Укрощение строптивых (Хорошее дело браком не назовут-2) (гет)

Чтобы уговорить супругу перебраться в старый дом Поттеров в Годриковой лощине, Джеймсу пришлось потрудиться — да и не ему одному. Потому что едва перешагнув порог гостиной, увидев запыленную и зачехленную мебель и вдохнув затхлый воздух, Лили дальше проходить отказалась, не говоря уже о том, чтобы появиться здесь с маленьким ребенком.

Он попытался, конечно, возразить, что еще по срокам почти целый месяц, и они, пока тут живут, успеют все привести в порядок, но жена ему быстро напомнила о том, что в последний раз колдомедик, ведущая ее беременность, предупредила, что если они хотят рождения сильного малыша, колдовство матери нужно ограничить максимально. То есть ничего кроме использования артефактов и ношения амулетов, да и последнее стоило ограничить, особенно защитные — лучше вообще не появляться на публике.

— У нашего ребенка должно быть все самое лучшее! — заявила Лили и активировала порт-ключ обратно.

Крыть было нечем. Даже Сириус, у которого всегда и на все были свои ответы, на сей раз промолчал… А потом оба они очень пожалели, причем сразу о двух вещах — что почти не уделяли внимания бытовой магии, и что не оставили контактов с домовиками семей. Сириус даже пытался добраться до Кричера, чтобы свалить на него всю работу, но заполучил только новый скандал, после которого зарекся переступать порог родного дома — Вальбурга была яростна и непреклонна.

Холостяцкая берлога дяди Альфарда, где теперь жил сам Сириус, тоже была довольно мало приспособлена для молодой матери с ребенком, к тому же директор почему-то категорически воспротивился самой идее.

Так что дни пролетали один за другим в хлопотах, которые, тем не менее, оказались приятными: стоило Джеймсу закончить с одной комнатой, как он приводил Лили посмотреть, что получилось, и обсудить, что и как делать дальше, и чаще всего та приходила в восторг. А он просто обожал, когда она смотрела на него вот так — счастливо сияющими зелеными глазищами, и по-настоящему гордилась им! Плечи сами расправлялись, а усталость куда-то девалась, словно не было ее.

Впрочем, в усталости тоже оказался своеобразный плюс — организм Джеймса почти перестал бурно реагировать на новую подругу жены. Зато необыкновенно бурно на нее отреагировал Сириус — но был осажен в лучших снейповских традициях, после чего долго шипел, что две подколодные гадюки явно нашли друг друга, и страшно подумать, что у них родится, если это, конечно, случится когда-нибудь. И вообще девица слишком подозрительная, хорошо бы разобраться, кто такая и откуда вообще взялась.

Когда Сириус попытался влезть в их разговор с Лили, тут же получил, что называется, от ворот поворот — она, оказывается, пришла к Лили, а не к нему, и общаться собирается именно с ней. И если он сейчас же не отправится по своим делам — прекрасно, она попрощается с милой хозяйкой и отправится по своим. И даже встала, готовая попрощаться.

Лили после этого сделала такое лицо, что Сириус понял: либо его сейчас безо всякой магии придушат, либо вынесут его лучшему другу весь мозг… и потом тот будет долго страдать. Смотреть на это и слушать его излияния Джейми о том, как труден выбор между настоящей мужской дружбой и любовью всей жизни, Сириус точно не хотел. И без того бывало… Пришлось ретироваться.

Изабелла приходила все реже, хотя Лили, кажется, писала ей приглашения чуть ли не каждый день — отговаривалась делами, так что выловить эту довольно загадочную личность на подступах к дому оказалось непросто. Надо было найти, где живут Снейпы! Коукворт, правда, Сириус по старой памяти проверил — ничего. Не удалось найти их ни в Лондоне, ни в магических поселениях Британии. Тем более что стажерам Аврората никто не собирался давать доступ к картотеке волшебников, а без него быстро выяснить, откуда взялась и где работает миссис Снейп, было невозможно.

