Сдавайся! (гет)

Возвращение в Хогвартс после рождественских каникул было шумным и веселым для большинства студентов. Малфой тоже пребывал в приподнятом расположении духа, отчасти от того, что после многочасовых бдений в семейной библиотеке, искомая книга была найдена. И теперь лежащие в сумке «Опыты над воспоминаниями» некоего Э. Дж. Принца, необъяснимым образом грели душу. Драко решил при первой же удобной возможности отдать книгу Грейнджер, для начала, конечно, удовлетворив свое любопытство на тему того, зачем ей понадобилась столь редкая и специфичная информация. Но не встретив ни Грейнджер, ни Поттера вечером по прибытию в Хогвартс, Драко отложил дело до утра и со спокойной совестью погрузился в сон.

На завтрак Малфой примчался одним из первых, сияя, как начищенный галлеон. Глядя на него, молчаливо переглянулись Блейз и Тео, Теодор пожал плечами, а Блейз возвел глаза к потолку, преувеличенно тяжело вздыхая. Драко же, не обращая на них внимания, периодически поглядывая на стол Гриффиндора и на вход в Большой зал. Поттер и Грейнджер как обычно пришли вместе, однако что-то в их поведении неуловимо изменилось. Поттер выглядел каким-то пришибленным, но, честно говоря, Драко не было до него никакого дела.

Дождавшись, пока парочка сядет за стол, Драко быстро достал блокнот и черканул «После обеда в библиотеке» и, проходя мимо гриффиндорского стола, незаметно положил записку рядом с Грейнджер. На выходе из зала оглянулся, поймал взгляд Грейнджер, и та ему кивнула едва заметно. Воодушевленный Малфой поспешил на занятия. Время до обеда тянулось для Драко мучительно медленно. Быстро пообедав, он забежал в комнату, прихватил книгу, постоял, подумал и, грустно рассмеявшись, скинул мантию, переоделся в тонкий джемпер и, глянув мельком на себя в зеркало и признав свой вид «нормальным», поспешил в библиотеку.

Гермиона уже ждала его за «их» столом, подперев кулаком голову и задумчиво листая все ту же «Теорию». Малфой на мгновение замер, не веря своим глазам, Грейнджер была одна, без своего постоянного спутника в лице Поттера. «Не сказала, значит. Почему? Не посчитала важным? Или…Черт!» Глубоко вздохнув, Драко сделал максимально спокойное лицо и сел на место Поттера напротив Грейнджер.

Сдавайся!

— Привет.

— Здравствуй, — Гермиона несмело улыбнулась, — ты что-то хотел? — в голосе Грейнджер звучало любопытство.

— На каникулах я разбирал библиотеку и случайно обнаружил одну интересную книгу, — начал Малфой скучающим голосом. — Конечно, она датирована восемнадцатым веком и не факт, что там есть что-то толковое, но я вспомнил, что профессор Снейп хорошо отзывался о ней…

— Профессор Снейп? — любопытства в голосе Грейнджер стало еще больше.

— А, точно, ты же не в курсе. Северус Снейп был хорошим товарищем моего отца и частым гостем в нашем доме, — Драко полюбовался на то, как губы Грейнджер сложились в тихое «о» и продолжил: — Так вот книга датируется восемнадцатым веком и называется «Опыты над воспоминаниями». Некий Э. Дж. Принц проводил опыты над магглами, стирал им память и восстанавливал ее: иногда частями, иногда полностью — это вроде его рабочего дневника. С моральной точки зрения, деятельность весьма сомнительна, но… — тут Драко заметил, что Грейнджер слушает его буквально с раскрытым ртом, внимательно глядя на него своими глазищами.

В твоей войне ничья, и я прошу — возвращайся

Малфой посмотрел в глаза Грейнджер и… В таких случаях, наверно, говорят, что он утонул в глубине ее глаз или «его затянули ее темные омуты», но Малфою ничего такого не пришло в голову, он просто тупо глядел в эти полные надежды глаза, и на краю сознания оформлялась мысль, что за еще один такой взгляд, полный надежды и радости, он, Драко Малфой, готов перевернуть не только семейную библиотеку, он весь мэнор готов перерыть голыми руками — только бы Грейнджер смотрела на него так. Кое-как собравшись с мыслями, он скомкано продолжил:

— Так вот, этот Принц понял, что Обливиэйт по-другому действует на магглов, и вот. Да, — сейчас Малфой напоминал сам себе помесь Хагрида с Гойлом. Выдохнув еще раз, он уставился взглядом в книгу и проговорил:

— В общем, тут все написано. Держи, — и пододвинул книгу Грейнджер через стол.

