Тропой волка (гет)

— Ну же! — закричала Лили Эванс.

Шёл мелкий дождик, дул порывистый ветер, но никто не обращал внимания. В этом году весенняя погода поменялась местами с осенней: вплоть до декабря было солнечно и довольно тепло, но зато снег шёл ещё в начале мая и, к удивлению студентов, в считанные секунды сменился противной моросью. И было холодно, безумно, неописуемо холодно.

Настолько, что этой ночью Лили не могла заснуть. Зубы стучали, тело ежеминутно прошибала дрожь, пальцы тянулись к губам, пытаясь согреться от тёплого дыхания. А Римус лежал с открытыми глазами, закинув руки за голову, раздетый наполовину (сверху). Ему было вполне комфортно, ведь в нём текла кровь волка, а так тепло.

— Иди ко мне, — наконец не выдержал он. — Я согрею.

Если бы не чувство, что она скоро замёрзнет насмерть, она бы не согласилась. Но пробормотала:

— Мы не поместимся на одной кровати.

Взмахом палочки юный Люпин подвинул её постель к своей, и они слились в одну.

— Рем, я не…

— Я просто хочу, чтобы тебе было потеплее, Лил.

Она робко потянулась к нему и прижалась к его накачанной груди, а он осторожно приобнял её.

— Не такой уж ты и тёплый, — проворчала она, на что он просто улыбнулся.

С утра они чуть не проспали начало уроков. Весь день Гриффиндор в полном составе молил, чтобы погода улучшилась.

— Давай! — выдохнула Лили Эванс, зажав рот ладошками.

Джеймс видел её. Он всегда находил её среди многочисленных болельщиков — ярко-рыжие волосы, факультетский шарф, глаза, горящие азартом. Ему безумно нравилось то, что обычно она была тихой и спокойной, но на трибунах она преображалась. Он улыбнулся.

— И Гриффиндор забрасывает мяч! — раздалось громогласное над полем.

Часть трибун торжествующе взревела, другая разочарованно застонала.

Мелкий дождик превратился в сильный ливень. Было плохо видно за сплошной стеной. Лили испуганно замерла, зная, как трудно сейчас игрокам. Ловец львиного факультета не мог не показать подруге, что всё в порядке, поэтому со скоростью молнии подлетел к зрителям. Благо, Лили стояла у самого края, опираясь руками на перила. Паря в воздухе, он поцеловал её, а она от неожиданности не сразу ответила.

— Сохатый, ты что, сдурел?! — заорал Сириус, параллельно продолжая игру.

— Поттер! Что ты творишь?! — отняв микрофон у комментатора, воскликнула МакГонагалл.

Но поступок парня настолько вдохновил — а может просто настолько разозлил — всех игроков его команды, что они стали играть с утроенной силой.

И вскоре счёт между командами Слизерина и Гриффиндора был равным. Теперь… вся надежда на ловцов?

Публика замерла в нетерпении, когда в небе блеснул золотой мячик. Оба ловца заметили это и, находясь в разных концах поля, рванули за ним. Снитч никогда не оставался подолгу в одном месте, и в этот раз унёсся вниз, когда руки обоих ловцов были в паре метров от него. И они бы непременно столкнулись, если бы не Джеймс, который мастерски спикировал и, направив метлу вертикально, ушёл вниз. Слизеринский игрок был вовсе не так ловок, но довольно быстр. Золотой мячик вёл с ними хитрую игру, но они не сдавались…

— Гриффиндор победил!!!

Пальцы Джеймса Поттера сомкнулись вокруг снитча.

И тогда весь мир превратился для него в радостный шум, в торжествующий рёв, в счастливые крики. Кубок по Квиддичу в этом году будет на их факультете. Благодаря ему.

Лили сбежала вниз, на поле. Поттер, по-видимому, еще долго собирался кружить над трибунами с золотым мячиком в руке.

Она бросилась навстречу Сириусу, он поймал её и покрутил. Её глаза просто лучились счастьем. Его — голубые — тоже горели, пряди черных волос прилипали ко лбу, губы были чуть приоткрыты из-за пока невосстановившегося дыхания.

— Вы молодцы, — выдохнула Лили.

— А ты сомневалась, Эванс? — рассмеялся Блэк, касаясь губами её лобика.

— Никогда, — заверила она.

Джеймса она решила подождать в гостиной: ведь такую победу просто нельзя оставить незамеченной, поэтому мародёры наверняка устроят незабываемую вечеринку по этому поводу.

Лили взяла в руки кончик шарфа — не её, а Джеймса. Он дал ей его, потому что считал, что он приносит удачу на матчах. А на ней он должен был подействовать вдвойне. И, кажется, подействовал.

В гостиной постепенно появлялись студенты, все до невозможности довольные. Становилось всё громче и громче, и, наконец, в комнату вошли сегодняшние герои.

