Один день Гермионы Грейнджер (гет)

Неделя в Хогвартсе пролетела так быстро, что Гермиона, проснувшись однажды утром, с удивлением подумала о том, что сегодня пора возвращаться к лондонской жизни, к работе, к Рону.

При мыслях о нем в сердце щемило. Рон. Как им быть? Смогут ли они жить вместе, сможет ли Гермиона переступить себя, «забыть» о том, что произошло у нее с Малфоем? Для себя Гермиона решила, что попробует, даст себе с Роном еще один шанс, а уж там как будет, так будет. В любом случае, это еще не разрыв.

А вот как быть с Малфоем, Гермиона так и не решила. После анализа их встречи в «Дырявом котле» и после становилось совершенно понятно, что он, вольно или невольно, ищет встреч с ней. Ну не могло быть такого, чтобы все их столкновения были случайными... А видеть его не просто не хотелось — Гермиона боялась. Сама не могла понять, чего именно; одно дело сталкиваться с ним, не зная, что он совершил, и другое дело — зная. Перстень, который дал ей Теодор Нотт, она закинула на дно своей дорожной сумки.

За завтраком в Большом зале Гермиона в связи с отъездом выслушала массу комплиментов и пожеланий от преподавателей и сотрудников Хогвартса. Хагрид так сжимал ее в объятиях, что Гермиона думала — раздавит. Она взяла с него обещание сообщить о дате свадьбе — на том и расстались. В Хогвартсе скоро наступали каникулы, дети и преподаватели готовились разъезжаться по домам, строя планы на лето. После завтрака Теодор очень по-джентльменски подхватил дорожную сумку Гермионы и проводил ее до кабинета директора школы, через камин которой Гермиона собирала попасть домой.

— А ты, Теодор? Что будешь делать летом? — поинтересовалась она у Тео, пока они шли по коридорам.

— Сперва наведаюсь домой — надо разобраться с текущими делами. Потом отправлюсь в Африку, буду изучать опыт коллег-волшебников.

Глаза Гермионы тут же загорелись восторгом.

— Как я тебе завидую!

— Поехали вместе, — улыбнулся Тео. — Буду только рад твоей компании.

— Невозможно, — с сожалением покачала Гермиона головой. — Работа и еще раз работа. Но обещай мне писать и все рассказывать о своем путешествии в подробностях?

— Обещаю!

Гермионе до сих пор не верилось, что за эту неделю они так сблизились. Пожалуй, ни с одним человеком у нее не было столько общих интересов, сколько оказалось с Тео, это было поразительно и здорово. Они пообещали друг другу писать, и Гермиона была уверена, что так оно и будет и, конечно, они еще не раз увидятся, несмотря на то, чей он друг. Теперь он и ее друг тоже!

Гермиона тепло попрощалась и с МакГонагалл.

— Мисс Грейнджер, всегда буду рада видеть вас у нас! — сказала ей директор, пожимая руку.

— Спасибо, профессор МакГонагалл. Если будете в Министерстве, обязательно заходите!

Они обнялись, улыбаясь друг другу.

Гермиона шагнула в камин, а меньше чем через минуту уже выходила из камина в своей лондонской квартире.

Первое, что кинулось в глаза — адский бардак, который царил в гостиной: разбросанные вещи, какие-то обертки, коробки. В коридоре, кухне, спальне был такой же беспорядок. В этом был весь Рон — сколько бы ни просила, ни напоминала Гермиона, он не был способен выучить или даже применить известные простейшие бытовые заклинания. Как следствие — вечный бедлам.

Рона дома не было — наверняка он уже был в магазине, а, может, вообще не ночевал дома. За эту неделю они ни разу не списались, не связались по каминной сети. Гермиону это даже немного задевало — чем он так занят, что даже не соскучился. Или он до сих пор зол на нее?

Холодильник в кухне был пуст, а посуда в буфете покрыта тоненьким слоем пыли. Все-таки дома Рон не кушал, даже если и ночевал. Возможно, ел прямо на работе, в компании Джорджа и Верити, или к маме с папой мотался.