Грейнджер перевела взгляд на книгу, погладила ее дрожащими пальцами по обложке и снова подняла взгляд на Драко:

— Малфой… Драко… Спасибо тебе, — она прижала книгу к груди и вдруг громко шмыгнула носом. — Это… Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна…

— Э-э-э… — Малфой уже в который раз за день почувствовал себя Хагридом. — М-м-м. Да пожалуйста. Ты что, плачешь что ли?

— Нет, — шмыгнула носом Грейнджер. — То есть да. То есть это от радости, правда.

Как ни странно, но слезы Грейнджер отчасти вернули Малфою способность мыслить связно и, протягивая Гермионе носовой платок, он спросил:

— Я, конечно, понимаю, что лезу не в свое дело, но зачем тебе эта книга?

Гермиона с сомнением посмотрела на Драко, задумалась, и, кивнув каким-то своим мыслям, рассказала ему историю своих родителей.

— …и вот, когда я приехала в Австралию и попыталась снять Обливиэйт, память к ним так и не вернулась. Диагностические заклинания показывают наличие заклинания, но отменить его я не могу. Мы обращались в Мунго, перерыли с Гарри всю библиотеку Блэков, но нашли только упоминание об упоминании. И то, что книга хранится у какого-то старинного семейства.

— Если я правильно помню, — Драко задумался, — эта книга не из отцовской библиотеки — ее принес кто-то из отцовских «товарищей». Правда, кто, я не помню — я был совсем маленький тогда.

— Да это и не важно, — снова солнечно улыбнулась Гермиона, — главное — что ты ее нашел, — и опять улыбнулась Драко этой своей улыбкой.

Сдавайся!

Так она раньше улыбалась только Поттеру, на памяти Малфоя больше никто не удостаивался такой ее улыбки. Такой, как будто Драко был героем и спас мир не хуже Поттера. Хотя, если задуматься, он и спас. Мир Грейнджер и ее родителей. И Драко почувствовал какую-то необъяснимую гордость за себя, за то, что сделал в жизни что-то хорошее, правильное.

Все еще улыбаясь, Гермиона поднялась из-за стола, прижимая книгу к груди:

— Прости, я наверное, пойду. Я… Я очень хочу начать читать ее как можно скорее, может, тогда на пасхальных каникулах я уже смогу... — тут голос Грейнджер задрожал, — смогу вернуть им память.

В моей пустыне ты мираж,

Но не исчезай

— Да-да, конечно, — сказал Малфой, вставая. — Я провожу? — невольно вырвалось у него.

Гермиона улыбнулась в ответ и кивнула головой.

Путь до башни Гриффиндора по мнению Драко оказался слишком коротким. Идя рядом с Грейнджер, он изредка со слабой улыбкой поглядывал на копну волос, которая маячила на уровне его глаз. «Какая она маленькая», — хмыкнул он про себя — а столько сил в ней». Малфой был искренне впечатлен рассказом Грейнджер о родителях и думал, хватило бы у него силы и воли поступить так, как поступила она.

— Малфой? Э-э-э, Драко, — голос Грейнджер нарушил тишину. — А зачем ты изучал "Вмешательства"? Если это не секрет, конечно, — быстро проговорила она.

— Совсем не секрет, — Малфой коротко улыбнулся. — Собираюсь на колдомедика учиться. Недуги от проклятий, восстановление после проклятий и прочие малоинтересные темы.

— О, — голос Грейнджер зазвучал как-то по-другому, — понятно. Это хорошее дело, правда. Но, — она запнулась, — немного неожиданно.

— Почему? — ухмыльнулся Малфой. — Даже бывшим Пожирателям ничто человеческое не чуждо, Грейнджер. Особенно, бывшим Пожирателям. Я знаю, что такое темные проклятия, Грейнджер. С двух, м-м-м, сторон, если можно так выразиться, — его голос зазвучал отстранено. — Так что, по моему, это вполне логичное решение.

— Я никогда не думала... — начала Грейнджер возмущенным голосом, но Малфой ее перебил:

— Поверила? — и хитро поглядел на нее. — Это хорошо.

— Что хорошо? В смысле? — Грейнджер опешила.