Ловец, которому досталась в этот раз большая часть славы и почёта, сразу огляделся в поисках подруги. Стащив её с дивана, он горячо поцеловал её и шепнул, зарывшись лицом в густые рыжие волосы:

— Ты мой личный талисман, солнышко.

— Какой же я талисман? — рассмеялась Лили, запуская пальцы в его непослушные волосы.

— Без тебя бы я не смог, — признался Поттер.

Между ними каким-то способом протиснулся Блэк и радостно заявил:

— Ребята, пора начинать!

В руке у него Лили увидела наполовину пустую бутылку с пивом, поймала его за рукав другой и с упрёком поинтересовалась:

— И откуда это у тебя?

— Это тайна, — хитро улыбнулся он. — Скажу тебе одно: на наш факультет хватит с лихвой.

— Сегодня можно, — вмешался Джеймс. — Мы определённо заслужили.

— И завтра Гриффиндор будет отсутствовать абсолютно на всех уроках, — подшутил Римус. — Из всех, думаю, только я смогу на утро быть в адеквате.

— Тебе не привыкать, — многозначительно пробормотал Сириус.

Юный Люпин схватил подушку с дивана и запустил его в друга. Тот быстро всучил бутылку Джеймсу и набросился на обидчика. Поттер отхлебнул сливочного пива, на что Лили проворчала:

— Не увлекайся.

— Не буду, Лил. Правда, не буду, — пообещал он.

— Очень на это надеюсь, — вздохнула она и ушла к подругам.

А Римус и Сириус смеялись и катались по полу, но довольно скоро первый оказался сверху, положил ладони на часто вздымающуюся грудь и, надавив, лишил возможности двинуться.

— Не связывайся с оборотнем накануне полнолуния, — прищурился юный Люпин.

Сириус сглотнул, глядя в сторону, и выдохнул через рот, после чего сильно закашлялся.

— Римми, — хрипло заскулил Блэк. — Слезь с меня, я сейчас умру. Мне тяжело, не могу больше.

Тот поспешно выполнил просьбу.

Сириус вальяжно развалился в кресле. Он всегда делал так, но сегодня он нутром чувствовал огромную свободу. Героям можно всё, абсолютно всё. Плевать на запреты и правила — мародёрам были просто неизвестны эти слова.

— После такого продуктивного и победоносного матча я имею полное право отдохнуть и расслабиться. Думаю, выпивка и пара девушек могут сыграть отменную роль в сегодняшнем вечере.

— Сделаем так, чтобы это второе мая школа запомнила надолго! — вскричал Джеймс, поднимая бутылку высоко над головой. — За Гриффиндор!

— За Гриффиндор!!! — повторили все остальные.

И началось.

Всем было хорошо. Никто ни о чем не беспокоился. Просто веселиться, и всё. Джеймс часто вытаскивал Лили в центр гостиной и целовал у всех на глазах, вызывая одобрительные крики. Римус и Сириус с довольными ухмылками наблюдали за ними. Они все громко смеялись и пили сливочное пиво. Вскоре и Блэк решил поддаться своему нетерпению и развлечься, мигом очаровав лучшую подругу Эванс по имени Мэри. Да она была не особо-то против.

Уже к шести утра всем стало ясно, что уснуть вряд ли получится. Поэтому большая часть осталась в гостиной пить и разговаривать. За окном было очень темно из-за туч, которые даже не собирались уходить. Через час остались только три человека: пьяный, но довольный спящий Сириус, и почему-то абсолютно трезвые Люпин и Эванс.

Лили поднялась в полутемную комнату, сняла школьную форму и накинула лёгкую тунику. Римус вышел несколькими минутами позже, быстро разделся и лёг. Кровати были до сих пор соединены, ведь у них не было времени их раздвинуть. Она забралась под одеяло, он неожиданно подтянул её к себе и поцеловал, после чего оказался сверху.

— Рем, что ты делаешь? — испуганно воскликнула она, пытаясь освободиться. — Ты же не пьян!

— Нет, — согласился он, снова завладев её губами.

— Отпусти! Прекрати немедленно! Я… — она задохнулась от возмущения, когда почувствовала настойчивые прикосновения пальцев на своих бедрах.

— Лил, тихо… — зашептал он.

— Рем, одумайся, прошу! Не надо! — застонала Лили.

Но он был сильнее. Полнолуние выпадало на следующую ночь, и всё в оборотне обострялось. И без того хорошо накачанные мускулы играли сейчас на него.

Лили запустила пальцы в его волосы цвета пшеницы и исступлённо оттянула несколько прядей назад. Он рассерженно зашипел и стал действовать более грубо. Он не делал ей больно, ему хотелось другого. Тогда она взяла его лицо в ладони и тихо проговорила:

— Римус, остановись. Не нужно.

Она смотрела в некогда самые любимые серо-зелёные глаза и понимала, что он не сошёл с ума и делает всё осознанно.

