Дракон Севера (джен)

Эй, духи стен, расскажите, кто яИ что взамен даст сей мир изгою?

(Виконт — Костры)

— Жил да был Рагнар Рыжий, героем он слыл,

Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл,

Он куражился, пыжился, бряцал мечом,

Похваляясь, что враг ему всяк нипочем!

— Воодушевленно горланил под аккомпанемент лютни Микаэль, белобрысый имперец-менестрель, развлекавший собиравшийся в таверне народ песнями едва ли не каждый вечер. На взгляд Муртага, выходило у певца так себе, но местным нравилось.

— Но вдруг Рагнар Рыжий, как лютик, поник —

Он услышал Матильды насмешливый крик:

«Что блажишь ты, что врёшь, что ты мёд здесь наш пьёшь?

С нас довольно, готовься, сейчас ты умрёшь!»

Как успел заприметить сам Муртаг, Микаэль славился в Вайтране не столько музыкальными талантами, сколько своей привычкой волочиться едва ли не за каждой юбкой, особенно досаждал он молодой вдове-нордке, торгующей на рынке. Несмотря на то, что большинство женщин и девиц были от его поползновений, мягко говоря, не в восторге, сам Микаэль, по-видимому, считал себя неотразимым. Он и Муртагу не преминул об этом сообщить: впервые столкнувшись с ним в просторном главном зале таверны, имперец смерил его оценивающим взглядом и заявил:

— Если ты ищешь себе подружку, поищи в другом месте. Тот, кто попал под очарование Микаэля, с ним и остается!

Муртаг тогда только хмыкнул, не став вступать в спор с самовлюбленным болваном. В конце концов, может, тот и был дураком, но столько неприязни, как, к примеру, тот же Назим, не вызывал. Пусть похваляется, раз не может отличить желаемое от действительного.

— Лязг стали о сталь беспрестанно звенел,

И Матильды воинственный дух пламенел!

И унял с тех пор Рагнар хвастливую ре-е-ечь…

Как слетела башка его рыжая с плеч!

В зале засмеялись и одобрительно загудели — местные любили эту песню. Певец, опустив лютню, картинно поклонился.

— Как будто сами не понимаете, что не вышло бы по-другому! — пробился сквозь гомон голос мужчины средних лет в одежде охотника. Похоже, он уже некоторое время спорил с кем-то. — Что ещё императору оставалось делать?

— Вздор! — рявкнул сурового вида старик, облаченный в дорогую, но явно не новую одежду, хлопнув ладонью по столу. Служанка-редгардка, как раз в этот момент ставившая на стол кружки с элем, от неожиданности вздрогнула и едва не выронила поднос, но спорщик этого и не заметил. — Когда Империя сдалась Альдмерскому Доминиону, позор пал на всех нас!

Муртаг, которого громкая ругань неподалеку отвлекла от чтения, поднял голову и хмыкнул. Юноша не хотел огульно говорить обо всех, но у некоторых нордов голова точно мало чем отличалась от полена. По крайней мере, слушая очередной яростный спор сторонников и противников Братьев Бури, он убеждался в этом все больше. Что могли сделать побежденные? Биться до конца в безнадёжной ситуации и тем самым обречь себя на гибель или принять условия победителя и затаиться, усыпляя бдительность врага и выжидая? Разумнее всего нанести удар в тот момент, когда противник расслабился, и когда у сопротивления действительно будут перспективы. А что сейчас? Кучка религиозных фанатиков, у которых с головой явно проблемы, и толпа точно таких же их сторонников. Они руководствовались эмоциями, а не гласом рассудка, и не понимали, что развязанная их предводителем гражданская война на руку только ненавистным им талморцам. Необходимость отправлять войска в Скайрим ослабляла Империю. А если бы у этого идиота Ульфрика и вышло бы отделить Скайрим от Империи, то что тогда? Долго бы они смогли сопротивляться там, где проиграла целая Империя? Не говоря уже о том, что бунтовщикам досталось бы разоренное войной королевство, в котором далеко не все будут рады новому правителю.

«Похоже, некоторым нужна голова только затем, чтобы есть, носить шлем и трещать без умолку», — этой мыслью Муртаг завершил внутренний монолог и снова уткнулся в книгу.

«Многие слышали термин «Драконорождённый» — конечно, ведь нами правят «Драконорождённые Императоры», — однако его смысл мало кто понимает полностью. Нам, членам Ордена Талоса, эта тема близка и дорога, и в этой книге я попытаюсь осветить историю и значение тех, кого с древних времён величали Драконорождёнными.

Большинство учёных сходятся во мнении, что термин был впервые употреблён в связи с Заветом Акатоша, когда Святая Алессия получила Амулет Королей и впервые зажглись Драконьи огни в Храме Единого. «Акатош призрел на бедствия людей и исторг бесценную кровь из собственного сердца, и благословил Святую Алессию сей кровью Драконов, и поставил Завет в том, что доколе потомки Алессии будут верны драконьей крови, Акатош будет удерживать печать на Вратах Обливиона и отрешит армии даэдра и нежити от врагов их айлейдов, чтящих даэдра». Тех, кого Акатош благословил «кровью драконов», стали называть Драконорождёнными

Таким образом, связь с правителями Империи имелась с самого начала — только обладающие драконьей кровью могли носить Амулет Королей и возжигать Драконьи огни. Все законные правители Империи были Драконорождёнными: Императоры и Императрицы первой Сиродильской империи, основанной Алессией; Реман Сиродил и его наследники; и, разумеется, Тайбер Септим и его наследники, вплоть до нашего правящего Императора, Его Величества Пелагия Септима IV. Из-за этой ассоциации с Императорами, однако, другое качество Драконорождённых отошло в тень и было практически позабыто всеми, кроме учёных и нас, посвятивших себя служению благословенному Талосу, коим стал Тайбер Септим. Лишь немногие понимают, что Драконорождёнными не становятся лишь по праву рождения — поскольку речь идёт о благословении самого Акатоша, мы не способны до конца постигнуть, как и почему оно даруется…»⁽¹⁾

Муртаг отодвинул книгу и устлало потёр глаза: завсегдати гудели, как растревоженный улей, и смысл прочитанного растворялся в этом гуле. Вечерами в «Гарцующей кобыле» собиралась самая различная публика, и тогда становилось весьма шумно. Но Муртаг заставлял себя спускаться вниз, уже привычно занимая место в углу зала. Иногда бывает полезно знать слухи, а временами можно было услышать и что-то важное. Поэтому юноша и проводил вечера здесь, перелистывая страницы взятой у Антония книги. Целую жизнь назад взятой, так ему казалось.

Вот уже четыре дня прошло с тех пор, как Муртаг вернулся в Вайтран и передал найденную скрижаль Фаренгару. Как раз в тот момент, когда юноша вернулся в обитель чародея, тот беседовал о драконах с женщиной в поношенной дорожной одежде. Ее лицо скрывал капюшон плаща, но Муртагу показалось, что он уже встречал её. Такая мимолётная мысль, почти что на уровне интуиции, но порой он доверял ей свою жизнь, так что просто так отмахиваться от неё не стал. По крайней мере, голос показался юноше смутно знакомым. Или действительно почудилось? Может, он видел гостью мага где-нибудь в городе? Так или иначе, разговор они прекратили, стоило Муртагу оказаться в помещении. Женщина тут же скрылась в одной из соседних комнат, принадлежавших магу, оставив того наедине с путником. Ясное дело — у чародея и его гостьи свои дела, которые они не желают обсуждать при всяком, кто ворвется в его покои.

Фаренгар был приятно удивлен результатами вылазки — мало того, что Муртаг достал-таки искомое, так ещё и притащил отличный образец зачарованного оружия. За него придворный маг, как и обещал, весьма щедро заплатил, так что на какое-то время Муртаг мог не беспокоиться о еде и крыше над головой.

За всей этой суетой впечатления Муртага после вылазки подуспокоились, но выводы все же сделать стоило. Похоже, пора привыкать к тому, что в этих землях не стоит считать легенды безобидными выдумками. По крайней мере, драугры оказались вовсе не страшными сказками. А раз так, то почему бы не существовать в реальности иным опасным существам, которые то и дело появлялись в местных байках и разговорах?

А ещё было то, что беспокоило Муртага куда больше, чем драугры. В первую очередь потому, что он ровным счетом ничего не понимал в произошедшем. Что случилось в главном чертоге усыпальницы? Что за магия заключена в той странной полукруглой стене, и как Муртаг смог прочитать и понять одно-единственное слово среди незнакомых ему угловатых знаков, покрывавших серый камень?

«Кто знает, может, это обычное дело для древних нордских могильников?»

Каким-то шестым чувством Муртаг ощущал, что рассказывать о произошедшем никому не стоит. Просто на всякий случай. Кто знает, какие знамения углядят в том суеверные жители Скайрима? Своему чутью юноша привык доверять, а потому о стене слов не узнал даже отправивший его на Ветреный пик чародей. Да и кому было об этом рассказывать?..

Муртаг перевернул страницу, пробежав рассеянным взглядом по тексту. Кроме древних легенд и пророчеств, книга рассказывала и об императорских династиях, в которых, говорят, кровь дракона передавалась из поколения в поколение. Особенно много было рассказано о династии, основанной самим Тайбером Септимом и века правившей Тамриэлем — пока два столетия назад последний из них не пожертвовал собой, спасая Нирн от огня Обливиона. Он, должно быть, мог бы стать великим правителем — жаль, не успел…

«Интересно, что вышло бы, будь у нас такой король вместо Гальбаторикса?»

Между тем ссора в таверне, вроде бы, утихла — правда, как выяснилось, ненадолго. Стоило старику и его сторонникам успокоиться, как в уже потухшее было пламя спора подсыпали углей. Один из завсегдатаев, до того молча, но недовольно косившийся на старого норда, подошел к Микаэлю и что-то заговорил. Тот заговорщически улыбнулся и закивал.

«И чего улыбаешься, болван? — подумал Муртаг, догадавшийся, что за этим последует. — Если им не по душе придется песня, бить будут тебя».

Меж тем менестрель, поднявшись со скамьи, ударил по струнам и во всеуслышание провозгласил:

— Эта ода в честь несгибаемых защитников Скайрима — имперцев!

Часть собравшихся недовольно зашумела, но Микаэль, не обращая на них внимания, запел:

— За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт,

Скоро век произвола совсем истечёт!

Муртаг криво усмехнулся и покачал головой. Ох, сейчас начнется! За то время, что он находился в Скайриме, юноша успел уже услышать две версии песни — одну из них сочинили сторонники Империи, другую — Братья Бури. Учитывая, что Микаэль решил исполнить первый вариант, негодование сторонников Буревестника, еще недавно участвовавших в споре, неизбежно. Это совсем не подходило. Будет слишком шумно, да и оказаться втянутым в бессмысленную свару Муртагу не хотелось. А значит, оставалось два варианта: либо вернуться в комнату наверху, где вопли с первого этажа будут отлично слышны, либо… либо убраться из таверны, отправившись на ночь глядя шататься по улицам города. Невольно вспомнились ночное путешествие и стычка с саблезубом. Но то было на пустынном тракте в горах, а сейчас Муртаг находился за надёжными стенами города.

«Не такими уж и надёжными», — мелькнула мысль. Может, ветхие стены ещё и задержат врагов, но стоки оставались слабым местом.

Да и дракону все эти мелкие камешки будут на один зубок.

В металлических чашах плясало пламя. Увидев эти светильники в первый раз, едва оказавшись в городе, Муртаг подумал, что по этим улицам, должно быть, можно спокойно бродить ночью. Так это или нет, но в сумерках всё было отлично видно. Вдобавок, на улицах оставалось ещё много людей, да и не все торговцы спешили разойтись с рыночной площади.

Заметно похолодало — ещё не настолько, чтобы дыхание вырывалось изо рта облачками пара, и все же Муртаг зябко поёжился. Похоже, к местному климату он привыкнет ещё нескоро…

— Эй, что это вы здесь вынюхиваете? — послышался мужской голос, в котором звучала неприкрытая враждебность. Муртаг подавил порыв вскинуться на звук сразу же. Мысленно сосчитав до пяти, он медленно обернулся.

Но незнакомец обращался не к нему. В десятке шагов впереди компания молодых парней преградила дорогу двум мужчинам. Одежда последних сильно отличалась от той, что носили горожане: странные головные уборы, белые шаровары, сапоги с загнутыми вверх носами. Чем-то их манера одеваться напомнила Муртагу кочевников из пустынь его родного мира. Да и слишком легкой такая одежда казалась для Скайрима. На поясах мужчин висели весьма угрожающего вида кривые мечи. Наемники? Просто странники? Вот один из них обернулся, и теперь Муртаг мог видеть, что это редгард. Только вот уроженцы Хаммерфелла, как успел заметить юноша, в этих краях не пытались выделяться. Эти же либо недавно прибыли в Скайрим, либо… стремились подчеркнуть своё отличие. Или принадлежность к какому-то обществу.

— Ну? — нетерпеливо прикрикнул один из парней, видимо, верховодивший этой шайкой. — Чего вынюхиваете, я вас спрашиваю?

Да, так или иначе, этим двоим здесь явно были не рады.

— Не стоит спорить. — Один из редгардов поднял руку в примирительном жесте.

— Не стоит?! — почти выкрикнул парень. — Я вот хочу знать, какого скампа вы здесь бродите и пялитесь на каждую девку!

— Вот именно, все это видели! — поддержал его кто-то из приятелей. — Да что вы их слушаете?! Это наверняка работорговцы! Страже их сдать, и все дела!

— Точно! — поддакнул третий. — То-то к девицам приглядываются! Наверняка товар присматривают!

— Что?! — Редгард опешил. — Вы что несёте?

— Немедленно прекратить! Что здесь происходит? — а вот и стража. Трое воинов в высоких каркасных шлемах и жёлтых плащах подошли к месту стычки. В этот момент невольно увлёкшийся наблюдением за развитием событий Муртаг почувствовал какое-то движение у пояса — там, где висел кошелёк…

Стремительно развернувшись, он успел ухватить за руку метнувшуюся в сторону тень. От резкого движения потрёпанный капюшон слетел с головы воришки, и Муртаг от удивления едва не разжал пальцы: янтарные глаза уставились на него с покрытой тёмной шерстью физиономии. Лицом ее назвать было трудно — скорее уж, кошачья морда. Юноша знал о существовании каджитов, но впервые видел представителя этого народа вживую — тем более так близко.

Между тем каджит не собирался изображать статую. Он вдруг резко повернулся и укусил Муртага — тот от неожиданности взвыл и разжал пальцы, и вор тут же задал стрекача. Естественно, вместе с кошельком.

Скампыхнувшись, юноша бросился в погоню. Мелькнула мысль позвать разбиравшихся с редгардами стражников, но Муртаг ее отмёл. Сам справится. Конечно, в кошельке, украденном каджитом, была лишь малая часть полученного от мага вознаграждения, но это не значило, что «имперец» готов был вот так легко отдать часть своего состояния какому-то воришке. Хотел бы заняться благотворительностью — занялся бы в более светлое время, чтобы все видели.

Похоже, каджит прекрасно осознавал, что бегать у всех на виду с явно недовольным «имперцем» на хвосте — плохая идея, как бы кто не решил помочь несчастному. Карманник спешно рванул в переулок между двумя зданиями, Муртаг поспешил за ним, понимая, что в стороне от ярко освещённых центральных улиц у вора будут все преимущества, и он точно удерёт. И плакали тогда тяжким трудом нажитые денежки.

Каджит петлял в переулках, прыгал, резко сворачивал, метался туда-сюда, все стараясь стряхнуть преследователя, но тот не отставал. Стены расступились, сменившись открытым пространством: здесь, на самой окраине города, ютились среди нагромождений валунов несколько бедных лачуг. Вор вильнул в сторону и дернулся было к одному из домов, когда с пальцев Муртага сорвалось пламя и ударило в каменную кладку рядом с беглецом, заставив того отшатнуться. Походя подумав о том, что это была крайне плохая и грозившая большим пожаром идея, юноша настиг воришку, ухватил его за плечо и раньше, чем тот успел вывернуться, приставил к его горлу кинжал.

Каджит зашипел, дёрнулся, и Муртаг надавил сильнее, едва не пустив вору кровь. Убивать наглеца он не собирался, но ясно дал понять, что не шутит.

— А теперь верни, что взял, — приказал Муртаг, не ослабляя хватки. Голос его прозвучал угрожающе низко. Каджит подчинился и разжал пальцы, бросив кошель на землю. — Молодец. А теперь отойди. — Юноша отвёл кинжал, но не убрал его, готовый, если понадобится, немедленно пустить оружие в ход. Вор медленно сделал несколько шагов в сторону, и Муртаг, не сводя с него взгляда, поднял кошель.

