The Founders (гет)

Салазар

Нынешнее лето, раннее и робкое, как весна, пришло закоулками, пробираясь между закопченными стенами тесно прижатых друг к другу домов, купаясь в печном дыме и слякоти. День выдался мягкий, словно зачерпнутый пригоршней из свежей глины, и был весь облит сверкающей растопленной глазурью, муравлен синим небесным стеклом.

Принарядившиеся нежной зеленью веточки приветливо помахивали проходящим путникам.

Путников сегодня в Хогсмиде было больше обычного — испуганные люденбургской засухой, люди потянулись дальше на север. Немощеные узкие улочки деревушки медленно, но уверенно наполнялись гулом и шумом: скрипели тележные колеса, ржали кони, копытами разбрызгивая грязь и взбивая пыль, раскричалась домашняя птица в ивовых корзинках и деревянных клетках, тоскливым ревом отзывались волочащиеся за телегами коровы с печальными карими глазами, шалили дети, повышали голос успокаивающие их женщины, кричали мужчины, понукая лошадей и волов, наперебой болтали сидевшие на мешках молоденькие девушки в пышных и неярких полевых венках...

Салазар досадливо поморщился и глубже спрятал руки в рукава мантии.

Он никогда не был изнежен и легко переносил дальние пешие путешествия и сопутствующий им неприхотливый быт, но необходимость толкаться на обочинах с простолюдинами и сторониться, уступая путь верховым, казалась ему унизительной.

— Дор-рогу-у! — раскатисто пророкотал над его головой хриплый мужицкий бас, — Дор-рогу-у!

Салазар замешкался, собирая длинные полы темно-зеленой, почти черной мантии, и пеньковая плеть со свистом рассекла воздух, болью обжигая плечо.

Маг резко обернулся, взвившись, как ужаленный.

Кряжистый лысоватый мужик в медвежьем жилете, сидевший на козлах телеги, моргнул и слегка побледнел — выражение лица человека, которого он принял за нищего странника, было поистине ужасно: оно не просто кипело гневом и негодованием, но, казалось, плавилось и дрожало, как застланное едким дымом костра.

Взбешенный Салазар смотрел на него в упор, широко раскрыв глаза и не мигая, и быстро шевелил губами, шепча заклинание, но довести формулу до конца так и не смог — шмыгнувшая мимо босоногая девица чуть не сбила его с ног. Внимание рассеялось и почти сотканная канва проклятия — легонького, профилактического проклятия — рассыпалась в прах.

— Какого черта?! — возмутился маг, обернувшись вокруг себя.

Возница воспользовался случаем и кольнул хворостиной своего вола. Круторогое животное медленно потянуло тяжелую, покачивающуюся, скрипящую телегу по освободившейся дороге, плавно и важно переступая широкими копытами.

Салазар плюнул и крепко выругался ему вслед.

Рядом переливчатым лесным колокольчиком плеснул девичий смех, и виновница неудавшегося проклятия торопливо зажала рот концом платка, весело поблескивая поверх ладони прищурившимися лукавыми глазами.

— А ну-ка иди сюда, — зашипел Салазар, цепко ухватив девчонку повыше локтя и дернув на себя.

Девушка поддалась, не убирая с лица насмешливой улыбки.

Она была очень миленькой — изящная, пронзительно-темноглазая, розовощекая, завитки непокорно растрепавшихся каштановых волос выбивались из-под светлого платка. Коричневая юбка с обтрепавшейся, не подрубленной вовремя полой была ей коротковата и обнажала грязные босые щиколотки с хрупкими выступающими косточками.

«Танцовщица», — подумал Салазар.

В последнее время их развелось слишком много, этих танцовщиц, спутниц бродячих менестрелей — огненным колесом прокатившиеся по Британским Островам войны утомили людей, им хотелось праздника, выпивки и веселья. В каждой таверне, в каждом воровском притоне можно было услышать медовый лютневый перебор и серебристый звон браслетов на гибких тонких ножках вроде этой, уткнувшейся коленом в его мантию.

— Между прочим, я спасла тебе жизнь, — весело сообщила девушка, прищелкнув пальцами перед лицом Салазара, — Это был маггл.

Салазару не надо было объяснять значение этого факта. Если бы... Да его бы просто сожгли, не сходя с места, и это была бы самая нелепая смерть на всех окрестных землях.

— Спасибо, — криво улыбнулся маг, потрепав девушку по щеке, — Я думал, в Хогсмиде нет магглов.

