле? спросил он себя. Все, что мне сейчас нужно — чтобы меня просто оставили в покое. Уж в этом он точно был уверен.

Но покой теперь казался ему чем-то недосягаемым. Он снова был в смятении, последствия его неверных решений продолжали преследовать его по пятам. Никакого спокойствия, только неопределенность и очередной выбор, который необходимо сделать, — как много шансов наворотить очередную гору ошибок. К утру я найду выход, - убеждал он себя. Нужно было только расслабиться, очистить разум и немного поспать. Он выбрался из ванной и натянул пижаму.

Теперь он лежал, по-прежнему разбитый, в мягкой постели и пытался уснуть, но как ни старался, не мог расслабиться. Он крутился с боку на бок, и мысли о событиях, перевернувших его размеренную жизнь с ног на голову, вновь донимали его. Этой ночью он явно не сможет забыться во сне. И, как ему казалось, много-много ночей после тоже.

Утром Снейп все же собрался пойти на завтрак. Не стоит менять свою жизнь лишь потому, что по венам какого-то мальчишки течет его кровь, — так он решил. Профессор вышел из своих комнат и направился в Большой зал, обогнав по пути нескольких учеников. Было все еще очень рано, и он пришел одним из первых, что вполне его устраивало. Его отвратительное настроение не располагало ни к тому, чтобы лицезреть раздражающих студентов, ни к праздной болтовне с коллегами.

Он занял свое обычное место и привычным движением плеснул себе в чашку кофе. Подлетевшая сова, как и всегда, принесла ему свежий номер «Ежедневного пророка», и он, потягивая крепкий бодрящий напиток, почитывал заурядные новости волшебного мира. Он намазал тост маслом и съел порцию яичницы с сосисками, как делал это каждое утро. И лишь потом, по привычке внимательно осмотрев факультетские столы и бросив взгляд на входные двери, он осознал, что теперь уже ничто больше не будет как обычно, стоило ему заметить стайку гриффиндорцев-первокурсников у входа в Большой зал.

Грейнджер и его друзья устроились за гриффиндорским столом, сведя на нет все попытки Снейпа вернуться к привычному течению дел. Ночью Натану так и не удалось как следует поспать, он долго ворочался, размышляя о событиях минувшего дня. Но теперь его мысли были заняты совсем другим. Когда он спустился в гостиную, у доски объявлений уже толпились другие ребята, и ему не нужно было протискиваться сквозь толпу, чтобы выяснить, в чем дело, потому что Кевин уже ринулся к нему со счастливой улыбкой:

— Будет вечеринка на Хэллоуин! — воскликнул он с возбуждением, и с тех пор они только об этом и трещали.

Мысль отметить праздник в волшебном мире приводила Натана в восторг. Даже ему, выросшему среди маглов, было известно, какое это значимое событие для всех волшебников. Он слышал немало историй о хогвартских праздниках, и, если все будет действительно так, как ему описывали, это будет наикрутейшая вечеринка!

Он уже отмечал Хэллоуин прежде — как отмечают маглы. Он и еще несколько ребят из его дома переодевались во внушающие страх костюмы и бегали по ближайшим улицам, стучась в двери и выпрашивая конфеты. Матери, правда, это не особо нравилось. Она всегда отбирала половину его добычи. Это все Натан теперь и пытался объяснить Энди и Кевину.

— То есть, ты наряжался, чтобы бегать от дома к дому ради конфет? — переспросил Энди.

— Именно! Стучишь в дверь и говоришь: «Сладость или гадость!». Если они тебе ничего не дают, можешь сделать какую-нибудь пакость с их жилищем.

— А они что, ничего не могут с этим сделать? Ну, когда они видят, что ты хулиганишь, они просто стоят и смотрят? — недоумевал Энди.

— Только если у них нет конфет, но они у них всегда есть.

— А чучела из тыкв они тоже вырезают? — поинтересовался Кевин.

— Кто-то да, не все. Можешь просто купить искусственную и воткнуть ее в розетку, так намного проще, — пояснил Натан, и это лишь сильнее запутало его друзей. Они посмотрели друг на друга и пожали плечами. Натан закатил глаза.