Так что первое, что сделала Гермиона по возвращении, это взмахом волшебной палочки начала активный процесс генеральной уборки. Сумку не разбирала, решив отложить это дело до вечера или на следующий день.

Пока металась по квартире, невольно думала о Малфое. От дум о нем вообще трудно было избавиться — нет-нет да и проскользывала в голове мысль... то кидающая в жар, то заставляющая скрипеть зубами от злости. Как относиться к нему в свете открывшихся фактов — тот еще вопрос. Да и должна ли она теперь как-то иначе относиться к нему? Разве его чувства к ней — тут Гермиону почему-то кидало в жар — имели для нее значение? Он поступил подло, что бы он там не чувствовал и не воображал себе, совершил настоящее преступление. И Азкабан по нему уже плачет, да.

Через полчаса круговерти вещей в квартире воцарился идеальный порядок, такой, как Гермиона любила — начищенные полы и поверхности блестели, посуда сияла, все было аккуратно сложено-разложено, и вокруг ни пылинки.

Гермиона везде распахнула окна, впуская свежий воздух, а сама решила, что с удовольствием выпьет чашечку кофе перед тем, как отправиться на работу.

В этот момент она услышала шорох в камине в гостиной. Заглянула туда — на полу перед камином лежал пергамент.

«Дорогие наши Рон и Гермиона!

Ждем вас в субботу на семейное барбекю.

С любовью,

мама и папа»

Очередные семейные Уизли-посиделки. Учитывая, что все дети обзавелись парами, а кто-то и собственными детьми, то такие семейные мероприятия стали настоящим стрессом для интровертной натуры Гермионы. Хорошо хоть, они случались нечасто или по поводу… Не прийти было бы, конечно, невежливо, хотя, возможно, если бы Гермиона не пришла, ссылаясь на работу, никто ничего бы такого и не сказал. Все знали, что она трудоголик.

Что же, это хороший повод наведаться в магазин «Всевозможные волшебные вредилки» и увидеться с Роном. Заодно прочувствовать, как их встреча отзовется у нее внутри.

Гермиона подхватила мантию, сумочку и решила пешком пройтись по Косой Аллее.

Полдень — время ланчей, народу — тьма. В такой теплый день любой служащий старался вырваться из кабинетного плена, выйти на улицу, чтобы на открытой террасе многочисленных кондитерских, кофеен или чайных, появившихся после Войны, перекусить и отдохнуть от рутинной работы, подставив лицо лучам такого редкого в Англии солнца.

Отовсюду в сторону Гермионы летели приветствия. Что ж, издержки славы, как язвительно сказал бы Малфой.

Ну вот, снова он в голове, а она-то надеялась на обратное.

И не только в голове…

Внезапно Гермиона почувствовала, как что-то проваливается внутри нее.

Легок на помине.

Малфой шел навстречу в компании Дафны Гринграсс и, вероятно, ее сестры Астории — уж очень девушки были схожи между собой. Они достаточно сильно выделялись из пестрой толпы магов и колдунов — так и сияли холеностью, шелковыми мантиями, блеском дорогих украшений.

От столь неожиданной встречи Гермиона остановилась, не зная, что ей предпринять. Она совершенно не была готова встретить Драко сейчас! Пока что тот ее не заметил, но если она так и продолжит стоять, как истукан, среди людского потока, то он ее увидит. А если она поймет, что он ее увидел, то… то она может не удержаться от необдуманных поступков. Или сгорит от стыда, или…

Как назло, кто-то тронул ее за локоть, радостно воскликнув:

— Гермиона! Привет!

Только этого не хватало.

— Луна, — Гермиона едва не застонала. — Привет.

Девушки обнялись. Луна, как всегда, была жизнерадостна.

— Я заходила как-то во «Всевозможные волшебные вредилки», и Рон сказал, что ты уехала в Хогвартс.

— Да, — Гермиона не знала, что ей делать. Она боялась посмотреть в сторону Малфоя с его спутницами, не сомневаясь, что он уже увидел ее. — Нужна была консультация МакГонагалл по некоторым вопросам.

— Ох! Я тоже, знаешь, иногда скучаю по своему факультету и профессору Флитвику. Надо и мне навестить его и других наших преподавателей.