«Надеюсь, сейчас не случится чего-нибудь неожиданного и неприятного, и этот кот не привёл меня в ловушку…»

— Больше так не делай, — хмуро произнес юноша. Карманник неожиданно ухмыльнулся:

— И даже не сдашь каджита страже?

Несмотря на недостаток света, теперь, в относительно спокойной обстановке, Муртаг мог более-менее рассмотреть беглеца. Шерсть не то серая, не то чёрная — точнее не понять, но на морде заметны полоски посветлее. Янтарные глаза мягко светились в темноте. Вот только сразу бросалось в глаза, что каджит выглядит тощим и каким-то потерянным. Ну конечно, так попасться! Стоило внимательней смотреть, кого грабишь.

— А зачем? — Муртаг пожал плечами, и ему показалось, что после этих слов воришка расслабился, облегченно выдохнув. — И, надо сказать, это было глупо — грабить прохожего прямо под носом у стражи.

— Нашлась проблема. — Беглец фыркнул. — Стража здесь только ворон считать годится. А ты, бесхвостый, ничего бы и не заметил, не дрожи у каджита руки.

— Глупая была затея. — Муртаг убрал кинжал в ножны. — Если б стража не отвлеклась на редгардов, ты бы попался. И стоило так рисковать?

Каджит как-то сник. Муртаг снова обратил внимание, что мохнатый воришка выглядел тощим и, можно сказать, несчастным. На миг юноше стало жаль его. Но он прекрасно знал, насколько обманчивой бывает внешность. Но не понимал, почему стоит здесь и разговаривает с этим проходимцем. Подумать только, учит вора воровать! В какое-то мгновение Муртагу захотелось рассмеяться: глупость ситуации просто зашкаливала.

— Каджит очень хотел есть. — Зверолюд обиженно нахохлился. Несмотря на то, что вид его Муртага не разжалобил, юноша подумал, что вряд ли воришка врёт.

— Тогда крал бы еду.

— У этих торговцев стащишь... — Каджит скривился, заставив недавнего преследователя удивиться, насколько выразительной может оказаться кошачья морда. — Легко попасться. Стража не будет церемониться — вышвырнет каджита из города…

— Тогда… — в голове вспыхнула внезапная идея: есть шанс, что этот воришка давно живет в Вайтране. Городе, о котором Муртаг знал так ничтожно мало. Что же, полезная информация могла стоить денег. А впрочем, глупая задумка… — Ты хорошо знаешь этот город?

— Каджит живет здесь давно, — закивал вор. — Каджит умеет слушать и потому знает.

«Похоже, я здесь совсем размяк…»

— Как тебя зовут? — после недолгого раздумья спросил юноша.

— Захба, — после секундной заминки ответил зверолюд, чуть склонив голову. — Каджита зовут Захба, — и добавил, прищучив янтарные глазищи: — Каджит слышал, что ты называешь себя Муртаг.

— Откуда?.. — рука непроизвольно потянулась к рукояти меча на поясе. Воришка выставил перед собой раскрытые ладони, повторив:

— Каджит умеет слушать, потому знает. Каджит старается запоминать тех, у кого есть золото.

«И как его еще не поймали?»

— Ладно, — Муртаг опустил руку. — Я предлагаю сделку. Сведения в обмен на деньги. Идет?

Несколько секунд Захба молчал, очевидно, обдумывая предложение, затем кивнул:

— Каджит согласен. Спрашивай.

* * *

Может, большая часть того, что рассказал ему каджит, не была важной и по мнению местных наверняка не стоила денег. Но для Муртага, которому и северная провинция в целом, и Вайтран в частности были практически незнакомы, и эта информация могла оказаться полезной. Теперь он знал кое-что о некоторых влиятельных горожанах, о политической обстановке, а также о том, куда в окрестностях города лучше не соваться. Кроме того, Захба пересказал несколько ходивших среди горожан слухов. Муртаг пока ещё не знал, пригодится ли ему это и, если да, то как, но услышанное запомнил. Походя юноша мысленно удивился тому, что все, что он узнал, легко уложилось в голове, словно он просто все это вспомнил. И ведь раньше так случалось…

«Кое-что ты будешь вспоминать, когда понадобится — и так тебе проще станет принять всё, что ты услышишь», — всплыли в памяти слова Барбаса перед тем, как юноша раскрыл ту магическую книгу. Может, вот он, ответ? Если так, то следовало бы сказать болтливой псине спасибо.

Впрочем, гадать об этом сейчас было бессмысленно. Всё равно никто не даст Муртагу правильных ответов.

Юноша заплатил каджиту три золотых септима. На эти деньги можно было ни в чем себе не отказывать пару недель. Ну, а если жить скромнее, то хватит на еду и крышу над головой на больший срок.

И все равно юноше не нравилась осведомленность Захбы о нём, хоть тот и сказал, что всегда внимательно следит за теми, кто впервые в городе — мало ли у кого золотишко не только на словах водится. Потом каджит подслушал разговор стражников, упоминавших, что приезжий имперец отправился в опасные древние руины по важному поручению и вернулся невредимым. Захба продолжил наблюдать за Муртагом из любопытства, заодно попытавшись избавить его от лишнего золота. Юноша мысленно отвесил себе оплеуху: и как он проморгал слежку? Пожалуй, теперь нужно внимательнее смотреть по сторонам, как бы не объявился еще один соглядатай… Повезло, что в этот раз им оказался каджит-воришка, но кто будет следующим? То, что он будет, сын Проклятого и не сомневался — с его-то удачей…

В тот вечер они мирно разошлись, и Муртаг вернулся в таверну, где ворчащая хозяйка и ее служанка прибирались в уже пустом главном зале. Судя по его виду, драка всё-таки состоялась. Об этом говорили сдвинутые или перевернутые столы, несколько черепков от разбитой посуды на полу, обломки пары стульев. В свете этого дурное настроение трактирщицы Хульды было вполне понятно: страдало-то её имущество. Да и к тому же, судя по отсутствию людей в зале, наверняка пришлось вмешиваться страже. Повезло еще, что подвыпившие завсегдатаи не прирезали кого-нибудь в припадке фанатичной ярости. Умные люди от всего этого политического бреда держатся подальше.

И всё-таки Хульда наверняка ворчала по большей части для виду. Насколько Муртаг мог предполагать, следующим вечером после драки в «Гарцующую кобылу» наверняка заявится ещё больше людей. Так что выручка уж точно перекроет стоимость стульев и разбитой посуды.

Ранним утром народу в уже прибранной таверне не прибавилось. Муртаг неторопливо поглощал завтрак, пользуясь временным затишьем. Если вечером опять будет шумиха, ему придётся или отсиживаться наверху или опять куда-нибудь уйти, рискуя нарваться на очередного грабителя. Впрочем, он мог отправиться в лавку алхимика — всё равно некоторые зелья пригодятся на будущее, а хозяйка лавки держала её открытой допоздна. Или можно наведаться в «Пьяный охотник» — ещё одну таверну, которую содержали два лесных эльфа. Там, вроде как, собирается публика поспокойнее, в основном из Ветреного района — того, что находился за ведущей с рыночной площади лестницей и внутренней стеной. Там в основном жили зажиточные горожане, там же находился храм Кинарет.

Правд, точно так же уважаемые горожане приходили и в «Гарцующую кобылу» — за исключением, разве что, редгарда Назима. Тот в трактире Хульды не появлялся, и Муртаг по этому поводу нисколько не расстраивался.

От размышлений юношу отвлекло вежливое покашливание.

Муртаг поднял голову, окидывая нарушителя своего спокойствия внимательным взглядом. Им оказался совсем молодой, едва ли старше Эрагона, парнишка в коричневой рясе. Должно быть, начинающий жрец. Парень неловко переминался с ноги на ногу: он явно чувствовал себя очень неуверенно и не знал, с чего начать разговор. Молчание затягивалось. Что ж, похоже, Муртагу придется помочь — он уже во вкус стал входить с этой помощью всем окружающим.

— Меня искал? — спросил юноша. Послушник немного нервно кивнул:

— Д-да, господин. Верховная жрица Даника велела мне найти вас.

Муртаг нахмурился. Он знал про Данику Свет Весны — верховную жрицу Кинарет в Вайтране. До этого дня юноша ни разу с ней не встречался, но слышал от Захбы, что Даника ищет способ возродить священное древо. Что же, возможно, она собирается нанять приезжего «имперца» для какой-то части этого дела? Больше похоже на вздор. Почему именно он? Разве что жрица прослышала про его удачную вылазку в Храм Холодных Родников? Или, как в случае с тем же храмом, не было дураков, — то есть, желающих, — лезть в это дело?

— И что нужно от меня жрице? — спросил Муртаг негромко, не отводя взгляда от парнишки. Тот не стал лукавить:

— Она хотела поговорить с вами. Она слышала, что вы удачливый искатель приключений, уж простите, господин, если я что-то понял не так…

— Какой я тебе господин? — поморщился юноша. — Можешь называть меня Муртаг. Так что именно нужно от меня верховной жрице?

— Э-э… — Юный жрец еще больше растерялся. — То есть… приятно познакомиться. Мое имя Андреас. Жрица Даника х-хотела поговорить с вами… с тобой о помощи в одном вопросе, не бесплатной помощи.

— Я правильно понимаю, Андреас, подробностей она тебе не сообщала? — Муртаг чуть склонил голову набок. Парень кивнул. — Ладно, я поговорю с госпожой Даникой. Ты отведешь меня к ней?

— Да, — кивнул Андреас снова. Если кивнет ещё раз, решил про себя Муртаг, то голова точно отвалится, такими нервными были движения у мальчишки.

— Хорошо. Тогда веди.

В конце концов, лишнее золото не помешает.

* * *

Идти далеко не пришлось — храм Кинарет находился на площади в Ветреном районе, совсем рядом с ведущей из Равнинного района лестницей. Андреас осмотрелся, после чего подвел Муртага к сидящей на резной деревянной скамейке возле мертвого дерева женщине в жреческих одеждах.

— Госпожа Даника, я привёл его, — выпалил парень, подведя «имперца» к жрице. Та кивнула ему:

— Очень хорошо. Пожалуйста, иди, помоги Алем с ранеными.

Андреас намек понял и потому немедленно направился в храм.

— Здравствуйте, госпожа Даника. — Муртаг чуть поклонился. — Вы хотели поговорить со мной.

— Да, верно, — Приятной наружности дама лет пятидесяти на вид чуть улыбнулась. — Надеюсь, он не доставил тебе хлопот? Андреас обычно хорошо справляется со своими обязанностями, но, что поделать, он чересчур стеснительный. — Она кивнула сама себе и окинула внимательным взглядом собеседника. — Муртаг, верно? Я слышала о тебе. Возможно, ты сочтешь мою просьбу бестактной, но твоя репутация лучше, чем у других искателей приключений, которых сейчас можно найти в городе.

Репутация? В прошлые времена это слово применительно к Муртагу могло значить только одно — его проклятое родство. Только Даника об этом знать не могла. Вот и гадай, что она имела в виду.

— Простите, госпожа? — Юноша вопросительно изогнул бровь. Верховная жрица вновь улыбнулась уголками губ, верно угадав смысл вопроса:

— В городе знают, что тебе удалось пережить нападение дракона на Хелген и побывать в храме Ветреного пика, а это очень опасное место. То, что ты оба раза выбрался невредимым, говорит о твоей осторожности и, возможно, опыте в подобных делах.

— Или просто удаче, — возразил Муртаг, прекрасно понимающий, куда дует ветер. Значит, все-таки Даника решила поручить ему какую-то опасную работу. Он постарался не выдать своих мыслей, но такое положение дел ему не слишком нравилось. Вот и станет он мальчиком на побегушках… Или наоборот, заработает добрую славу о себе? Но в любом случае сначала стоит выслушать, что скажет жрица. Хотя бы из вежливости. Уж при дворе Гальбаторикса ему эту вежливость так привили, что до конца жизни не отмыться.

— На одной удаче далеко не уйдешь. — Даника невесело усмехнулась. — Ты ведь и сам это знаешь. Кроме того, я заметила, что дело ты выполняешь честно, а среди искателей приключений не каждый может похвастаться подобным.

— Спасибо на добром слове, госпожа Даника. — Муртаг чуть склонил голову. — О каком поручении вы говорите?

Жрица несколько секунд промолчала, затем подняла лицо к сухим, частично обугленным ветвям священного древа. Мёртвым ветвям, уж Муртаг-то в смерти разбирался. Этого добра в его жизни встречалось навалом. Они будто рассекали небо, трещины, из которых вытекает тьма. И зачем этот разлагающийся труп посреди города?

— Какая жалость, не правда ли? — произнесла Даника с тоской. Сбитый с толку Муртаг, которому не особенно нравилась манера этой женщины ходить вокруг да около, проследил за её взглядом.

— Дерево? — Он не вполне понимал, куда клонит жрица. Та вновь перевела взгляд на собеседника:

— Это Златолист. Его посадили еще на заре существования Вайтрана. — Она вздохнула. — Последователи Кинарет ощущали его святость и приходили со всех краев, чтобы ощутить ветер богини в его ветвях. Они основали этот храм. Правда, теперь паломников куда меньше…

Действительно, возле дерева и храма в этот час не наблюдалось много людей. Но для Муртага затруднительно было определить, где здесь горожане, а где пришедшие почтить святыню паломники.

— Паломников стало меньше из-за войны? — предположил юноша. В какой-то мере это было логично: и Антоний с Гудхильд, и Хадвар говорили, что с войной развелось разбойников и мародеров, так что дороги стали опаснее, да и имелся риск нарваться на одну из противоборствующих сторон. Причём в такой момент, когда имперские солдаты или повстанцы будут на взводе и предпочтут сначала бить, а потом спрашивать.

— Отчасти, — согласилась Даника. — Но кроме того… Огромное мёртвое дерево — не самое вдохновляющее зрелище для тех, кто пришел поклониться богине ветров и дождей. Кинарет — хранительница жизни, и нам нужно живое дерево как ее символ.

— И вы считаете, что дерево можно как-нибудь… оживить? — Муртаг вновь посмотрел вверх, на сухие ветви. — Поэтому вы мне рассказываете об этом?

Женщина кивнула.

— Я думала об этом… Такие деревья не умирают. Они могут лишь заснуть. Я думаю, если бы нам удалось раздобыть капельку сока материнского древа, она разбудило бы его дитя. На востоке, во владении Истмарк, есть тайная роща. Там и растет Великое древо. Оно старейшее живое существо в Скайриме. А может быть, и во всем Тамриэле.

Что ж, теперь все становилось понятнее. Значит, жрице нужен доброволец, чтобы раздобыть сок Великого древа? На первый взгляд, такое поручение вряд ли было опаснее похода в Храм Холодных Родников. Но только на первый взгляд. Не случайно же Даника до сих пор не нашла добровольца для этого дела?

— И вы хотите, чтобы я отправился к Великому древу и достал его сок? — подытожил юноша. Глупый вопрос: а что же ещё тогда?

— Верно, — в этот раз не стала ходить кругами жрица. — Я решила предложить это тебе, так как ты хоть и недавно в городе, успел хорошо себя показать.

«То есть, исполнительным мальчиком на побегушках?» — Муртаг усмехнулся, но вслух произнёс:

— Если я соглашусь, есть ли в этом поручении то, о чем лучше знать сразу?

— Да, — ответила Даника. — Это поручение связано с некоторыми трудностями. Во-первых, святилище находится в нескольких днях пути к востоку. Завтра отправляется торговый караван — они поостереглись ехать в Рифт через Хелген и отправились другой дорогой. С ними можно будет относительно безопасно проделать часть пути, но примерно два дня все равно придется идти в одиночку.

— Что-то ещё? — Муртаг прикинул в уме расстояние. Обратно, скорее всего, в любом случае придется возвращаться одному. Не слишком-то приятная перспектива…

— Разумеется, к сожалению, — вздохнула Даника. — Как ты и сам понимаешь, в Скайриме сейчас опасно. И, во-вторых, самая главная трудность связана с добычей сока. Даже если ты успешно доберёшься до Великого древа, тебе не пробить его кору. Обычный металл его не возьмет.

Ещё веселее. Что ж, становилось понятно, почему добровольцев не нашлось…

— И всё же вы знаете, как это сделать? — Муртаг сцепил пальцы в замок. — Или хотя бы предполагаете?

Ещё на несколько секунд воцарилось молчание, нарушаемое только гомоном толпы на рынке в Равнинном районе, смехом играющих в стороне детей и обрывками фанатичной проповеди жреца Талоса чуть в стороне от площади. Надо же, все никак не уймется, бедняга…

— Великое древо старше любого металла, — заговорила, наконец, Даника. — Оно родом из тех времён, когда не было ещё ни людей, ни эльфов. Чтобы добыть его сок, придется прибегнуть к древней магии. Я слышала об оружии, которое ворожеи создали, чтобы приносить в жертву спригганов. Они называют его Крапивник.

