Минуты падения (гет)

Рон проснулся от того, что одеяло сползло на пол, и ему стало холодно. Он приподнялся на постели, привычно глянув в сторону, но Гермионы рядом не было, и он вспомнил, что ранним утром она тихо прошептала ему, что сегодня ее вызвали на работу раньше, и ушла. Без нее постель была пустая и холодная.

Рон потянулся и сел, подтягивая одеяло на кровать. Ему совершенно не хотелось куда-либо идти, но этого было не избежать.

Он встал и, поежившись, достал из шкафа свитер. Когда он натянул его, то, выглянув из горла, увидел за окном серого филина, который клевал в стекло.

Рон, нахмурившись, подошел и открыл окно. Он не помнил, чтобы у кого-то из знакомых была такая птица. Филин покосился на него с недоверием, будто оценивая, можно ли доверить ему письмо. В конце концов, он выставил правую лапку вперед. Рон отвязал послание, и птица улетела. Будто и не ждала, что Рон станет писать что-то в ответ. Это казалось странным. В послании было лишь несколько строк: «Хорошего дня. Люблю тебя. Скучаю». Подписи не было. Рон перевернул листок, но и на обратной стороне было пусто. Интересно, мог ли филин ошибиться адресом? Весьма сомнительно. Но если адрес верный, то... послание предназначается Гермионе. Рон снова перечитал написанное, и в его душе поднялась тревога вперемешку с ревностью. Писал явно мужчина. И, вероятно, Гермионе было известно, кто именно.

Рон сел обратно на кровать. Неужели она ему изменяет? Такого не может быть. Наверняка тут какая-то ошибка. С этой мыслью он сунул записку в карман и отправился на работу.

* * *

С тех пор, как Драко показал Гермионе свою копию одной из башен Хогвартса, их отношения становились все крепче, и в какой-то момент Драко понял: что бы ни случилось дальше, он ее уже не отпустит. Даже если для этого придется сражаться с Поттером и Уизли, вместе взятыми. Ту же перемену он не без удовольствия отметил в Скорпиусе: в своих письмах из школы он постоянно спрашивал, как дела у Гермионы и передавал ей привет.

Также он писал, что подружился с Розой, дочерью Гермионы. Драко с усмешкой подумал тогда, что так и до Поттеров недалеко, но Скорпиуса похвалил.

Их с Гермионой встречи стали более редкими, потому что она старалась проводить больше времени с мужем. Драко казалось, что она делает это из чувства вины. Она все чаще задавалась вопросом, а что же будет дальше. Ведь не будут же они прятаться до старости. Ему эта тема решительно не нравилась, он откладывал неприятные мысли на потом, хоть и понимал, что это не сулит ничего хорошего.

Из-за редких встреч Драко часто посылал Гермионе записки, не подписываясь, — по ее просьбе. Она отвечала, но не всегда. Боялась разоблачения. Драко прекрасно понимал, что если бы не дети, она бы ушла от этого рыжего. А если нет, Драко сам бы ее уговорил, потому что жить так, как он жил все эти годы, было для него просто невыносимым испытанием.

Мог ли он, будучи тринадцатилетним школьником, подумать, что однажды он не будет представлять своей жизни без Гермионы Грейнджер? Теоретически, мог. Но тогда от таких мыслей ему бы просто захотелось вылить на себя ведро ледяной воды. Чтобы всякий бред не лез в голову.

* * *

Слова послания целый день не выходили у Рона из головы. Он начал придумывать, как лучше узнать правду: спросить у Гермионы сразу или подождать, пока не случится что-нибудь еще? В конце дня он решил, что не может больше ждать. Мысли об измене терзали его, как трехголовый пес Хагрида.

Дождавшись момента, когда они с Гермионой остались вдвоем в спальне, он заговорил.

— Гермиона?

— Мм? — отозвалась она, отрываясь от книжки.

— Хочу кое-что спросить у тебя, — сказал Рон, показывая ей записку. — Это пришло сегодня утром.

Гермиону сковал ужас, когда она увидела знакомый почерк на помятом пергаменте. Что делать? Он не должен узнать, ни в коем случае... Заметив, что Рон наблюдает за ней, она приняла равнодушно-любопытный вид.

— Не знаю, кто бы это мог быть, — сказала она, прочитав слова, написанные рукой Драко.

— Но ведь это пришло на наш адрес. Филин прилетел к окну нашей спальни.

— Филин? — переспросила Гермиона. — Ты знаешь кого-нибудь, у кого есть филин?

— Нет. Но если это послание для тебя, то, возможно, ты знаешь.

— Нет, не знаю, — ответила она, попытавшись улыбнуться, но улыбка вышла нервной. — Должно быть, произошла ошибка.

Она открыла шкафчик тумбочки и кинула туда записку.

— Да... Ошибка.

Рон почувствовал, как будто на него вдруг свалился тяжелый станок. Он отвернулся, скрывая боль.

Она только что ему соврала.

* * *

Эта ночь была для Гермионы самой беспокойной из всех. Она долго не могла заснуть, думая о Роне, а когда это у нее все же получилось, ей приснился жалобно скулящий терьер. Она не могла выносить его завывания — ее охватывала безумная жалость. В итоге Гермиона встала за полчаса до будильника, уставшая и измученная. Она сходила в душ, чтобы смыть остатки тревожной ночи. Когда она вышла, то обнаружила, что Драко снова прислал письмо.

Со стучащим сердцем Гермиона забрала у филина записку, прошептав ему:

— Подожди, я отвечу.

Филин в нетерпении потоптался на подоконнике.

«Не пиши на этой неделе. Позже объясню. Люблю тебя».

