Последняя битва (джен)

Этот придурок за его спиной умирал, а Гокудера мог только ругаться и молиться — как будто что-то из этого могло помочь... Чёртовы мумии!

Из пещеры вышли Виндиче, и Гокудера дернулся: пусть только подойдут, он убьет этих гадов в стиле Хибари, голыми руками. И только когда Алехандро остановился над ним, зажав под мышкой оторванную руку, а Джек присел рядом на корточки и дернул за цепь, понял, что убивать будет не он, а его.

— Твой дружок подыхает, — сказал Джек. — Хочешь его спасти?

— Как? — вопрос вырвался сам, до идиотизма бесполезный: Виндиче, скорей всего, просто издевались.

Но Джек оказался серьезен.

— Ты слышал, что говорил твой босс? Принеси нам ту штуку. Мы хотим жить. Если оно сделает живыми нас, то твоего дружка спасет тем более. Нас туда не пропустило, там лабиринт, все время выводит к выходу. Но твой босс прошел, значит, и ты сможешь. Живой, — в голосе Джека звучала откровенная зависть.

— Ладно, — думать было некогда, оставалось просто ухватиться за неожиданно предоставленный ему шанс: освободиться, спасти Ямамото, помочь Десятому.

Джек убрал цепь, схватил Гокудеру за руки, поднял. Гокудера дернулся к Ямамото. Тот лежал ничком, ни лица не разглядеть, ни понять, что там за раны.

— Тебе туда, — Джек рывком развернул его лицом к пещере.

— Дай мне его осмотреть хотя бы, бесчувственный зомби!

— Туда, — Джек был неумолим, и Гокудера понял, что проще будет смириться и сперва принести этот сраный грааль. И никто не говорил, что граалем нельзя будет врезать по разваливающейся голове гнилого ублюдка.

— Пояс верни.

— Нет. Ты все равно слишком слаб, чтобы драться там. Просто вынеси его, — гнилые губы Джека разъехались в гротескную улыбку, — пока остальные будут заняты.

Гокудера оглянулся на Ямамото, и желание высказать Виндиче все, что он о них думает, мгновенно пропало. Это можно и после. Когда он сможет тратить драгоценные секунды на этих тупых уродов. Он дернул руками:

— Пусти, я пошел.

— Поторопись, — Джек толкнул его с такой силой, что между колоннами Гокудера пробежал, едва не упав. — Твой дружок проживет еще с час. Наверное. У него удачное пламя.

— Сволочь, я до тебя еще доберусь, — крикнул ему Гокудера и повернулся, пытаясь понять, куда же нужно идти.

Когда глаза привыкли к полумраку, он разглядел широкий прямой коридор, невысокие ступени в отдалении, а за ними — снова коридор. Никакого лабиринта. То ли и правда сюда впускало только живых, то ли Шахматномордый знал обо всех своих гостях и сам решал, для кого открыть двери. А Десятый…

Гокудера побежал. Он забыл о том, что безоружен, что Бермуда не вышел наружу вместе со своими подчиненными, а значит, тоже может бродить где-то здесь. Коридор казался бесконечным, но, по крайней мере, в нем не встречалось развилок, не было ловушек и всего остального, что ожидаешь встретить в пещерах, старых храмах и местах обитания злодеев, возомнивших себя богами.

Темнота сгущалась, но глаза уже притерпелись — и, может, поэтому, когда впереди вспыхнул яркий, куда ярче дневного свет, Гокудера остановился так резко, будто ударился о стену этого света. Он прикрыл глаза рукой, выжидая, пока они приспособятся, и лишь теперь услышал голоса.

— Кто вы? — спросил Десятый. — Зачем вам нужно все это?

— О, когда-то я был человеком, — это, очевидно, отвечал Шахматномордый. — Очень давно. Я мечтал найти Грааль — слышали о таком? Я потратил на исследования почти всю жизнь — и был вознагражден знанием, которое не далось, кроме меня, никому, ни в одном из миров.

Его голос просто истекал самодовольством. Чем-то напоминает Бьякурана из будущего, отметил Гокудера, только Бьякуран, казалось, вечно шутил, а этот так серьезен, что давит не хуже гранитной плиты.

— Так поделись с нами великим знанием, — голос Реборна был ядовит, как стряпня Бьянки. — Ради чего мы должны умирать?

Гокудера поморгал — глаза слезились, но уже видели, — и осторожно двинулся вперед.

— Хорошо, слушай, — ответил Реборну Шахматномордый. — Профаны искали Грааль, дающий бессмертие и вечную молодость. Но открылся он лишь мне, единственному достойному. Вот он, Истинный Грааль, собравший воедино всю силу мира, средоточие тринисетте. Я нашел его и поклялся защищать, и мне была дарована власть сделать это. Призвать семерых сильнейших, разделить на них радугу…

— Значит, до того мир спокойно стоял без твоей защиты? — перебил Десятый. — Без аркобалено?

— Естественно, — Реборн презрительно хмыкнул. — Он самозванец, а не бог.

— Вот как? — похоже, Шахматномордый улыбнулся. — Может, ты просто завидуешь, убийца? Смотри, я держу в руках все пламя мира.

— Оно не твое! Реборн прав, ты просто самозванец! Мои друзья не умрут из-за тебя! — от отчаянной решимости в голосе Десятого у Гокудеры сами собой сжались кулаки. Если придется сражаться, он будет драться и без оружия. Как Десятый — силой предсмертной воли.

Шахматномордый рассмеялся:

— Пока что они умирают из-за тебя, Савада Цунаёши. Как раз сейчас там, снаружи, один из твоих друзей доживает последние минуты. Превращение в аркобалено могло бы спасти его. Да, конечно, аркобалено тоже потом умрут, ну и что? Вы все смертны. Раньше или позже…

Гокудера сделал еще шаг — и наконец-то увидел. Шахматномордый сидел на огромном резном троне, в столбе света, как и говорил Бьякуран. И сам весь под стать — от украшенной шахматными клетками шляпы и полумаски под ней до острых мысков полированных туфлей и клетчатых же перчаток. Гокудера ненавидел таких типов.

Перед ним стояли Десятый, Реборн и Бермуда, каждый в отдельном световом коконе — похоже, это был способ Шахматномордого связать нежелательных гостей. «Десятый!» — почти беззвучно прошептал Гокудера. Не может быть, чтобы ни босс, ни Реборн не могли вырваться. Наверное, ждут момента…

Клетчатые пальцы ласково гладили бок сверкающей шкатулки. «Это и есть его Истинный Грааль?» — Гокудера сделал еще шаг, не отрывая взгляда от того, что, может быть, еще успеет спасти Ямамото — если, конечно, повезет как-то добыть эту штуку.

— Однако мы заболтались, — губы Шахматномордого тронула самодовольная улыбка. — Пора начать наше маленькое представление. На этот раз у меня сразу четверо зрителей в первом ряду, как приятно. Не стой в дверях, Гокудера Хаято, проходи. Я рад тебя видеть. Из тебя получится отличный аркобалено Урагана.