Пустота (гет)

— То есть, ты приехал сюда, бросив и Орден, и все свои дела? — Гарри с недоверием посмотрел на крестного.

— Именно, — ухмыльнулся Блэк.

— И ты хочешь сказать, что ничего не случилось?

— Точно, — их нелепый диалог явно начинал нравиться Сириусу.

— Ты имеешь в виду, что все фениксовцы на Гриммо просто так собрались? Устроили встречу выпускников? — не отставал Гарри, сгорающий от любопытства.

Сириус помрачнел.

— Повод у нас как раз-таки есть.

Втроем они сидели в комнате мальчиков в Гриффиндорской башне. Весело потрескивал камин, согревая своим жаром, за окном слабо светило зимнее солнце, и Гермиона впервые за долгое время почувствовала себя дома. Гарри все ещё прижимал её к себе, скорее всего, сам того не замечая. Она понятия не имела, что между ними творилось, но эта неизвестность не настораживала — напротив, в ней был какой-то особый уют.

— Нам жутко повезло, что ничего не случилось, — Сириус встал и начал расхаживать по комнате, — к нам поступили сведения о новых планах Волдеморта.

Гермиона вздрогнула. Гарри не выдержал.

— И...? Что он задумал?

— Мы точно не знаем, — одного взгляда на Поттера хватило Блэку, чтобы добавить «Да, как всегда», — но то, что он начал действовать, невозможно не заметить. В разное время в разных точках Министерства были найдены порт-ключи, переносящие магов, очевидно, в логово Волдеморта. Люди стали пропадать около двух недель тому назад, и…

— Ты думаешь, это как-то связано с исчезновениями в Хогвартсе? — перебил Гарри, украдкой глядя на реакцию Гермионы. Реакции не последовало. Её поведение начинало казаться странным — почему она упорно делает вид, что ничего не произошло?

— Вряд ли, — Блэк задумчиво повертел в руках палочку, — в случае с исчезновениями в Министерстве, маги возвращались оттуда, — Сириус поморщился, — если они вообще возвращались, то были под Империусом или просто с промытыми мозгами, стертыми воспоминаниями…

Блэк на секунду замолчал, раздумывая.

— Причем, конкретной цели им задано не было, поэтому и чары были обнаружены не сразу. Он словно…вербует сторонников. Только делает это весьма необычно.

После этой фразы он окинул внимательным взглядом Гермиону, словно изучая.

Гарри предупреждающе посмотрел на крестного. Мысль, пришедшая в голову, ему совсем не понравилась.

— Нет, Сириус, это бред. Гермиона не под заклятием и все помнит. Ведь так? Гермиона? Гермиона?

Девушка была в смятении. Она усердно пыталась вспомнить, что же произошло с ней. В памяти всплывала только странная комната и это чувство потерянности…

— Я…не помню, — эти слова дались ей с явным трудом. Гарри ошалело уставился на девушку.

— Гермиона, посмотри на меня, — Сириус присел перед устроившейся на краю кровати гриффиндоркой и приподнял её подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза, — а теперь подумай, хорошо подумай, прежде чем ответить. Что ты помнишь?

На секунду в сознании всплыла поляна…это безумное желание ещё раз окунуться в детство, где все не было так сложно…не было войны…не было Волдеморта.

Всё это настолько ясно читалось в е глазах, что Сириусу хватило и секунды, чтобы подхватить эту мысль.

— Умница, — он по-отечески улыбнулся ей, вставая с колен.

— Всё понятно, — с той же улыбкой бросил он, выходя из комнаты.

— Что тебе понятно? Сириус! — Гарри поспешил за ним, требуя объяснений.

Гермиона так и осталась сидеть на кровати, глядя в никуда. Что за поляна? Где она могла видеть её…снова?

Тем временем из коридора доносились отрывки фраз.

— Дамблдор…Карту Мародеров…

И ещё громкий удивленный голос Сириуса.

— Орден — на Гриммо! Но Дамблдор туда даже не явился ни разу!

— Хочу увидеть…

Сириус встрепенулся, вставая с диванчика, где он устроился на ночлег. Ночная тень прошелестела полами мантии мимо него, повторяю одну и ту же фразу.

Когда чуть скрипнула дверь, Блэк окончательно проснулся, поняв, что пахнет жареным.

— Увидеть… — в темноте коридора ориентироваться можно было лишь на один голос, не зажигая Люмос и не привлекая лишнего внимания. Сириус не сразу различил в безразличных и отрешенных нотках голос Грейнджер.