— Хорошо, что поверила. Значит, и в Академии поверят, и в Мунго, — снова ухмыльнулся Малфой. — На самом деле все прозаичнее, Грейнджер. У меня отличные знания по зельям и чарам, я действительно разбираюсь в темных проклятиях. И в Мунго хорошо платят, Грейнджер, да и частную практику никто не отменял. А это важно. Мне нужно мать содержать и мэнор отстроить. Вот и все.

— Ты! — Грейнджер покачала головой. — Только ты можешь найти такое объяснение выбору профессии, Малфой.

— Сочту за комплимент, — он иронично склонил голову, а Грейнджер отвернулась. Но Драко мог бы поклясться последним камнем, на котором стоит мэнор, что на ее лице промелькнула улыбка.

Когда до гриффиндорской башни остался один поворот, Грейнджер остановилась и подняла голову, собираясь, по всей видимости, еще что-то сказать. Драко тоже остановился и с каким-то неопознанным чувством разглядывал ее лицо.

— Драко, — начала Гермиона, и тут из-за поворота на них вылетел Поттер.

Причем вылетел вполне буквально, в одних джинсах и футболке, сжимая в руке какой-то пергамент и яростно сверкая глазами.

— Гермиона, — Поттер остановился напротив подруги, — ты сказала, что будешь у себя, а я, я тут посмотрел… ну сама понимаешь, и увидел, что ты. С ним. В общем, ты поняла, — голос Поттера звучал странно обиженно-возмущенно.

Драко ничего не понял из достаточно бессвязного монолога Поттера, но Грейнджер, видимо, было не привыкать к такому выражению мыслей у окружающих, поэтому она протянула руку к Поттеру, забрав у последнего пергамент и аккуратно положила его в карман.

— Гарри, Драко привез книгу! Книгу, — она радостно улыбнулась Поттеру, который продолжал буравить ее глазами. — Помнишь, мы встречали упоминание о ней? Книга восемнадцатого века? Вот она! — Грейнджер потрясла книгой, — Ее Драко привез!

— Драко? — фыркнул Поттер. — Уже Драко?

— Да что с тобой, Гарри? — Гермиона выглядела озадаченной.

— Ничего, — голос Поттера, тем временем набирал обороты. — Хорошо, допустим, он привез книгу. Но какого лысого Мерлина он делает здесь?

Драко еще никогда не видел Поттера таким взбешённым и решил вмешаться:

— Гермиону, — он выделил голосом имя Грейнджер и внимательно посмотрел на нее, — провожать пошел. Тебя не спросил.

— А надо было спросить, — Поттер повернулся к нему и сделал шаг навстречу. — Надо было, черт тебя возьми, спросить. И вообще, — теперь Поттер едва шептал, — держался бы ты от Гермионы подальше со своими взглядами.

— А если нет?

— А если да? — и тут Поттер практически без размаха ударил Малфоя прямо в нос.

Драко, как будто ожидая этого, в свою очередь набросился на Поттера. Они покатились по полу, обмениваясь ударами и, как сквозь вату, слыша голос Грейнджер, призывающий их остановится. Получив пару раз чувствительно по печени, Драко оттолкнул Поттера и попытался вытащить палочку, но был сбит с ног очередным ударом — Поттер явно был больше подкован в маггловских драках, чем сам Малфой. Они опять покатились по полу, но тут Малфою повезло — он умудрился попасть коленом по почкам Поттера и когда тот, охнув, ослабил захват, прижал его горло предплечьем. И в тот же момент почувствовал, как что-то острое уперлось в его левый бок, пропарывая джемпер и царапая кожу.

Я не верил,

Что без любви душа, как без воды, высыхает

Парни замерли, зло глядя друг на друга. Нож Поттера, а это был именно нож, Драко увидел это, скосив взгляд, упирался Малфою в бок чуть ниже левого ребра. Драко же, в свою очередь, крепко держал Поттера за горло. Грейнджер не шевелилась.

— Ну что, Поттер, — прошипел Малфой и сплюнул кровь из разбитого рта, — как думаешь, кто первый?

— Первый? Первый? — и Поттер, к невероятному удивлению Малфоя, отбросил в сторону нож и хрипло расхохотался. — Знаешь, Малфой, ни ты, ни я первыми не будем.

Малфой посмотрел на Поттера, который продолжал хрипло хохотать и поднялся на ноги. Ребра ныли, кулаки гудели, лицо невыносимо болело. Малфой стер кровь с разбитой брови, поморщился и глянул на Поттера. Тот постепенно успокаивался, и его смех уже был больше похож на сухие рыдания. Может, конечно, Малфою так показалось, но додумать мысль он не успел.

