Агент 0017 (джен)

Накануне казни положение и без того ухудшилось. В отсутствие регуляторной клетки никто не мешал семнадцатому, как его теперь все чаще называли, творить, что заблагорассудится. Ко всему прочему, задвинутые им назад первый и второй Т-хелперы, также не способны были его приструнить без особых предписаний, что полностью развязывало ему руки. Так что с его подачи киллерные клетки начали невообразимо звереть, порой убивая всех лишь при малейшем подозрении на участие в «сговоре». Большинству было совершенно ясно, что после казни регуляторной клетки станет еще хуже.

Поскольку первый Т-хелпер явно пребывал не в себе от навалившихся переживаний, его хлопоты взял на себя второй. А еще он позвал к себе NK-клетку и попросил ее кое о чем. После того, как она ушла, к нему пристали В-лимфоциты, которые не в силах были поверить в происходящее.

— Вот что, — сказал им второй, — может случиться так, что вам придется сделать непростой выбор, и помочь я вам не смогу…

И он долго и тщательно объяснял коллегам, что им придется делать, если не будет его. И не только это. В-клетки заверили, что все поняли, пускай, он не волнуется. Они уже приготовились к худшему и стали искать способы выживать в суровом режиме тирании семнадцатого. Второй Т-хелпер лишь покивал в ответ и отправился к первому, чтобы попытаться морально поддержать перед предстоящим ужасом. Хотя вряд ли это вообще было возможно.

Он нашел его на рабочем месте. Первый и так был сам не свой, а после того поцелуя в узилище и вовсе впал в прострацию. Поняв, что у регуляторной клетки ближе него никого нет, то есть того, кто бессилен что-либо для нее сделать, он впал в депрессию окончательно и бесповоротно.

— Знаешь, — начал издалека второй, — мы часто с тобой ссорились, спорили даже по поводу любой ерунды… — он осекся и, видя, в каком тот состоянии, махнул рукой на все эти пустые разговоры и просто обнял его. Первый, уткнувшись лбом в его грудь, мелко дрожал. Таким он его еще никогда не видел.

Завтра кто-то из них наверняка предпримет отчаянный шаг. И если это будет не первый, он сам это сделает: попытается остановить казнь, наплевав на все распоряжения сверху.

* * *

Если бы в организме была погода и она могла меняться, это наверняка было бы пасмурное серое утро с мелко моросящим дождем. В остальном все было как обычно. Клетки, несмотря на все волнения, работали не покладая рук. Те же, кто должен был присутствовать на публичной казни, собрались заранее. Многие из них даже не спали. Общее волнение нарастало в геометрической прогрессии, ибо прецедентов подобных сегодняшнему никогда ранее не случалось.

Агент 0017, он же семнадцатый, тянуть с мероприятием не собирался. Надо было ковать железо, пока горячо. Его не волновала недостаточная торжественность обстановки. Конечно, важно было произвести должное впечатление, дабы получше устрашить подчиненных, но гораздо важнее было как можно быстрее избавиться от регуляторной клетки и взяться за Т-хелпера, сперва за первого, потом и за второго. И это надо было сделать уже сейчас, пока все шло по плану. Откровенно говоря, господа нейроны и прочее вышестоящее руководство не одобрили того, что он собирался сделать. Ему даже пришлось немного схитрить, уверяя в срочной необходимости жестких мер. Ту же регуляторную клетку ему было настоятельно рекомендовано временно отстранить от работы, но он исхитрился выставить все так, как если бы она была дефектным лимфоцитом, неспособным различать клетки опухоли, и стребовать для нее элиминацию. Ну а далее это все было подано под таким соусом: дескать, она — настоящий враг всего клеточного народа, и ей полагается позорная публичная казнь.

Семнадцатого совесть не мучила. Нет, он вовсе не был злым и жестоким, просто жизнь была такова. Ему даже было немного жаль регуляторную клетку и тех, кого он вынужден был замучить до смерти, но этого требовали обстоятельства. Он был выше личной неприязни и прочих неподобающих эмоций, он был лучше и имел право показать свои способности в полной мере. Такие таланты как у него нельзя было просто так зарывать. Пора была перестать быть позади других, пора была проявить себя. Даже если для этого придется идти по головам и по телам.

Нет, он ничуть не раскаивался в содеянном. Им двигала одна страсть, им владело одно искреннее желание: послужить на благо организма. Быть признанным, в конце концов. Так будет справедливо. Он ведь знает, как лучше для всех.