И разговор переключился сначала на эссе по чарам, потом на квиддич. Натан черпал ложкой хлопья из миски, как вдруг почувствовал себя неуютно. Словно кто-то исподтишка следил за ним. Он стал осматриваться вокруг, пока не встретился взглядом с профессором Снейпом, который пристально его разглядывал. Мальчик уже привычно уставился на него в ответ, но удивительное дело — Мастер зелий не нахмурился, как обычно, в неодобрении. Натан даже прищурился, но никакой реакции не последовало. Словно профессор смотрел на него в упор и не видел. Да что это с ним? подумал Грейнджер. Он еще немного с любопытством порассматривал его и вернулся к завтраку. Странно.

Сражение, которое вел Снейп, притворяясь, будто бы ничего не изменилось, было проиграно. Его сын сидел в одном с ним зале и завтракал с друзьями. Он смотрел на мальчика, глубоко погрузившись в свои мысли. И даже не заметил, что несколько минут назад тот в свою очередь не менее пристально его рассматривал. Ему не удавалось игнорировать мальчика. Мужчина встряхнул головой и опустил взгляд в тарелку. Некоторое время он в задумчивости ковырял ее содержимое, пока раздавшийся позади него голос не вырвал его из невеселых мыслей.

— Вот вы где.

— Что нужно, Поттер? — Снейп прекратил чертить вилкой замысловатые узоры, но взгляд так и не поднял. И почему мне казалось, что у меня будет хоть капля покоя?

— Ну, после пятницы меня здесь уже не будет, и я подумал, мы могли бы провести дуэль в этот день.

Каждый год после победы над Волдемортом Гарри вызывал Снейпа на поединок. Поначалу он просто хотел с ним сразиться и по предложению Рона вызвал его на дуэль. Снейп вызов принял — после того, как его вновь обозвали трусом, — и с тех пор сражения между ними стали своего рода ежегодной традицией. По большей части проходили они весьма добродушно, и в то же время каждый из соперников понимал, что так долго существовавшая меж ними вражда никогда не будет забыта полностью. К тому же стремление Поттера наконец-то одержать верх лишь подливало масло в огонь.

Несколько мгновений Снейп молчал, будто обдумывая просьбу.

— Не теряете надежду победить меня, Поттер? — он поднял голову и встретился с глазами Мальчика-Который-Выжил. По лицу расползлась насмешливая ухмылка. — Даже после стольких лет неудач?

— Вы же знаете меня. Ну так что, готовы сразиться со мной на этот раз?

— К вам, Поттер, я готов всегда, — Снейп вернулся к завтраку. — Здесь только вы — тот, кто никогда не готов ко мне.

— Еще увидим в пятницу, — Гарри сел за стол и принялся поглощать приготовленную эльфами пищу.

И пусть Снейп был погружен в более важные заботы, теперь он даже рад был отвлечься. Лучше уж думать о дуэли, чем о Грейнджер. К тому же, сказать по правде, это была одна из тех вещей, которую он с нетерпением ожидал каждый год. Показать Гарри, мать его, Поттеру, его место. Любая возможность ткнуть того носом в неусвоенные даже после стольких лет уроки доставляла ему истинное наслаждение.

Насытившись, Снейп встал из-за стола и направился прочь в свои подземелья. Проходя мимо увлеченных беседой мальчишек за гриффиндорским столом, он скользнул по ним взглядом. И тут же отругав себя за эту маленькую слабость, стремительно покинул Большой зал.

Поглощенный разговором с друзьями, Натан, впрочем, не заметил ухода Мастера зелий. Они яростно спорили о метлах. На прошлой неделе начались их первые уроки полетов, и с тех пор Жозефина, которая летать боялась до дрожи в коленках, сомневалась хоть в мало-мальской пользе от этих занятий.

— Я считаю, у нас должно быть право самим выбирать, нужны нам эти уроки или нет! — протестовала она. — Ненавижу эти полеты!

— Не понимаю, что в них можно ненавидеть! Да это самые потрясающие ощущения за всю мою жизнь. Ветер, свобода, — мечтательно произнес Энди. Он как и его отец страстно любил метлы и квиддич.

— Я понимаю, о чем ты, Джоуз. Моя мать не летает на метле с тех пор, как закончила школу. Но мне нравится, — заявил Натан.

