Жажда крови (гет)

Он сидел на большом треснувшем посередине камне и смотрел на зеркальную гладь озера. Водная поверхность была настолько гладкой, что, казалось, можно пробежать по ней до противоположного берега. “Что же делать…Так оставлять нельзя…Наверное, стоит уйти далеко, куда-нибудь, где я не причиню никому вреда. Страшно осознавать, что ты не такой как все, страшно беречь такую тайну. Кажется, я боюсь больше, чем она. Она будто не знает, что я опасен…Храбрая гриффиндорка. Мне никто не в силах помочь. Что это? Почему именно я, почему именно мне нужно пройти через это…Решение принято, нужно просто уйти, не прощаясь”.

— Наверное, теперь всё изменится?— спросила она, дотронувшись до его плеча.

— Нет, только я... — ответил юноша, слегка развернувшись в сторону девушки и глядя ей в глаза.

— Я не могу остановить тебя... — слова прозвучали еле слышно.

— А я не могу остаться, — голос превратился в эхо, которое становилось всё слабее.

Послышался стеклянный звон. Драко открыл глаза и посмотрел на окно. Он увидел филина, который уже, видимо, вымотался и еле-еле держался на лету. Парень впустил птицу в комнату. Филин приземлился на письменный стол, к его ноге был привязан свёрток, по форме напоминающий книгу. Слизеринец отвязал посылку и, выпустив птицу, закрыл окно. Он развернул свёрток и вытащил книгу, очень напоминающую старинный дневник. Перед тем как открыть его, он взглянул на записку записку, судя по почерку, от отца.

Сын, я не знаю, чем я могу помочь. Эта вещь досталась мне от отца. Возможно, здесь есть то, что тебе нужно.

Твой отец, Люциус Малфой.

Малфой взглянул ещё раз на книгу: переплёт очень ветхий, кожаный, в некоторых местах трещины, на обложке еле просматривалась надпись “Р.Р. Малфой”. Судя по всему, это и есть дневник, который, впрочем, не принадлежал ни его деду, ни даже прадеду. “ “Р.Р.”, чьи же это могут быть инициалы? Похоже, придётся залезть в родословную семьи Малфоев”.

Пролистав дневник, слизеринец решил вернуться к нему днём.

Сон не выходил у него из головы: он был такой естественный, Грейнджер была такая естественная. Всё это как будто помогло ему принять решение — он должен покинуть Хогвартс, должен уйти. Но она, она хотела, чтобы он остался. Теперь в руках у него оказалось нечто, что может помочь разгадать загадку происходящего, уйти, оставив всё, он не сможет. “Почему лезут в голову эти странные мысли? Принять её помощь? Но она даже не представляет, что её ждёт. Зачем Грейнджер это, ведь у неё есть всё: есть преданные друзья, заботливые родители и статус лучшей ученицы…”. Парень уснул, тайно надеясь на то, что во сне придёт ответ на самый главный вопрос: “Что будет дальше?”

* * *

— А я не могу остаться…

Его слова поселились у девушки в голове. Странный сон приснился ей как раз тогда, когда она заснула в гостиной Малфоя. Это выглядело так, будто они знают друг друга уже очень давно. Чувства были такими естественными, настоящими. Когда она очнулась и увидела его, Гермиона на мгновение поверила, что всё это вполне реально, такое может быть, он может быть таким. Девушка никогда не верила в сны, но этот был особенным, именно из-за него ей захотелось предложить ему помощь, захотелось самой узнать его ближе. Драко Малфой всегда был загадкой для гриффиндорки, ей всегда немного хотелось подглядеть за ним, увидеть, какой он обычный, какой он без маски. Эту ночь было трудно уснуть. Девушка вдруг осознала, что человек, который стал занимать все её мысли в последнее время, находится на расстоянии нескольких дюймов, через стенку. “Наверное, он уже спит, вряд ли Малфой вообще думает обо мне…”

* * *

Утро началось так же обычно, как начиналось все предыдущие годы в Хогвартсе. Гермиона проснулась в 7:30, умылась и собралась, чтобы идти на завтрак. Весь вчерашний вечер и все ночные мысли испарились, стало легко, и девушку посетило срочное желание выпить свежего кофе. В Большом зале ещё никого не было. Тишина расслабляла. Девушка любила помолчать (что бы там ни говорил Малфой), отвечать на бесконечные вопросы друзей порой становилось невыносимо. Невольно мысли стали возвращаться к реальности: Малфой, кровь, тайна, помощь, сны, ошибки...Сны. То место, которое ей приснилось,стало интересно, есть ли оно на самом деле: “Перед уроками ещё есть время, наверное, стоит прогуляться, иначе весь день буду мучить себя”.

Закончив с кофе, Гермиона отправилась к озеру. Всё оказалось как во сне, не хватало только…

— Греейнджер, я смотрю, ты изменила своим привычкам, никогда тебя не видел в столь раннее время за пределами библиотеки, — прозвучал совсем близко знакомый голос из сна.

— Малфой, ни за что не поверю…

— Что?

— Что ты вообще меня раньше видел…— она пожалела, что сказала это, но было уже поздно.

Слизеринец смутился, но Гермиона не видела его лица. Она просто смотрела на воду и хотела бы, чтобы эта пауза затянулась навсегда.

— Представь себе видел и…— “Положение всё равно уже не спасти.”— даже слышал…Слушал.

Девушка знала, что он не промолчит, но то, что он ответил на её слава, это было как-то не похоже на него. На мгновение она решила, что всё ещё спит, что не просыпалась. “Может, вся эта история о жажде, о крови, о нём…Может, всё это сон?!”. Девушка незаметно ущипнула себя за руку.

“Боль. Всё реально”.

— Слушал?

— Да, — он присел на камень, тот самый, на котором сидел во сне. — И я понял…Мне нужна…твоя помощь.

— Как тебе трудно это говорить. Но у меня есть условие.

— Условие. Грейнджер, я думал, что гриффиндорцы ничего не просят за свои подвиги, — слегка напрягся блондин.

— Представь себе, то, что я гриффиндорка, не мешает мне просить у тебя, чтобы ты не называл меня больше грязнокровкой.

— Это будет стоить дорого, Грейнджер, готова ли ты? Что-то ещё?

— Да, ещё одно.

— Что?

— Выучи, наконец, моё имя, Малфой!

— Давай договоримся так: я выучу твоё после того, как ты выучишь моё, — выкрутился слизеринец.

— Идёт.

— Что ж, в таком случае, я бы хотел попросить тебя взглянуть на одну вещь, которую мне передал отец.

— Я не против, только давай сделаем это после уроков. — Гермиона осеклась.— Я имела в виду, я взгляну на эту вещь после уроков.

Малфой еле сдерживал подступающий смех.

— Без проблем, Грейнджер, только выражайся яснее в следующий раз, а то люди могут не то подумать.

Они всё-таки засмеялись. Это был первый раз, когда Гермиона видела его смех. Это был первый раз, когда они смеялись вместе.