Украденные мгновения (гет)

Увидев Нину, Маттиаса и Каза на берегу, Инеж с Уайленом закричали и замахали руками, приветствуя их. И Инеж внезапно поняла, что только сейчас начала свободно дышать. Они выбрались из ледяной реки, никто не утонул. А потом она поймала взгляд Каза, устремленный на нее, и сердце пропустило удар.

Он улыбался. Не самодовольной ухмылкой, которая у него бывала, когда он провернул удачную операцию. Не жестокой усмешкой, которой он встречал врагов. Он улыбался по-настоящему: радостно, тепло, счастливо.

Нина что-то сказала ему, и Каз нахмурился, вернув лицу обычное угрюмое выражение, но глаза, не отрывавшиеся от Инеж, продолжали улыбаться.

Каз с самого начала предупредил, что об их отношениях (чем бы они ни являлись) не должен знать никто. Он не мог позволить себе такую уязвимость. Инеж согласилась — она не раз была свидетельницей тому, как он сам весьма эффективно пользовался чужими привязанностями, и ее совершенно не прельщала перспектива того, что кто-то может использовать ее против Каза. Она, конечно, давно не беззащитная девочка и прекрасно могла постоять за себя, но лучше не рисковать.

И вот теперь Каз улыбался ей, забыв обо всем на свете. Замечания Нины — наверняка ехидного — хватило, чтобы он опомнился, но в то первое мгновение Инеж всем сердцем ощутила, насколько он счастлив ее видеть живой и здоровой, вопреки всему. И на танке, который они угнали из фьерданской тюрьмы.

Надо признать, она испытывала схожие эмоции, и ей скрывать это удавалось гораздо хуже, судя по замечанию Уайлена:

— Инеж, ты прямо сияешь.

— Я просто рада, что мы все выбрались живыми, — отговорилась она (и это было отчасти правдой), надеясь, что не покраснела. Точнее, что покраснела не сильно заметно.

— Да, я тоже, — согласился Уайлен.

Инеж облегченно выдохнула и весь путь до гавани старалась не смотреть на Каза, но время от времени не могла удержаться. Он был весь мокрый, взъерошенный, но оттого не менее великолепный. «Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя». — бешено выстукивало сердце. Она уже чувствовала, как тяжело будет расстаться, когда она отправится охотиться на работорговцев. И всё же она должна была это сделать. Работорговлю следовало остановить, чтобы больше никто не повторил ее судьбу. Инеж надеялась, что Каз поймет.