Муртаг нахмурился. Про спригганов он слышал вполуха от Антония — вроде бы, это хранители лесов, или что-то в этом роде. А вот о ворожеях нередко говорили в той же таверне. В основном говорили с отвращением и страхом. Вроде как ворожеями, ужасными полуженщинами-полуптицами, становятся ведьмы. В обмен на могущество в колдовстве они превращаются в отвратительных и жестоких созданий. Не хотелось бы Муртагу пересекаться с такими тварями, но, похоже, в Скайриме всяких чудовищ как собак нерезаных.

— И… где достать такое оружие? — спросил юноша, понимая, что ничего утешительного в ответ на свой вопрос не услышит. Но Даника неожиданно строго произнесла:

— Главное — не вздумай лезть в логово к этим проклятым ворожеям! Ничего, кроме смерти, ты там не найдёшь. Но Крапивник иногда можно найти у торговцев диковинками.

— Я понял. — Муртаг чуть с клонил голову, думая о том, где (чисто теоретически, он пока ни на что не соглашается!) можно найти что-то подобное. Пока что торговцев в Вайтране он знал только парочку, и вряд ли у них нашлась бы подобная вещь. Как бы сейчас пригодился Захба! Увы, расспрашивая каджита, Муртаг не подумал о том, что ему могут понадобиться торговцы редкостями. — И всё-таки, я не совсем понимаю, как связаны эти… деревья.

— Наше дерево здесь, в Вайтране, выросло из побега Великого древа, — объяснила Даника. — Через него до сих пор можно ощутить величие родителя. Даже одно из имен его, Златодрево — отголосок того имени.

«Что-то понятнее не стало…»

— Хорошо, я попробую достать Крапивник, — со вздохом произнес Муртаг. О большем он пока не заикался. Даника вновь внимательно на него посмотрела, после чего сказала:

— Помни, что я тебе говорила: не суйся к ворожеям. Если найдёшь оружие, это будет немалая помощь. Я знаю, что не стоит забегать вперёд, но если ты решишь достать сок Великого древа, но путь окажется слишком опасным — поворачивай обратно. Я не стану тебя осуждать, и никто не станет. Но если справишься, не сомневайся, что будешь достойно вознаграждён. Кроме того, в Вайтране этого не забудут.

Верховная жрица Кинарет словно заглянула в мысли юноши. Причем в те, которые он старательно отметал: ведь хочет же он, чтобы его заслуги признали, чтобы о нём судили по его поступкам… И Муртаг уже знал: ведь пойдет же он к этому трижды распроклятому Древу. Если найдет Крапивник, то уж точно пойдет… Потому что, быть может, хотя бы попытаться стоит. И если получится… Тогда его будут уважать за его дела, а не за то, что в его руках просто вылупился дракон…

«И ведь завидую брату. Позорище…»

— Если у меня получится достать Крапивник, что делать дальше?

— Возвращайся ко мне, и я расскажу. Не стоит бежать вперед сломя голову.

— Я понял. — Муртаг повёл плечами. — Еще увидимся, жрица.

— Непременно, — услышал он брошенное вслед слово.

* * *

Ещё бы знать, что делать! Муртаг понятия не имел, где можно найти такую редкую вещь, как Крапивник. Он даже поинтересовался у подобном у Белетора, владельца большой лавки в районе рыночной площади, но ушлый бретонец о Крапивнике ничего не слышал, а подсказать, у кого может всплыть такая вещь, отказался. Разочарованный Муртаг понизил в своей голове уровень его ушлости и пошёл дальше.

На шумной рыночной площади Муртаг внимательно осматривался по сторонам, надеясь заметить в толпе знакомую худую фигуру в плаще с капюшоном. Но нет, слишком светло, вряд ли Захба расхаживает по городу в это время. Нет, здесь только торговцы и горожане. Обычная суета, присущая крупным городам.

Когда Муртаг уже собрался обратно в таверну, предвкушая, как будет снова слушать завывания не слишком умного барда, его окликнул из переулка слегка урчащий голос:

— Эй, бесхвостый, не каджита ли ты ищешь?

На счастливое совпадение эта встреча не походила ни коим образом хотя бы потому, что Муртаг и счастливые совпадения (или вообще что-то счастливое) — вещи несовместимые по своей природе. Этот кот знал, что Муртаг искал его, и был прав, шейд его раздери. Что ж, отпираться не стоило, тем более, что от каджита можно получить хотя бы наводку. Досадливо покривившись, юноша осторожно спросил, не знакомы ли ему торговцы редкими вещами.

— Да, — Захба прищурил янтарные глаза, — каджит знает, где торгуют диковинками. Каджит может помочь тебе выяснить, у кого из них есть вещь, которую ты ищешь. Но, — вор выдержал паузу и усмехнулся, — не бесплатно.

— Захба, имей совесть! — Муртагу стоило немалых трудов сдержаться и не наподдать хвостатому вымогателю. — Того, что я тебе заплатил за информацию в прошлый раз, хватит не то, что на еду и крышу над головой — на пару коней сверх того! Или ты уже успел все промотать?

Решив, видимо, не портить взаимовыгодное сотрудничество, Захба слегка пошел на попятную:

— Каджит подумает… Если ты расскажешь каджиту, что ты ищешь.

Юноша на миг замер. И с чего такое любопытство у этого жулика? С другой стороны, что будет с того, если Муртаг расскажет про Крапивник? Судя по тому, что говорила о нем Даника, вряд ли поиски зачарованного оружия могли считаться преступлением. Впрочем, не стоит спешить с выводами, в незнакомом городе преступлением может оказаться что угодно.

— Ну так?.. — Каджит смотрел выжидающе и чуть насмешливо. Только сейчас юноша заметил, что поверх потрепанной суконной куртки болтался выглядевший совершенно неуместным для своего хозяина не то амулет, не то кулон. Лунный камень, вправленный в потемневшее от времени серебро, форма, напоминавшая не то перо, не то язык пламени... Нет. Птица, под крыльями которой простиралась небесная синь. Определенно, где-то Муртаг уже видел что-то похожее. И разум ему подсказывал, что вряд ли воришка стал бы вот так светить краденой драгоценностью, и не нацепил бы пустую побрякушку просто так — ворам, всё-таки важно быть незаметными и незапоминающимися…

«Точно».

Муртаг мысленно отвесил себе хорошую оплеуху. На шее Захбы болтался амулет Кинарет. Что же выходит, каджит напялил его, чтобы задурить ему голову? Или нет? Юноша воскресил в памяти внешний вид вора при их первой встрече. Тогда он не особо старался его разглядывать, но… Да, амулет и тогда был при нем. Еще до того, как с Муртагом решила потолковать жрица Даника.

Странно… Или нет? Он не помнил, или даже не знал, кого из божеств главным образом почитали каджиты. Вроде бы, они считали, что их создала богиня Азура, и было еще что-то важное, связанное с лунами…

Или этот сам решил, кому поклоняться? Если он провел большую часть жизни вдали от родины, пожалуй, могло бы быть и так. Но почему тогда воришка поклоняется не даэдрической владычице теней Ноктюрнал, разве не она покровительствует ворам?

«Так, пора прекращать, пока я не запутался еще сильнее — я и так в богах не особо разбираюсь…»

— А зачем тебе это? — Муртаг прищурился и приготовился. Ох, как же он не любил, когда его пытались надуть! Всю жизнь кто-то пытался, и он уже научился различать этот горьковатый привкус лжи.

— Ты не доверяешь каджиту, — ответил Захба с притворной обидой. — Каджит слышал, о чем ты говорил со жрицей Кенарти.

— Потому и не доверяю, — хмуро припечатал Муртаг сквозь зубы. То, что каджит взялся за ним шпионить, юноше совершенно не нравилось. Зачем хвостатый жулик упорно следит за ним? Если бы просто хотел обокрасть, давно бы провернул это. Ну, или попытался бы, по крайней мере, потому что теперь Муртага просто так не проведёшь. Может, решил заманить в ловушку?

— Ну, тогда ищи торговца сам. — Захба фыркнул. — Каджит даже пожелает тебе удачи.

Уходить он, тем не менее, не спешил. Возможно, удачи каджиты желали с помощью хорошего пинка, и если так, Муртаг предпочтёт положиться только на собственные силы.

— Еще раз. — Он скрестил руки на груди и вздернул подбородок. — Зачем ты за мной следишь?

К удивлению странника, каджит замялся и отвел взгляд, словно… смутился?

— Каджит когда-то мечтал быть искателем приключений. — Он передернул худыми плечами. — Но каджит слишком боится.

Муртаг едва сдержался, чтобы не хмыкнуть. Неужели он выглядит таким дураком, способным поверить в это?

— Тогда почему привязался именно ко мне? Или в Вайтране так мало любителей искать неприятности на свою шею? — Ядом в голосе юноши можно было мы уморить половину населения Вайтрана. Каджит, к его удивлению, еще больше сник.

«Или он просто мастерски прикидывается».

— Сначала каджит следил за тобой из-за твоего золота. Но потом ты не выдал каджита страже и даже заплатил за слухи, какие и в таверне мог услышать.

Муртаг поморщился. Ну, вот, мало того, что размяк и сглупил, так еще и показался добрым простачком этому шерстяному недоразумению. Ну и что теперь делать? И ведь сейчас этот кот — самый верный шанс на нахождение Крапивника.

— Если ты слышал мой разговор с Даникой, то и сам знаешь, что я ищу.

— Тогда зачем такая секретность? — Каджит прищурил янтарные глаза. Разговор определенно шел по кругу и сводился к соревнованию, кто кого переупрямит. Пожалуй, пора его заканчивать, иначе Муртаг только зря потеряет время.

— Ладно. — Он сдался. — Я ищу нож, которым можно пробить кору Великого Древа.

— Точнее, кинжал, — поправил Захба, явно показывая собеседнику, что действительно слышал разговор. — Крапивник… Каджит, возможно, знает, где его можно достать.

«Та-ак, похоже, снова начал торговаться», — устало подумал Муртаг.

Видимо, по выражению его лица можно было легко прочесть то, о чем он сейчас думал, потому что Захба поспешил объяснить:

— Каджит возможно знает. Нужно в этом убедиться. Каджит всё разузнает.

— Подожди! — остановил Муртаг неожиданно пошедшего на сотрудничество Захбу. — Куда ты, и где мне тебя искать в случае необходимости?

Захба обернулся:

— Каджит разузнает насчёт Крапивника. — Он вновь прищурился. — Каджит справится быстро. Час, два — не больше. Жди каджита позади храма Кенарти.

И поспешил куда-то в направлении городских ворот.

«Надо было спросить его про цену», — запоздало сообразил Муртаг, ожидая, что этот пройдоха обязательно своё выторгует.

* * *

Муртаг решил отправиться к месту встречи сразу, чтобы как следует осмотреть его и хотя бы наметить пути отступления в случае возможной засады. Несмотря на заверения Захбы, юноша не спешил ему доверять. Доверчивые дураки обычно на этом свете не заживаются.

Правильно ли он сделал, поверив каджиту даже в мелочи? И куда тот так помчался? Что ж, по крайней мере, денег у Муртага при себе было немного, так что особо этот жулик, вздумай он обмануть «имперца», не разбогатеет.

Юноша морально настроился на длительное ожидание, постоянно поглядывая по сторонам. Как ни странно, позади храма Кинарет вместо ожидаемого мрачного переулка или пустыря оказалась обычная, пусть и не слишком людная, мощёная улочка.

Захба вернулся даже раньше — судя по солнцу и собственным ощущениям Муртага, не прошло и часа. Вор был порядком взволнован, и, заметив, что сын Проклятого уже ждет его на месте, резко выдохнул.

— Скорее! — поторопил он. — Нужно идти в таверну «Пьяный охотник», каджит расскажет всё по дороге!

В первое мгновение Муртаг хотел потребовать с Захбы объяснений на месте. Но тот выглядел неподдельно встревоженным, к тому же, идти было недалеко. «Пьяный охотник» — приличное заведение, принадлежавшее двум лесным эльфам. Насколько Муртаг знал, там обычно собирались зажиточные горожане. А один из хозяев, эльф по имени Элрендир, продавал кое-какое оружие и снаряжение для охоты. Юноша и сам не так давно покупал у него стрелы — перед вылазкой на Ветреный Пик. Да и дорога к таверне шла не через закоулки. Не похоже на засаду, но расслабляться всё равно не стоит. И с чего этот кот так разнервничался?

— В чём дело? — спросил Муртаг, переходя на быстрый шаг. Захба едва ли не бежал, словно боялся не успеть.

— Каджит нашел твой кинжал, — ответил воришка отрывисто. — Его купил у соплеменников каджита хозяин «Пьяного охотника», и теперь пытается сбыть подороже. Крапивником могут заинтересоваться богатеи.

«Проклятье, только этого ещё не хватало! Разбираться с богатеями — это не мелким воришкам угрожать!»

«Пьяный охотник» был зданием, пожалуй, вдвое меньше «Гарцующей кобылы», с маленьким двором и без хозяйственных построек — в этом месте редко останавливались путники, в основном в таверне собирались вечерами состоятельные господа. Строго говоря, это, скорее, был кабак для зажиточных горожан, хотя и пара жилых комнат для гостей, насколько известно было Муртагу, там имелась.

Но, переступив порог, юноша сразу увидел Элрендира, беседующего с богато одетым редгардом. Назима трудно было не узнать — вот откуда он взялся так невовремя? Он с крайне довольным видом рассматривал длинный кинжал с изогнутым лезвием, покрытым каким-то узором.

Муртаг обернулся к Захбе. Судя по выражению морды каджита, Крапивник они упустили.

* * *

— Скампов надутый индюк, шейд бы его побрал! — Муртаг сжал кулаки, с трудом сдерживая клокочущую ярость. — Чтоб его обобрали до последних штанов!

Судя по выражению морды Захбы, он был готов это устроить.

Крапивник ушёл из рук — просто потому, что Назиму захотелось получить себе диковинное заклятое оружие. К сожалению, у Муртага не оказалось при себе достаточно денег, и предложить Элрендиру больше, чем Назим, он не смог.

Он попытался поговорить с кичливым редгардом по-хорошему. Пробовал объяснить ситуацию. Для такого дела, как возрождение священного древа, можно было бы и временно расстаться с Крапивником… Не вышло. Взывать к совести Назима оказалось бесполезно.

— Зря тратишь время! — бросил он презрительно. — И можно было бы придумать что-то поубедительнее — впрочем, я все равно знаю, что ты просто хочешь забрать этот кинжал себе. Поищи другого дурака! — и ушёл.

Муртаг посмотрел ему вслед. Если бы взглядом можно было убивать, редгард, несомненно, уже стал бы кучкой пепла и обугленных костей.

— Каджиту показалось, или он и вправду сам себя назвал дураком?.. — задумчиво протянул Захба, до того наблюдавшей за попыткой переговоров со стороны. Муртаг недоуменно обернулся к нему:

— Что?

— Он сказал: «Поищи другого дурака», — очень похоже передразнил каджит голос Назима. — Выходит, что первый дурак — это он?

Муртаг не выдержал и расхохотался. Захба тоже криво улыбнулся — похоже, он тоже не жаловал богатея.

«Такое впечатление, что у Назима полгорода ненавистников. Впрочем, если он общается подобным образом со всеми, я не удивлен».

В голове невольно всплыли рассуждения стражника, сопровождавшего Муртага к Драконьему Пределу: «И ведь жена его — целительница при храме Кинарет, многим помогла. А этот… нажился на ферме и кичится перед всеми, какой он важный».

Точно! Жрица!

— Что будешь делать дальше, бесхвостый? — между тем продолжил Захба и, понизив голос, предложил: — Каджит может украсть кинжал. Этот надутый болван ничего не заметит.

— Нет, — Муртаг мотнул головой. — Нет… есть идея получше. Нужно поговорить с госпожой Даникой — послушаем, что она посоветует. Может, все прахом пойдет, если Крапивник будет краденый, кто знает?..

* * *

— Вы правильно сделали, что не стали с ним связываться, — строго произнесла Даника, проведя Муртага в одно из внутренних помещений храма. Видимо, в этой части здания жили жрецы и послушники. Захба остался в главном зале, и его появление в храме Кинарет никого не удивило. Верховная жрица, окинув взглядом искавших ее «имперца» и каджита, велела первому следовать за ней. По пути Муртаг негромко изложил женщине историю о том, как он проворонил Крапивник.

По пути Даника остановила проходившую мимо юную послушницу и велела позвать ей какую-то Алем.

— Но что теперь делать, госпожа? — возразил юноша, прикидываясь наивным искателем приключений. — Крапивник я упустил, и вряд ли у торговцев в городе найдется еще один.