— Обязательно так и сделай в следующем учебному году. Там рады гостям.

Луна продолжала что-то говорить про Хогвартс, вспоминала курьезные эпизоды из жизни своего факультета с участием Филиуса Флитвика, но Гермиона словно оглохла — спиной она чувствовала взгляд Малфоя на себе, он наверняка был совсем близко.

Ей казалось, что она сейчас упадет в обморок от волнения.

— Ух ты!, — вдруг выдохнула Луна, и Гермиона моментально поняла, почему. — Смотри, Малфой с девицами Гринграсс. Выглядят они, конечно, словно сошли со страниц «Спеллы».

— М-м-м… — неопределенно промычала Гермиона, не зная, что это за издание такое, и не желая смотреть на Малфоя.

Она упрямо вглядывалась в стену какого-то магазинчика, мучительно решая, сорваться ли ей прямо сейчас и сбежать от подруги или…

— Малфой. Гринграсс, — вежливо произнесла Луна, приветствуя бывших сокурсников.

— Лавгуд, — раздалось на удивление учтивое в ответ одновременно от Дафны и Малфоя. Секундная пауза. И только от Малфоя: — Грейнджер.

Гермиона не желала поворачиваться, но тогда бы Луна начала задавать вопросы о таком явном нежелании со стороны подруги проявить вежливость. Представив себе, до чего бы Лавгуд додумалась, Гермиона решила, что как бы то ни было — поздороваться надо. Да и Малфой мог себе бог весть чего навоображать, незачем питать его больные фантазии.

Она повернулась и даже улыбнулась — ледяной, как она надеялась, улыбкой, от которой у Малфоя случился бы приступ несварения желудка.

— Малфой. Гринграсс.

Драко выглядел очень хорошо, фестрал его раздери. Внешность, фигура, одежда — все в нем было прекрасно. Волосы, как и в прошлый раз, когда они столкнулись, были заплетены в хвост на затылке, и так шла ему эта прическа в стиле «а-ля Люциус».

«Черт».

Дафна скользнула по Гермионе глазами и просто кивнула в ответ, готовясь пройти мимо дальше. То же самое сделал Драко — с абсолютно непроницаемым лицом. То есть он даже не смотрел на Гермиону, а куда-то поверх ее головы.

Неожиданно для всех Астория оказалась самой приветливой.

— Гермиона, рада тебя встретить, — улыбнулась она. — Слежу за твоей работой по защите прав магических меньшинств. Знаешь, после известных событий лично я пересмотрела свое отношение, например, к тем же домовикам, и большинство твоих идей мне отзываются. Так что хочу сказать тебе, что всецело поддерживаю твои проекты.

Дафна и Драко уставились на Асторию в полнейшем недоумении. Да и у Гермионы с Луной на полминуты отнялась речь. Что-что, а услышать такое от бывшей слизеринки было сродни грому среди ясного неба.

— Что ты говоришь, Астория? — не сдержалась Дафна.

— То, что думаю, — спокойно ответила Астория. — А думаю я так, как сказала.

Дафна закатила глаза, но при Грейнджер с Лавгуд не стала больше ничего высказывать сестре. Малфой же насмешливо смотрел на Асторию. При взгляде на него казалось, что вот-вот с его уст сорвется колкость, но он так ничего не произнес. Поджал губы, заметила Гермиона.

Надо было что-то ответить Астории, и Гермиона вежливо улыбнулась ей:

— Спасибо, Астория. Неожиданно, конечно, и очень приятно, и лишний раз подтверждает, что я на правильном пути.

— Идемте, — холодно произнесла Дафна, потянув за локоть Асторию.

— До свидания, — махнула рукой Астория.

Они прошли чуть вперед, ожидая, что Драко двинется за ними; он и пошел за ними, но чуть отстал. Драко вдруг повернул голову и посмотрел Гермионе прямо в глаза. Буквально несколько секунд. Но этот взгляд был настолько пронзительным — он словно пригвоздил ее к к тротуару.

