Поцелуй Смерти (джен)

Впрочем, во всем нужно видеть что-то хорошее (таков мой девиз) — из-за происшествия на уроке ЗОТИ оставшиеся две пары нам отменили. Причем "нам" — это всем ученикам Хогвартса, поскольку все без исключения преподаватели были собраны Дамблдором на экстренный педсовет.

В этом плане нам очень повезло (в этот раз, "нам" — это гриффиндорцам-четверокурсникам), потому что этими двумя парами должны были быть Трансфигурация и Зельеварение. А такой замечательный способ абсолютно легально пропустить два "любимых" предмета, согласитесь, выпадает нечасто. По такому случаю я был даже готов простить МакГонагалл, которая увела нас в башню и не дала досмотреть увлекательный спекталь "Три ошарашенных преподавателя и Не-Пойми-Кто".

В общем, нам было строго-настрого сказано сидеть в гостиной Гриффиндора и ждать возвращения МакГонагалл. Мы и ждали. Минут десять честно ждали. Потом Гермиона незаметно отправилась в библиотеку ("Какая трагедия — пропало аж четыре урока! Нужно восполнить пробел зубрежкой в библиотеке"). Парвати и Лаванда, о чем-то перешептываясь, ушли в спальню девочек. Дин и Симус сгинули тоже — и куда, не знал никто. Нам с Гарри выпала почетная миссия "прикрывать тылы" — то есть, сочинять оправдания для всех однокурсников, если МакГонагалл вдруг вернется. До какого-то момента с нами в гостиной сидел Невилл — читал крайне познавательную книгу "Садовые вредители магического мира. Способы борьбы".

Книжица была презабавная. Для меня всегда оставалось загадкой, чем садовые вредители магического мира отличаются от тех же садовых вредителей в мире магловском. Так или иначе, оба списка начинались с колорадского жука. И оба способа борьбы с ним — и магловский ("Дави их, гадов!"), и магический (заклинание Gnusis) — были мной давно уже испробованы в нашем огороде. Магловский действовал лучше.

Я скривился от воспоминаний о ненавистных грядках. Вдобавок сегодня с утра совы принесли посылку от мамы — три огромных пирога с "Чудо-капустой". Посылку несли все три совы нашего семейства (включая моего малыша Сычика и даже филина Перси — и как мама уговорила братца?). И похоже, бедняжки еле долетели. Пироги были поистине исполинскими — мне стало плохо от самой мысли, что все это нам предстоит съесть. Видимо, новейшее удобрение оказалось действенным.

Впрочем, в письме мама кое-что прояснила. Один пирог предназначался Фреду, Джорджу и Джинни (я злорадно отдал им тот, что побольше). Второй — мне, Гарри и Гермионе (по моим прикидкам, его хватило бы еще на двух меня, трех Гарри и с полдюжины Гермион). Ну а третьим, судя по туманным маминым намекам, надлежало угостить преподавателей.

Я представил себе лицо Снейпа, когда я появлюсь перед ним с предложением "откушать домашней выпечки", и мне снова поплохело. А не угощу — в следующей посылке от мамы будет громовещатель.

— Гарри, ты случайно не хочешь пирожка с капусткой? — заискивающе спросил я.

Хочешь — не хочешь, надо приступать к поеданию. И почему мама всегда твердо уверена, что мы в Хогвартсе голодаем?

Гарри, на мое счастье, от угощения не отказался. М-да… такими темпами… Гарри вот снится Волдеморт и какой-то страшный дом, а мне будут сниться огород и пироги…

Одним словом, из гостиной мы на несколько минут вышли. А когда вернулись, Невилл куда-то исчез. Я, помнится, тогда даже расстроился. На Невилла у меня были большие планы: мысленно я скормил ему добрую четверть ненавистного пирога…

* * *

Впрочем, еда оказалась очень даже кстати — МакГонагалл не спешила возвращаться. Настало время обеда, а она так и не пришла, чтобы вызволить нас из башни (как в сказке, честное слово!). Лаванда и Парвати все-таки рискнули спуститься в Большой зал, гордо отказавшись от предложенного мной угощенья. Дин и Симус так и не появились, Гермиона явно собиралась застрять в библиотеке надолго. Даже Невилл где-то бродил…

Поскольку нам с Гарри голодная смерть не грозила, мы на обед не пошли. Играли в шахматы. Обсуждали последнюю игру "Пушек Педдл". Возникло даже слабое желание поработать над домашним заданием, но мы быстро избавились от этой кощунственной мысли.