Когда серая точка скрылась из поля зрения, Гермиона опасливо покосилась на Рона. Убедившись, что он спит, она тихо собралась и вышла из дома.

Но он уже давно не спал. Он видел, как она, с печальной улыбкой прочитав очередное письмо, написала на обратной стороне ответ. Он смотрел, как она глядела в небо за окном, и в ее глазах проносились искры. Такими глазами когда-то давно она смотрела на него.

Рон сел, ощущая себя таким уставшим, будто не спал всю ночь. Теперь помимо жалости к себе он чувствовал злость. Схватив первое, что попалось ему под руку, он швырнул это в стену, даже не посмотрев, что это было. Звук удара только подогрел его гнев.

Рон встал и запустил руку в волосы. Он должен был знать, кто этот ублюдок. Должен был увидеть его, посмотреть, чем же они с ним отличаются?

Рону всегда казалось, что у него прекрасная семейная жизнь. Но в последние дни он только и видел, как все рассыпается в прах. Все, что они так старательно строили больше десяти лет. Как долго она ему изменяет? Неужели все это время она любила другого человека?

Если так, то помочь уже нельзя ни ему, ни ей.

Рон решил проверить свои подозрения. Возможности сделать это он ждал почти неделю. Наконец она представилась. В один из дней Гермиона отправила ему сову с запиской о том, что задержится на работе. В ту же минуту, как Рон дочитал последнее слово, он трансгрессировал в Министерство и успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гермиона выходит на улицу. Пытаясь не утерять ее в толпе спешащих домой работников, Рон последовал за ней. Она шла по улице, впрочем, время от времени оборачиваясь, будто ожидая увидеть кого-то за собой. Ее интуиция не подводила ее. Рон едва успевал прятаться.

Гермиона прошла по нескольким переулкам, и вот, завернув за очередной угол, она остановилась. Рон чуть было не обнаружил себя, но быстро скользнул обратно за угол.

Он услышал, как Гермиона с кем-то говорит. Осторожно выглянув из-за угла, он посмотрел на говоривших... и остолбенел. А в этот момент Гермиона обняла Малфоя и Рон сунулся обратно.

Он не верил своим глазам. Малфой? Гермиона променяла его на Малфоя?! Немыслимо. И, Мерлин, как же хочется заехать по его аристократской роже... Чем же Рон заслужил это?

Голоса за углом стихли. Рон счел это недобрым знаком. И не зря.

— Гермиона, — настороженно сказал Драко, переходя на шепот. — похоже, за тобой следят.

— Что?!

— Ш-ш-ш.

Он стал медленно приближаться к повороту.

— Драко...

— Тихо!

Но он не успел даже посмотреть за угол. Оттуда вышел Рон, не спуская глаз с Гермионы.

«Упс», — успел подумать Драко, прежде, чем началось.

— Значит, вот оно что, — произнес Рон, сдерживая злость. Он старался не смотреть на неподвижного Малфоя, иначе точно не смог бы сдержать себя.

Гермиона выглядела так, будто всего один момент отделял ее от истерики. Все проблемы и сомнения разом хлынули на нее, пока она смотрела на Рона. Обманутого и преданного.

Она не смогла открыть рот, чтобы хоть что-то ответить.

— Не думал, Гермиона, что в твоих глазах я хуже Малфоя, — сказал Рон тихо. Драко тихонько хмыкнул.

— Дело не в этом... — дрожащим голосом ответила она, едва удерживаясь от слез.

— Как ты могла? Я считал тебя самым честным человеком из всех. И вот, что получил.

— Прости меня, — прошептала она, закрывая лицо ладонями.

— Простить, — повторил Рон, и горький оттенок его голоса эхом отозвался у Гермионы в голове.

Драко чувствовал себя лишним в этой разыгравшейся семейной драме. Он отошел назад на пару шагов, не слишком далеко, чтобы в случае чего успеть на помощь.

— Я не знала, что мне делать, — сказала Гермиона.

— И сделала это, — ответил Рон, делая акцент на последнем слове. — Браво, Гермиона. Мудрое решение.

Он все больше злился.

Гермиона подошла к нему ближе.

— Я не хотела причинять тебе боль, мне так жаль, Рон...

— Я тебя ненавижу!

Она как будто задохнулась от этих слов.

— Рон...

— Ненавижу!

Он резко развернулся.

— И тебя тоже, — прошипел он, указывая пальцем на Драко. — ненавижу.

— Да, я осведомлен об этом, — спокойно ответил тот.

Рон готов был взорваться, но он сдерживался, понимая, что ему это принесет неприятности.

— Доволен собой, да? — проговорил он. — Думаешь, тебе все с рук сойдет? Ты украл у меня все.

— Рон, перестань, — попросила Гермиона.

— Замолчи! Ты просто... — он проглотил не очень приятное слово. Драко напрягся в ожидании сигнала, когда он сможет беспрепятственно отправить его восвояси. — Детям лучше не знать об этом...

С этими словами он развернулся и вышел в переулок.

Гермиона не чувствовала мира вокруг себя.

Он элементарно за ней проследил. Ничего глупее быть не может. Неужели она не могла трансгрессировать? Зачем нужно было встречаться именно здесь?

Хотя, внезапно подумала Гермиона, о чем жалеть? Он бы все равно все узнал.

Она позволила Драко отвести себя к нему домой. О возвращении к себе в дом не могло быть и речи.

Позже она часто благодарила небеса за то, что в тот вечер Драко был рядом с ней. Она не совсем помнила, что тогда говорила и делала, но помнила, что не могла остановить слезы в течение двух часов. Потом она просто уснула у Малфоя на руках.

Если бы не он, она бы потерялась окончательно. В прямом и переносном смысле. Он был всем, на чем сейчас держалась ее жизнь.