«Эх, если бы в Архиве работали девушки…» — вздыхал Сириус. Его подкаты с огневиски к пожилым аврорам — двум въедливым и вреднющим старикам, оснащенным волшебными протезами едва ли не покруче Грюма, не принесли никаких результатов. Положительных, во всяком случае. А так… одно время на них показывали пальцем, но начальство быстро разобралось, поставив всем увлеченным посторонними вопросами подчиненным по несколько дополнительных дежурств. Так что Джеймс едва не проклял приятеля, фигурально выражаясь, конечно, — ему и дома дел более чем хватало.

Так что основной груз работ неожиданно свалился на Хвостика, который бытовыми чарами владел получше своих богатеньких приятелей, тихо кивал и старательно записывал, что хотела Лили — та иногда меняла свое мнение, например, о цвете штор или стен, забывала, что они планировали с Джеймсом изменить паркет и вместо него положить ковер и так далее.

Нет, претензий она не предъявляла, только вздыхала тяжело, но Питер быстро понял, что лучше делать все по записям — вот план, вот подпись Лили, вот результат. А что не так, так заказывайте снова. Через пару недель, когда Поттер и Блэк наконец отбыли наказание в виде усиленных дежурств, Питер понял, что скоро сможет сам брать подряды на ремонт домов — до того он наработался. Осталось узнать, сколько это стоит, — в принципе, справки он навел — ему вполне хватило бы на год снять недорогое жилье в Хогсмиде, а это неплохая сумма!

Как же он был ошарашен, когда его похлопали по плечу, назвали настоящим другом, поблагодарили, и… попрощались! Он просто дар речи потерял. Так, молча, автоматически развернулся на месте и аппарировал — домой, к матери. Которой уже пообещал, что они наконец заживут. Зажили, ничего не скажешь…

Он похвалил себя лишь за то, что хотя бы не покупал за свой счет материалы — слепить все можно было и заклинаниями, но сами вещи — камень, дерево, бумага, ткани были нужны — трансфигурация всегда держалась недолго. Когда же он послал Поттеру сову со счетом — самый минимум! — тот ответил, что-то вроде «какие могут быть счеты между друзьями» и еще «мой дом — твой дом». Пит попытался поговорить с Лили, но у той, по ее словам, собственных денег вообще не было — она лишь пообещала повлиять на Джеймса. Тут он особо не обольщался — знал, что на ее память надеяться в принципе не стоит.

«Нет денег, как же, — думал он. — Серьги, колечки, на шее кулон — продать всего одну вещь — и можно два таких дома отремонтировать… Нет, ей и в голову не приходит! Да чтоб ей так же приходилось сикль за сиклем считать, как нам с матерью!» Обидно было — не то слово.

Зато он нашел новых клиентов, которые платили сдельно — за каждую комнату, за каждое задание. Не так чтоб щедро, «благородные» Яксли, родственники министерского чиновника, деньги считать умели и были ничуть не менее прижимисты, чем самые обычные волшебники, но по крайней мере его обещали еще кому-то порекомендовать, да и вообще это была сумма, на которую можно было не шикуя прожить двоим — ему и матери. А Питер много передумал о «друзьях», и думы его были отнюдь не веселыми…

* * *

Непростые времена настали и у Пожирателей смерти. Лорд становился все менее и менее адекватным, его поведение удивляло порой и самых отпетых — элиту оборотней. Когда Сивый и пара его приспешников впервые попали в Лестрейндж-холл на собрание Ближнего круга, некоторые, в том числе хозяин дома, попробовали было воспротивиться — это было против всех мыслимых правил чистокровных — пускать зверей в дом! Но Лорд просто заставил их применить Круциатус друг к дружке — по кругу, и, судя по его виду, прекрасно развлекся…

С тех пор все словно с ума сошли. Лестрейндж и Малфой держались из последних сил, Северус с Беллой варили галлонами восстанавливающее и успокоительное, но поставки яда василиска резко сократились, и надеяться на лучший исход было довольно трудно.

Несколько раз приближенные заказывали убийство Лорда — всякий раз безрезультатно, но повторить никто не осмеливался — заказчик каждый раз находился на грани жизни и смерти — метка работала, несмотря ни на что. И да, один раз это была Беллатрикс. Вот тогда Северус понял: он не позволить ей умереть, что бы ни случилось с ним самим. Он тогда едва не опоздал к ней — его вызвал Лорд, пришлось поспешать. Он схватил первую попавшуюся рукопись, которую пришлось разбирать на месте, прямо с листа, а в древнегреческом он был не особо силен. Лорд проклял его, и пока он старался не кричать, сжимая зубами собственную руку, вызвал Лестрейнджа — тот закончил перевод, когда Северус уже немного оклемался и заметил, как тот был бледен и как часто и странно поглядывал на него.