— Не спеши. — Женщина едва заметно улыбнулась. — Разве ты не знаешь, что терпение — одна из важнейших добродетелей?

Добродетель эта немедленно появилась на пороге в виде красивой статной редгардки в одеждах жрицы.

— Аэлла сказала, что ты звала меня. Что-то случилось?

— Да, Алем, — вздохнула Даника. Судя по тону общения, этих женщин связывала давняя дружба. — Случился твой бестолковый муж. Из-за его упрямства у нас могут возникнуть трудности с исцелением Златолиста.

— Что?! — Брови красавицы-редгардки поползли вверх. Даника обернулась к Муртагу:

— Это Алем, жена Назима. Расскажи ей, что произошло.

Выслушав Муртага, редгардка прищурилась, сжала кулаки и яростно воскликнула:

— Неужели тщеславие и жадность настолько его ослепили?! — И голос её прозвучал настолько громко, Даннике пришлось жестом просить ее говорить тише. — Богатство превратило Назима в самовлюбленного осла! Не таким он был, когда я стала его женой. Вот что, — сказала Алем решительно, — тебе не стоит пятнать себя позором и красть кинжал. Я сама принесу его сюда.

Сдержаться и не улыбнуться с внутренним чувством превосходства стоило ему немалых усилий — Муртаг ожидал такого поворота. Он искренне на него надеялся, и представлять, как эмоциональная Алем устраивает взбучку своему заносчивому муженьку, было сущим удовольствием.

— Госпожа?.. — Муртаг «удивленно» взглянул на решительную жрицу.

— Что ж, это будет лучший вариант, — почти одновременно с ним произнесла Даника. — Позови-ка каджита, раз он так рвется с тобой.

— Я ему не доверяю. — Юноша досадливо дернул плечом. И почему это она про него вспомнила? Разве это не Муртаг решился помочь им с их священной реликвией? Этот каджит просто примазался, а ему уже все радуются до безумия. Проклятье! Жрица только ласково улыбнулась:

— Он почти безобиден, и частенько даже зарабатывает себе на жизнь честным трудом. А тебе понадобится проводник.

— Он странный. Разве его народ настолько чтит Кинарет?

Даника покачала головой:

— Захба никогда и не жил среди своего народа. Он часто говорит со жрецами, поэтому мы и знаем кое-что о нём. Он всю жизнь провел сначала на севере Сиродила, потом в Скайриме. В Вайтране он живет уже лет шесть. Он и рад помочь в угодном богине деле, да вот только смелости идти в одиночку ему не хватает.

— Понятно… — удивленно отозвался Муртаг. В душу закралось неприятное чувство, что он себялюбивый мерзавец, поэтому он немедленно поднялся с места. — Хорошо, я сейчас позову его.

Возвращаясь в главный чертог, он раздумывал над словами Даники. Выходит, этот Захба не так уж плох? Или нет? Жрица говорит, что ему можно верить. По крайней мере, в этом деле. Тем более, что проводник и вправду может понадобиться. То, что Муртагу ещё ни разу не довелось заблудиться, иначе, как удачей, и не назвать, а она имеет нехорошую привычку неожиданно заканчиваться. Да и не верил он особо в удачу, полагаясь больше на собственные навыки, а так как сын Проклятого пока ещё и не знал, куда именно ему придется отправиться, то и навыков у него особо не было. А у каджита, похоже, были.

Захба беседовал с одним из жрецов, когда Муртаг на него наткнулся. Не желая ни прерывать разговора, ни подслушивать, юноша подождал с минуту, прежде, чем жрец отправился по своим делам.

— Пошли, — поманил он за собой каджита. — Даника хочет поговорить с нами обоими.

Каджит просиял, если такое вообще можно сказать о кошачьей морде.

* * *

Когда они вернулись, верховная жрица Кинарет развернула на столе карту. Муртаг едва сдержал завистливый вздох. Не карта — произведение искусства! Удивительно подробная, с обозначением границ владений, дорог и ориентиров — пожалуй, многие странники отдали бы за это чудо все свои сбережения. Кроме того, юноша своими глазами видел, как Даника развернула карту, однако на ней даже не было заломов!

— Не передумали, герои? — Женщина усмехнулась. — Смотрите. Вот сюда вам предстоит отправиться. — Тонкий палец уперся в изображение нескольких деревьев на юго-западе владения Истмарк. — Вот здесь — дорога, идущая до Виндхельма, и по пути еще много других селений. Вот здесь, где Белая река сворачивает на север, вам нужно будет сойти с тракта и двигаться на восток, — она проследила рукой тонкую ниточку ещё одной дороги. — Дальше, за рекой, дикие места. И будьте осторожны, в тех краях обитают великаны.

Великаны? Муртаг нахмурился. Он слышал об этих человекоподобных гигантах. Одни говорили, что они мирные, не нужно лишь их провоцировать. Другие называли их кровожадными дикарями. Скампы знают, кто здесь прав, но ясно одно — от этих созданий в любом случае следует держаться подальше.

— Госпожа! — на пороге показался запыхавшийся Андреас. — Я узнал, что караван по дороге на Виндхельм отправляется завтра с рассветом. Главный там торговец по имени Асбьорн Эрикссон, он в трактире у Хульды, да и другие торговцы там же.

— Иди, — кивнула Даника Муртагу. — Лучше договориться сразу. И вот ещё что: не бери с собой много денег, места опасные. Если торговец потребует плату, лучше сразу с ним рассчитайся. Потом возьми всё, что тебе потребуется, и возвращайся сюда. Переночуете оба здесь. Нам же не нужно, чтобы о вас подумали худое?

Муртаг удивленно изогнул бровь, не понимая, к чему клонит Даника. Но вместо неё ответила Алем:

— До утра Крапивник будет у вас. А если вечером все увидят, что вы оба здесь, вас не посчитают ворами.

— Но не выйдет ли так, что по возвращении нас тут же скрутит стража? — Муртагу совершенно не нравилось, как складывается ситуация. Назим, этот надутый дурак, вполне может поднять вопли до небес, когда заметит пропажу кинжала. — Не заявит Назим, что это я украл Крапивник и сбежал?

— Нет, — Даника покачала головой. — Я об этом позабочусь. Теперь иди, договорись с караванщиками. Потом расскажу подробнее о дороге.

— Попытаюсь обернуться побыстрее. — Муртаг поднялся со скамьи и вышел из комнаты.

* * *

— Почтенная, — негромко обратился к Хульде Асбьорн, глядя вслед направившемуся к лестнице молодому темноволосому парню, — знаешь ли ты этого имперца?

Торговец не раз останавливался на постоялом дворе Хульды. С хозяйкой он был хорошо знаком и потому доверял ей. И именно у нее он решил узнать, что ей известно об имперце, который только что напросился со своим другом в его караван. Конечно, оно понятно, так путешествовать безопасней, но и об осторожности забывать не следовало. Откуда Асбьорну знать, не проснётся ли он как-нибудь от странных покалываний в боку, источник которых при более близком рассмотрении окажется кинжалом?

— Муртаг-то? — Хозяйка постоялого двора оперлась локтями о стойку. — Этот парнишка примчался из Хелгена, чтобы предупредить всех о драконе. Слыхал ведь же про ту тварь? А потом паренек отправился в храм на Ветреном пике. Стражники, что во дворце ярла служат, болтали, что это сам Фаренгар, придворный маг, его туда послал, чтобы найти что-то, что от драконов защититься поможет. И имперец отправился в эти жуткие могильники и вернулся живой, да еще, вроде как, принес то, что чародей искал. Славный он парень, только нелюдимый. И уж точно не бандит какой.

— Значит, думаешь, ничего, если пойдет с нами? — Асбьорн отхлебнул эль из кружки. Что ж, лишний клинок в пути не помешает, да и репутация у парня достойная. Если то, что говорят, правда, то хоть и имперец, а отважный, как настоящий норд. В любом случае, их с товарищем всего двое, и охрана в караване есть, но вот каджит… все каджиты воры, это любому известно…

— Я думаю, — ответила Хульда убежденно, — что он завалит дюжину разбойников. Ну, полдюжины. Ну, троих-то точно. — Она вздохнула, утомившись от расчетов. — По крайне мере, кинжал в спину не воткнет, или я в людях ничего не понимаю. Да и к тому же, с утра он говорил о чем-то со жрицей Даникой, Садия видела, когда в храм ходила. Может, он по её просьбе и собрался в путь.

— Ладно. Посмотрим, кто он таков. Если уж что, вытурить успеем всегда.

В конце концов, в отличие от денег, дюжина разбойников встречается на дороге с завидной регулярностью.

* * *

Ближе к вечеру следующего дня Муртаг, спрятав Крапивник в зачарованных ножнах в заплечном мешке, бодро шагал рядом с одной из телег. Караван, по его мнению, полз, как улитка, но все же за день они успели пересечь Белую реку и теперь двигались по тракту, огибающему подножие Глотки Мира.

Сейчас Муртаг убедился в том, что тогда, впервые осмотревшись после спасения из Хелгена, он и не понял, насколько эта гора гигантская. Интересно, сколько дней понадобится, чтобы обойти эту махину полностью? Вершина горы по-прежнему терялась где-то в облаках. Бывает ли вообще в Скайриме достаточно ясно, чтобы увидеть Глотку Мира целиком?..

Зачарованные ножны для Крапивника, к счастью, попали к торговцам вместе с самим кинжалом. Иначе как бы его пришлось нести с собой? Изящно изогнутый клинок, покрытый травленым растительным узором, норовил разрезать все, чего касался. Хотя, можно ли было назвать это странным, если Крапивник мог пробить кору Великого Древа, которую не возьмет простой металл? В руках убийцы он стал бы страшным оружием…

Жрица также дала им с Захбой и карту. Как объяснила Даника, она тоже была зачарована. Можно было бросать ее хоть в огонь — она все равно не пострадала бы. Понятно, почему на ней не оставалось заломов. В любом случае это полезная вещица, а ее изящество вызывало у Муртага почти детский восторг.

Слева от дороги, под обрывом, шумела вода — Белая река, почти спокойная на равнине, здесь снова ныряла в ущелье. Растительность по берегам была скудной — верещатник, мхи на камнях да редкие кривые сосны. По пути Муртаг обратил внимание на перекинувшийся через реку узкий мост, по обеим сторонам которого высились полуразрушенные башни. Несмотря на пустынность и неброские серо-коричневые краски, юноша счел это место довольно красивым. Муртаг невольно поймал себя на мысли, что чем больше он знакомится с этими землями, тем сильнее они его восхищают.

«Нужно ли вообще искать путь назад?»

Странник мотнул головой, отгоняя эту мысль. Нет. Нельзя потеряться. Нельзя просто отвергнуть дом, где у него все же остались близкие. Младший брат, старый сказитель, с которым они, кажется, все-таки успели подружиться… И прекрасная бесстрашная девушка с карими глазами, которую Муртаг почти не знал, но которая врезалась в его сердце, отпечаталась шрамами и кровавыми линиями. Что будет с Насуадой теперь, после того, как пал в бою её отец? И что будет с остальными?

Это было так соблазнительно — оставить всю горечь прошлой жизни позади. Тут он просто он. Имперец. Да, имперцев недолюбливали в Скайриме, считая их хиляками-торговцами, но Муртаг сумеет доказать свои силу и доблесть. Что значит это мелкое ворчание в сравнении с той всепоглощающей ненавистью, которую питали вардены к Проклятым? К его черной отравленной крови? Он никогда не забудет этот взгляд, когда его собеседник понимает, кто перед ним. Мерзкая тварь. Отродье. Интересно, что сказал бы Захба, узнай он всю историю Муртага?..

Пожалуй, посмотрел бы безразлично и пожал плечами — что с того? «Тут у нас драконы, знаешь ли, умирающая святыня и Альдмерский Доминион, нам не до горстки предателей из другого мира. Ты, главное, Крапивник не потеряй», — вот что он сказал бы.

В приливе сентиментальности Муртаг даже испытал к каджиту некоторую благодарность.

Порыв ветра, холодного и пахнущего травами, пронесся над ущельем, заставив наименее привычных к холоду плотнее запахнуться в плащи. Муртаг поднял голову к небу — солнце клонилось к западу, и можно было увидеть пока еще бледные очертания Массера и Секунды.

— Скоро стемнеет, — послышался голос одного из торговцев.

— Доберемся до источников и там остановимся на ночлег, — ответил ему Асбьорн. Возражать не стали — видимо, лучшего места для лагеря поблизости не обнаружилось.

Муртаг сдержал зевок. Он не чувствовал себя слишком уставшим, но отдых после целого дня пути уж точно не помешает.

* * *

До указанного Асбьорном места путешественники добрались незадолго до темноты. В горах темнеет быстро, и бродить по этим дорогам ночью — не лучшая затея, если жить не надоело. Муртаг совсем недавно успел убедиться в этом на личном опыте.

Вопреки облачному дню ночь выдалась неожиданно ясной. Усевшись у колеса телеги, подальше от костров, юноша любовался представшей перед ним картиной. На чернильно-чёрном небе в окружении россыпи звезд мягко светились луны. Уже знакомые цветные всполохи северного сияния добавляли красок этой картине. Вот уж действительно божественная красота…

Впервые он увидел вершину Глотки Мира, казавшуюся в сиянии лун и звезд отлитой из серебра. В какой-то миг юноше показалось, будто рядом с пиком промчалась крылатая тень, тут же скрывшись за скалами. Муртаг моргнул. Нет. Что бы он смог рассмотреть с такого расстояния?.. Может, прошлое подкидывает ему видения парящей в небесах Сапфиры? Как часто он, тайком завидуя брату, любовался её полётом, мечтая хоть на минутку оказаться там, в небе, где нет этих бесконечных проблем, злости и ненависти…

— Что, любуешься, бесхвостый? — Этот урчащий насмешливый голос вывел его из болезненно-приятных воспоминаний. Каджит, не дожидаясь приглашения, уселся рядом. Муртаг, внимательно за ним наблюдавший, про себя отметил, что, несмотря на браваду, воришка явно чем-то встревожен — поминутно оглядывается и принюхивается.

— Ты что-то заметил? — Юноша не стал ходить вокруг да около. Он слышал, что каджиты прекрасно видят в темноте, да и нюх у них развит не в пример лучше, чем у людей или эльфов. Может, он заметил опасность. Сколько их в этих горах? Конечно, здесь собралось немало народу, включая охрану, да и в этих краях без оружия не путешествуют. Но кто знает, что может таиться в этом спокойном на вид месте?..

«Если нападет дракон, — подумал Муртаг с тревогой, — скорее всего, погибнут все. Возможно, кто-то спасется в реке, или лес послужит укрытием… Если тварь его не подожжёт».

Нервозность каджита оказалась заразительной, и на всякий случай Муртаг перевесил ножны с Крапивником себе на пояс. Во-первых, так ему было спокойнее. Без заклятого кинжала сок Великого Древа не достать. А во-вторых, такой клинок, пожалуй, способен пробить и не самый крепкий доспех какого-нибудь грабителя…

— Каджиту кажется, что здесь кто-то есть, — подтвердил догадки юноши Захба. — Кто-то чужой. Вон там, — он махнул на поросший кустарником пологий склон, у подножия которого били родники. Выше, над небольшим обрывом, начинался хвойный лес. — Каджит видел движение.

— Есть конкретные предположения? — негромко спросил Муртаг, не отрывая взгляда от зарослей. То ли поработал ветер, то ли впечатления от слов спутника, но сыну Проклятого показалось, будто одна из теней шевельнулась. Он задержал дыхание, ощущая, как тело против воли приготовилось к рывку. К опасности или от неё — это уже не важно.

— Видел, видел? — громко прошептал каджит, подаваясь вперед. Значит, не показалось. Муртаг вскочил, потянувшись за луком.

— Видел. Вон там, возле сосен на скале? — получив кивок в ответ, он всмотрелся в темноту, отработанным до автоматизма движением натягивая тетиву. — Так что это может быть?

Захба пожал плечами.

— Каджит не рассмотрел его, но оно большое. И быстрое.

Муртаг перевел взгляд на одного из охранников каравана, тоже следящего за лесом. Судя по напряжённой позе и лежащей на рукояти меча ладони, он тоже видел это, чем бы оно ни было. Наверно, не позвал других он только потому, что не хотел поднимать ложную тревогу. Ведь и Муртаг подумал бы, что ему просто показалось движение в темноте, не подтверди его опасения Захба. Без каджита юноша и не обернулся бы к этому лесу…

— Пойдем, скажем часовым.

Не хватало ещё, чтобы какая-нибудь тварь утащила кого-то из лагеря. Муртаг, может быть, покажется им дураком, но здесь, в Скайриме, он своими глазами видел говорящего дракона, гигантских пауков и ходячих мертвецов, а один раз по собственной глупости едва не стал ужином саблезуба, и кто знает, какая тварь из копилки северного края будет следующей.

