Пропащий ребёнок (джен)

Блэка вот уже несколько дней мучали жуткие головные боли. Его голову то сжимали стальными клещами, то окунали в ледяную воду, то наотмашь били по лицу, оставляя на щеке огненный след. Конечно, такие манипуляции проделывал с ним только мозг. Однажды Регулус проснулся посреди ночи со смутным осознанием того, что не помнит, когда ложился спать. Хотя почему «однажды»? Провалы в памяти теперь преследовали его постоянно. Иногда ему казалось, что на мир он смотрит не своими глазами, а подсматривает, наблюдает за чьей-то чужой жизнью, как будто он копается в чужом грязном белье, перебирает его и даже примеряет, словно бы представляет себя хозяином. Хозяином собственной жизни. Но такой ли собственной, как хотелось бы верить?

Порой на Регулуса находила ни с чем не сравнимая паника. Хуже всего, когда это случалось на уроках. Он отпрашивался выйти и летел в уборную быстрее «Серебряной стрелы». Там он запирался в дальней кабинке, обхватывал голову руками и, раскачиваясь, сидел, пока не проходила дрожь, и не унималось бешено бьющееся сердце. Природу этих беспощадных и злых игр разума Блэк не знал. Вернее, догадывался, но отчего-то не мог сформулировать. В его голове будто бы бушевал пожар, пожирая все мысли, а после его тушила вода, превращая оставшееся сознание в нечто, напоминающее густую кашу серых бесформенных эмоций и чувств. Кроме паники он испытывал и практически болезненное равнодушие. Пугало то, что практически никто из его окружения ничего не замечал. Если бы Регулус мог, он бы кричал из последних сил, разрывал себе горло, но продолжал бы умолять спасти его от него самого. Но сил не хватало. Не хватало уверенности, что его не отправят в больницу Святого Мунго. Если такое случится, то он точно не сможет сделать то, что собирался уже давно. И вот ещё одна серьёзная проблема: он не помнил, что хотел сделать. Кто-то словно пожирал его изнутри, убивая в нём личность.

Мидлфорд молчал. Он смотрел на него с подозрением, опаской и ожиданием. Иногда он спрашивал, что с ним происходит, на что Регулус отвечал ровно и чётко: «Ничего». Внутри же у него бурлила адская смесь непонимания, злости и отчаяния. Мидлфорд молчал, но своими немыми взглядами ясно давал понять: он всё-ё прекрасно понимает. И он продолжит молчать, пока Регулус не подаст голос первым, пока сам не попросит о помощи. Мидлфорд оказался той ещё сволочью.

— Блэк! — Регулус обернулся. Он шёл в библиотеку сдавать том по Чарам Древнего Египта. Как только он открыл эту книгу, то сразу понял, что уже знает её содержание чуть ли не дословно.

— Снейп? — удивлённо спросил он, тут же пытаясь вспомнить, когда в последний раз общался с Северусом.

— Наконец-то ты без своей подружки-пастушки, — проговорил Снейп, поравнявшись с Регулусом. Судя по всему, он имел в виду Луксинию. — Ты, видимо, забыл кое о чём. Так вот, я пришёл напомнить. Но не здесь. Жду тебя у Чёрного озера.

После этих слов он завернул за удачно появившийся угол и пошёл другой дорогой. Эта встреча поселила в душе Регулуса сомнения. Раньше они общались достаточно часто, но Снейп не посвящал его во что-то, о чём Блэк мог забыть. Или посвящал? Но когда именно?

В библиотеке, помимо мадам Пинс, сидел Люпин. Ещё одна головная боль в копилку Регулуса. Он листал Путеводитель по Азкабану, о чём говорил холод, веявший со страниц книги. Идиоты-издатели решили придать своему творению мистический оттенок и добавили в чернила измельчённый в пыль плащ дементора. Регулус остановился, посмотрел на книгу в руках Люпина и с запозданием осознал, что тоже знает её содержимое, однако он совершенно точно ни разу даже в руки не брал. К тому же, Путеводитель явно принадлежал Запретной секции, куда у Регулуса доступа не было.

Почувствовав непреодолимое желание во всём разобраться, Блэк твёрдым шагом направился к столу Люпина.

— Извини, не мог бы ты одолжить мне эту книгу буквально на пару минут? — спросил он, не отводя взгляда от едва трепыхающихся страниц.

— Если это так важно… — Люпин выглядел удивлённым, но книгу протянул.