Оглушенная, Гермиона смотрела им вслед. Он знает, что она знает. Сказал ему Нотт или он сам обо всем догадался — это уже неважно. В его взгляде была бездна… бездна чувств к ней — малфоевское упрямство, безысходность, затаенная боль и надежда на прощение.

Последняя, наверное, воспрянула, поскольку знающая правду Гермиона не убила его сейчас сразу на месте.

Каков наглец, однако! Неожиданно для себя Гермиона фыркнула. Только подумать — он смеет еще на что-то надеяться! Она пока что не придумала для него наказания, но оно будет, несомненно!

— Гермиона, все в порядке? — озабоченно спросила Луна. — Ты выглядишь… потрясенной.

Все-таки Луна была удивительным человеком — возможно, эмпатом? Гермиона уже не первый раз подмечала за ней, как тонко она считывала человеческие эмоции.

— Еще бы я не была потрясена! Ты слышала, что сказала младшая Гринграсс? Бывшая слизеринка! Как тут не обалдеть.

Луна заулыбалась. Только Гермиона почему-то подумала, что она совершенно о другом улыбалась, чем о поддержке Гринграсс законопроектов Грейнджер. Это ее напрягло, но Луна больше не стала комментировать эмоциональное состояние подруги, сосредоточившись на проблемах отцовского журнала «Придиры».

Вместе они дошли до магазина Рона и Джорджа, и Луна распрощалась с Гермионой, отправившись по своим делам.

В магазине было полно посетителей. Гермиону заметила Верити, выбежала из-за прилавка, и они обнялись, приветствуя друг друга.

— Где Рон?

— Наверху, в своем кабинете.

— А Джордж?

— Джордж в отъезде. Разрабатываем новое направление поставок, поэтому он постоянно в командировках сейчас.

— Понятно.

Верити отвлекли покупатели, а Гермиона быстро взошла по лестнице. Кабинетов всего было два, но они не принадлежали кому-то конкретному. Считалось, что в одном кабинете Джордж придумывает шутки, а в другом — ведет бухгалтерский учет. В обоих кабинетах постоянно что-то хранилось, и часто нагромождения разномастных коробок и котлов достигали потолка.

Гермиона безошибочно определила, что Рон находится в том кабинете, дверь которого была приоткрыта.

Ее жених сидел за столом, окруженный летающими пергаментами с перьями, которые что-то писали, вычеркивали, подчеркивали. Сам же Рон сосредоточенно скрипел пером за столом, при этом другой рукой он что-то двигал на волшебных счетах.

Отросшие рыжие волосы падали на глаза, футболка мятая, явно не сегодняшняя, как отметила Гермиона, джинсы, кроссовки — Рону всегда нравилась маггловская одежда. Он выглядел таким привычным, родным, дорогим — у нее защемило сердце.

— Привет, — произнесла Гермиона, возникая на пороге.

Он поднял на нее глаза. В какой-то момент Гермиона заметила промелькнувшую в них радость, которая быстро сменилась настороженностью.

— Привет, — ответил он, бросая перо на пергамент и поднимаясь из-за стола. — Вернулась?

Рон подошел к ней, они обнялись, и он довольно нежно сжал Гермиону в своих объятиях. Соскучился?

— Давно вернулась? Дома была?

— Да пару часов назад, — Гермиона чуть отстранилась, взглядывая на Рона. — А ты давно был дома?

Рон почему-то покраснел и отошел к столу.

— Много работы. Последнюю пару суток дневал и ночевал здесь.

— Верити мне сказала, что вы разрабатываете новое направление.

— Джордж хочет делать поставки в Россию. Там очень большой рынок — большие перспективы. Но это и затраты, конечно. Я вот который день ломаю голову над бизнес-планом, хочу продумать все тщательно.

— Здорово, — искренне обрадовалась Гермиона. — Вижу, работа кипит. Слушай, а давай помогу. Одна голова хорошо, а две лучше.

— В самом деле, — Рон аж посветлел лицом. — Я был бы очень признателен.

На часа полтора-два они вдвоем зависли над расчетами. Гермиона скрупулезно перечитала весь план Рона, проверила расчеты, потом предложила несколько своих поправок и идей, которые Рон нашел великолепными.