— Эй! — негромко окликнул юноша норда-часового. — Ты тоже это видел?

Тот в первый момент дернулся, но спустя мгновение ухмыльнулся. Расслабиться он, конечно, не расслабился, но хотя бы по недоразумению не проткнет Муртагу живот, и на том спасибо.

— А, это ты, имперец… Значит, мне не показалось, что вон там, — он указал на сосны над невысоким обрывом, — что-то шевельнулось?

— Или показалось нам обоим, — пожал плечами юноша. — Но я в этом не уверен.

— Тогда показалось и каджиту, — фыркнул подошедший следом Захба. Часовой недоверчиво покосился не зверолюда, но все же осторожно уточнил:

— Видел, что там было?

— Каджит не рассмотрел. — Теперь голос Захбы звучал уже заметно раздраженно. — Кем бы оно не было, оно проворное. И крупнее тебя.

«И проглотит тебя одним махом, если ты не подготовишься, бесшерстый дурак!» — вероятней всего добавил бы он, если бы благоразумие не взяло верх над язвительностью.

Стражник не ответил, внимательно всматриваясь в темноту, пытаясь уловить движение. Ветер с горы зашуршал кустарником, рванул ветви сосен и елей, и Муртагу вновь показалось, будто в темноте что-то шевельнулось. Сердце юноши учащенно забилось, губы пересохли, а рука потянулась за стрелой: он буквально кожей ощущал опасность и не собирался её игнорировать. Интуиция редко его подводила, вот и сейчас Муртаг был уверен в том, что это вовсе не его воображение разыгралось.

Кто-то был здесь. Кто-то охотился на них, выжидал, смотрел, считал, прикидывал, и если этот таинственный враг до сих пор здесь, то, кем бы он ни был, уверен в своих силах.

— Остальные посты в стороне, верно ведь? — шепнул Муртаг, не сводя глаз с подлеска. Часовой тревожно оглянулся через плечо на лагерь. Для походной стоянки торговцев он охранялся довольно неплохо. Эти края быстро отсеивали беспечных, неосторожных и неудачливых. И все-таки не раз и не два случалось, что звери или иные здешние обитатели утаскивали кого-то из лагеря.

— Там! — вдруг зашипел каджит, указывая на высокий густой кустарник в стороне от обрыва. — Возле той груды камней!

Муртаг вгляделся в указанном направлении, но ничего не заметил. Разве что… Да, ему показалось, будто ветки у нагромождения валунов колышутся. Ветер? Но ветки соседних кустов неподвижны…

И в ту же секунду с той стороны, где Муртаг и остальные впервые заметили чужака, хрустнула ветка.

Оба человека и каджит резко обернулись на звук — и теперь юноша прекрасно видел крупную сгорбленную темную фигуру в полусотне шагов. Видимо поняв, что его заметили, существо, издав утробный рык, сгустком ночной тьмы метнулось вперед.

— Тролль! — заорал часовой на весь лагерь, кидаясь в сторону. Захба последовал его примеру, в отличие от растерявшегося в первые мгновения «имперца». Муртаг выхватил меч и бросился вправо, уходя с линии атаки монстра. Но тот неожиданно ловко сменил направление, едва не влепив противнику по лицу напоминавшими мясницкие крюки когтями.

Сейчас, в отблесках костра, Муртаг мог более-менее разглядеть покрытого темной шерстью двуногого длиннорукого монстра, если бы обстановка к тому располагала. Но он только успел заметить, помимо когтей, угрожающий оскал на уродливой трёхглазой морде. Ростом тролль значительно превосходил человека — и силой, похоже, тоже.

Часовой, пользуясь тем, что тролль отвлекся на Муртага, подскочил к монстру сбоку и полоснул его мечом по бедру. Не похоже, чтобы эта рана была опасна для чудовища — скорее, она его разозлила. Один дар тяжёлой лапищи отправил норда в непродолжительный полет по направлению к одной из телег.

Да, похоже, перед ними противник, от которого вот так просто не отделаешься. Но где же кто-то ещё? Крик часового и рык тролля наверняка должны были привлечь внимание всего лагеря. И Муртаг словно только в этот момент осознал, что оказался один на один с чудовищной тварью ростом свыше восьми футов. Он невольно попятился, готовясь к броску в сторону. Где шейдов норд, где каджит, где все остальные, в конце концов?! Только сейчас он осознал, что слышит утробное рычание и крики где-то за спиной. Тварей несколько? Они перехитрили торговцев и их охрану? Эта мысль будто ударила по голове, и у Муртага перехватило дыхание. Впрочем, умереть он всегда успеет! Поэтому Муртаг почти сразу же взял себя в руки, уже через секунду уворачиваясь от удара крючковатых когтей. В этот раз он даже успел зацепить противника в ответ — клинок юноши располосовал бок тролля. Вот только рана, хоть и выглядящая впечатляюще, на деле представляла собой, по сути, просто глубокую царапину.

Тролль, проревев, попытался достать Муртага. Монстр двигался с завидным проворством, какого сложно было ожидать о такой туши. Когти вспороли плащ и, похоже, зацепились. Проверять крепость хватки сын Проклятого не стал, судорожным движением расстегнув фибулу, и очень вовремя — как раз в тот момент, когда тролль рванул плащ на себя. Он явно рассчитывал добраться до человека — и тряпка вместо добычи на несколько мгновений здорово его озадачила. Но даже несколько мгновений — это тоже фора.

За спиной тролля мелькнула тень, а затем на плечи зверюге запрыгнул Захба.

— Быстрее, бесхвостый! — проорал каджит, силясь удержаться: тролль явно не собирался катать на себе всяких котов-переростков. — Бей его!

Пользуясь тем, что монстр пытался содрать со спины Захбу, Муртаг метнулся вперед, с ужасом заметив, что первая рана, та, которую нанёс норд-часовой, уже почти затянулась. Точно, тролли ведь быстро исцеляются от полученных ран!

«Посмотрим, как он запихнет обратно свои кишки!»

Муртаг хотел вспороть монстру брюхо, но тот в последнюю секунду заметил опасность, и вновь странник смог нанести только рассечь шкуру и слой жира. Может, если бы раны тролля не затягивались так быстро, удалось бы нанести ему достаточно порезов, чтобы измотать и добить. Увы, об этом можно уже забыть.

Ответная оплеуха тролля опрокинула Муртага на землю — еще повезло, что тварь ударила его не когтями. Он перекатился, вскакивая на ноги. В глазах все ещё плыло от удара, но некогда было разлёживаться. Тролль-то не станет ждать, пока непокорный ужин придет в себя. И в ту же секунду Захба, все еще державшийся на спине тролля, воткнул нож в один из глаз монстра, расположенный посреди лба.

Увы, нож, похоже, оказался слишком коротким, чтобы достать до мозга, или же воришка не сумел вогнать его достаточно глубоко. Тролль заревел от боли и поднял лапы, надеясь теперь-то уже стащить со спины надоедливого каджита, но тот спрыгнул сам, тут же метнувшись в сторону, избегая когтей. Разъяренное чудовище же, похоже, забыло обо всем, кроме своего обидчика, а значит, у Муртага появился отличный шанс.

«Вспоминай, дурья башка, что Антоний рассказывал о троллях!»

Они боятся огня.

Но до костра ещё надо добежать, да и, пока Муртаг сделает импровизированный факел, тролль может успеть прикончить Захбу. Да и где уверенность, что огонь действительно отпугнет эту образину? Когда Антоний говорил Муртагу о том, что тролли боятся пламени, он, скорее, имел в виду то, что оно способно нанести этим чудовищам реальный вред.

«Верно, если прижечь раны, вряд ли эта скотина сможет быстро их залечивать. Но как…» — не додумав мысль до конца, Муртаг испытал желание хлопнуть себя по лбу. Ученик мага, называется, в Коллегию собрался, а в нужный момент про заклинания и не вспомнил! Впрочем, думать о том, какой он, Муртаг, болван, он будет после боя. Как он может навредить троллю своей магией? Увы, юноша не знал по-настоящему мощных заклинаний. Но, может быть, сейчас хватит и немногого. Мгновение, сосредоточие воли — и на ладони заплясало пламя. Еще несколько секунд — и колдовской огонь поджёг густую темную шерсть на спине тролля.

Муртаг не мог представить, что эта тварь умеет издавать такие завывания — но, похоже, на этот раз троллю было по-настоящему больно! Магический огонь не спешил гаснуть, расползаясь по шерсти, и чудовище, пытаясь его сбить, отвлеклось от жертв. Захба, пользуясь тем, что троллю больше не до него, проскользнул под впустую рассекшей воздух лапой и оказался рядом с товарищем.

— Жив, бесхвостый? — несмотря на серьезность ситуации, усмехнулся он. Муртаг хмыкнул в ответ:

— Как видишь, хвостатый!

Каджит ничего не ответил, только достал из-под залатанного плаща небольшой арбалет. В этот момент тролль как раз догадался покатиться по земле, чтобы сбить пламя, и вскочил на ноги. Обожжённое чудовище обернулось к обидчикам, тихо, сипло рыча от ярости. Глядя на него, Муртаг невольно почувствовал, как на миг дыхание перехватило от страха. Теперь эта тварь не отступит — её остановит только смерть.

«Значит, убьём», — мрачно подумал он, готовясь к следующему раунду.

Успокаивающая тяжесть меча в правой руке вернула привычное хладнокровие. Да, Муртаг признавал, что боится. Не боится только дурак. А если бы юноша не умел преодолевать свой страх, не пережил бы и первого своего настоящего боя. В левой ладони вновь потрескивало пламя. Самое время проверить, как хорошо у троллей выходит сражаться на слух.

Взбешённый тролль, словно живой таран, ринулся в лобовую атаку, но в этот раз Муртаг только этого и ждал. Струя пламени лизнула морду твари. Тролль отпрянул, закрывая глаза лапами, но дело было уже сделано. Даже если чудовище и не лишилось глаз, они наверняка здорово обожжены, а значит, хоть временно, но могучий враг ослеплён. Послышался щелчок — Захба выстрелил в тролля, попав в грудь, но снова объятое пламенем существо этого словно не заметило, сбивая огонь с морды.

И в этот момент Муртаг решился. Поражаясь тому, как раньше ему не пришла в голову такая мысль, он выхватил Крапивник, и, подбежав к троллю вплотную, всадил кинжал в его тело чуть ниже грудины. Зверюга взревела, дернулось, но Муртаг уже рванул Крапивник вниз, вспарывая ее брюхо. Клинок рассекал плоть, словно горячий нож — кусок воска. Кровь хлынула из огромной раны, словно горная река. Однако тролль, все ещё не собираясь умирать, попытался достать своего убийцу, Муртаг, выдернув кинжал из раны, отскочил, но недостаточно быстро. Сильный удар в правое плечо заставил его пошатнуться, но не сбил с ног. Тролль тоже никак не падал, несмотря на то, что из раны уже вывалились внутренности.

— Заклинатель, хватай меч! — По голосу кричавшего Муртаг узнал норда-часового, с которым недавно разговаривал. Жив. Сам не зная, почему, Муртаг почувствовал мимолетное облегчение от этой мысли. В воздухе просвистела стрела, вонзившись в затылок тролля, и тот, наконец, повалился мордой в землю, тем не менее, все ещё предпринимая попытки встать. В воздухе повис стойкий запах паленой шерсти.

Муртаг отметил это походя, оборачиваясь на шум за спиной и предостерегающий крик Захбы:

— Сзади! Ещё один!

— Барзул! — Юноша не сдержал ругательства, почти нос к носу столкнувшись со свирепо оскаленной трехглазой мордой, и скорее интуитивно, чем осознанно бросился на землю. Когти рассекли воздух над его головой. Муртаг перекатился едва ли не под ногами второго тролля и резко вскочил. Одновременно с этим вновь щёлкнула тетива арбалета Захбы — кажется, болт вонзился куда-то в пасть твари. Второй монстр оказался даже крупнее первого, шерсть его была местами запятнана кровью.

Вновь пропела в воздухе стрела, вонзившаяся троллю в шею, но тот её будто и не заметил. Муртаг бросил короткий взгляд в сторону стрелявшего — норд-часовой, бледный, опирающийся на борт телеги, тем не менее, уже наложил на тетиву следующую стрелу.

Раньше, чем он выстрелил, Муртаг, бросив кинжал, простёр к троллю обе руки. Пламя, срывавшееся сразу с двух ладоней, в считанные секунды превратило чудовище в ходячий факел. Издав неожиданно пронзительный вопль, тролль рухнул и покатился по земле.

В тот же момент с той стороны, где остался первый тролль, послышалась возня. Стремительно обернувшись на звук, Муртаг с ужасом увидел, как обожжённый и истерзанный монстр поднимается на ноги и безошибочно оборачивается на звук. Несмотря на страшные увечья, тролль не желал тихо прилечь и, наконец, сдохнуть.

Еще одна стрела вонзилась в его грудь, но тролль не обратил на неё никакого внимания. Видимо, нанесенные Муртагом и Захбой раны были слишком тяжелы даже для столь живучего создания, но умирающее чудовище впало в исступление. Да что же с этим проклятым троллем надо сделать, чтобы он, наконец, подох?!

Тварь медленно двинулась на звук, размахивая перед собой лапами. И откуда у нее еще столько сил? Муртаг коротко выдохнул — и вновь сотворил заклинание, но в этот раз не стараясь поджечь шкуру, а направляя колдовской огонь на распоротое брюхо тролля.

Сработало! Тролль словно споткнулся. Издавая уже не рёв, а какое-то почти жалобное поскуливание, он неуклюже попытался шагнуть в сторону. Муртаг, не ослабляя заклинания, сдвинулся вслед за чудовищем. На мгновение юноше стало даже жалко противника, но он немедленно выкинул подобные мысли из головы. Если бы троллей не заметили вовремя, может быть, сейчас именно эта тварь пожирала бы тело Муртага — возможно, даже еще живое. Её необходимо добить. Скорее всего, она и так сдохнет — но что, если нет? Что, если тролль оправится даже от таких от ран и выйдет искать обидчика? Может, и глупость, но зачем рисковать?

А чудовище всё шло к Муртагу, несмотря на распоротый живот и боль от ожогов. Вот как он в таком состоянии понимает, где именно находится противник?! «Имперец», скампыхнувшись, усилил заклинание, чувствуя, как с каждой секундой уходят силы. А ведь там, за спиной, еще один тролль! От вони паленых шерсти и плоти начинала кружиться голова. Правый рукав неприятно лип к телу. Ещё одна стрела вонзилась в глазницу чересчур живучего тролля, и тот наконец-то повалился мордой вниз, тем самым загнав стрелу ещё глубже.

Муртаг, тяжело дыша, обернулся. Как раз вовремя — отчаянно сквернословящий Захба перезаряжал арбалет, уворачиваясь от когтей сбившего-таки пламя со своей шкуры тролля. По иронии судьбы, морда чудовища почти не пострадала от огня. В щеке тролля торчал еще один болт — видимо, Захба целился в глаз, но не попал. Муртаг оглянулся и быстро поднял с земли Крапивник. И в это мгновение каджит, найдя взглядом товарища, крикнул ему:

— Бесхвостый, отвлеки его!

Отвлечь? Ну, разве если еще раз подпалить шерсть, которой и так почти не осталось. Вот только хватит ли у Муртага потом сил на ещё одну схватку? Он и так чувствовал, что выложился слишком сильно. Да, проблему с контролем расхода сил при сотворении заклинаний надо будет решать. Позже, разумеется — сейчас были проблемы и поважнее. Например, не закончить жизнь быстрым ночным перекусом у монстра.

В спину тролля вонзились ещё две стрелы — и в этот раз не с той стороны, где остался потрепанные его сородичем часовой. Наконец-то подошла помощь?

Тролль дернулся, на несколько мгновений замерев. И в этот момент Муртаг, решившись, вновь угостил его струей пламени. Поджечь чудовище не получилось, но боль заставила тролля резко повернуться к обидчику. Захба, не мешкая, повторил свой сумасшедший маневр, запрыгнув на спину монстра. Раньше, чем тот успел сообразить, что к чему, каджит, каким-то образом удерживаясь одной рукой, протянул другую к Муртагу:

— Брось каджиту Крапивник! Скорее!

Юноша сцепил зубы. Глупость, глупость задумал этот хвостатый жулик. Что выйдет из этой затеи? Может, каджиты и превосходят людей ловкостью, но…

Думать было некогда. Коротко выдохнув, Муртаг бросил кинжал. К его изумлению, Захба, даже повиснув на тролле, умудрился поймать оружие, причем за рукоять. Муртаг даже дышать перестал, потому что боялся, что его напарник в лучшем случае схватит Крапивник за лезвие и лишится пальцев.