— Ничего личного, — сказал он регуляторной клетке, когда стража вывела ее наружу, — ты ведь понимаешь.

— Разумеется, — холодно ответила та и больше ничего не сказала до самого места казни.

На месте предстоящей казни уже началось волнение. Толпа гудела, даже не замечая семнадцатого и регуляторной клетки с конвоем. Все очнулись только тогда, когда он взял слово и начал свою весьма короткую речь, под конец которой зачитал обвинение и велел киллерам приступать.

Но тут вышла заминка, палачи не решались тронуть регуляторную клетку, тогда семнадцатый вышел вперед, понимая, что грязную работу придется выполнить самому. Что ж, не переломится. Толпа гудела все громче и напирала, были желающие вступиться за осужденную, но бойцы Т-клеточного спецназа сдерживали возмущения. Семнадцатый поравнялся с регуляторной клеткой и достал именной револьвер.

— Правда, ничего личного, — заверил он, приставляя его к ее голове.

Регуляторная клетка прикрыла глаза и тихо выдохнула. Она не хотела показывать своего волнения никому. Разумеется, ей было страшно, но она прекрасно понимала, к какой катастрофе может привести сейчас любое лишнее волнение. Освободительная буря непременно последует, но не сейчас. Сейчас было рано… слишком рано… Сперва надо было получше подготовиться, и она выиграет время, как и собиралась. Поэтому она собрала в кулак всю свою волю и хладнокровие и лишь отрицательно покачала головой, когда агент, спохватившись, спросил, не хочет ли она сказать последнее слово. Вообще-то он не собирался давать ей его, но кричащая толпа настояла дать ей хотя бы это, и он подумал, почему бы и нет.

Поскольку регуляторная клетка отказалась от последнего слова, теперь ничто не мешало агенту осуществить задуманное. Но когда он взвел курок и приготовился выстрелить, его нагло прервал первый Т-хелпер. Несмотря на все распоряжения агента не подпускать никого близко к осужденной, тот пробился к ним напролом и заявил:

— Стой! Я сам. Она моя подчиненная, и я в ответе за ее проступки.

— Как угодно, — ответил агент, с явной опаской передавая ему оружие.

Т-хелпер принял из его рук револьвер. (У него, вообще-то, был свой, но его предусмотрительно попросили сдать дежурившие бойцы, у которых было соответствующее распоряжение от агента.) Судя по суровому взгляду, первый был настроен решительно. Регуляторная клетка смотрела на него с мольбой. Кажется, сбывались ее опасения…

Первый Т-хелпер с разрешения агента сам нацелился в голову регуляторной клетки.

— Нет, не надо… — прошептала она.

— Прости, я не смогу сдержать обещание, — горько усмехнулся он.

В этот же миг на сцене появился второй Т-хелпер. Он обдал семнадцатого своими цитокинами, а его подручные подняли невообразимый шум в толпе. В мгновение ока начался хаос. Первый уже целился в голову агента, но не успел отжать спусковой крючок. Увы, он и помогавшие ему клетки были в абсолютном меньшинстве среди верных людей агента. В следующий миг на глазах регуляторной клетки, полных неподдельного ужаса, его смели, смяли и задавили. Второй Т-хелпер был отброшен так далеко, что не мог ему ничем помочь.

Какое-то время кутерьма продолжалась, шум стоял такой, что невозможно было ничего разобрать. Никто толком не понимал, что происходит.

Когда толпа расступилась, все увидели бездыханное тело первого. Успевший вернуть себе оружие семнадцатый попросил присутствующих макрофагов убрать его и вернулся к неоконченной казни. Он дернул под руку регуляторную клетку, смотревшую на него затуманенным взором. В ее глазах стояли слезы. Она так боялась, что Т-хелпер не сдержится и выкинет подобную глупость, пытаясь спасти ее. До этого она хоть спокойно умереть могла… Все прочие были в шоке.

Семнадцатый, не дожидаясь, пока воцарится порядок и пока остальные придут в чувство, привел приговор в исполнение. Выстрел словно бы отрезвил толпу. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Клетки в немом изумлении взирали на неподвижно лежащую госпожу Т-супрессора, которую покинула жизнь. Они ощутили, как общая потеря пронзает их сердца острой иглой, и как тают шансы на спасение из неволи, в которой они все оказались.