Когда работа была завершена, Рон закружил Гермиону по кабинету.

— Как же круто, что ты у меня такая умница!

Это было так похоже на то, что было между ними раньше, что Гермиона воспрянула духом. Возможно, их отношения переживают кризис, и если они оба приложат усилий для сохранения их пары, все у них будет хорошо. Очень хотелось надеяться на это.

— Рон, твои папа с мамой приглашают нас в субботу на семейное барбекю, — вспомнила Гермиона, доставая из сумочки записку его родителей.

— Ничего не поделаешь, придется ехать, — сказал Рон, беря пергамент и пробегаясь глазами по тексту.

— Ладно, я тогда еще зайду на работу.

— Хорошо, беги, — улыбнулся ей Рон, провожая до дверей.

На пороге возникла секундная заминка, Рон нагнулся поцеловать Гермиону, а та как раз отвернулась, чтобы открыть дверь.

Она просто не заметила этого жеста Рона… да, не заметила.

* * *

Коллеги встретили Гермиону с радостью и какими-то странными улыбками. На работе все было хорошо. Ну, почти. То есть ее законопроект уже прошел первое чтение и готовился на голосование. Это уже была большая победа, так как права не только эльфов, но и кентавров, и гоблинов в магическом сообществе значительно улучшались.

«Почти» заключалось в другом. Войдя в свой кабинет, Гермиона на секунду подумала, что не туда попала. Потом поняла, что туда, только…

Только в кабинете стояло семь огромных корзин с букетами роз самых разных цветовых оттенков.

Потеряв от удивления дар речи, Гермиона вышла обратно в общий отдел и спросила первого попавшегося коллегу:

— Это что такое?

Тот смотрел на нее невинными глазами.

— Цветы, мисс Грейнджер. Курьер приносил их каждый день, пока вас не было.

— От кого? — недоумевала Гермиона.

— Я не знаю, — но увидев, что Гермиона начала хмурить брови, тут же заторопился с ответом: — Там должны быть записки. Мы думали, что от вашего жениха…

— Ну конечно, а от кого еще, — перебила его Гермиона, возвращаясь в свой кабинет.

Заперла за собой дверь и снова уставилась на цветы. Кажется, она подозревала, кто мог прислать ей эти букеты. Конечно, не Рон.

Нет, ну каков мерзавец! Что он себе возомнил!

Она подошла к розам кремового оттенка — длинные толстые стебли, насыщенные зеленью листья, большие крепкие бутоны. Достав из корзины одну из роз, Гермиона вдохнула ее аромат — она пахла ванилью и медом, и еще чем-то любимым в детстве. Восхитительно!

Потом подошла к корзине с розами белого цвета — они пахли дождем и свежестью; розы красного цвета пахли клубникой, а смородинового — ягодами и чем-то древесным.

Они были прекрасными — эти розы! Необычными, явно зачарованными — волшебство высшего уровня! Их аромат напоминал действие амортенции.

Только прислал их не тот человек.

Записок в букетах не оказалось, но Гермиона и так все прекрасно поняла.

Что ж, она тоже знала несколько сильных заклинаний.

Замерла в центре своего кабинета, достала волшебную палочку и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Затем прошептала заклинание и обвела палочкой вокруг себя — корзины с цветами исчезли.

Где бы ни был сейчас Малфой, было бы презабавно посмотреть на него. Потому что только что все семь корзин вернулись к нему обратно. Желательно, чтобы все розы посыпались ему прямо на голову.

* * *

Вечером Гермиона и Рон впервые за долгое время ужинали дома вместе.

Гермиона вернулась с работы раньше и приготовила нехитрый ужин — запеченное мясо с брусничным соусом, зеленый салат и травяной чай. Приготовление пищи никогда ее не увлекало, как ту же Молли Уизли, но сейчас ей самой хотелось сделать Рону приятное.

Она была очень воодушевлена их сегодняшней совместной работой.

Рону это понравилось. Он с удовольствием ел и нахваливал Гермиону. Чтобы поддержать непринужденную беседу, она рассказала ему про Хогвартс, про помолвку Хагрида с мадам Оливией, про то, что Теодор Нотт теперь преподаватель трансфигурации и правая рука МакГонагалл.