Тролль потянулся к каджиту, намереваясь стащить его со своего загривка, но в тот же момент ещё две стрелы вонзились ему в грудь и в живот, а огненное заклинание Муртага опалило бок, едва не зацепив и Захбу, который, подтянувшись выше, быстрым движением вонзил Крапивник в затылок монстра почти по рукоять. Тролль словно налетел на невидимую стену. По его телу прошла судорога. Чудовище неловко шагнуло вперёд, но на втором шаге рухнуло на землю, все ещё вздрагивая. Захба, успевший спрыгнуть, опасливо приблизился к издыхающему монстру.

Муртаг, шатаясь, огляделся и, увидев бегущих к ним людей, выдохнул. Не было больше слышно ни рычания троллей, ни шума схватки — только голоса караванщиков. Юноша в изнеможении опустился на колени, больше всего на свете сейчас желая упасть прямо здесь и уснуть. Он видел, как Захба несколько раз пнул тушу тролля, дабы удостовериться, что тот действительно подох, и вытащил Крапивник. Изогнутый клинок, темный от крови, блеснул в отсветах костра. Надо же, кровь у троллей темная, в полумраке и вовсе черная… От вони горелого мяса мутило. Муртаг повернул голову в сторону часового — над ним склонились двое, мужчина и женщина. Даже простое движение далось с некоторым усилием. Реальность начинала ускользать. Юноша не сразу понял, что кто-то трясет его за плечи.

— Эй, бесхвостый! — Захба, испуганный и заляпанный чужой кровью, но, вроде бы, невредимый, ещё раз встряхнул товарища. — Заклинатель! Ты слышишь каджита?

Муртаг тряхнул головой и несколько раз моргнул.

— Всё в порядке, — попытался он ответить как можно более твердым голосом. — Всё в порядке… Это от магии. Ты сам-то цел... хвостатый?

— В порядке? — переспросил каджит почти жалобно, проигнорировав вопрос. — Ты ранен, дурак!

Муртаг удивленно вскинул брови. Что? Когда успел? Его же даже не задели — кроме удара лапой по плечу. Юноша скосил на него глаза и выругался сквозь зубы. Так и есть, скампова тварь его задела. Когтями. В курке и рубахе — четыре прорехи, насколько сильно зацепили, сразу и не сказать. Странно, даже не больно. Только куртку жалко. Хотя... вот сейчас схлынет горячка боя — и почувствует.

— Крапивник у тебя? — спросил Муртаг каджита. Тот кивнул на воткнутый в землю кинжал рядом. — Глянь, как там наш часовой.

— С ним свои. — Захба насупился. — Каджит пойдет, позовет кого-нибудь.

Муртаг хотел было остановить товарища, но то туже поднялся на ноги и направился в сторону. Юноша устало вздохнул:

— Прекрасное, к шейдам, начало путешествия…

* * *

Утром караван отправился в путь позднее, чем планировалось — солнце уже поднялось довольно высоко. Ночные нападения не были чем-то необычным даже для крупных караванов, но сразу три тролля, атаковавшие с разных сторон, представляли собой серьезную угрозу. К счастью, никто не погиб, хотя несколько человек были ранены.

Сам Муртаг отделался легко. Дикая слабость, вызванная неумелым колдовством, практически прошла, стоило выпить одно из зелий, которыми юношу и каджита снабдила Даника. Восстанавливающая магическую силу синеватая жидкость, сильно отдающая какими-то горькими травами, оказалась весьма полезной вещью. Оставшаяся даже после зелий усталость ушла после нескольких часов сна. Раны же выглядели страшнее, чем были на самом деле, тролль только зацепил Муртага. Сестра Асбьорна Свана, бывшая целительницей, заговорила раны, и к утру они практически затянулись. Она же со своей дочерью заштопала рубаху и куртку странника. Муртаг чувствовал себя неловко, но женщина сказала, что это благодарность — мало того, что они с каджитом вовремя заметили опасность, так ещё и отвлекли чудовище.

Несмотря на то, что всё закончилось благополучно, Муртаг всё же нервничал: не навредили ли они с каджитом делу, искупав Крапивник в крови. Что, если после этого у них не выйдет взять сок Великого древа? Вернее, выйдет, но сам сок потеряет свои свойства? Не выдержав, Муртаг все же поделился этими мыслями с Захбой.

— Каджит считает, что это чушь, — раздумав несколько секунд, ответил товарищ. — Крапивник принадлежал ворожеям. Кто их знает, может быть, они таким оружием не только спригганов в жертву приносят.

Муртаг решил про себя, что об остальных вариантах слышать не очень-то хочет, и кивнул: довод был разумным.

— Пожалуй, тут ты прав. А ты ловко вчера провернул этот трюк с Крапивником и троллем.

Захба довольно хмыкнул.

— Каджиту приходилось встречаться с троллями. Каджит много чего боится, — добавил он, смутившись, — но в этот раз каджит подумал, что нужно что-то делать. У каджита пару раз получалось так убивать лесных троллей в Сиродиле. По сравнению с местными они просто котята. — Воришку передернуло.

— Это ты еще ледяных троллей не видел, — с усмешкой сообщил один из торговцев, услышав обрывок разговора. — Вот уж с кем бы я не хотел встретиться! Говорят, что тролли настолько живучие, что их трупы надо сжигать. Иначе оживут.

— И ты в это веришь? — хмыкнул Муртаг, и виду не подав, что ощутил укол страха. Но торговец в ответ только рассмеялся:

— Нет, конечно! Они живучие, вот такую байку про них и придумали. Хотя всё равно они опасные твари.

«Кто бы сомневался! Опасные твари — это слишком мягко сказано!» — подумал юноша. Мысленно он впервые возблагодарил богов этого мира за то, что он и Захба не путешествовали вдвоем, а послушались Данику и отправились с караванщиками. Много было бы у них шансов против трех троллей?..

Хотя, пожалуй, стоило бы возблагодарить собственное благоразумие.

А ведь через два дня они будут вынуждены покинуть караван. И возвращаться им тоже вдвоём. Стоя на пороге дома Антония и Гудхильд, Муртаг и не подозревал о количестве и разнообразии опасностей Скайрима. За короткий срок он столкнулся с многими из них — но чувствовал, что о большей части он ещё не знает. Пока страннику везло. Но как долго будет продолжаться его везение?..

* * *

— Что там? — заметив замершую у двери в трапезную Аэллу, Андреас подошел к ней. Обернувшись к нему, послушница прижала палец к губам. Из-за двери доносились сердитые голоса.

— Я хочу знать, Алем, где эти двое воров! — бушевал какой-то мужчина. По голосу Андреас узнал Назима, богатого торговца и супруга жрицы Алем. Юноша поморщился. Что этот надменный спесивый индюк здесь забыл? Кроме себя самого он никаким богам больше не молится!

— О каких ворах ты говоришь, добрый человек? — вместо Алем ответила верховная жрица. Голос Даники был холоднее ветров Винтерхолда. — Или намекаешь на то, что мы в храме укрываем преступников?

Похоже, вмешательство госпожи Даники отрезвило Назима — по крайней мере, он сбавил тон:

— Я знаю, что они были здесь — имперец, который врал о своих подвигах, и каджит. Они украли у меня ценный кинжал и сбежали, и я хочу знать, где они.

— У тебя есть доказательства их вины, или ты без оснований очерняешь чужие имена?

— Госпожа, этот имперец пытался перекупить у меня кинжал, какие здесь ещё нужны доказательства? — Редгард вновь повысил голос. — Да и как можно доверять мальчишке-имперцу, который известен только своими россказнями о выдуманных похождениях? Тем более, что он связался с каджитом. Каджитом! И сегодня у меня пропал кинжал, а этих мошенников нет в городе!

— А теперь помолчи и послушай, что скажу я, — резко оборвала его верховная жрица. В её голосе теперь звучали стальные нотки. — Муртага и Захбы нет в городе, потому что сегодня утром они по моей просьбе отправились в Истмарк. Кинжал нужен был нам для благого дела, и тебе это объясняли, но так как твоё упрямство не обойти, нам пришлось искать другой способ добыть сок Великого древа. И может так выйти, что я отправила их напрасно. Весь вчерашний вечер и ночь они были в храме, и тому есть достаточно свидетелей. Так может быть, не стоит клеветать на тех, кто занят достойным делом?

— В отличие от кого-то, здесь присутствующего. — Голос до того молчавшей Алем сочился ядом. — И еще о клевете: лживыми россказнями, муж мой, обычно развлекается круг твоих ближайших приятелей. Муртаг же, насколько я знаю, не любит говорить о себе. Хульда говорит, он вообще неразговорчив.

— Тогда откуда берутся эти байки о том, что он, якобы, видел дракона или побывал в храме на Ветреном пике по поручению волшебника Фаренгара? — не сдавался Назим. Послышался тяжелый вздох.

— От других людей, добрый человек, — ровно-холодным голосом ответила Даника. — Дракона видели многие, и то, что этот имперец пришел из Хелгена в качестве посланника, уже всем, должно быть, известный факт. Ты ставишь под сомнение его вылазку на Ветреный пик? Если не веришь, можешь поинтересоваться об этом у самого Фаренгара, уверена, он не откажет аудиенции такому важному человеку.

Несмотря на явное поражение, Назим униматься не спешил.

— С чего мне верить какому-то имперскому выскочке? И месяца в городе не пробыл, а все уж о нем знают! — бросил он презрительно. Алем рассмеялась с таким же презрением в голосе:

— Уж не завидуешь ли ты, муж мой, чужой доброй славе? Так зарабатывать её нужно достойными деяниями, а не пустой болтовней.

— Если тебе больше нечего сказать, — прервала спор верховная жрица, — ступай и впредь не путай храм с базаром. И не клевещи на честных людей.

— И все же Алем, должно быть, очень несчастна — быть женой такого дурака… Ладно, пошли отсюда. — Андреас поманил Аэллу прочь. Как бы ни относилась к Назиму верховная жрица, подслушивающих под дверью послушников она по голове не погладит.

* * *

— Это что ещё за гадость? — чихнул Захба, одним глотком выпив содержимое склянки. Муртаг хмыкнул. Да уж, мутная красно-коричневая жидкость с горьковатым запахом оказалась невыносимой на вкус. Пришлось как следует прополоскать горло водой из фляжки, чтобы избавиться от горько-солёного привкуса. Последовав примеру товарища, каджит тоже приложился к фляге.

Путь в компании торгового каравана занял три дня. Точнее, расстались они этим утром, через пару часов после третьей ночёвки. Благо, нападение троллей в первую ночь оказалось единственным неприятным происшествием за это время. Вот только впереди — путешествие вдвоем, по дикой местности. Оставалось только порадоваться предусмотрительности жриц Кинарет — несколько флаконов из зачарованного стекла оказались очень кстати, в том числе и это мерзкое на вкус зелье, позволяющее долгое время обходиться без сна. Содержимого двух склянок, по словам Даники, должно было хватить дня на три-четыре. Да, потом придется долго отсыпаться, но оно того стоило. Идти ночью, конечно, неразумно, но лучше в столь диких краях быть всегда наготове, не опасаясь задремать.

— Гадость, — кивнул Муртаг товарищу, соглашаясь. — Но Даника и Алем говорили, что так мы сможем несколько дней не спать, а с кишащими вокруг опасными тварями это ценная способность.

Вечером прошлого дня ландшафт заметно изменился. Раскинувшиеся вокруг Вайтрана вересковые равнины и пустынное ущелье, кое-где оживляемое кустарниками и редколесьем, сменились хвойным лесом. Эта местность напомнила Муртагу окрестности Ривервуда, разве что скал здесь было куда меньше.

Хвойные леса прорезали притоки Белой Реки, ручьи и родники, образуя порой прекрасные озера и пруды. Человеческого же присутствия Муртаг с тех пор, как они с Захбой свернули с тракта на малозаметную и почти заросшую дорогу, ведущую на восток, не замечал. Разве что один раз к северу странник увидел руины небольшого форта. Захба тоже их рассмотрел и посоветовал не приближаться к ним. Юноша не стал спорить. Конечно, эти руины не были столь древними, как храм Холодных Родников, и вряд ли по ним бродили неупокоенные древние норды, но нередко живые могут быть опаснее оживших мертвецов. Захба сообщил, что в таких местах часто устраивают свои логова как бандитские шайки, так и некроманты или даэдропоклонники.

«Ох, для полного счастья мне только даэдра тут не хватало! — ворчливо подумал Муртаг — Ещё бы этот кот не завел меня в какое-нибудь бандитское логово, и было бы совсем прекрасно!»

Потом пейзаж разительно изменился: на смену лесам и быстрым рекам пришла обширная равнина. Её тоже пересекали несколько речушек, но куда больше привлекали внимание нагромождения скал и многочисленные горячие источники. Несколько раз Муртаг видел, как в воздух из-под земли били в клубах пара фонтаны нагретой подземным огнем воды. И этот пейзаж простирался, насколько хватало глаз, только далеко на востоке можно было увидеть силуэт гор Велоти. С юга чуть ближе высились поросшие лесом скалы. Где-то там, за этими скалами, лежало владение Рифт, с его озерами и лесами, среди которых притаился навсегда покинутый дом…

Кое-где среди верещатников и жёсткой травы росли сосны. Под корнями одной из них, стоявшей вплотную к скале, путники и остановились на ночь. Корни огромного дерева образовывали подобие небольшой пещеры, пролезть в которую чему-то крупнее человека (или каджита) было бы затруднительно, но внутри высота вполне позволяла выпрямиться в полный рост. В здешних краях, пожалуй, это место было неплохим укрытием на ночь. Как успел убедиться на личном опыте Муртаг, ночь в Скайриме — совсем неподходящее время для странствий, но и спать тоже нельзя, тем более, в компании каджита, которому Муртаг всё ещё не спешил доверять, особенно после того, как они покинули караван. С одной стороны — общение с котом в толпе других, таких же недоверчивых людей, а с другой — путешествие вдвоём, когда у него, Муртага, есть только он сам. И всё же, Захба за время пути не давал поводов для подозрений. Разве что уж очень ловко действовал в бою с троллями… Впрочем, хвостатого потом, по словам Сваны, трясло весь остаток ночи.

— Тсс!.. — неожиданно подорвался с места Захба, бросаясь к просветам между корнями. — Погаси свой светильник!

Муртаг молча развеял шар света, который создал для того, чтобы найти в заплечном мешке нужные зелья. Юноша знал, что каджиты отлично видят в темноте. Скорее всего, Захба заметил опасность, а свет мог привлечь лишнее внимание. Ну, а если ложная тревога, то все равно лучше семь раз проверить и ничего не обнаружить, чем один раз недоглядеть и потом недосчитаться головы.

Сын Проклятого, поднявшись, подошел к товарищу:

— В чем дело?

— Смотри, — тихо, на грани слышимости ответил Захба, указывая на что-то снаружи.

В первое мгновение Муртаг ничего не разглядел. Потом заметил, как в темноте что-то шевельнулось. Юноша выругался сквозь зубы, подтянув ближе к себе меч и лук. Каджит остался неподвижен, и странник, повторяя за ним, замер рядом, всматриваясь в ночь.

Земля вздрогнула — или ему просто показалось? Нет, не показалось. Земля слабо ритмично дрожала, точно в такт чьим-то очень тяжелым шагам.

Мимо их убежища шествовали — иначе не сказать — три огромных зверя, подобных которым Муртаг никогда не видел. Пожалуй, каждый из них был больше дома Антония. Через несколько секунд юноша признал в них мамонтов, изображения которых старый целитель показывал своему подопечному, рассказывая об обитателях Скайрима. Здоровенные покрытые густой шерстью зверюги с хоботами и огромными бивнями — такие могут раздавить и даже не заметить этого.

Вроде бы, мамонтов немало бродило по этим землям, но эти трое явно не были дикими — не сразу, но Муртаг заметил, что зверей сопровождали две гигантские человеческие фигуры.

Из-за темноты странник не мог разглядеть их в подробностях, отметил лишь очень высокий рост — пожалуй, футов десять, или даже больше. Было в них что-то неправильное — а может, так казалось из-за темноты и странной, раскачивающейся, словно у пьяниц, походки великанов. В том, что он видит именно великанов, Муртаг не сомневался. Кто ещё это мог быть? И даже не имея возможности их разглядеть, странник твердо решил, что от них лучше держаться подальше. Конечно, он ничего не знал о поведении великанов, но пока что они производили впечатление дикарей с большими дубинками.

— Каджит надеется, что завтра они не попадутся, — шепнул Захба, когда великаны со своим стадом миновали убежище путников. — И вообще не попадутся.

Под всей этой шерстью, Муртаг был уверен, каджит побледнел.

— Да, я бы тоже не хотел с ними столкнуться. — Муртаг дернул плечом. — Их здесь много, хотя я уверен, что и один легко бы с нами разделался.

