Узоры на снегу (джен)

Киллуа остановился напротив церкви, что возвышалась в центре города.

— Какая ирония: те, кто производят орудие смерти, возносят молитвы Богу…

Может, устроить им приход Ангела Божьего?

И что же вы задумали, Ваше Темнейшество?

Тьма улыбнулась, помолчала, обдумывая идею, и выдала:

Никогда не замечал, что когда ты используешь Хацу, твои волосы становятся похожими на крылья?

Хм, крылья?

Да. Большие белоснежные крылья.

Вообще-то Киллуа даже не собирался отращивать волосы. Но когда они стали достаточно длинными, чтобы он обмолвился о желании подстричься, ему тут же закатили истерику, вследствие которой Аллука отдала приказ Нанике. И теперь Килл не мог обрезать волосы, как бы сильно ни хотел. И никто не мог. Проверяли. Исключением была только Кисеки и её мёртвая хватка на папиных прядях.

Но они хотя бы не пачкались и не путались, что было немаловажно при их текущей длине.

Минута до полуночи.

Дверь церкви с тихим скрипом отворилась, и на пороге показался сухонький человек с добродушным лицом.

— Молодой человек, что же вы стоите? Мороз на улице, входите. В обители Господа все равны.

Киллуа с трудом удержался от ироничной гримасы. Что за высокомерный мудак! Тут и слепой увидит, что служитель накачан наркотой по самые брови.

Секунда до полуночи. Полночь.

Киллуа зло оскалился. Сила, более не сдерживаемая, расползлась по теням, мгновенно обесточивая город.

В наступившей темноте свет прекрасного существа, застывшего перед церковью, казался нестерпимо ярким.

Старик в священном ужасе, впервые за всю свою жизнь, шептал искренние молитвы. Прекрасный ангел скалился словно дьявол.

— Ты посмел использовать имя Господа, дабы прикрыть свои грязные деяния! Да гори же ты адским пламенем в вечном страдании!

«Священник» попятился в ужасе. Напрасно. Киллуа даже не нужно было шевелиться — запредельное количество электричества моментально сожгло старика. Альбиносу не составило бы труда расправиться так со всем городом, но не хотелось лишать удовольствия Тьму — будет потом дуться.

Город, затихший с отключением электричества, взвыл, захлёбываясь кровью. Опьянённая количеством жертв, Терни никого не щадила.

Безумие Тьмы постепенно овладевало и её хозяином. Нерушимая связь передавала эмоции и ощущения — вкус крови чувствовался во рту так явственно, будто он сам вгрызался в податливую плоть, урча от блаженства.

Охрана, кинувшаяся на защиту города, бестолково тратила патроны, пытаясь убить непонятное существо, принимающее с невероятной скоростью различные формы животных.

Один из горожан, заметив Киллуа, кинулся перед ним на колени, моля о спасении. Безумный смех слился с симфонией кровавой ночи. Мужчина попятился, но было уже поздно, и на снежном покрывале расцвели алые ликорисы.

— Спасение в очищении, очищение — смерть. Я очищу город, что посмел запятнать имя Отца гнилью!

Да ты прям Ангел Божий во плоти!

Спектакль нужно играть качественно и до конца!

Терни залилась безумным хохотом и вгрызлась в очередную жертву.

05:17:01

Мёртвый город утонул в белом зареве взрыва.