Когда их наконец отпустили, Рабастан, ничего не говоря, обхватил его за талию и аппарировал — как хозяин, внутри своего дома он был единственным, кто мог это сделать. Они оказались в комнатах Беллатрикс, и, чтобы привести ее более-менее в норму, им пришлось не смыкать глаз всю ночь.

Немудрено, что Белле после этого было не до встреч с Лили Поттер…

Они с Северусом продолжили работать над блокиратором, но зелье каждый раз подбрасывало неожиданности, и лучшим вариантом, которого они добились, стал смертельный яд, временно блокирующий метку полностью, но не более чем на час. После чего принявший должен был умереть — не то чтобы в страшных мучениях, но…

От Северуса остался почти один нос да острый язык — щеки ввалились, под глазами залегли темные круги. Белла выглядела ненамного краше. И вот наконец Лорд отправился куда-то, взяв с собой только Крауча и Сивого. Все хотели было вздохнуть, но привычка к постоянному напряжению уже не давала этого сделать.

Зато тогда Принцы позволили себе просто выспаться. А утром, точнее, днем поняли, что на дворе уже, вообще-то, осень.

— Совсем я запустила свою корреспонденцию, — вздохнула Белла, разбирая многочисленные бумаги. — Это от поставщика из Китая, это от тетушки, это… о, от твоей бывшей. Что первым посмотрим? Лили, наверное, родила, да… точно! Кого, интересно? — И она вскрыла конверт.

Северус молча смотрел, как она пробегает глазами строчки, и с удивлением понимал, что совершенно не стремится выхватить у нее письмо и прочитать сам. Лили… ребенок… Это был словно привет из какого-то другого мира, светлого, спокойного, доброго… вспомнилась растерянная физиономия Поттера, удивленная — Лили, а после — воспоминания Беллы о том, как она измывалась над подбивающем к ней клинья кузеном — она тогда настояла, чтобы он их посмотрел, мол, одной смеяться не так интересно…

— Мальчишку назвали Гарри, и он ужасно похож на отца, — Белла хихикнула и, встретив непонимающий взгляд мужа, пояснила: — Видела я этих новорожденных. Говорить, что оно на кого-то похоже — на мой вкус, чересчур. Говорят, что это лесть, но по мне так наоборот. Никогда не пойму, почему все на это ведутся.

— И… они такие страшные? — Северусу сделал вывод по тому, как Белла сморщилась.

— Еще какие! Представь себе мокрое, красное, как кусок сырого мяса, сморщенное существо с непропорционально огромной головой и мутными глазками-щелочками… и да! Глаза совершенно неопределенного цвета, на них как пленка! А еще красно-синие пятна, ручки-ножки как резиновые, непонятно, в какую сторону гнутся, плоский нос и ужасно противный голос!

Северус содрогнулся — он понимал, что жена не врет — у нее действительно такой опыт был недавно… Как хорошо, что ему не пришлось общаться с Нарциссой и ее ребенком после того, как все свершилось — чтобы варить довольно стандартные, хотя и улучшенные зелья, он прекрасно мог без этого обойтись. Что тогда и сказал неизвестно почему счастливому Люциусу. Нет, все же как это было давно! Месяц… нет, полтора месяца назад, а кажется — годы.

«Хоть бы Лорд пробыл там, где он сейчас, подольше… а лучше бы отправился еще куда подальше», — думал он, зная, что об этом мечтали столь многие, что мечта, кажется, имела шанс осуществиться.

— О, а хочешь на Драко в думосборе посмотреть? — Белла заметила, что он задумался о чем-то и почти перестал слушать.

— Нет-нет, благодарю. Как я могу тебе не верить?

Белла усмехнулась и продолжила читать. Наконец она сложила пергамент и положила подбородок на сплетенные пальцы.

— Поттеры переехали в Годрикову лощину. На доме какие-то чары, так что Лили оттуда не выходит и встречаться мы больше не будем.

