Но Йоко Наруко, или дочь Курамы (гет)

Время текло быстро и незаметно. Одинаковые будни сменялись друг другом. Экзамены, о которых Ирука-сенсей говорил буквально каждый день, наступали на пятки всё больше и больше, так что не было ничего удивительного в том, что многие дети под конец учёбы ходили бледными и дёрганными.

Наруко к числу таких не относилась. Она, наоборот, стала больше прогуливать, чем волновала Саске: тот, сколько бы не пытался строить из себя ледяного принца, но нет-нет, да поглядывал на парту, за которой сидели Хината с но Йоко. И если первая исправно ходила на уроки, то второй было не сыскать.

Учиха несколько раз прогуливался по деревне целый день в надежде встретить Наруко, но та нигде не появлялась, а спрашивать жителей деревни на этот счёт смысла не было: они лишь радостно отвечали: «Сгинула — и отлично». Саске не понимал такого отношения и его причин, но ни у сенсея, ни у кого-то ещё не смог выяснить правду.

Сам Ирука-сенсей уклончиво отвечал, что но Йоко болела, но Учиха в это не верил. Он один раз даже подловил Хинату после школы, но та, что-то испуганно пропищав (так как боялась, что остальные девочки её растерзают после подобного), сбежала.

Наруко появилась лишь к письменному экзамену. Она пришла, села, написала всё, что знала, отдала листочек и ушла. Саске, вышедший за ней, нигде девочку не обнаружил, а потому ему оставалось ждать только дальнейших экзаменов, которые были практическими.

Когда они наступили, юноша с радостью отметил, что девочка была на месте и болтала с Хинатой о чём-то, изредка улыбаясь. Эта улыбка ему очень нравилась, но говорить вслух об этом он, конечно же, не собирался.

Но Йоко сдавала экзамен перед ним, но как и в прошлый раз, он не смог её выловить. Зато протектор Конохи приятной тяжестью ощущался в руке — хоть что-то хорошее было в этом дне.

Следующим этапом было распределение по командам, и это будоражило всех детей, в том числе и Саске, который хорошо скрывал это. Он надеялся, что в его команде будут сильные и умные генины. Например, Шикамару Нара — тот был весьма гениален, пусть и ленив. Или Шино Абураме — скрытный, но рассудительный мальчик. Или, конечно же, Наруко.

В тот день Учиха пришёл раньше обычного, а вот но Йоко опоздала, но при этом совершенно не выглядела провинившейся.

— Можно войти? — спросила она. На ней был тот самый костюм, который они покупали с Хинатой в магазине, а на шее поблёскивал протектор Конохи.

— Да, проходи, — сказал Умино, даже не взглянув на неё. Девочка пожала плечами и села рядом с Хинатой. — На чём я остановился? Команда семь: Сакура Харуно, Учиха Саске, — на этих словах Сакура радостно подскочила, завопив на весь класс и показав подружке-блондинке язык, — и но Йоко Наруко. — Вот тут-то Харуно и поникла.

— Простите, Ирука-сенсей, а почему я в команде с этой Наруко? — спросила Сакура, подняв руку. Она выглядела такой злой и недовольной, что её гнев, наверное, мог бы уничтожить всю Коноху.

— Команды подобраны с учётом ваших способностей, чтобы создать баланс в команде, — отрезал Умино. — Дальше. Команда восемь: Хината Хьюга, Киба Инудзука и Шино Абураме.

Так продолжалось ещё какое-то время. Когда списки были оглашены, Ирука-сенсей убрал журнал, сказал парочку напутственных слов, пустил слезу и ушёл в учительскую, оставив детей дожидаться своих новых учителей.

Стоило ему уйти, как между женской частью класса разгорелась жестокая полемика касательно Саске и места Сакуры и Наруко в одной команде с ним. И если но Йоко молча сидела за партой, откровенно бездельничая, то Харуно задирала нос и нежным взором оглядывала Учиху.

Постепенно приходили джонины и забирали своих новых подопечных. Менее, чем за полчаса, в классе осталось всего двенадцать учеников, а ещё через пятнадцать минут — всего трое.

— Ну и где он? Сенсеи остальных команд уже давно пришли! — негодовала Харуно, пыхтя.

Но, подумав о том, что это хорошая возможность провести с Саске побольше времени, села рядом с ним и начала о чём-то щебетать. Основой её разглагольствований служили темы того, какой их новый сенсей не пунктуальный и какими лёгкими были экзамены.

В конце концов Учиха поднялся со своего места, обогнул парту и под удивлённый взор Сакуры пересел к Наруко, которая приветственно махнула ему рукой, а после пложила голову на парту, ожидая гневную тираду Харуно, которая не заставила себя долго ждать.