Майка её сбилась под грудью, руки его теперь гладили её обнажённый живот. Его кожа была такой горячей, от соприкосновений она пропускала через своё тело приятную дрожь. Он заметил это, хотя ему и так были известно все её слабости. Юный Люпин знал: чем нежнее он будет действовать, тем быстрее она расслабится, но неожиданно понял, что она доверилась ему: он поцеловал её, и она ответила.

— Потерпи, цветочек, — шепнул Римус. — Потом будет хорошо.

* * *

Лили Эванс не думала, что придётся терпеть такую настолько сильную боль, но Римус ласково успокоил её, а потом и вправду было хорошо. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного, но ей нравилось…

А потом всё закончилось. Он отстранился и серьёзно посмотрел на неё.

— Рем… — выдохнула она, но нахлынувшие слёзы не дали закончить.

Лили надела первые попавшиеся ботинки и бросилась вон из спальни.

* * *

Она бежала так быстро, как могла. Подальше, в лес, где не найдут, где можно спрятаться. Но от себя не спрячешься. Что скажут теперь друзья, учителя? И Джеймс… Она и слова его теперь была не достойна. А как посмотрит в глаза Римусу? Она ведь слепо поддалась его настойчивости — так глупо и бессознательно. Сделанного не вернёшь: что было, то прошло. Сейчас это совсем не помогало.

Лили вдруг перестала чувствовать тяжёлые капли дождя, подающие на плечи, волосы и щёки, смешиваясь с горькими слезами. Раскрыв над ней красный зонт, в воздухе на метле завис ловец гриффиндорской команды. Он грустно смотрел на беглянку, а она с трудом подняла виноватый взгляд. Он спустился на землю и убрал мешающий зонтик.

— Джеймс… я … прости… Римус … мы… я… — шептала она, задыхаясь от слёз.

— Рем рассказал мне всё, — глухо откликнулся Поттер.

Как только Лили ушла, юный Люпин схватился за волосы.

— Что же я наделал? Нельзя было её отпускать. Она уйдет в лес, а там может наткнуться на какую-нибудь магическую тварь и пострадать, если не погибнуть. А ведь она постарается это сделать.

Поэтому он ворвался в спальню мародёров и растолкал Джеймса, который только и успел задремать.

— Лили.

После этого у Джеймса Поттера сон как рукой сняло. Юный Люпин со вздохом в двух словах рассказал, что случилось. Джеймс не разозлился, не накричал на него, не оттолкнул, а тихо попросил:

— Останься тут. Вдруг она вернётся.

И схватив Карту Мародёров, ушёл.

— Прости меня… — всё, что Лили смогла ответить.

Так глупо. Просить прощения, точно зная, что не заслуживаешь его. И в груди так холодно, сердце будто стучит всё медленнее и вот-вот готово остановиться. А может от этого никому и не будет хуже? Сейчас ей на самом деле этого хотелось больше всего. Не жить в тесных объятиях презрения и ненависти, а просто оторваться от всех этих земных грехов.

Лили почувствовала, что её подбородок подняли пальцы одной руки, а другая пригладила её влажные волосы.

— Всем свойственно делать что-то неправильное. Римус ошибся. Ты ошиблась. Очень сильно. Делать ошибки — это нормально.

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Джеймс, ты понимаешь, о чём говоришь? Ведь Римус — твой лучший друг, а я была…

— Не была, — прервал он. — Ты и сейчас моя девушка, Лил.

— А ты? Вдруг ты сейчас ошибаешься? — всхлипнула она.

— Нет, — улыбнулся он. — Это точно.

— А если …

— Нет. Я слишком хорошо знаю вас обоих. Это не повторится, будь уверена. Правда.

Поттер крепко обнял её, а она уткнулась лицом ему в грудь. Он зажмурился, понимая, что простить её не так уж просто, как тяжело ему это даётся. Он сердился на неё, на Римуса. Но на неё больше. Но чувствуя, как она плачет и вздрагивает при этом, думал, как же сильно он любит её.

— Как ты будешь теперь с Римусом? — спросил он.

— Если ты простил его, то и я прощу.

Он посмотрел на неё: усталая, бледная, тихо шмыгает носом, трясётся от холода, лоб горячий.

— По-моему простудилась ты, солнышко. Оделась слишком легко.

Он отвёл её в Хогвартс, потом в больничное крыло. Её сильно лихорадило, а Поттер всё время был рядом. К его облегчению, всё быстро закончилось. И тогда навестить подругу пришли Римус и Сириус. Блэк сел рядом и погладил её по щеке.

— Лили, — вздохнул юный Люпин. — Я знаю, что ты никогда не…

— Рем, — слабо улыбнулась она. — Я не злюсь на тебя. Давай забудем это. Только пообещай приходить.

Джеймс поднял на него умоляющий взгляд, и тот кивнул. Ей ведь тогда понравилось, хоть это и было неправильно….

— Знаешь, Эванс, а тебе повезло, — сказал Блэк. — Повезло с нами, что мы есть у тебя. А особенно с Джейми.