— Значит, спрятались. Ну и отлично, — Северус потянулся и поднялся. — Пойду сварю кофе.

* * *

Блаженным перерывом без Лорда они успели-таки насладиться — все. Волдеморт вернулся уже в конце зимы, занялся каким-то странными делами, мотаясь по всей Британии — то на побережье, то в глубинку вроде Литтл-Хэнглтона. Поговаривали, что он собирается восстанавливать наследственный особняк, но догадки пока не оправдывались.

Одно хорошо, рейдов стало совсем немного — лишь в ответ на действия министерских чиновников, которые шли вразрез с желаниями Лорда. Но однажды он вызвал Северуса…

Тот вернулся бледней обычного, хотя на ногах держался прекрасно.

— Что на этот раз? — деловито спросила Белла, протягивая ему кроветворное и поливая рябиновым отваром на руки — на них лучше было не смотреть вообще, но она смотрела и обрабатывала раны внимательно и аккуратно. Она никогда не была склонна к слезам, соплям и прочим переживаниям, что, по мнению Северуса, окончательно делало ее идеальной женщиной.

— Я… заказ, — Северус зашипел сквозь зубы, когда лекарство попало в самый глубокий порез — между пальцев. — Я слабак. Я согласился. Очень не хотелось потерять руки… Он изобрел какое-то заклинание, что потом отрастить уже — никак.

— И что мы будем варить? Жидкую смерть?

— Ты так спокойно говоришь, — невесело усмехнулся он, держа кисти перед собой и глядя, как медленно, но все же затягиваются раны. — Вот, смотри.

Он двинул бедром так, что мантия распахнулась, и Белла сама достала из его внутреннего кармана рецепт со смазанной датой.

— Опять Герпий?

— С безымянным улучшателем, — голос Северуса сочился сарказмом. — Жидкое проклятие призрачной плоти, как тебе?

— Ну, такую редкость сварить с научной точки зрения очень даже интересно.

— Полагаешь, Лорд этим ограничится?

— Ну что ты язвишь… ты хоть до конца дочитал? Смотри, оно к мертвецам применяется! А им уже без разницы.

— Ему все равно, он и живому может дать…

— Зачем? Две порции — двойные затраты для достижения одного эффекта. Не думаю. Как ни изменился Лорд, его расчетливость осталась.

— Пожалуй, даже возросла… Но это еще не все. Я должен сварить Напиток Отчаяния.

— Изумрудное зелье? Ну… непросто, но ничего кошмарного.

— Тот, кому оно достанется, вряд ли с тобой согласится. И… если это будешь ты? Или я, или кто-то из наших?..

Белла прикусила губу, вызвав у него неожиданно острое желание… И не стала препятствовать тому, чтобы он сгреб ее и крепко прижал к себе — только одобрительно кивнула.

— А слабо нам составить антидот? — мурлыкнула она по пути к спальне, из которой они совсем недавно выбрались — часа не прошло.

— Есть идеи?

— Есть слезы феникса, почту я все-таки успела просмотреть. Предлагают по нормальной цене, кстати.

— Дамблдор надоил и решил подзаработать?

— Твое предположение не лишено смысла. А еще появился яд! Хорошая партия, свежая.

— Василиска?

— Его, родимого. И что-то мне подумалось… две такие вещи, да вместе…

У самой кровати Северус резко затормозил.

— Частью, блокирующей и связующей… может быть кровь. Волшебного существа.

— Или мага.

— Думаешь?

— А что, мы не магические, что ли?

— Интересно, какая будет сильнее…

Через пять минут они уже исписали один лист расчетами — переходить в кабинет было лень, а чернила и пергамент практически с первых дней находились в каждом помещении, не исключая кухни и туалетных комнат — Белла быстро поняла и распорядилась: дело того стоило.

Личная жизнь тоже удалась — чуть погодя. Пока Беллатрикс гоняла свою домовушку за заказом, тихо приказав ей вернуться не раньше чем через полчаса, а Северус с честным лицом сделал вид, что не слышал… Хотя ему не терпелось приступить к делу, рядом было такое… тело! Невероятное, женственное, желанное, так что выбор был прост… глупости, не было выбора, да он был и не нужен.