— Летать — круто! Они должна разрешить первокурсникам иметь собственные метлы. Вот у Гарри Поттера была, я точно знаю, он даже играл в квиддич на первом курсе, — прибавил Кевин и посмотрел в сторону Поттера, который в тот самый момент беседовал с Макгонагалл.

— Ага, было бы здорово! — согласился Энди. — Я бы хотел быть вратарем или охотником. А ты, Натан?

— Не знаю. Дядя Гарри говорит, я слишком высокий для ловца, а дядя Рон считает, что я мог бы стать хорошим вратарем, но…

— Не думаю, что ты сможешь хорошо играть хоть на какой-нибудь позиции. — насмешливый голос позади прервал Натана на полуслове. — Что, если бладжер улетит в Запретный лес? Попросишь Гарри Поттера достать его для тебя? — Девон Малфой собственной персоной с двумя дружками по бокам.

Насмешка, казалось, не достигла цели. Натан лишь развернулся, чтобы получше рассмотреть Малфоя, словно бросая тому вызов. Не дождавшись продолжения, он повернулся к столу и бросил:

— Если это самое остроумное из всего, что ты можешь сказать, Малфой, предлагаю тебе отвести свою свиту обратно к вашему столу.

Девон явно был задет:

— Считаешь себя умником, но из-за тебя твой факультет теряет столько очков, что даже всех твоих тупых ответов на уроках не хватит, чтобы компенсировать это. Нам даже не надо волноваться о Кубке Хогвартса. Сколько баллов ты потерял вчера, пятьдесят, кажется? — сказал Малфой, и слизеринцы рядом с ним захихикали.

Казалось, их маленькая стычка привлекла всеобщее внимание. Умолкли разговоры и стихли звуки столовых приборов — все с любопытством наблюдали, как Натан и Девон обмениваются оскорблениями.

— Ну вот, уже лучше. Неплохая попытка. — парировал Грейнджер и, вновь обернувшись к Девону, прибавил, — Но, думаю, я смогу возместить эти баллы, если придется. А это куда больше, чем ты в принципе сможешь когда-нибудь получить.

Они сверлили друг друга взглядами, и напряжение между ними лишь усиливалось, как усиливались перешептывания окружающих.

Макгонагалл и Поттер успели вмешаться прежде, чем произошло что-то нехорошее.

— Что все это значит, — поинтересовалась директриса, прорвавшись сквозь толпу, что уже успела образоваться вокруг мальчишек, которые вот-вот готовы были пустить в ход волшебные палочки. И, не дождавшись ответа, обратилась к слизеринцам:

— Прошу немедленно вернуться на свое место, мистер Малфой. Всех остальных это тоже касается.

Некоторое время мальчишки еще смотрели друг на друга волками, а затем слизеринцы молча направились к своему столу. Остальные зеваки тут же уткнулись в свои тарелки, стоило Макгонагалл одарить их свирепым взглядом.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь произошло? — она посмотрела в сторону Натана, но ответил Кевин.

— Это все Малфой, госпожа директор. Он сам пришел сюда, чтобы поиздеваться над Натаном.

— Что он сказал? — Гарри заинтересованно обратился к крестнику.

— Просто пришли понасмехаться, — с пренебрежением бросил Натан. — Ничего особенного.

И хотя это объяснение не удовлетворило ни Поттера, ни Макгонагалл, дальнейших расспросов не последовало. Гарри лишь окинул крестника внимательным взглядом, но тот сидел с непроницаемым выражением лица. Мальчику не хотелось, чтобы дядя Гарри пытался его защитить. Стоит рассказать ему, о чем говорил Малфой, и это лишь ухудшит ситуацию. Нет, это его, Натана, заботы.

Поттер и Макгонагалл вернулись обратно к преподавательскому столу, и уровень шума в зале опустился до своей обычной отметки. Натан вздохнул и повернулся к друзьям. Никто, казалось, не хотел его ни о чем спрашивать. Хорошо, подумал он, потому что обсуждать это прямо сейчас у него не было ни малейшего желания.

* * *

— Решение задачи должно быть у меня до конца недели, и ни днем больше, — объявила Гермиона студентам курса неорганической химии, когда прозвеневший звонок оповестил об окончании утренней лекции.