— О чем ты, придурок?

Я больше тебе не враг

— Не делай вид, что не понимаешь, — Поттер искоса глянул на Грейнджер и аккуратно поднялся, держась за правый бок.

— И все же поясни свою мысль. Ну же, Поттер, я жду, — Драко опять начинал заводится.

— Отвали, — Поттер в свою очередь сплюнул кровь на каменные плиты пола, — я тебе уже все сказал. Увижу еще раз у башни, прибью, как твоего змеемордого лорда.

— Гарри…

— Подожди, Герм, я еще не закончил. Так вот, Малфой, — и Поттер нехорошо прищурился, — увижу еще раз у башни — прибью. Увижу тебя еще раз рядом с Гермионой — убью.

Малфой уже собирался отправить Поттера в «пешее эротическое путешествие», как говаривал Долохов, как тишину разорвал голос Гермионы.

— Гарри Поттер! А кто тебе дал право решать за меня, с кем мне ходить и общаться? — голос Грейнджер звенел возмущением.

— Ах, ты хочешь с ним общаться? — Поттер смотрел на подругу каким-то больным взглядом. — Действительно?

— Гарри! Драко мне помог, помог, понимаешь! Я ему очень благодарна…

— Далась ему твоя благодарность, Герм. Скажи-ка, — Поттер опять нехорошо прищурился, пронзительно глядя на Гермиону, — ты сама то в это веришь? Как думаешь, какого рода благодарность, ему нужна?

— Скажи мне, скажи мне глядя в глаза, — Поттер почти шипел, и Драко невольно передернул плечами, так он напоминал ему не к ночи помянутого Лорда, — скажи мне, ты правда не видишь, как он на тебя смотрит? Может, тебе это нравится, Гермиона? Может, тебе и он нравится?

— Ты идиот, Гарри Поттер, — и Грейнджер, шмыгнув носом, проскользнула мимо парней и не оборачиваясь скрылась в башне.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием незадачливых бойцов.

— Ну что, Малфой, — голос Поттера звучал как-то даже весело, — что скажешь?

— Грейнджер права. Ты — клинический идиот, — и Малфой, развернувшись, поковылял в подземелья.

Сдавайся!

— Ты можешь отрицать это, — донесся до него тихий голос Поттера, — но я вижу. Вижу и понимаю, Малфой. И кто из нас после этого идиот?

Незаметно дойти до подземелий у Малфоя не получилось, навстречу попался Нотт. Тео, оценив внешний вид товарища, затащил его в ближайший туалет, заставил умыться и кое как залечил лицо.

— Ты прости, может быть больно, — говорил Тео, водя палочкой над рассеченной бровью и разбитым носом, — но целительство — не самая сильная моя сторона. Ребра я тебе вряд ли залечу…

— Хрен с ними, с ребрами, — Малфой старался дышать через раз во время Ноттова «лечения», — лицо поправь главное.

— Лицо, говоришь, — хохмил Теодор, отвлекая внимание Драко от болезненных ощущений, — мало тебе лицо били, опять планируешь девушек соблазнять?

— Не понимаю, о чем ты.

— Да брось, Малфой, — Теодор серьезно посмотрел на друга, — все наши в курсе, что ты запал на Грейнджер.

— Ничего я на нее не запал, — принялся возмущаться Малфой.

— Ага, — хмыкнул Тео, продолжая, — и с Поттером вы не из-за нее друг из друга отбивные делали.

— С чего ты вообще взял, что я подрался с Поттером?

— Но не с Лонгботтомом же из-за Уизли, — округлил глаза Тео и Драко невольно поморщился, представив вместо хоть и коренастого, но невысокого и относительно легкого Поттера, в качестве спарринг-партнера Лонгботтома, который ростом был даже выше Малфоя и намного более крепко сложен.

— Поверь мне, друг, — продолжал вещать Тео, — на кулаках мужчины бьются или из-за женщин, или за идею. За идею нам драться уже поздно, а вот за женщину в самый раз. Готово.

— Философ хренов, — Драко с улыбкой рассматривал в зеркале свое поправленное изображение. — Только зуб шатается.

— Ну за зуб Поттера благодари, не меня, — снова фыркнул Тео, и, тяжело вздохнул, серьезно посмотрел на друга. — Оно хоть стоило того?

— Стоило, — Драко так же серьезно посмотрел в ответ, — я еще не до конца разобрался, но, думаю, стоило.