Рон порадовался за Хагрида, но к новости про Нотта отнесся скептически. Он, оказывается, был в курсе, что Нотт стал преподавать в Хогвартсе, но не верил, что из этого назначения выйдет что-то толковое. А вообще ему было все равно, бывшие сокурсники-слизеринцы сейчас интересовали его меньше всего в жизни.

Ему хотелось секса. Это Гермиона почувствовала сразу, как только вымыла посуду после их ужина и отправила тарелки в буфет — Рон подошел к ней сзади и обнял, прижимая к себе.

— Я соскучился, Герм.

Он всегда таким способом давал знать о своем желании, и раньше Гермиона с легкостью откликалась на него. Это было для них привычным делом. Рон мог легко возбудить Гермиону и овладеть ею.

Но сейчас она не могла. Она не чувствовала ответного желания, не хотела его. Ей надо было еще время разобраться в себе... А Рон всегда был так нетерпелив.

Гермиона понимала, что долго сдерживать свои бастионы она не сможет, да и неправильно это. Тем более, если она хотела наладить их отношения. Рон же не знал ничего, и, понятно, его бесили ее отстраненность и холодность.

Но и себя ей все еще было трудно контролировать. Стоило ему ее обнять, как в Гермионе мгновенно поднялась волна паники, которую она изо всех сил пыталась в себе подавить. Конечно, их отношениям нужен был секс, но не сегодня, не сейчас... хотя бы еще один денек...

Руки Рона гладили ее тело, пальцы пытались расстегнуть пуговицы ее халата. Его губы коснулись ее шеи.

— Рон, пожалуйста, сегодня был такой насыщенный день, — проговорила Гермиона, стремясь мягко вывернуться из объятий Рона.

И вдруг... Бам!

Кулак Рона врезался в стену.

— Я так и знал! — вскипел он. — Ничего не изменилось!

Он так быстро и сильно разозлился, что Гермиона испугалась. Конечно, Рон был вспыльчивым, но чтобы вот так...

Гермиона вывернулась из его объятий и вгляделась в его искаженное эмоциями лицо.

— Успокойся, пожалуйста! Рон, что ты…

— Как же меня достали эти твои игры! — лицо Рона покрылось красными пятнами от гнева, а губы сжались. — Я мужчина, в конце концов! Мне надоело слышать твои отмазки! То голова болит, то работы много, то еще что-то... Постоянно увиливаешь. Уже поперек горла твои высосанные из пальца отговорки! Я думал, побудешь неделю в Хогвартсе, отдохнешь, раз уж ты так устала. Но нет! Снова чертов отказ! Снова это "устала"! Что происходит?!

— Рон, Рон, — Гермиона чувствовала, что у нее пересыхает в горле от нарастающей паники. — Я просто... Я... Послушай, ты прав, я...

Рон был сам не свой. Он словно и не слышал ее. Его лицо стремительно краснело, а глаза наливались какой-то отчаянной злостью. Гермиона понимала, что ее заикание только еще больше злит его, но что делать — она не представляла. Совсем не такого ожидала она от сегодняшнего вечера. И все еще надеялась, что сможет воззвать к его голосу разума.

— Замолчи! — Рон сорвался на крик. — Не могу слышать твои отговорки!

Гермиона округлившимися от страха глазами смотрела на него. Она никогда его таким не видела. То есть однажды, но это было так давно… В девяносто седьмом, она и не думала, что это может повториться когда-нибудь. Рон по-настоящему пугал ее сейчас — под майкой бугрились мускулы, он был выше, сильнее…

Мерлин! Неужели он готов ударить ее?! Неужели ее отказ настолько разозлил его?!

Рон стал надвигаться на Гермиону, а та — отступать.

— Рон! — предостерегающе вскрикнула Гермиона, когда уперлась задом в стол. — Опомнись, Рон! Ты не в себе!

Черт! Палочка осталась в спальне.

Рон был не в себе — не то слово. Он был в слепой ярости. Что именно его так разозлило, Гермиона не понимала, неужели ее отказ? Схватил ее за руки одной своей рукой и повалил на стол, другой стал стягивать с себя домашние штаны с трусами.