В до этого тихой классной комнате стало шумно, подхватив свои сумки, студенты отправились на ланч, строя по пути планы на весь остаток дня. Гермиона вернулась за стол, чтобы тоже собрать свои вещи. Несколько минут спустя она услышала стук в дверь. Она обернулась и увидела коллегу, который направлялся к ней, широким шагом пересекая класс.

— Не составите мне компанию за обедом, профессор Грейнджер? — он улыбнулся ей.

Профессор Уильям Брайс, еще один преподаватель и научный сотрудник химического факультета, всегда был с ней очень любезен. Он был новеньким в университете и еще не успел завести себе много друзей среди коллег.

— Конечно, — согласилась Гермиона. — Есть что-нибудь на примете?

Он приблизился к столу и взял книги, которые она только что сложила в аккуратную стопку. Она чуть было не запротестовала.

— Полагаю, теперь ваш черед выбирать, — он снова улыбнулся ей.

— Тогда пусть будет итальянская кухня, — предложила она, и они вышли из класса и отправились в ее кабинет. Она открыла дверь и оставила на столе свои конспекты и студенческие работы. Профессор Брайс проследовал за ней и положил рядом с ними ее книги.

— Вам определенно нравится проверять домашние задания! По ощущениям, их тут целая тонна.

Гермиона улыбнулась.

— Я просто считаю, что они помогают в процессе обучения, — она взяла свое пальто и сумочку. — Идемте, я готова.

Они вышли из здания и прошли несколько кварталов, которые отделяли университет от уютного итальянского ресторана, в котором Гермиона иногда обедала, вовлеченная в оживленные беседы. Они заняли столик возле окна, и вскоре официант подошел к ним, чтобы принять заказ.

В ожидании обеда они обсудили несколько вещей, связанных с лекциями и научными исследованиями. Потом им принесли пасту, и чем меньше еды оставалось в тарелках, тем более личные темы затрагивала их беседа.

— Я слышал, ваш сын учится в школе-интернате, — в голосе Брайса сквозило любопытство.

— Это та же школа, в которой я когда-то училась. Очень престижное заведение. — Гермиона надеялась, этот ответ покажется ему исчерпывающим и он сменит тему.

— Должно быть, вы чувствуете себя немного одиноко без него, — продолжил он тем не менее.

Она была немного озадачена ходом этого разговора.

— Разумеется, я по нему скучаю, но я знала, что в конце концов это время наступит. Расставание с ребенком всегда неизбежно, — заметила она.

— Да, я понимаю, все так говорят. Если вам что-нибудь понадобится, вы всегда можете обратиться ко мне. — Он коснулся ее руки, лежащей поверх стола, и добавил, — Вы не должны чувствовать себя одиноко, Гермиона.

Она не одернула руку, хотя ей было не по себе.

— Буду иметь в виду, Уильям, — выдавила она, высвобождая ладонь.

Они расплатились и вышли из ресторана. Этот маленький обмен репликами оставил между ними какое-то неловкое напряжение. И Гермиона не могла понять, почему она сама вдруг так закрылась от него. Он замечательный мужчина, умный, деликатный, веселый и красивый. Почему бы не дать ему шанс?

Они возвращались обратно в неуклюжем молчании. Она понимала, что задела его чувства.

— Думаю, еще увидимся, — сказал он напоследок.

— До встречи, Уильям, — ответила она, и он, развернувшись, отправился прочь. Гермиона смотрела вслед, пока он не скрылся из виду, свернув направо. Она вздохнула. Это было ужасно, подумала она, отворяя дверь своего кабинета. После обеда у нее не было лекций, только проверка домашних заданий. Она сидела за столом и не могла понять, почему такой замечательный мужчина не вызывает у нее никаких чувств. Что со мной не так? Разве он не имеет права хотя бы попытаться? Почему ты не хочешь дать ему шанс? Она не знала.

Она взяла первую стопку эссе и принялась читать самое верхнее. Но не добралась и до середины страницы. Ее мысли были заняты последним событием. Потому, что он маггл? При мысли об этом она фыркнула. Это просто смешно! Конечно, ей было все равно, волшебник он или нет. Она сама маглорожденная и жила теперь в маггловском мире. Тогда почему? Но она не могла дать себе ответ на этот вопрос. Все, что она чувствовала, так это неправильность всего этого, она не хотела его.