Гермиона вернулась часам к четырем. Задумчивая.

Поскольку к этому моменту каждый эпизод квиддичного матча уже был рассмотрен со всех сторон, а Гарри успел проиграть мне в шахматы девять желаний, приходу подруги мы обрадовались несказанно. Еще полчаса, и пришлось бы сесть за Трансфигурацию, честное слово!

— Я все узнала, — торжественно сообщила Гермиона, садясь на диван и отмахиваясь от тарелки с пирогом.

— О чем ты? — К тарелке потянулся Гарри, которому суровое детство привило привычку от еды не отказываться.

— О Барти Крауче. — Глаза Гермионы сверкнули — она явно была довольна собой. — Ну, помните, Дамблдор сказал, что он умер в Азкабане несколько лет назад! Так вот, в библиотеке я нашла подшивки "Пророка"…

Гермиона иногда меня просто поражает. Что там папа говорил про "удержать нас от необдуманных поступков"?

— Ну? — Долгие предисловия я не любил с детства.

— Мальчики, Барти Крауч был Пожирателем смерти…

Та-а-ак… И я даже не удивлен. Или все-таки удивлен?

— Его поймали с кучкой других Пожирателей смерти. И его отец сам судил его.

— Чтобы кто-то отправил сына в Азкабан? — неверяще переспросил я. — Да быть такого не может!

— Может, Рон, может. В газете была большая статья на эту тему. Это был грандиозный скандал. Такое пятно на репутации Крауча-старшего…

— Да плевать на репутацию! — Непонимание пополам с возмущением распирали меня изнутри. — Вот ты бы отправила в Азкабан своего сына, Гермиона?

От такого предположения Гарри подавился пирогом.

— Нет, конечно, Рон! — Возмущенное фырканье — "и-как-ты-только-мог-такое-подумать". — Но речь сейчас не обо мне, а о Барти Крауче. И, вообще, не перебивай меня, пожалуйста.

И коронный взгляд. Ну, тот самый — чтобы я вспомнил о Совести, Разуме и Чувстве Такта. Я послушно устыдился.

— Потом о жизни Крауча-младшего долгое время ничего не писали — видимо, его отцу удалось каким-то образом замять эту историю. А потом всего одна заметка, очень короткая, спустя несколько лет. Некролог.

— Значит, он умер в Азкабане… — задумчиво протянул Гарри. — А кто же тогда был там, на столе?

— А кто у нас вел ЗОТИ? Кто нам объяснял Непростительные заклятья? — поддержал я друга.

— А вот этого я не знаю. — Гермиона только покачала головой. — Мне самой интересно — где же настоящий профессор Хмури?

Мне вспомнилась брошенная Снейпом фраза: "Оборотное зелье". Это могло кое-что прояснить.

— Гермиона, ты помнишь Оборотное зелье? Ну, то, что мы… ты варила на втором курсе, чтобы выпытать у Малфоя правду о наследнике Слизерина?

Гермиона нахмурилась. Она была девушкой чрезвычайно догадливой, и, кажется, начинала понимать, к чему я клоню.

— Да, конечно.

— Его действие длится ровно один час.

— Ну… да…

— И для зелья необходима частичка того, в кого хочешь превратиться.

Гермиона только молча смотрела мне в глаза. И Гарри тоже. Теперь стало понятно почти все.

— Барти Крауч каким-то образом инсценировал свою смерть, сбежал из Азкабана, пленил Шизоглаза Хмури, постоянно пил Оборотное зелье… зачем? Чтобы преподавать в Хогвартсе?

Голос друга звучал очень взволнованно. Почти звенел в тишине гриффиндорской гостиной. Я отвел взгляд.

— Он Пожиратель смерти, Гарри. Слуга Темного Лорда. Должно быть, у него был какой-то план.