— Рон! Рон! — начала кричать Гермиона. — Успокойся, я тебя умоляю! Я не хочу так! Рон!

Ее ужаснули его глаза — они были абсолютно пусты, словно ничего человеческого… Никакой жалости или осознания того, что он готов был вот-вот совершить в них не было. Гермиона извернулась и вырвала одну руку, нащупала на столе сахарницу и изо всех сил кинула ему в голову.

Промазала, попала в плечо. Рон заскрипел зубами и навалился на нее, свободной рукой разрывая пуговицы ее халатика, пытаясь сорвать с нее нижнее белье.

Гермиона закричала. Она не верила, что он мог быть способен на такое. Ее Рон никогда не смог бы этого сделать!

— Помогите! Помогите! — извиваясь под Роном, закричала Гермиона.

Казалось, еще немного и Рон изнасилует ее, но в гостиной вдруг раздался громкий веселый голос Гарри Поттера:

— Эй, есть кто дома?

Рон в ту же секунду застыл, а Гермиона обмякла, понимая, что все.

И только сейчас из ее глаз полились слезы — она ничего не могла с собой поделать. Села, рыдая, а Рон отстранился, отошел, забился в угол кухни, сполз по стене и затравленно смотрел на нее.

Гарри, видимо, услышал всхлипы из кухни, потому что ворвался в нее с палочкой наизготовку.

Увиденная картина его потрясла — он держал в другой руке пакет со сливочным пивом, и тот с громким дребезгом рухнул на пол.

— Что… что… — Гарри никак не мог понять, что это такое он видит.

Надо было сесть, сползти с этого стола, но Гермиона никак не могла успокоиться — рыдала навзрыд. Гарри кинулся к ней и помог ей встать, поддерживая за плечи, при этом его палочка была нацелена на Рона, который продолжал сидеть в углу, спрятав голову в скрещенные руки.

Все-таки Гарри был прирожденным аврором. Он сумел не дать эмоциям завладеть собой, моментально собрался, оценил ситуацию.

— Ты в порядке? — процедил Гарри сквозь зубы, взглядывая на Гермиону.

Она не в силах была ответить, икая от рыданий, только кивнула головой. Дрожащими руками она запахнула свой порванный халатик.

— До спальни дойдешь?

Она снова кивнула.

— Собери вещи. Иди.

Гермиона послушно вышла из кухни.

Она слышала, что Гарри заговорил — видимо, с Роном. Ответа Рона она не слышала. Ей было все равно.

Лучший друг спас ее… от другого лучшего друга. Только вот от чего именно спас? Неужели Рон только что пытался ее изнасиловать? А, может, это она виновата в том, что довела Рона до такого состояния?

Но ведь все было сегодня так хорошо… как же они так…

Гермиона боялась посмотреть на себя в зеркало в спальне. Быстро натянула новое белье, маггловские джинсы, футболку, схватила из шкафа сумку, которую утром не успела разобрать.. Вообще, честно говоря, не думала о том, что собирает.

Ее охватило горе. Пусть внешне слезы уже высыхали, но внутри еще все горько плакало.

Вот тебе и вернулась домой.

Домой ли? Нет, эта квартира ей больше не дом. Она сюда больше не вернется.

Да как она сможет сюда вернуться? Жить дальше с Роном после вот этого вот?!

Гермиона сбегала в гостиную и собрала все свои пергаменты, упаковывая их в свою «безразмерную» сумочку.

Гарри вышел из кухни. Встал возле камина — напряженный, как струна, и злой, как тысяча чертей. Но когда опухшая от слез Гермиона приблизилась к нему, выражение его лица смягчилось, и он крепко обнял ее:

— Предлагаю тебе пожить на площади Гриммо.

— Спасибо, Гарри, — благодарно прошептала Гермиона.

— Аппарируем.

Она кивнула в ответ. Не выпуская ее из объятий, Гарри крутанулся вокруг себя.

Мгновение, и в гостиной никого больше не было.

Рон прошел из кухни в спальню и завалился в кровать, сминая руками постель и протяжно взвывая.