— Как экзамены прошли? — спросила но Йоко у Саске, когда Харуно, смирившись, замолчала.

— Нормально, — ответил он, и это было первое слово, которое он произнёс за всё утро. — Но та задача с кунаями показалась мне странной.

— Там был подвох, — произнесла Наруко. — На самом деле они хотели, чтобы мы учли те кунаи, что лежали у шиноби в сумке, когда упомянули о ней. Это было проверкой наших знаний основ.

— Вот как. Я так и подумал.

Сакура, которая до этого хотела что-то сказать, прикусила язык: эту задачу она так и не смогла решить.

Затем воцарилась тишина. По виду Саске было ясно, что он хотел что-то спросить, но не решался, так как рядом была Харуно. Наруко, которая поняла это сразу, лишь чуть улыбнулась: всё же Учиха был милым и умел уважать других людей и их личное пространство и секреты.

— Ну где же о-о-о-он, — заныла Сакура на пятом часу.

— Скоро должен прийти. Сенсей любит опаздывать как минимум часов на пять, — отозвалась но Йоко.

— А ты откуда знаешь что он любит? — с подозрением спросила Харуно.

— Я с ним с пяти лет знакома.

«В пять лет она пропала», — подумал Саске. В его внутренней мозаике появился ещё один кусочек.

И тут дверь открылась, пропуская в класс их нового сенсея: он был высок, в форменной одежде джонина, а в его правом глазу — единственном открытом участке кожи на лице — плескалась скука и усталось.

— Йо, а вот и я, — произнёс он, приветственно подняв руку. Сакура тут же разразилась гневной тирадой о нерадивых учителях и часах. — Прошу прощения за опоздание, просто потерялся на дороге жизни. — Он лишь почесал затылок на все восклицания девочки. — Ладно, пойдёмте познакомимся на крыше.

После недолгого подъёма по лестнице и вскрытия двери, ведущей на крышу, вся команда расселась на выступы рядом друг с другом. Какаши же решил остаться стоять, оперевшись поясницей на металлический бортик.

— Ну давайте знакомиться. Расскажите мне немного о себе.

— А покажите пример, расскажите сперва вы, — попросила Харуно.

— Хорошо. Меня зовут Какаши Хатаке, что люблю или не люблю вас не касается, жизнь у меня длинная, скажу только, что я джоунин. Хобби вас тоже не касается, мечта — личное. Теперь вы.

— Меня зовут Харуно Сакура. Я люблю… Моя мечта… Моё хобби… — после каждого слова, она посматривала на Саске и краснела. — А вот ненавижу… Наруко! Терпеть её не могу!

Хатаке кивнул, поджав губы, чего за маской не было заметно. Но Йоко подняла брови: в принципе, ожидаемо, но кто ж знал, что она не постесняется сказать об этом.

Далее была очередь Учихи.

— Меня зовут Саске Учиха. Люблю мало чего, не люблю почти всё, хобби — тренировки. У меня нет мечты, только цель — найти одного человека.

Он был хмур, и Наруко сразу поняла, что одним «найти» дело не ограничится. Скорее всего он попытается его убить. Памятуя о той ночи, когда клан Учиха был вырезан, девочка сразу поняла, о ком шла речь. Далее наступила её очередь представляться.

— Меня зовут Но Йоко Наруко. Я люблю своих друзей. Не люблю глупость. Моя мечта… Соглашусь с Саске: это не мечта, а цель, о которой я говорить не стану. Это личное.

На самом деле Наруко хотела уничтожить Данзо и расформировать Корень. И пусть первоначально цель создания Корня была благой и достойной уважения, но он прогнил тогда же, когда прогнил его глава. Но Йоко искренне ненавидела эту организацию, которая подпортила жизнь не только ей и Саске, но и сотне других людей, большая часть которых — сами АНБУ Корня.

— Отлично. Вот мы и познакомились. Встречаемся завтра на четвёртом полигоне в восемь утра. Ничего не ешьте, но можете попить. Не опаздывайте. Вы пройдёте экзамен на генинов, — хлопнул в ладоши Какаши.

— Но мы его сдали в академии, — удивилась Сакура.

— А это мой личный тест. Кто не пройдёт — отправится обратно в академию. Всем пока, — Хатаке махнул рукой, улыбнулся и исчез в дымке.

— Удачи вам завтра, — произнесла Наруко, вставая и разворачиваясь. — Будет сложновато.

— Спасибо, — поблагодарил Саске и встал следом за ней, уходя с крыши.

Сакура осталась сидеть совсем одна.