Едва успев расправиться с регуляторной клеткой, семнадцатый приказал схватить второго Т-хелпера. Однако тот отличался умом и сообразительностью и уже пустился в бега. И делал он это не из трусости, а исключительно из ясного осознания факта, что если он последует на тот свет за первым и его помощницей, спасать организм от тирании семнадцатого будет уже некому. Бесспорно, надо было бы не импровизировать, а заранее получше ко всему подготовиться, но уж как вышло… Так что сейчас он совершал тактическое отступление с целью собрать силы и перегруппироваться. А еще получить доказательства вины агента. Он так этого не оставит.

Семнадцатый же кликнул лучший отряд Т-клеток, который возглавлял наш капитан. Он не хотел посылать своих верных людей гоняться за Т-хелпером, желая, что бы те оставались при нем. Он справедливо опасался бунта из-за казни регуляторной клетки и импровизированного убийства Т-хелпера первого. Конечно, все вышло более чем удачно: он-то все ломал голову, как окончательно убрать соперника, а тот сам дал ему отличный повод это сделать, но это до предела обострило и без того щекотливую ситуацию. Теперь надо было действовать очень быстро и осторожно. Ошибаться было никак нельзя. И, раз уж так сложились обстоятельства, срочно избавиться и от второго Т-хелпера.

Капитан Т-киллеров и его бойцы преследовали второго, но без особого энтузиазма. Скрывшись из виду, отряд и вовсе притормозил. Капитан остановился, развернулся к своим ребятам, сурово глянул из-под бровей и сказал:

— Я не могу вас просить не выполнять свои обязанности, — начал он. — Вы прекрасно понимаете, что за это будет…

— Кэп, — перебили те, махнув рукой на субординацию, — не надо просить, мы все поступим по совести. Затем последовало согласное «да!» и множество дружеских рук легли капитану на плечи.

— Я… — пытался тот выдать хоть что-то в ответ, но губы его предательски дрожали, а в горле стоял ком такой величины, что было трудно дышать.

— Не стесняйтесь, капитан, поплачьте!

— Еще чего, — прорычал он, стискивая зубы и, прислонившись к стене удачно подвернувшегося дома, стал по ней сползать, пока не сел, потом съежился, закрыл лицо руками и затрясся в беззвучных рыданиях: — Вот… ведь… Я каждый день рисковал жизнью, пока этот умник сидел у себя в штабе… Я… я никогда не думал… что он сдохнет вперед меня… Где в этом мире вообще справедливость? — всхлипывал он, не заботясь о том, что несет что-то невпопад. Его подчиненные пристроились рядышком и тоже дали волю чувствам. Они очень надеялись, что второй Т-хелпер успеет укрыться.

* * *

— Держите его! Вот он! — кричали прихвостни агента, хватая второго Т-хелпера.

Семнадцатый вцепился в знакомый китель, рванул на себя и… с недоумением уставился на… какого-то совсем уж незнакомого нейтрофила. Как оказалось, тот просто накинул его на плечи поверх своей формы.

— Что это значит?! — прошипел агент, едва подавляя желание убить чертова нейтрофила на месте. Но надо было сохранять спокойствие и хотя бы сперва его допросить.

— Что значит «что»? — имел наглость переспросить тот.

— Он еще смеет спрашивать?!

— Нет, ну а как же я пойму в чем дело, если я не знаю, в чем, собственно, оно, — философски заметил нейтрофил, который был не кем иным, как U-4989.

Дальнейшие попытки задавать ему вопросы едва не свели агента с ума. U-4989 так ловко вынес ему весь мозг и добил чудом уцелевший после всех сегодняшних сюрпризов здравый смысл, что агенту хотелось завыть. Более того, к U-4989 вскоре подоспели приятели из нейтрофильской дивизии и добавили еще и от себя. А еще у каждого из них была не только своя версия того, как и где U-4989 нашел китель, но и куда мог направиться второй. Разумеется, направления они указали разные.

С криками: «Да вы надо мной издеваетесь!» и «Всех под трибунал!» агент в бешенстве потопал к себе в штаб, чтобы раздать дальнейшие распоряжения. Пока его прихвостни хлопали глазками, нейтрофилы, заявив, что у них срочный вызов, быстро мигрировали оттуда к базофиловой бабушке. Китель U-4989, естественно, прихватил с собой. Он ведь обещал второму вернуть его в целости и сохранности.

* * *

Второй Т-хелпер был отличным пловцом. Он резво греб кролем по лимфапротоку, то бороздя у самой поверхности, то ныряя в глубь, чтобы его не заметили. Он спешил в условленное место, в котором NK и В-клетки должны вскоре собрать всех, кто желает защитить родной организм от тирании семнадцатого.