Регулус коснулся чёрного переплёта, пальцами провёл по отдающим могильным холодом буквам и, прикрыв глаза, открыл первую попавшуюся страницу. Открыв глаза, он отшатнулся. Заглавие было обведено жирной чёрной линией. Некоторые строки были подчёркнуты. В той главе, которую он открыл, говорилось об опасности решения Министерства магии использовать дементоров в качестве охранников тюрьмы, ведь у них нет полного над ними контроля, ведь их, дементоров, можно подкупить…

Регулус вспомнил, что некогда именно он оставил здесь свои заметки. Вспомнил, но не знал, когда именно он сделал их.

— Спасибо… — поблагодарил он, задумчиво отодвигая книгу обратно Ремусу.

— Э-э… Регулус, всё в порядке?

— В полном, — ответил Блэк, разворачиваясь. — До встречи, Ремус.

Он стремительно пошёл к выходу, спиной чувствуя прожигающий его спину взгляд непонимания. Надо было поторопиться: вряд ли Снейп собирался ждать его весь оставшийся день.

По пути Регулус зашёл в туалет. Там он умылся ледяной водой, пригладил волосы и понял, что ему срочно надо постричься. Последнее время волосы росли как ошалелые. За месяц они спустились чуть ниже груди. Блэк вспомнил, что какое-то время ненавидел их, но не мог понять, из-за чего. Снова забыл.

Когда Регулус вошёл в комнату, чтобы взять верхнюю одежду, он рассеяно заметил обращённый на него взгляд Луксинии, читающего что-то на своей кровати.

— Решил проветриться, — зачем-то объяснил Блэк. Мидлфорд многозначительно глянул на окно, в которое барабанной дробью влетал снег, усмехнулся, но продолжал. Регулус почувствовал себя странно. Он поспешно оделся и вышел, попутно вспоминая, когда и из-за чего они начали общаться.

Первые дни февраля уныло тянули за собой покрывала из густых светло-серых облаков. Весна оповещала о своём приближении, временами нагоняя потоки тёплого воздуха. Младшие курсы вылетали на улицу, лепили снеговиков из мокрого плотного снега и дурачились. Сегодня во дворе почти никого не было. Морозный воздух щипал кожу, а снежинки-сосульки то и дело норовили угодить в глаза. Для секретных бесед Северус определённо выбрал лучшее время и лучшее место.

Снейп сидел у бука, растущего рядом с озером, и ворочался, явно пытаясь укутаться в мантию поудобнее. Заметив Регулуса, он встал. Всем своим видом он показывал раздражение.

— Мог бы и через час прийти, — ядовито прокомментировал он, но тут же стал серьёзен. — Может, ты забыл, но пару месяцев назад ты сам просился со мной на встречу. Так вот, я выбил нам приглашение.

Регулус непонимающе смотрел на Снейпа, но с каждым новым словом до него всё больше открывался смысл их разговора. Точно. Декабрь. Встреча с Тем-Кого-Нельзя-Называть. У Блэка снова разболелась голова. Если бы он был здесь один, то он бы застонал от безысходности и, возможно, побился бы лбом о прочную кору дерева.

— Я… — Регулус собирался было сказать, что больше не разделает взглядов Тёмного Лорда, как его что-то остановило. — Твоя помощь неоценима. Где и когда?

— На следующей неделе в субботу состоится поход в Хогсмид. Где всё пройдёт, я не знаю, но к полудню приди к Визжащей хижине. Там будут все наши. Они нас и трансгрессируют.

— Спасибо, Северус, правда. Ты мне очень помог.

— Сочтёмся, Блэк. — Северус криво усмехнулся. — Ну а теперь, пожалуй, настала твоя очередь морозить задницу под этим проклятым деревом. Я пойду первым, а ты возвращайся через десять минут. Осторожность не помешает.

Снейп побрёл в замок. Регулус смотрел ему вслед, но в голове его роились мысли, жужжа и не давая сосредоточиться. Не он произнёс свои последние слова. Его губы, да, но не он сам. Будто в нём сидел кто-то, кто сам решал, что говорить, а что умолчать. Регулус повалился в снег, лег на спину и посмотрел в небо. Снег застилал его лицо, попадал в глаза и тут же таял. Но Блэк даже не моргал. Он пытался вспомнить, когда это всё началось. Рождественские каникулы. Болезнь. Школа. Провалы в памяти начались уже тогда. Он не помнил, о чём думал тогда. Дружба с Мидлфордом. Из-за чего? Они почти пять лет жили в одной комнате, но едва ли обмолвились и парой слов за это время. Ему был интересен Мидлфорд. Тот же преследовал свои цели. Сириус. Точно, Сириус! Последнюю неделю он беспокоился о нём, хотя никогда прежде не проявлял столь острую заботу.