"Он пришел тебя убить". — Невысказанные слова повисли в воздухе. Снова воцарилась тишина.

— Интересно другое, — медленно произнесла Гермиона. — Для зелья Краучу постоянно нужны были "частички" Хмури. А значит, либо у него где-нибудь в шкафу хранится целый запас ногтей Шизоглаза…

— … либо у него в шкафу хранится сам Шизоглаз, — закончил ее мысль Гарри. — То есть, он может быть где-то в школе. Да. Он почти наверняка где-то в школе! Я думаю, мы должны пойти…

— Ребята, вы не видели Невилла?

Угадайте, кто? Правильно, Финниган. Появился внезапно, словно прямо из воздуха. Безоговорочный чемпион Гриффиндора по бесцеремонности. Бывали дни, когда я жалел, что я не Распределяющая Шляпа. Уж я бы точно отправил Симуса либо в Слизерин, либо в Хаффлпафф.

Наша же троица в тот момент просто застыла на своих местах. Картина маслом "Не ждали".

— Невилл, — терпеливо напомнил Финниган. — Лонгботтом. Учится у нас такой. Уже четвертый год. Спит с вами в одной спальне. Не пробегал?

— Не пробегал, — кратко сообщил Гарри.

— Ушел куда-то часа три назад, — зачем-то добавил я.

Симус кивнул и опять сгинул.

— Большое спасибо вам, мальчики, — сам себя поблагодарил я — от Финнигана не дождешься.

Однозначно, Слизерин. Или все-таки Хаффлпафф?

Симус испарился, а разговор не возобновился. В задумчивой тишине текли бесконечные минуты. Гарри, опустив взгляд, чертил какие-то замысловатые фигуры на диванном поручне, Гермиона скрупулезно изучала потолок, словно там была нарисована полная таблица древних рун, а я сполз с дивана на пол и принялся рассеянно теребить толстый бордовый ковер.

— В конце концов, Крауч сейчас в руках преподавателей, — наконец произнесла Гермиона. — Я думаю, они смогут найти настоящего Шизоглаза Хмури. И преступник попадет в Азкабан — теперь уже навсегда. И все как-нибудь наладится — ничего ведь страшного не случилось…

"Ага, совсем ничего. Не считая того, что я устроил жуткий погром в классе, оживил мертвого паука, натравил его на лже-профессора… Дальше продолжать?"

Мне вдруг пришла в голову мысль, что удушающий запах, который исходил от Хмури-Крауча мог быть как-то связан с тем, что он Пожиратель. Запах смерти — Пожиратель смерти, разве не логично? Это объясняло, кстати, и тот факт, что слабый отголосок этого кошмарного аромата я ощутил на Зельях у Снейпа…

Это, правда, только слухи, что Снейп — Пожиратель. Но дыма без огня не бывает, ведь так?

Хотя, может, я ошибаюсь? Может, это вообще здесь не при чем? Да, честно говоря, я вообще не был уверен, что запах все это время мне не мерещился. Мне приходила в голову мысль, что я чем-то болен. Галлюцинации, приступы удушья…

Уже второй раз я подумал о том, что надо бы зайти к мадам Помфри.

Мерлин! Как же все сложно…

Я медленными круговыми движениями принялся растирать виски. От всех этих мыслей у меня начинала нестерпимо болеть голова. Ощущение было, как будто кто-то пытался вкрутить толстый шуруп мне в затылок.

Чуть опустив взгляд, я обнаружил, что рукава мантии немного сползли, полностью обнажив запястья. Инстинктивно вздрогнул — только бы Гарри и Гермиона не заметили ЧТО у меня с руками. Убрал ладони от висков, хотел уже привычно одернуть рукава, как вдруг…

Друзья были несказанно удивлены, когда я вдруг ни с того ни с сего буквально подскочил на месте, а затем на всех парах рванул к выходу из гриффиндорской гостиной.

— Рон, что случилось? Куда ты?

Надо было что-то им сказать — переживать же будут! Сказать, что забыл какую-нибудь вещь в кабинете ЗОТИ, что мне срочно понадобилась МакГонагалл. На худой конец, брякнул бы, что пирог с капустой впрок не пошел — мало ли можно придумать оправданий? Но в голове сейчас билась единственная мысль, и другие туда попросту не влезали.