Но кто же тогда мне нужен? — спросила она себя, и ни с того ни с сего в голове возник образ Северуса Снейпа. Она мягко улыбнулась. Пока не осознала, кто именно вызвал у нее эти чувства. Что за!..

* * *

Снейп вошел в Большой зал, чтобы позавтракать. Он не позволит какому-то мальчишке нарушить привычный ход вещей. Но этот самый мальчишка был уже там, что не ускользнуло от зельевара, и он тут же скривился от отвращения к самому себе за то, что он вообще это заметил.

Ему прекрасно удавалось игнорировать Натана. Почти до самого конца трапезы. Пока мальчишка сам не приблизился к главному столу.

— Профессор Снейп?

Тот прикрыл глаза, скрытые за завесой волос.

— Что вам нужно, Грейнджер? — выплюнул Мастер зелий.

— Я хотел узнать, в котором часу мне нужно прийти на отработку, сэр.

Отработка? Из-за всего того, что последовало после их разговора о взыскании, это самое взыскание напрочь вылетело у него из головы. Месяц отработок, — вспомнил он и хмуро уставился на мальчишку.

— Жду вас в семь.

— Да, сэр, — Натан развернулся и заторопился к друзьям, которые ожидали его у дверей Большого зала.

Теперь Снейп окончательно осознал, что игнорировать мальчишку у него больше нет возможности. Он совершенно забыл о назначенном наказании, сегодня в семь ему снова придется встретиться с сыном.

И волне возможно, что именно эта маленькая встреча за завтраком и послужила причиной того, что многие ученики покидали его класс со слезами на глазах, а количество камней в волшебных часах к обеду уменьшилось у всех факультетов сразу. К вечеру Снейпу так и не удалось придумать решение для предстоящей отработки. Он даже предпочел пропустить ужин и скрылся в своем кабинете.

Ровно в семь он услышал стук в дверь.

— Войдите.

Натан отворил дверь и собрался было подойти к его столу, как Снейп резко прервал его:

— Стойте, где стоите, мистер Грейнджер. Сперва пойдем к директору, чтобы обсудить ваше положение.

— Но зачем, сэр? — Натан в удивлении нахмурился.

— Вам обязательно все время задавать вопросы? — процедил Снейп сквозь зубы и, не проронив более ни слова, пронесся мимо мальчика. Натан поспешил за ним.

Они молча поднялись по лестнице, отделявшей подземелье от башни, где находился кабинет директрисы. Поравнявшись с каменными горгульями, Снейп произнес пароль, и по вращающейся лестнице они поднялись наверх. Зельевар постучал и, услышав «Войдите!», отворил дверь.

— Что случилось, Северус?

— Я пришел обсудить наказание для мистера Грейнджера за грубое нарушение им школьных правил и прогулку по Запретному лесу. Я уже лишил его факультет пятидесяти баллов и назначил месяц отработок, — он говорил так, словно Натана там и вовсе не было. — Все, что мне нужно, чтобы кто-то провел с ним взыскания.

— Почему ты сам не можешь это сделать, Северус? — с легким изумлением поинтересовалась Макгонагалл. — Обычно ты весьма услужлив в таких вопросах, особенно когда речь идет о гриффиндорцах.

— Не мое дело нянчится с твоими львятами, — раздраженно заявил Снейп. — Это обязанность Люпина.

Натан старался не пропустить ни слова из их разговора. Он с любопытством слушал, как Снейп пытается избавиться от него. И он был не единственным, кто пристально наблюдал за Мастером зелий: пара голубых глаз внимательно следила за ним с того самого момента, как они появились в кабинете.

— Тебе прекрасно известно, что прямо сейчас Люпин не может, — начала терять терпение Макгонагалл.

— Ну тогда, возможно, ты сама могла бы взять на себя его отработки? — спросил Снейп, и этот вопрос выдавал все его отчаяние.

Макгонагалл недоверчиво уставилась на него.

— Я директор этой школы, и у меня совершенно нет времени следить за наказаниями! И поскольку Ремус отсутствует, придется тебе самому проследить за его отработками, Северус.

Ее тон не предполагал дальнейших пререканий. Снейп выдохнул, признавая поражение.

— Возвращайтесь в подземелья, мистер Грейнджер, — выдавил он, не глядя на мальчика.