— Люденбургский, значит, был, — юная танцовщица пожала плечиком и улыбнулась, потянув носом теплый летний воздух, — Я их за версту чую, — сообщила она, горделиво вздернув длинный нос и встряхнув копной рассыпавшихся каштановых кудрей.

Салазар поморщился, но досаду вызвало не хвастовство нахальной девчонки, а собственная постыдная глупость. Как он мог не предусмотреть того, что при таком скоплении народа любой может оказаться магглом! Так глупо подставиться... Девчонка подвернулась вовремя. Пожалуй, она могла бы быть полезной ему еще в одном важном деле... Салазар подцепил новоявленную волшебницу под локоток и отвел в сторону.

— Ты местная? — быстро спросил он, оглянувшись.

Девушка посерьезнела. Ирония мгновенно выветрилась с ее хорошенького личика, а в уголки рта врезались две глубокие складки. Кажется, резкие перемены обстановки в подобную сторону были ей хорошо знакомы, и она знала, что нужно делать. А нужно было быстро и четко отвечать на поставленные вопросы.

— Да.

— Как тебя зовут?

— Грейнджер.

— Ты здесь всех знаешь, Грейнджер?

— Волшебников — да.

— Я ищу Годрика...

— Этого пьяницу? — удивленно перебила девушка, но, почувствовав, как угрожающе сжались пальцы на ее локте, фыркнула и передумала развивать эту тему, — Он в «Кабаньей Голове», это все знают. Можно было обойтись и без подобных предосторожностей, — Грейнджер дернула плечом, сбрасывая его руку, и махнула рукой куда-то вверх по улице.

— Спасибо, — Салазар слегка поклонился, махнув длинным рукавом по грязи обочины.

Как он и ожидал, Грейнджер это насмешило. А смех у нее все-таки был чудесный — и он расплескался поверх шумного жаркого дня, как благословенная вода из лесного ручья, когда девушка, грациозно взметнув юбкой и босыми ногами, с ловкостью базарной воровки исчезла в очередном темном, прокопченном повороте засилья деревенских домиков.

Салазар затянул потуже ремешки, стягивающие мантию на груди, и зашагал в указанном направлении.

* * *

«Кабанью Голову» он обнаружил в стороне от главной дороги: уродливое громоздкое здание из темного камня, явно держащееся при помощи магии — по законам человеческой природы вся эта конструкция должна была уже давным-давно развалиться. Облупившаяся вывеска — уродливая голова кабана, залившая кровью белую скатерть, — со скрипом покачивалась над входом. Салазар толкнул маленькую скрипучую дверь на разболтанных петлях — пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о притолку. Внутри было страшно накурено, дым — густой, как гороховое пюре, — застилал глаза; казалось, его можно было резать ножом. Тускло поблескивали оплавившиеся огарки в грязных плошках, вполголоса переговаривались посетители, кто-то, стуча деревянной кружкой по стойке, требовал выпивки, грязно ругались моряки, сидевшие у самых дверей... Мимо скакнула коза, вильнув серым задом в свалявшейся шерсти и приставших колючках репейника.

Салазар остановил проходившего мимо хозяина со стопкой грязной посуды и что-то тихо спросил у него. Потный, страдающий одышкой мужчина, с трудом изогнув плечо, вытер лоснящееся лицо и кивнул в дальний конец зала. Салазар выпустил его рукав и прошел вглубь трактира.

«Кабанья Голова», может, и не самое почтенное заведение в Англии, но у нее есть одно неоценимое преимущество: здесь никогда не задают вопросов, но всегда на них отвечают.

На столе испуганно трепетало пламя наполовину оплывшей свечи. Сидевший за столом мужчина, закутанный в коричневый дорожный плащ, угрюмо теребил ручку помятой жестяной кружки. Капюшон нависал над его склоненным лицом — была видна только трубка из светлого струганого дерева, которую он придерживал рукой в старой боевой перчатке, попыхивая дымком.

— Годрик Золотой Грифон? — осведомился Салазар, присаживаясь без приглашения.

Мужчина тяжело поднял голову. Лицо у него было худое, загорелое и обветренное, как еловая кора, рот терялся в колючей щетине, серо-зеленые глаза горели недобрым огнем, слегка притушенным обилием кислого вина, зубы пожелтели от трубочного зелья.

— Гриффиндор, — неохотно ворочая языком, отозвался он, — Годрик... Гриффиндор. Чертовы... норманны.

Салазар откинул на плечи темно-зеленый капюшон. Годрик, скривив рот с явным презрением к этой ненужной вежливости, скомкал свой и сбросил за спину. Чадивший свечной огонек на мгновение выхватил было из нечесаных каштановых волос рыжую искру, но она тут же погасла.