Вниз, по ступенькам, в место, где он ни разу не был. Может, и был, но так сразу и не вспомнишь. Он следовал за Гермионой, позволяя ей вести себя. Девушка была словно под гипнозом, не реагируя даже на шум от пары неуклюжих движений Блэка.

Удивленный и малоприличный возглас вырвался у него, когда он увидел, куда его привела Гермиона. Ошарашенно осматриваясь вокруг, он даже не сразу понял, что Грейнджер безрассудно шагнула прямо в зияющую пропасть. Или она тут не в первый раз?

Не думая о последствиях, Сириус сделал шаг, и провалился в пустоту.

Вопреки всевозможным опасениям, упал Блэк на мраморную, до блеска начищенную плитку. Рядом послышался тихий стон Гермионы.

— Грейнджер! — он не сдержался и закричал, встряхивая её за плечи, — ты вообще понимаешь, что ты делаешь? Ты завела нас…

Он огляделся вокруг. Место казалось едва уловимо знакомым. Эта плитка, положенная под шахматную доску, эти зеркала, коими были обвешаны стены…

Да, такая безвкусица могла быть только на приеме у Розье. Но как, чёрт побери…

— Сириус! — она с силой схватила его за рукав, и осознанность блеснула в её глазах, — я вспомнила, я всё вспомнила! Нам нужно убираться отсюда! Срочно!

Но Блэк уже не слушал. Чуть ухмыляясь, он подался вперед. Если он не запамятовал, то там бальный зал…

— Сириус! — Гермиона в отчаянии преградила ему дорогу, — это кошмар. Это все кошмар, и всякое может случиться…

— Что вообще может случиться на приеме Розье? — Блэк улыбнулся как-то отчужденно, — разве что один мародер может встретить тут одну прекрасную особу…

И тут перед ним открылся тот самый бальный зал. В зеркальном потолке сверкали тысячами огней тяжелые люстры, смятые ноты на старом фортепиано были беспощадно облиты водой из вазы с хрупкими нарциссами…

Все, как он запомнил.

Сириус перевел взгляд на ноты и с удивлением обнаружил там девушку в маске. Она стояла неподвижно, замерев, словно магггловская фотография, лишь запечатленный момент… Оглянувшись вокруг, он поразился — вокруг него стояла ярко наряженная толпа, замершая в своем великолепии. На лицах — маски, на губах — завлекающие улыбки. И вся эта напускная пестрота, которая режет глаз…

Да, именно таким он и помнит этот день.

Он подошел к девушке в маске, испортившей не только ноты, но и своё выступление. Неловко столкнув вазу, перед тем как начать играть, она вызвала несколько смешков и презрительных взглядов, после чего вконец засмущавшаяся девушка выбежала из зала. Он поспешил за ней, успокаивая…

Только тут, будто сквозь пелену, он услышал отчаянные крики Гермионы. Лениво отмахнулся от неё, игнорируя все предупреждения. Сейчас он сорвет с Марлин эту маску и воскресит её…хотя бы в своей памяти.

Сорванная маска с глухим стуком ударилась об пол. Сириус отшатнулся, хватаясь в панике за стену.

Лица не было. Глаза были фарфоровые, кукольные. А улыбка…

Даже сквозь жуткую, окровавленную гримасу проглядывались черты Марлин. Рот был вшит, фарфор вокруг него потрескался, исчерчивая лицо. Красные нити восходили к глазам, будто кукла испускала кровавые слезы…

Белизна зала жгла глаза. Сириус понял, что было не так — все было слишком идеальным приторным…кукольным.

И тут его слух резанул новый звук.

Капля воды разбилась об пол. Вода медленно вытекала из вазы, затапливая пианино и стекая на плитку.

Внезапно все пришло в движение.

Куклы задвигались. Сначала медленно, неуверенно, словно проверяя свои возможности. Затем быстрее и быстрее, пускаясь в вихрь отчаяния, в ритме бешено бьющегося сердца Сириуса. Движения были резкими, отточенными. Они окружали, они настигали, она вгоняли в ужас.

Закружив в своем танце, кукла—Марлин схватила за горло Гермиону, прижимая к стене. Обернулась к Сириусу, со своей жуткой улыбкой и проскрипела:

— Кто это, милый? — нет, это был не просто голос. Словно сломанный старый механизм, не смазанный, но работающий из последних сил. Как на поломанную музыкальную шкатулку, издающую пугающие до чертиков звуки, но дорогую как память о временах счастья, так сейчас он смотрел полными ужаса глазами на эту Марлин.

Ещё одна капля разбилась об пол, подобно целой жизни, так нелепо обрывающейся на юности лет.