— Вот именно, — ответил товарищ. — И не только они здесь бродят. Поэтому не зажигай свой светильник, если только без него никак.

* * *

Услышали ли их боги, или путникам просто повезло, но ночью никто из местных обитателей их не беспокоил. Да и встреч с великанами по пути к священной роще удалось избежать, хотя несколько раз Муртаг видел вдалеке и самих гигантов, и их питомцев.

Но вот место, ради которого был проделан этот путь, юношу не впечатлило.

— И это она? — саркастично изогнул бровь «имперец», оглядывая несколько сосен возле скал. — Священная роща?

— Иди за каджитом, — ответил Захба, проигнорировав усмешку. — Каджит знает, как попасть к древу. Кажется. Жрецы в храме Кенарти не раз говорили об этом.

Ничего не оставалось, кроме как последовать за проводником. Точно, Даника ведь говорила, что сама роща сокрыта, а вход в нее находится где-то в скалах. А Муртаг забыл. Ну и кто он после этого, как не последний простак?

Между тем Захба внимательно рассматривал серые валуны, иногда принюхивался, пытаясь что-то учуять. На его физиономии было написало необычайное воодушевление. Пока напарник занимался поисками, Муртаг взобрался на ближайшую скалу и внимательно осмотрелся по сторонам. Будет лучше, если кто-то проследит за окружением, раз уж напарник полностью поглощен изучением скал.

Равнина выглядела обманчиво безмятежной, разве что с запада надвигались низкие тёмные тучи — вполне возможно, вскоре разразится хороший ливень. Неплохо бы к этому моменту отыскать вход в святилище. Конечно, для Муртага не впервой вымокнуть в пути до нитки, но в любом случае лучше этого избежать. Пусть в этих краях и было теплее, чем высоко в горах или в окрестностях Хелгена, временами налетал такой холодный ветер, что, казалось, даже кости покрываются инеем и промерзают насквозь.

Юноша обернулся на восток и ругнулся сквозь зубы: обзор здесь закрывали скалы и несколько деревьев. Бросив взгляд на расхаживающего внизу и что-то бормочущего себе под нос каджита, Муртаг, раздумав, решил, что все же стоит влезть выше и осмотреться уже как следует — мало ли какая из очередных сказок Скайрима разгуливает сейчас прямо у них под носом. Благо, скала с этой стороны представляла собой не монолитную стену, и вскарабкаться по ней должно быть не так уж и сложно.

Спустя несколько минут странник убедился в том, что это дело оказалось сложнее чем на первый взгляд. Ободрав пальцы и два-три раза едва не навернувшись, юноша все-таки сумел подняться почти на вершину скалы. Теперь равнина с востока была прекрасно видна. И не только равнина.

Быстро спустившись к подножию скалы, Муртаг окликнул Захбу:

— Ты нашёл вход?

— Каджит думает, что почти нашёл, — откликнулся напарник, едва ли не ныряя в здоровенную трещину в камне. Муртаг дернул плечом:

— Ищи быстрее. С востока в нашу сторону летит шейдов дракон.

Каджит вздрогнул и скрылся в трещине. Муртаг подумал о том, что она может послужить укрытием от крылатой твари — если, конечно, та вообще обратит внимание на два силуэта среди деревьев возле скалы. Одно радовало — кажется, это был не тот чёрный монстр из Хелгена… Но, выходит, в Скайриме вовсе не один дракон, выползший из пещеры глотнуть свежего воздуха?

— Сюда! — махнул рукой высунувшийся из трещины каджит и скрылся в ней снова. Муртаг уже привычно последовал за ним, положив руку на Крапивник: пусть служители Кинарет и поручились за Захбу, нельзя исключать возможность ловушки.

Но трещина, столь узкая, что, пожалуй, какой-нибудь очень рослый силач в доспехах в неё бы точно не протиснулся, привела путников всего лишь в небольшую пещеру. Оттуда вниз уводил прорубленный в скале коридор. Потянуло сквозняком, и Муртаг почувствовал благоухание цветов и разнотравья, а где-то впереди тихонько шумела вода.

Этот коридор оказался длинным и напоминал каменную кишку, вызвав невольные ассоциации с храмом на Ветреном пике или пещерами, в которые попали Муртаг и Хадвар, спасаясь из Хелгена. Странник напрягся, внимательно прислушиваясь и оглядываясь. Святилище или нет — кто мог точно знать, действительно ли оно безопасно? Уж лучше придерживаться мнения, что в этом проклятом крае ничего не бывает безопасным — шансы на выживание явно повысятся.

Шум воды становился громче. Впереди забрезжил свет. Муртаг замедлил шаг, а вот Захба напротив едва ли не рванул вперед бегом в нетерпении. Пришлось поймать каджита за шиворот и напомнить, что они не знают, с чем могут столкнуться там, впереди. Захба обиженно фыркнул, но немного умерил пыл и даже достал из-под плаща арбалет. Муртаг рассмотрел оружие напарника ещё после нападения троллей. Хороший доспех из такого не пробить, да и на большом расстоянии так себе оружие, но с нескольких шагов арбалет работал весьма недурно. По крайней мере, кого-нибудь менее живучего, чем тролль, из него вполне можно было уложить.

Каменные стены расступились, и юноша не сумел сдержать изумленного возгласа.

Перед путниками раскинулся обширный грот. Только вот подобных пещер Муртаг в своей жизни ещё не видел. Судя по изумленному виду Захбы, тот тоже прежде не встречал подобного чуда. А удивляться было чему — грот, через отверстия в высоком своде которого проникало достаточно солнечного света, представлял собой дивный сад. И пусть его никогда не касались руки садовника, он затмевал собой даже богатые дворцовые сады Урубаена. Да и как можно было сравнить эти воплощения кича и показной роскоши с тем, что предстало сейчас пред глазами Муртага?

Теперь стало понятно, откуда доносился шум воды: несколько водопадов белыми пенящимися лентами спускались с невысоких уступов. Пещеру разделял надвое быстрый чистый поток, но вода за годы подточила камень так, что через реку перекинулось подобие моста. Узкая тропа петляла по пещере, теряясь среди цветов и сочной зелени, временами встречались и невысокие деревца. Не сразу Муртаг обратил внимание на множество пчёл и бабочек, перелетающих от цветка к цвету. Это место дышало безмятежностью и чистотой.

А в дальнем конце пещеры, на скальной террасе, высилось огромное дерево. Впрочем, назвать его просто «деревом» невольно казалось Муртагу кощунством — Великое древо, вот что он видел перед собой. Кора его была светлой, почти белой, и белыми же цветами, за которыми почти не видно нежно-зеленых листьев, были густо усыпаны его ветви. Неужели и иссохшее дерево в Вайтране некогда выглядело столь же прекрасно? И неужели оно снова сможет ожить и стать подобием этой божественной красоты?

— Каджит и не думал, что однажды увидит его, — с благоговением в голосе прошептал Захба, коснувшись висевшего на груди амулета. — Неужели и правда нужно будет ему навредить?

Муртаг мотнул головой. Красота красотой, но и о цели, ради которой был проделан этот путь, забывать не следовало.

— Тогда это сделаю я, — решительно заявил он. — Вряд ли небольшой порез действительно ему навредит. К тому же, это не для развлечения, а для спасения его дитя. — Юноша сбросил заплечный мешок и теперь искал взятый специально с этой целью стеклянный сосуд с пробкой, в пару раз больше пузырьков, в которых хранились зелья. — Кажется, там можно пройти.

Действительно, тропа, уводившая вглубь святилища от входа в пещеру, поднималась к великому древу. Вот только подъём преграждали могучие корни, хотя с расстояния трудно было определить, полностью ли они перекрывали путь.

— Может, не… — неуверенно начал Захба, но Муртаг резко прервал его:

— Нужно. За этим мы и пришли. Останься здесь, — добавил он, пожалев впечатлительного каджита, и быстрым шагом направился по тропе вглубь пещеры-святилища. Сейчас, когда первые восхищение и изумление отошли на задний план, странник больше не глазел по сторонам просто так. И хотя святилище не выглядело опасным, Муртаг знал, насколько обманчивым бывает подобное впечатление. Он всей душой желал верить в безмятежность этого места, вот только не хотелось в случае ошибки платить своей жизнью. Нет, только не теперь, когда он наконец-то был по-настоящему свободен.

Свобода. Когда-то — недостижимая мечта, ведь даже после бегства Муртага преследовала тень тирана и дурная слава ненавистного отца. И далеко убежать не удалось… Но здесь, в чужом мире, за спиной юноши больше не маячили темные тени. Здесь его оценивали по его собственным делам. Возможно, именно поэтому Муртаг уже второй раз добровольно ввязался в опасную авантюру. Но это было его решение, его выбор, оттого они были так ценны для него.

Каменный мост над рекой оказался узким и скользким от воды, и в какой-то момент юноша, поскользнувшись, едва сумел удержать равновесие. Выпрямившись, Муртаг выровнял дыхание и спрыгнул на тропу по другую сторону моста. Конечно, речка не выглядела глубокой, но нырять в холодную воду без необходимости не хотелось.

На этом берегу тропа местами почти исчезала под мхами и травой, мягко пружинящими под ногами. Муртаг искренне надеялся, что хотя бы ядовитых змей в этом месте не водится, а то можно и наступить ненароком… Впрочем, вряд и какая-нибудь гадюка прокусит сапог. Но вот внимательнее смотреть под ноги стоило хотя бы ради того, чтобы не вляпаться в какую-нибудь пакостную ловушку.

Вопреки опасениям, никаких ловушек и прочих опасностей на тропе не обнаружилось, так что Муртаг даже испытал легкое разочарование, что все было так легко. Но вскоре нашлась другая неприятность: там, где тропа поднималась на террасу, ее намертво перекрывали корни.

Осмотревшись, Муртаг пришел к неутешительному выводу, что пролезть между корнями или как-то их обойти не выйдет. Попытка перелезть через них тоже оказалась безрезультатной, и юноша негромко помянул шейдов, скампов и свой излишний энтузиазм. Ну, и что теперь делать?

Ну, видимо, раз другого пути нет, то придется расчищать этот. Вытащив из ножен Крапивник, странник замахнулся на один из отростков. И тут произошло нечто, заставившее Муртага крепче сжать рукоять кинжала и попятиться: корни пришли в движение и… расступились. Путь, минуту назад недоступный, теперь был открыт.

— Это приглашение? — в пространство произнес Муртаг. Такого он не ожидал. Впрочем, это Великое древо — не просто дерево, и это место — не просто заросшая травой и цветами пещера… К тому же, вот оно, древо — совсем рядом. Проделать весь путь, чтобы у самой цели повернуть назад, было глупостью. Коротко выдохнув, юноша шагнул вперед, все так же сжимая в руке Крапивник. Пожалуй, стоило поторопиться. Откуда Муртагу знать, как долго корни оставят тропу свободной?..

Проходя мимо корней, Муртаг так и ожидал, что они рухнут на его маленькое тельце и раздавят насмерть, но те не спешили ловить незваного гостя и даже не шевелились. Все было замечательно, так просто, что внутри гроздьями зрела непонятная тревога.

«Все идет слишком легко, — с волнением подумал он. — Чересчур, барзул, идеально. Так не бывает».

Да, это место не спешило демонстрировать враждебность по отношению к чужакам. Но, с другой стороны, если это святилище, то наверняка и паломники временами приходят сюда. Протоптал же кто-то эту тропинку. И костей в траве, на первый взгляд, не видать…

С этими мыслями Муртаг, наконец, добрался до цели путешествия — Великого древа, окруженного сочной изумрудно-зеленой травой. Вблизи дерево оказалось гораздо больше, чем выглядело со стороны — наверно, чтобы обхватить его ствол, понадобилось бы несколько человек. Жаль будет рассечь его кору… Юноша поспешил отогнать эту мысль, вспомнив мёртвое дерево в Вайтране. Вот она, цель путешествия — прямо перед странником. Держа в одной руке сосуд, Муртаг приблизился к Великому древу.

— Прости меня за то, что я должен сделать, — произнес он, обращаясь к древу, словно к живому и разумному существу, и как можно яснее представляя себе иссохший Златолист перед храмом Кинарет. Осторожно, словно опасаясь причинить боль, Муртаг надрезал кору. Но, видимо, чтобы добыть сок, нужно было резать глубже. Кора древа поддавалась Крапивнику тяжело, но все-таки поддавалась. Наконец, из-под клинка выкатилась прозрачная капля.

Не мешкая, юноша тут же подставил сосуд. Заструившийся из разреза сок быстро заполнил его, и только после этого Муртаг вытащил Крапивник и закупорил сосуд, уже без удивления наблюдая, как затягивается разрез.

Посторонний звук, напоминающий сердитое жужжание, заставил странника резко вскинуться, отскочив от Великого древа. С немым изумлением он наблюдал, как прямо из ствола дерева выходит существо, отдаленно напоминающее человека. Подобие человеческого тела было словно сплетено из древесных ветвей. И, похоже, намерения у существа были не самые дружелюбные.

«Спригган, шейд его побери!» — успел понять юноша, уворачиваясь от стремительного выпада. Дело плохо — если это действительно спригган, ему нет дела до того, зачем Муртаг расковырял кору. Чужак нанес древу вред, и, значит, сейчас получит хороших тумаков от хозяев.

— Бесхвостый! — послышался в стороне крик каджита, и в его голосе отчетливо звучал страх. — Имперец, ты где?!

Спригган отдернул сплетенную из ветвей руку, по которой Муртаг полоснул Крапивником. Не став медлить, странник, убрав кинжал в ножны, бросился бежать вниз по тропинке, едва не споткнувшись об один из корней, так некстати пришедший в движение. Хорошо, что юноша вовремя его заметил, не то пришлось бы ему продолжить путь кувырком.

Оглядевшись, он увидел недалеко от входа Захбу — тот пятился от еще одного сприггана, на ходу перезаряжая арбалет. Но, видимо, болт — не то оружие, что могло навредить подобному созданию. А как на них действует огонь? Не мешкая, Муртаг бросился к товарищу.

Еще один спригган словно из ниоткуда появился возле моста. В него юноша просто послал огненное заклинание, особо не целясь, и рванул дальше. Проскочив мост, он со всех ног кинулся к выходу из пещеры. Рывок — и сорвавшееся с пальцев заклинателя пламя опалило почти добравшегося до каджита сприггана, заставив того отступить.

— Сматываемся! — на одном дыхании выпалил Муртаг, поравнявшись с Захбой. Того упрашивать не пришлось. Через несколько мгновений оба путника уже мчались по ведущему наверх коридору.

— Стой! — выдохнул каджит, когда товарищи добрались до верхней пещерки. Впрочем, это было лишним — Муртаг и так не спешил, как ошпаренный, выскакивать наружу. — Слышишь?

Да уж, ещё бы не услышать! Где-то совсем недалеко слышались гортанные крики и трубный рев. Наверняка это было слышно ещё в туннеле, если бы Муртаг в тот момент обращал внимание на посторонние звуки.

— Что ещё за напасть? — Юноша перевел взгляд на сосуд с драгоценным соком Великого древа, который все ещё держал в руке. Хорошо, что стекло зачарованное, и склянка не разбилась по дороге. Убедившись, что сосуд надежно запечатан, Муртаг аккуратно убрал его в заплечный мешок, одновременно с тем пытаясь определить по звукам, что происходит снаружи. — Кто с кем сцепился?

— Каджит посмотрит, — вызвался Захба. — А ты следи за туннелем.

Вполне разумно. Пока ловкий каджит выбирался наружу, Муртаг обернулся к спуску в святилище, готовый встретить спригганов магическим огнем. Пусть это отнимет у него много сил, но огонь явно более действенное оружие против этих существ, чем меч и арбалет. Есть, конечно, ещё и Крапивник, но странник не собирался вступать со стражами святилища в ближний бой без острой на то необходимости. Между тем шум снаружи стих — а спустя несколько мгновений воздух сотряс торжествующий рёв, до боли знакомый. Стены пещеры вздрогнули. Не обвалилась бы ещё…

Вернулся Захба.

— Там был дракон. Сцепился с великанами, — сообщил вор. Говорил он короткими рублеными фразами, мёртвой хваткой вцепившись в амулет Кинарет. — Видимо, он покусился на мамонтов. Дракон их перебил и полетел куда-то на север. — Каджит глубоко вздохнул. — Что дальше? Солнце садится.

Муртаг помедлил с ответом, не сводя глаз со входа в туннель и прислушиваясь. Действительно, что дальше? Они с Захбой угодили между молотом и наковальней. Точнее, между спригганами и драконом. Ох, было бы здорово стравить их друг с другом, а самим тихонько ускользнуть…

— Нужно уходить, — произнес, наконец, юноша. — Добраться до нашего прошлого убежища.