Натан слегка помедлил, прежде чем развернуться и выйти. Он был в этом кабинете впервые, и внимательно слушая разговор, с интересом рассматривал все, что его окружало. На стене за столом директрисы висело множество портретов, и все они с любопытством прислушивались к профессорской перебранке. Все, кроме одного. Сперва и тот, как и все остальные, наблюдал за Снейпом, но спустя некоторое время взгляд его голубых глаз переместился на мальчика. И когда тому приказали отправиться прочь, портрет лишь улыбнулся.

Натан брел в подземелья и размышлял. Итак, профессор Снейп хотел от меня избавиться. Почему? Это из-за нашего вчерашнего разговора? Натан припомнил то странное, несвойственное Снейпу выражение лица. Он избегает меня, потому что ему что-то известно.

Он добрался до подземелий и решил, что войти в класс будет лучше, чем торчать под дверью. Внутри царил полумрак. Мальчик сел за ближайшую к профессорскому столу парту и принялся раздумывать, чем бы занять себя в ожидании Мастера зелий. Долго ему, впрочем, ждать не пришлось. Снейп ворвался в класс в явственном раздражении. Он подлетел к столу и, не глядя на сына, отрывисто бросил:

— Перо и пергамент! Будете писать строчки.

Натан внимательно посмотрел на него, прежде чем повиноваться.

— Отправляйтесь за последний стол, — приказал Снейп, когда Натан достал все необходимое. — И пишите: «Я не должен нарушать школьные правила. Не уйдете отсюда, пока не испишите стодюймовый свиток.

Спорить Натан не стал, но решение показалось ему весьма странным. Почему я должен сидеть в самом конце класса? Он взял свои вещи, сел, куда было велено, и принялся за работу.

Снейп не желал видеть мальчишку подле себя, но у его разума, очевидно, было иное мнение. Время от времени зельевар поднимал голову и наблюдал, как старательно Натан выводит строчку за строчкой. Жест, вслед за которым мелькали яркие картинки — как Гермиона Грейнджер корчится от причиненной им боли. И все же он не сдвинулся с места до самого конца отработки.

Натан подошел к профессору спустя час, держа в руке свернутый в трубочку пергамент.

— Я закончил, сэр.

Снейп схватил протянутый ему свиток.

— Убирайтесь!

Натан немного замешкался, словно хотел что-то сказать, но развернулся и, не проронив ни слова, вышел прочь из класса.

Снейп развернул пергамент и прочел строчку, что, повторяясь, добегала до самого конца листа: «Я не должен нарушать школьные правила». Он пробежался по написанному, пока взгляд его не зацепился за самую последнюю фразу. Он сузил глаза. Там было выведено: «Я не должен нарушать школьные правила. Я разочаровал Вас, профессор Снейп. Я обещаю, что больше никогда не буду таким болваном. Простите меня».

Снейп смял пергамент.

* * *

На следующий день незадолго до отработки Натан и его друзья уже болтались у входа в подземелья. Кевин и Энди решили поддержать Натана, пока он ждал назначенное время.

— Думаешь, он снова заставит тебя писать строчки? — спросил Энди.

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Ужасная скука сидеть в этом мрачном классе и писать эти глупые фразы, — пожаловался Натан.

— А тебе хотелось бы снова драить котлы? — усмехнулся Кевин.

— Да уж лучше это, чем бессмысленная писанина.

Они еще немного поболтали, пока не настало семь часов вечера. Пожелав Натану удачи, его друзья отправились обратно в гриффиндорскую башню, а Грейнджер спустился в подземелья. Он постучал в дверь класса зельеварения и подождал, пока не услышал «Входите».

— Здравствуйте, профессор Снейп, — поздоровался мальчик и, как обычно, не услышал ничего в ответ. Он посмотрел на место, за которым сидел вчера вечером, и увидел там котел. Он не был уверен, стоит ли ему подойти к Снейпу или сразу же отправиться за тот стол. И поскольку зельевар молчал, Натан приблизился к нему и спросил:

— Что я должен делать сегодня?

— Прежде всего, будьте добры объяснить, чем вы думали, когда посмели меня ослушаться? — не ожидая ответа, Снейп продолжил. — Мне кажется, я вполне четко объяснил вам задание, мистер Грейнджер, но вы снова решили доказать, что не так умны, как вам кажется. Что именно вы должны были написать?