Голова Регулуса разрывалась на части. Он не раз пытался вспомнить, с чего всё началось, но отступал, как только находили волны головной боли. Они мешали соображать, поэтому Блэк сразу прекращал все попытки. Он пытался записывать свои воспоминания, но его записи постоянно пропадали. Сейчас же он попытается дойти до конца. Ремус, его тайна, которую, почему-то, знал Регулус. Фарфоровая кукла. Лили? При чём здесь она? Тёмный Лорд. Мерзость, боль, пустые страдания и нелепое поражение. Чёрт возьми, как же сложно! Девушка из Хогсмида, учитель Защиты от Тёмных Искусств, книги. Книги? Не только магия, но магловские авторы. Он знает их, знает чуть ли не сотни книг! Но откуда?

Комната. Выручай-комната. Тысячи забытых, испорченных, испытанных временем вещей. Опасных, волшебных и бессмысленных. Зачем он пошёл туда? Как узнал о ней? Там случилось что-то. Что-то непонятное, пугающее и неизвестное. Что-то…

Не стоило этого делать.

Голову пронзила острая боль, будто в неё разом выпустили с десяток огненных стрел. Регулус схватился за голову, но боль не прекращалась, наоборот, лишь усиливалась. Он закричал. Его крик тонул в метели, тонул в густых облаках, путался в ветвях бука. Он кричал истошно, так, как не кричал никогда. Он закрыл уши руками, зажмурил глаза, уткнулся лицом в снег и продолжал, продолжал, продолжал, пока не охрип, пока его голос не отказался ему подчиняться.

Вопреки всему, Регулус не потерял сознание. Он открыл глаза и увидел, что снег под его лицом красный. Из носа шла кровь. Он вытер её, но она не останавливалась. Он зачерпнул горстку снега и приложил её к носу. Только сейчас он почувствовал холод. Он не наложил на себя согревающих чар, вспотел и сейчас, весь мокрый и обессиленный, дрожал не то от холода, не то от страха и беспомощности. Радовало, что Регулус, хоть и чудом, но смог сохранить рассудок. Он достал палочку, чтобы высушить одежду и себя, но не сумел произнести и буквы нужного заклинания. Поняв, что это бесполезно, он попытался встать. Вышло у него это раза с третьего. Он медленно побрёл к замку, дрожа всем телом. Успокаивало лишь то, что замок находился не так далеко.

Регулус отворил дверь спальни и, не обращая внимания на Луксинию, не раздеваясь, пошёл в ванную. Мидлфорд окинул его беглым взглядом и вернулся к чтению. Секунду спустя книга безжалостно полетела на пол, а Луксиния стремительно приблизился к соседу, преграждая ему путь.

— Возможно, это не моё дело, но ты явно не просто воздухом дышал! — повысив голос, отчеканил Луксиния. Регулус взглянул на него со слабым удивлением: сил на эмоции не оставалось. Отдалённо он подумал, что видит его таким взбудораженным впервые. — Ты бледнее мертвеца! А глаза воспалённые, красные, как знамя гриффиндорского флага! За твоей мантией тянется мокрый след, наверное, от самых ворот. Помнится мне, ты её всегда сушил, а сейчас даже снять не додумался. Моргана тебя побери, где ты успел побывать за эти полчаса?

Регулус хотел было что-то ответить, но из его рта донёсся лишь слабый хрип. Луксиния со стоном принялся снимать с него одежду.

— Ты ещё и говорить не можешь, чудно. Я восхищён. Мерлин, да ты весь дрожишь!

Луксиния бросил зимнюю мантию прямо так, на пол, и повёл его в ванную. Там он включил горячую воду и, придерживая Регулуса, начал снимать с него остальную одежду. Когда воды набралось достаточно, он помогу Блэку залезть в воду. Оглядев его лицо ещё раз, он заметил под носом красные следы от крови. Всё это время Регулус не издал ни единого звука, что было с какой-то стороны на пользу Мидлфорду, не любящему, когда его отвлекают. Под конец он наложил на воду чары, поддерживающие тепло, и вышел. Порывшись в своей тумбочке, он отыскал давно забытые укрепляющее и успокаивающие зелья. Вернувшись, он застал Блэка спящим. Луксиния вылил зелья в воду и постоял ещё с минуту, думая, что ещё он может сделать. В итоге он пришёл к выводу, что помочь Регулусу может только здоровый сон.

Однако… сон вышел не таким здоровым, как хотелось бы.