"Нет! Только не ЭТО!"

Я бежал недолго — практически до первого угла. Прятаться где-то сейчас не было нужды — коридор был абсолютно пуст: все преподаватели на собрании, все ученики в своих гостиных (ну а кто не в гостиных, те по коридорам зря не шляются). Остановился, нервно оглянулся и наконец резким, судорожным движением задрал рукав мантии до локтя.

Точно. Так и есть.

Через высокие стрельчатые окна проникало вполне достаточно света, чтобы рассмотреть удивительный узор на моем запястье. Замысловатые черные завитки — теперь их стало по два на каждой руке.

— Нет…

Линии изгибались, сплетались. Точно два язычка черного пламени, навсегда застывшие на моей руке. Они были по-своему прекрасны, завораживали и приковывали взгляд.

И вызывали у меня безотчетный панический ужас.

— Нет! Нет! НЕТ!!!

Я прислонился спиной к холодной каменной стене. Сердце билось в грудной клетке, точно перепуганная птичка. И это не от бега. Я провел ладонью по лбу, закрыл глаза. Лоб был горячий, а ладонь холодная. Наверное, я действительно болен.

Но, простите, мадам Помфри, сейчас я к вам не пойду.

Постоял так минут десять, потом вдруг краем глаза заметил какое-то движение на полу, возле моих ног. Присмотрелся — паук. Огромный, черный, мохнатый. С восемью кошмарными лапами. Я тупо уставился на этого паука, тот, в свою очередь смотрел на меня. Всеми своими (сколько их там у него?) глазами.

И почему-то я точно знал, что это не какой-нибудь там обычный паук. Нет. Это тот самый, к которому Хмури применил сначала Круциатус, а потом Аваду. Ну а потом я его оживил…

Мертвая плоть ожила…

Наверное, я был в состоянии шока. Очень-очень глубокого шока — такого, когда все чувства пропадают вообще. Потому что паука я совсем не боялся. Ни капельки. И это при том, что он действительно был огромный — Хмури увеличивал его заклинанием. Обычно мне достаточно было увидеть совсем маленького паучка, как сердце тут же замирало, колени слабели, а кожа покрывалась противными мурашками.

А тут такой монстр, а мне совсем не страшно…

И тогда я совершил поступок, которого сам от себя не ожидал. Да что там, ТАКОЕ мне бы и в голову никогда не пришло!

Я опустился на корточки и протянул вперед раскрытую ладонь так, чтобы паук мог на нее забраться. Черный уродец не стал мешкать.

Я приблизил руку почти к самому лицу (еще недавно сама мысль об этом привела бы меня к глубокому обмороку) и стал внимательно разглядывать "монстра". Было довольно забавно ощущать его на своей ладони: немного щекотно и совсем не страшно.

Черный, восьминогий, многоглазый. Уже говорил. Паук как паук — и в то же время особенный. Потому что МОЙ.

Мое дыхание. Моя жизнь. Мой разум…

Я встряхнул головой.

Я болен. Я очень болен. Меня колотит, как в лихорадке. У меня, кажется, жар. Я вижу, слышу и чувствую странные вещи. Я совершаю поступки, которые совершать не должен.

И я не знаю, что со мной происходит.

— Слушай, — я криво ухмыльнулся пауку, — ты здорово напоминаешь мне одного профессора Зельеварения. На редкость… интересный человек. Имя его Северус Снейп. Пожалуй, в честь него я тебя и назову. Как тебе, скажем… Снейпус?

Паук не возражал. А если и возражал, то только мысленно.

— Ну и отлично! — Чему я так радовался? — Пошли, я представлю тебя своим друзьям. Они тебе обязательно понравятся! И ты им… я надеюсь.

Сегодня Гарри и Гермиону точно ждет инфаркт. Впрочем… меня тоже.

* * *

В тот вечер Невилл Лонгботтом так и не пришел на ужин.

А когда к ночи он не вернулся в спальню мальчиков, в школе началась самая настоящая паника…