— Если дракон вернется… — начал было Захба, и Муртаг кивнул:

— Если он вернется, заметит нас сразу. Как назло, вокруг открытая местность… Дождемся темноты, — решил он, наконец, перекапывая содержимое заплечного мешка в поисках зелья ночного зрения. — Не хотелось бы бродить ночью, но сейчас у нас, видимо, нет особого выбора…

— Здесь не особенно много ночных хищников. — Каджит пожал плечами. — Насколько каджит знает, — он снова вздохнул. — Ты прав, невелик выбор. А ты, значит, чародей?

Муртаг не стал спрашивать, почему Захба задал этот вопрос только спустя несколько дней после ночного боя с троллями, где «имперец» впервые прибегнул на его глазах к магии. Он просто покачал головой:

— Нет. Только знаю пару несложных, но полезных мелочей. Вроде этого. — Юноша продемонстрировал пламя, вновь взвившееся над ладонью. — Годится и костер зажечь, и тролля подпалить. Впрочем, вместо тролля можно поставить кого угодно.

Снаружи где-то в стороне снова взревел дракон, уже дальше, но не настолько далеко, чтобы можно было без опаски покидать укрытие. Муртаг выдохнул сквозь зубы. Как бы ему ни хотелось избежать ночного перехода, от него, похоже, не отвертеться.

* * *

Дракон их все-таки не заметил, хотя Муртаг и видел его вдалеке, кружащего над оставшейся позади сокрытой рощей. Видимо, где-то неподалеку находилось его логово. Что было весьма некстати, потому что равнина отлично просматривалась даже в свете лун и звезд. А может, страннику просто казалось так из-за зелья.

Добравшись до уже знакомого убежища под корнями сосны, путники сделали короткий привал, дожидаясь рассвета. Тем не менее, в путь они отправились ещё затемно и шли так быстро, как могли — лучше было не испытывать судьбу и уйти как можно дальше от опасного места поскорее. Конечно, в темноте могли прятаться какие-нибудь ужасные монстры, но, в конце концов, что может быть хуже дракона?

На вторую ночь остановились в крохотной пещере среди скал. Совсем рядом был тракт, но Муртаг и Захба решили не играть со смертью ещё раз и этой ночью отсидеться в месте, хотя бы отдаленно похожем на укрытие. Зелье, позволявшее обходиться без сна, ещё действовало, но Муртаг уже начал ощущать подступающую свинцовую усталость. Пожалуй, ему понадобится пара дней, чтобы выспаться.

— Жаль, что в этих местах нет поселений или хотя бы какого-нибудь захудалого трактира, — посетовал он, вытирая о какую-то тряпицу руки: по дороге путникам удалось с помощью наскоро заострённого деревянного копьеца поймать солидных размеров рыбину. Захба уверял, что она съедобная, да и выглядела добыча безобидно. Так что рыба была, за неимением других вариантов, зажарена над разведенным у входа в пещеру костром и с большим аппетитом съедена. А завтра они выйдут на тракт и, возможно, сумеют примкнуть к кому-то, хотя Муртагу и не нравилась подобная идея. Одно дело — немалый торговый караван, и совсем другое — просто группа путешественников. Они вполне могут столкнуть попутчиков в Белую реку и утащить их пожитки.

— Даже если и были бы, какая разница? — проворчал Захба, вглядывающийся в ночную темноту. — Это ведь Истмарк. Владение Ульфрика Буревестника. Его люди не любят каджитов. А имперцев — тем более. И… это что? — он резко замолчал, уставившись в ночную темноту за выходом из убежища. Шерсть на загривке каджита вздыбилась.

Проследив за направлением его взгляда, Муртаг увидел какие-то белые искры, мелькающие в темноте. И эти огоньки, чем бы они ни были, приближались. К ночным шорохам добавился посторонний звук — будто где-то рядом зазвенели стеклянные колокольчики…

— По-моему, это я должен у тебя спрашивать. — Юноша привычно натянул тетиву на лук и подтянул к себе колчан. Искры приближались, и теперь путники могли их рассмотреть — маленькие вихри холодного света размером с локоть, плывущие над землей. Несмотря на горящий костер, снаружи повеяло холодом.

Эти незваные гости приблизились к костру, и пламя дрогнуло, а затем погасло. Становилось всё холоднее. Ледяные огни двинулись дальше, но в этот миг Муртаг вскинул руку, встречая их струей пламени.

Огоньки вздрогнули, замельтешили и внезапно отступили… а затем из холодного слабо светящегося возникла полупрозрачная женская фигура, парящая над землей. Призрачное тело, словно сотканное из отблесков лунного света, едва прикрывал рваный саван. На первый взгляд существо не казалось уродливым… Если бы не длиннопалые руки, вооружённые когтями, и острозубый рот. Жуткий призрак завис напротив входа в пещеру, словно раздумывая, что делать с двумя путниками, самих себя загнавшими в ловушку. Становилось нестерпимо холодно даже для Скайрима.

Призрак двинулся к намеченным жертвам — и отшатнулся от колдовского огня. Однако непохоже, чтобы тот нанёс существу серьёзный вред. Ужасная женщина взглянула на заклинателя словно бы с усмешкой — и Муртагу показалось, будто в воздухе вокруг него просто не осталось тепла. Не желая сдаваться без боя, юноша снова атаковал призрака огненным заклинанием, заставив хоть ненамного, но отступить. Пользуясь секундной заминкой врага, Муртаг крикнул:

— Уходим! — и, подхватив свое добро, бросился к выходу из пещеры, вновь посылая пламя в призрака — и опять с тем же результатом. Одно из сопровождающих призрака светящихся существ проплыло в опасной близости от лица странника, обдав его мертвящим холодом. Муртаг не остановился, только обернулся на бегу, чтобы удостовериться в том, что Захба следует за ним. Призрак неспешно двинулся за удирающими жертвами, и юноша в который раз за несколько дней почувствовал сжимающий сердце страх. Существо не выглядело быстрым, зато наверняка сможет преследовать жертв, пока те не упадут от усталости…

Не думая о многочисленных опасностях ночных путешествий, путники что было сил бросились в сторону тракта.

* * *

Позже, вспоминая этот случай, Муртаг понимал, насколько им с Захбой повезло. Причем повезло трижды — ускользнуть от Матери-Дымка, не имея ни опыта борьбы с подобными тварями, ни подходящего оружия, не нарваться в ночи на другую тварь и встретить на тракте небольшой торговый караван, следовавший в Фолкрит. Спасавшихся бегством путников после некоторых размышлений все-таки приняли в компанию. Возможно, они выглядели настолько уставшими и испуганными, что их просто не сочли серьёзной угрозой. Впрочем, это действительно походило на правду, и Муртаг сам особо не испытывал доверия к новым попутчикам, но благо, это продлилось недолго — до Вайтрана оставалось всего два дня пути.

Уже в городе Муртаг, невзирая на дикую усталость, первым делом отдал Данике сок Великого Древа и Крапивник. Жрицы залечили коллекцию собранных в пути боевых царапин человека и каджита, поле чего юноша наконец-то добрался до таверны, где, приведя себя в порядок после путешествия, отсыпался почти сутки.

На второй день Муртаг вместе с Захбой и прочими зеваками наблюдал, как служители Кинарет пытаются возродить к жизни Златолист. Под песнопения Даника окропила корни дерева добытым с риском для жизни соком. Несколько минут ничего не происходило, и юноша с досадой подумал о том, что опасное странствие и знакомство с недружелюбно настроенными обитателями северных земель были напрасными. Но, переведя взгляд на ветви Златолиста, он с изумлением увидел, что они зазеленели. На глазах появились почки, невероятно быстро набухавшие и распускавшиеся молодыми листочками. Вскоре стали появляться и мелкие цветочные бутоны.

Златолист возродился. Священное древо вновь цвело, и от мысли о том, что в этом есть и его немалая заслуга, Муртаг невольно ощутил гордость.

— Вот они! — так некстати прервал приятные размышления резкий выкрик. Муртаг обернулся. Захба, тоже наблюдавший за исцелением Златолиста, зашипел. Прямо на них указывал злой как сто даэдра Назим, заявившийся на ритуал оживления древа в компании стражников. — Эти воры украли мой кинжал!

Раньше, чем Муртаг успел отреагировать, вперед выступила Алем:

— Успокойся, муж мой, — произнесла она твердо. Собравшаяся вокруг толпа хранила заинтересованное молчание. — Это я взяла у тебя Крапивник и отдала его им.

Она подошла к мужу, протягивая ему кинжал в ножнах.

— Я не ожидал от тебя такого, Алем! Как ты могла помочь грабителям?!

— Тихо! — послышался неожиданно голос, твердый и властный. К супругам приближался рослый светловолосый мужчина, облаченный в легкий кожаный нагрудник поверх богато расшитой и явно недешёвой одежды. Муртаг уже знал, кто это — похоже, сам ярл был занят, и за ритуалами оживления святыни следил его брат Хронгар. Этот человек обладал немалой властью — видимо, сейчас ему решать, кто прав, а кто виноват.

— Ох, господин Хронгар, как славно, что ты пришёл! — Назим обрадовался, как ребёнок, и запел, как соловей. — Эти мерзкие подлецы смутили мою дорогую жену, обманули её, оболгали меня и заставили её принести им эту дорогую вещь. Я так долго её искал, это вам не дурно скованный железный кинжал из тех, что заполонили наши прилавки! Это легендарная вещь, и я жду, я хочу, чтобы эти воры и прощелыги понесли заслуженное наказание!

«Надеюсь, он не собирается верить этому самовлюбленному ослу», — со злостью подумал Муртаг, больше всего на свете желая в этот момент придушить шейдова редгарда. Что за ересь он несёт?! Какого даэдра он не может просто заткнуться?!

— Мы слышали тебя, — меж тем обратился к Назиму Хронгар, всем своим видом показывая, что не тому человеку редгард бросил в лицо своё «хочу». — Теперь послушаем других. Почтенная, — повернулся он к Алем, — расскажи мне, как всё было.

— Нам нужен был этот кинжал, чтобы эти имперец и каджит смогли пробить кору Великого древа и добыть его сок для оживления Златолиста, господин, — с ледяным спокойствием ответила женщина. Народ, собравшийся на площади, заинтересованно прислушивался, а кто-то быстро перешептывался, рождая прямо тут новые сплетни. — Мой муж не пожелал расстаться с ним на несколько дней, хотя ему и говорили, для чего этот кинжал нам понадобится. Тогда я забрала Крапивник и отдала его Муртагу и Захбе, — Алем кивнула в сторону юноши. — Как видите, они достали сок и честно вернули кинжал, так что преступления я тут не вижу. И ещё, Назим, — она обернулась к нему и опасно прищурилась, — никто не может меня смутить и обмануть, я достаточно умна, чтобы принимать решения сама, что бы ты себе там ни напридумывал!

Хронгар потер рукой подбородок.

— Что ж… Вы двое, — он жестом велел Муртагу и Захбе приблизиться, — подойдите.

Не став перечить брату ярла, Муртаг шагнул вперёд, стараясь не показывать волнения. В конце концов, ему давно уже пришлось научиться скрывать свои эмоции — в Урубаене при дворе тирана иначе не выжить. Захба безмолвной тенью следовал за сыном Проклятого, но юноша видел, что и он нервничает.

«Не хотелось бы угодить в темницу из-за этого напыщенного болвана Назима».

— Правду ли рассказала почтенная Алем? — между тем поинтересовался Хронгар, внимательно глядя в лицо Муртагу. Тот медленно кивнул:

— Да, господин.

Называть кого-то господином было противно, но Муртаг сумел выдавить это из себя.

— Я подтверждаю, что это так, — к говорившим неслышно приблизилась Даника. — А кроме меня есть еще достаточно свидетелей среди жрецов и послушников.

— Я не сомневаюсь в твоих словах, почтенная Даника, — кивнул женщине Хронгар и снова взглянул на Муртага: — Так это вам двоим мы обязаны спасением Златолиста? Знайте, что вы оказали Вайтрану неоценимую услугу, и этого не забудут. Даже каджит, — мужчина неожиданно улыбнулся, — оказался отважным. А ты… Я слышал о твоих делах. Может, ты и имперец, но у тебя сердце настоящего норда.

Муртаг склонил голову, не зная, что ответить. Какого бы мнения у него не сложилось о северянах, он прекрасно понимал, что в устах норда эти слова — высшая похвала. Он хотел бы мысленно ответить что-то едкое, но… зачем? Ведь он добился своего: его оценивали по его делам, и здесь, в Вайтране, его будут знать не как Морзанова выродка, а как храброго имперца, спасшего святыню. Против воли странник почувствовал, что улыбается. Иногда для счастья нужно совсем немного…

— Я благодарю, господин, но это преувеличение, — проговорил он, наконец. — Я сделал не так уж и много.

— Не стоит так скромничать, это удел дураков. Умные всегда знают, что они сделали, и чего это стоит. А ты на глупца не похож, — усмехнулся Хронгар, но тут же стал серьёзным. — Но вернёмся к делу. Я так понимаю, — он снова обернулся к Назиму, — твой вопрос разрешён?

— Но… Как же? — запинаясь, выдавил редгард. — Имперец взял чужое и не понесет за это наказания?

— Мы уже выяснили, что кинжал отдала ему твоя жена, — жёстко ответил Хронгар. — Ты же из глупого упрямства препятствовал угодному Кин делу. Кроме того, ты оклеветал ворами честного человека, — он перевел взгляд на Захбу, — и каджита. Почтенная, — обратился вновь к Алем Хронгар, — не стоит возвращать это оружие лжецу и клеветнику. Я считаю, что тот, кто спас Златолист, больше достоин носить его. Это моё последнее слово, и кто посчитает нужным оспорить его, пусть приходит в Драконий Предел.

Площадь почти что взорвалась шумом и свистом. Похоже, Муртаг не ошибся, предполагая, что у Назима в Вайтране немало ненавистников. Что ж, всё закончилось, и юноша облегченно выдохнул. Принимая из рук Алем Крапивник, теперь уже как свою собственность, Муртаг поднял голову и встретился с горящим настоящей ненавистью взглядом редгарда.

* * *

Ледяной ветер бросил ему в лицо пригоршню снежной крупы. Здесь, над Винтерхолдом, почти постоянно завывали вьюги, и Ниден давно уже привык к ним. Как шутила когда-то Релара, ему хватало внутреннего огня, чтобы не мёрзнуть даже в самую суровую зиму. Осторожно спускаясь по обледенелым ступеням святилища Азуры, он погрузился в размышления.

Он всю жизнь жил под её покровительством — но сегодня здесь, в святилище его госпожа впервые за многие годы послала ему видение будущего. Размытое, словно слепленное из нескольких осколков — но это был кусок грядущего. И из этого видения следовало, что Нидену скоро придется выйти из тени, в которой он скрывался столь долго. Отправляясь к святилищу, данмер уже знал, что не вернется в Коллегию, где нашёл прибежище лет пятнадцать назад. Увы, талморцы его выследили. Но видение ясно давало понять, что время игры в прятки истекало.

И если бы только это ждало впереди… Ниден сжал кулаки, чувствуя привычное успокаивающее касание теплого металла под перчаткой. Грядут перемены. Не мелкая мышиная возня, а одни из тех великих событий, что способны встряхнуть Тамриэль. Значит, снова он рядом с центром событий… И, судя по видению, среди тех, кому придется творить историю.

И это будущее неизбежно. Оно уже началось, когда вернулись драконы…

У подножия лестницы его ждали. Двое золотокожих эльфов в изящных, обманчиво хрупких на вид золотистых доспехах и шлемах, напоминавших голову сокола. А вот и талморцы. Ниден заметил их издалека — как и они его. Что ж, в этот раз схватки не избежать. Опять боль, кровь и разрушения… Данмер слишком хорошо знал истинное лицо войны. О, Азура, как же он устал — и снова оживают старые кошмары, и вновь просыпаться, задыхаясь от горьких воспоминаний…

Но… В конце концов, ему не впервой.

— Стой, — послышался требовательный голос. Ниден остановился, сжав пальцы на рукояти даэдрического меча, свободной рукой подготавливая заклинание.

— Может быть, мы сделаем вид, что не видели друг друга? — ровным голосом предложил он.

— Даже не пытайся, — отрезал враг. — Живой или мертвый, ты пойдешь с нами.

Данмер картинно вздохнул.

— Технически, господа, мёртвый я с вами не пойду, вы меня потащите, если, конечно, среди вас не затесался мощный некромаг. Да и к тому же… Похоже, вы не знакомы с моей репутацией.

Бравада имела одну цель — отвлечь талморцев, сбить их с толку. Одновременно с этими словами Ниден метнул огненный шар в одного из противников и, выхватив меч, метнулся к его товарищу.

Что ж, не захотели по-хорошему — значит, будет как обычно.

---

1) Отрывок из внутриигровой книги «О Драконорождённых»

Вернуться к тексту