— Какого... черта надо? — хрипло спросил Гриффиндор.

— У меня есть информация, — Салазар сложил вместе кончики пальцев, — Что вы обладаете неким редким артефактом. А именно — мечом поверженного вожака гоблинской стаи, самопровозглашённого короля Рагнука Первого.

— Ну, обладаю, — проворчал Годрик, — Я был на войне. Это мой трофей.

— Никто не оспаривает вашего права на владение этим предметом, — кивнул Салазар, — Кроме, разве что, самих гоблинов.

Годрик фыркнул.

— Стал бы я слушать мнение этих тварей, — выплюнул он, пристукнув донышком кружки по столу, — Неразумное стадо грязных животных, вот кто они, эти ваши гоблины.

Салазар сцепил руки в замок и облокотился о стол, сведя плечи. Он отдавал себе отчет в том, что разговор с ветераном недавней войны о гоблинском наследии может легко перейти в нескончаемый монолог о подлости, низости и трусости бесчестного противника, но тонкие вопросы воинской чести мало волновали Салазара.

— Могу я на него взглянуть? — безапелляционно осведомился он.

Годрик издал странный звук, отдаленно напоминающий смех, порылся рукой у себя за спиной и бросил на стол наполовину развязавшийся сверток из обреза грубой темно-красной ткани. Внутри что-то зазвенело и забряцало. Из-под винно-красного полотняного лепестка со звонким стуком выскользнул обломок меча — серебряная крестовина с вделанным в оголовье некрупным рубином.

Лицо Салазара медленно вытянулось.

Годрик, наблюдавший за ним исподлобья, растянул губы в издевательской ухмылке.

— Хорош меч Рагнука Первого, а?

Салазар натужно сглотнул.

«Его можно починить», — лихорадочно соображал он, — «Лишь бы... не упустить из рук...»

— Постарайтесь вспомнить, Годрик, — напряженно сказал Салазар, — Это очень важно. Вы расплатились с гоблинами честь по чести?

— О да, — у Годрика даже ноздри раздулись от гнева. Он сжал кулаки и навис над столом, упираясь взглядом в лицо Салазара. От него разило вином и нечистотами, маг еле сдержался, чтобы не поморщиться, — Честь по чести... Эта паршивая зверюга на моих глазах заколола мою сестру. Я одолел его в поединке — и оставил ему его никчемную жизнь. Как вы считаете, это была достаточно честная плата за оружие, вынутое из груди моей Граине?

— Вполне, — в лице Салазара ничего не дрогнуло, когда он бережно завернул обломок клинка обратно в ткань.

— Вот и я так думаю, — Годрик откинулся на спинку стула и залпом опрокинул в глотку остатки вина в кружке.

Салазар смотрел на него почти с жалостью. Видно было, что когда-то этот человек был могучим воином и наверняка неплохим волшебником. И во что превратился? Жалкое подобие себя самого, опустившийся пьяница, подвизающийся в дрянном трактире. Не самый лучший способ, чтобы почтить память погибшей сестры.

Так Салазар ему и сказал.

Годрик перестал раскачиваться на задних ножках стула и со стуком опустился, ударив ладонью по столу.

— Ты, — прошипел он. В лицо Салазара ткнулся изжеванный конец ясеневой трубки, — Я ведь тебя знаю. Салазар Ползущий, прилипала норманнских свиней. Твое имя на слуху в этом притоне. Темномагическими ритуалами промышляешь, а, брат лекарь?

— Мое имя — Салазар Слизерин, — спокойно отозвался Салазар, двумя пальцами отведя от своего носа обслюнявленное дерево, — Саксонцы... — он передернул плечами.

Годрик сунул трубку обратно в рот.

— Чего ты от меня хочешь? — мрачно спросил он.

Салазар слегка приподнял кончики губ в улыбке.

— А вот это уже совсем другой разговор...

__________________________________________________________________________

Фамилия Griffindor образована от двух слов: griffin (грифон) и d'or (золотой). Но d'or — французское слово, поэтому Салазар, как норманн, вполне мог принять фамилию Годрика за боевое прозвище и произнести ее таким вот образом.

Slytherin переводится как "ползущий". И, опять-таки, из-за саксонского акцента Гриффиндора фамилия могла прозвучать как такое вот прилагательное.

P.S. Глава получилась маленькая, посему в качестве искупления и доказательства своих серьезных намерений (хд) кое-что для вас припасла: http://leera-daveigh.tumblr.com/

Идею подобного эксплуатирования тамблера я лично позаимствовала у Chérie, поэтому на авторство идеи не претендую )