— «Я не должен нарушать школьные правила», сэр.

— И это было именно тем, что вы написали?

Натан молчал. Он строчил эти фразы, но потом добавил еще кое-что от себя. И сейчас, когда увидел, что Снейп снова собирается отругать его за это маленькое дополнение, сказал:

— Я исписал ровно сто дюймов, как вы и хотели, сэр, и только после этого дописал остальное.

Снейп не нашелся, что ответить. Натан снова застал его врасплох. И это превращалось в дурную привычку. Мальчишка хитер, подумал он. Нахмурившись, он признал, что это было еще одной замечательной чертой его сына.

— Будете чистить этот котел, пока он не засияет.

— Да, сэр, — Натан опустил голову и побрел в самый конец класса. Он отмывал котел, в то время как профессор Снейп проверял чьи-то эссе — или по крайней мере пытался это делать. Как и накануне, время от времени зельевар обнаруживал себя наблюдающим за мальчишкой. Но он не замечал, что и тот в свою очередь следит за ним самим.

К чему весь этот выговор из-за какого-то простого извинения? недоумевал Натан. Я думал, ему бы хотелось знать, что мне жаль, что ему приходится торчать здесь из-за меня. Давая короткий отдых рукам между длинными периодами работы, Натан исподтишка рассматривал Снейпа. И будучи весьма наблюдательным, он понял, что его профессор вовсе не был занят чтением домашних заданий, а только притворялся. И возможно, сейчас было самое время, чтобы порасспрашивать его.

— Профессор Снейп? — обратился Натан.

— Надеюсь, вы прервали меня, чтобы сообщить, что закончили.

— Не думаю, что прерываю вас, сэр, — возразил Натан и, не оставляя возможности для упрека, быстро продолжил, — я хотел узнать, все ли с вами в порядке, сэр.

— Было куда лучше, пока вы не появились в этой школе, — выплюнул Снейп. И то была чистая правда.

Значит, он все еще злится на меня, решил Натан.

— Мне очень жаль, что вы застряли здесь со мной, сэр. Я вовсе не хотел, чтобы так случилось.

— Нет? Вы уверены, что не состряпали весь этот прекрасный план? — голос зельевара повышался с каждым вопросом. Он поднялся из-за стола. — Мне прекрасно известно, что вам понадобилось в Запретном лесу, мальчик, и вряд ли я поверю в эти великодушные россказни. Вы намеренно добивались наказания, не так ли? Настолько хотелось провести время вместе со мной в этом мрачном классе? — Снейп вплотную приблизился к Натану. — Я не знаю, что вам от меня нужно, мальчик, но я хотел бы, чтобы вы знали, что эта маленькая игра — ваша и вашей матери — заканчивается ровно на этом месте! — он приблизил лицо к лицу сына.

— Не понимаю, о чем вы, сэр, — Натан выглядел изумленным. — Я был в Запретном лесу, чтобы достать волосы единорога, что было очень глупо, да, я уже признал это. Но я хотел, чтобы вы гордились мной, а не назначали отработки. И я вовсе не планировал торчать тут с вами, и я совсем не понимаю, о какой игре вы говорите. Мы с мамой ничего плохого не делаем! Кто он такой, чтобы так говорить о моей матери!

— Значит, вы ничего о ней не знаете. Ни о ней, ни обо мне!

— Я действительно почти ничего о вас не знаю, но не могу сказать того же по поводу своей мамы, — Натан стиснул зубы.

— Тогда скажите мне, кто ваш отец, — зарычал Снейп.

Натан смотрел на человека напротив себя, и ярость застилала его глаза. Ему хотелось кричать. Ему хотелось ударить его.

Снейп первым разорвал зрительный контакт. Он был убежден, что мальчишка знает правду и просто водит его за нос. Но теперь уверенность его начала испаряться. Он услышал, как Натан сделал глубокий вздох и сказал:

— Я должен был догадаться, что вы используете эту информацию против меня. Вы ведь специально спросили, да? Слизеринцы все такие. Вы все используете чужие слабости в собственных интересах, — его голос дрожал от обиды. — Я скоро закончу чистить котел и уйду, сэр.

И Снейпу оставалось лишь смотреть, как мальчик наскоро расправляется с задачей и выходит прочь из класса.