Так что этот день у четы Принцев выдался более чем приятным и полезным — для тела, души и ума — редкая удача, если представить.

Оба зелья были готовы в срок — как и антидот ко второму. По размышлении, антидот к первому — для мертвецов — варить не стали: все же давать его им было бы довольно затруднительно, а распылять — до такого расточительства они еще не дошли.

Лорд снова отправился куда-то на побережье, а потом вернулся и начал искать… Поттеров. Исчез домовик у Регулуса Блэка — тот едва успел удивиться этому в разговоре с Лестрейнджем, и исчез сам — двух дней не прошло.

Но Лорд искал так целеустремленно, что вышел и на Северуса, и еще неизвестно на кого — народу в Лестрейндж-холл в эти дни подручные перетаскали — не сосчитать. Говорили все — да что там, соловьями пели. Все, что знали… Северуса только окклюменция, в которой он ежедневно тренировался и сам, и с Беллой, спасла.

А потом их отправили в рейд… К счастью, обоим удалось увильнуть — на месте была засада авроров, первое же заклинание попало в Лестрейнджа, и Северус с Беллой занялись раненым. Благоразумно занялись, а не на месте боевых действий. Но оба успели заметить среди авроров два знакомых силуэта — Белле не нужны были дополнительные чары, чтобы разглядеть кровного родственника, как и Северусу — кровных (ну, почти), врагов.

— Поттер и Блэк! Ладно Блэк, но Поттер-то что о себе думает? Или жена с сыном так надоесть успели, что хоть грудью на Аваду? Кто их кормить-то будет, если что?

— Идиотизм не лечится… А если его поймают? Все ведь выболтает! Тупица…

— Рабастан, ты как? Аппарировать можешь?

— Лорд накажет…

— Тем более, лучше быть целым, больше шансов пережить. Подожди пока, отлежись. Ты себе комнаты так и не выбрал…

— Я так вообще уходить не захочу.

— А кто хочет? Метка все равно действует, даже у Беллы. Никуда мы не денемся. Хорошо хоть запас зелий обновили.

— Этим скромным словом ты называешь запас, который занимает у тебя половину винного погреба?

— Шестую часть.

— Зануда…

— Можешь шутить, значит, до комнаты сам доберешься.

* * *

Разбор неудачного рейда у Лорда много времени не занял и прошел в привычном ключе — Круцио, многократно, несколько режущих… а потом — просто боль в метках. Так что особо сильно не пострадал никто — разве что гордостью. Но какая уж гордость, поздно… о ней можно было больше не вспоминать.

Вернувшийся домой Северус места себе не находил, и Белла, затащившая его в постель — расслабить и расслабиться самой, разобралась, что к чему, довольно быстро.

— Ты что надумал? К Поттеру пойдешь? Я же вижу!

Северус тяжело вздохнул. Упустишь вот так немного самоконтроль с женой, а та — раз! — и под ментальные щиты пролезет. Правда, это почему-то не мешало ему гордиться ее успехами.

— Не могу я иначе, понимаешь?

— Ладно, — непривычно легко согласилась Беллатрикс. — И где ты намерен его искать? Будешь встречать с цветами после работы у Аврората?

Северус фыркнул.

— Я знаю маггловскую забегаловку, в которой они часто бывают.

— Недалеко от Кингс-Кросс?

Он кивнул.

— Их будет двое…

— Плевать.

— Я с тобой.

— Чтобы Блэк снова распускал перед тобой перья?

— Ну хоть развлекусь. А тебе освободится Поттер, так сказать, в чистом виде. Когда идем?

Северус вздохнул. Он уже столкнулся с тем, что бывает, если супруга все решила. Их полушутливые с некоторых пор схватки, конечно, иногда приносили ему немало приятных моментов, но далеко не всегда он был к ним готов, а сейчас так и точно был не в форме.

— Завтра вечером. Если ничего не случится.

— Завтра в восемь вечера. Если ничего не случится, — почти эхом уточнила Белла. — Убивать детей и женщин — это не война. Это… трусость.

— А кто нас спрашивает? Прикажет Лорд…

— В конце концов, у нас есть последний вариант.

— Зелье смертника? — Северус помрачнел. — Да, ты права. Если ничего другого не останется, то придется.