Заря Валинора (джен)

в которой читатели должны быть благодарны автору за использование песен группы Blind Guardian в качестве названий глав, иначе в этом заголовке стоял бы английский каламбур о сожжении шипперов

— Оно не так красиво, как Лаурелин, — сказал Амрас. — Выглядит как-то… Грубовато. Просто большой шар света. Дерево было гораздо изящнее.

— Это лучше, чем вечная тьма, — заметил Маэдрос, поглядывая на свою правую руку, будто желая убедиться, что она никуда не пропала. Он поглядывал на неё каждые пять минут с самого момента освобождения.

— В этом ты, конечно, прав, — кивнул Амрас. — Мне бы ещё закат увидеть. И восход, конечно. Могу представить, как прекрасно он выглядит из Тириона: огромная сфера огня поднимается над волнами…

— …облака пылают розовым и багровым, — нетерпеливо подхватил Амрод, — и…

— В Тирион мы не пойдём, — перебил его Феанор.

— Не пойдём? — переспросил Амрас.

— Во всяком случае, не сейчас, — ответил Феанор. — Там мы привлечём слишком много лишнего внимания. Сначала отправимся в Форменос; думаю, сейчас там никого нет. Нам необходимо собрать информацию и уточнить планы, прежде чем действовать…

— Но мы уже целых три главы ничего не делаем, только разговариваем! — возмутился голосок сзади. — Читатели заскучают! Они ждали полную приключений историю о том, как Феанаро вырывается из Мандоса и разносит вдребезги всю Арду, а им подсовывают кучу диалогов, которые автор по своей бездарности считает остроумными!

Восемь эльфов обернулись. С ними говорила эльфийка. Симпатичная, но прекрасной не назовёшь; разве что волосы у неё были замечательные, блестящие золотом на солнце.

— А, Эрвен, — сказал Куруфин. — Почему отстала?

— И о чём только что говорила? — спросил Маглор.

— Ничего особенного, так, несколько жалоб на автора, чтобы нагнать объём, — махнула рукой Эрвен. — Она только что решила, какого размера должна быть история, и теперь лихорадочно соображает, чем бы таким заполнить эту главу.

Повисло молчание. Феанор и его сыновья пытались понять, что им только что сказали, но в конце концов решили не заморачиваться.

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Куруфин.

— Намо был занят — беседовал с Эолом и Маэглином, — ответила Эрвен. — Вернее, беседовали в основном Эол и Маэглин, вы же знаете Намо: если можно промолчать, он молчит. Эти двое утверждали, что выпускать вас было нечестно.

— Пожалуй, в каком-то смысле так оно и есть, — задумчиво кивнул Маглор.

— Нет, — не согласился Келегорм. — Я, например, не сдавал город Врагу.

Маглор закашлялся. Его кашель прозвучал подозрительно похоже на слово «Нарготронд».

— Ничего общего с поступком Маэглина, — возразил Куруфин. — У нас были лёгкие разногласия с Финдарато насчёт того, мудро ли рисковать целым королевством ради любви одного смертного человека. И позволь напомнить, что Нарготронд пал, потому что отказался от нашего режима секретности и вместо того прислушался к советам ещё одного смертного.

— Думаю, всё дело в том, что мы все раскаялись в своих поступках, — сказал Маэдрос, строго глянув на братьев, — а Эол никогда не признавал, что был в чём-то неправ. Ладно, пошли!

— Мы ведь не идём в Тирион? — нервно уточнила Эрвен.

— Нет, мы пойдём в Форменос, — ответил Феанор. — Нам следует очень тщательно спланировать свои действия. Это наш последний шанс, и мы не должны его упустить, влетев в неприятности из-за лишней спешки.

— Но ты же Феанаро, — удивилась Эрвен. — Ты просто олицетворение опрометчивых решений. Ты всегда спешишь и всегда влетаешь в неприятности.

— Только если разозлюсь, — уточнил Феанор. — Кроме того, я способен учиться на собственных ошибках.

Эрвен внимательно посмотрела на него, а потом сказала:

— Да. Да, этому я могу поверить. Но чему поверить не могу, так это тому, что ты способен признать, что совершил ошибку.

— Я говорил гипотетически, — ответил Феанор.

* * *

Форменос ничуть не изменился с тех времён, когда они его покинули, разве что всё оказалось покрыто не то что толстым, а скорее глубоким слоем пыли. Остаток дня ушёл на очистку нескольких жилых комнат, а когда с этим закончили, выяснилось, что нигде нет ничего съедобного. Феанор и его сыновья собрались за кухонным столом, и настроение у них было далеко не безоблачным.

— Надо идти на охоту, — заявил Келегорм.

— Потом, — сказал ему Феанор. — Сначала обсудим, что нам делать дальше.

— Раздобыть еды, — сказал Амрод. Отец его проигнорировал.

— В первую очередь мы должны освободиться от клятвы, — напомнил Маглор.

— Вот именно, — согласился Феанор. — Тебе следует поговорить с Элрондом. Он живёт на Тол Эрессеа, так что тебе придётся найти корабль…

— …Только не поджигай его и никого не убивай, — пробормотал Амрас.

— Да знаю я, что делать, — проворчал Маглор. — Доплыть до Эрессеа, найти Элронда, попросить его поговорить с родителями, явиться в башню Эльвинг, попросить Эарендила позволить мне подержать сильмарилл несколько секунд…

— Позволить мне подержать сильмарилл несколько секунд, — уточнил Маэдрос. — Для игры на арфе тебе нужны обе руки, я обойдусь и одной.

— Руссандол, — проговорил Маглор, глядя на брата, — ты не должен…

— Не спорь, — отрезал Маэдрос. — Тебе я трогать сильмарилл не позволю.

— Но…

— Не обсуждается, Макалаурэ. Продолжай, отец.

— Потом, думаю, нам придётся разбираться с историей Эрвен, — сказал Феанор.

— Где она, кстати? — Карантир оглянулся по сторонам.

— Здесь её нет, — ответил Амрод. — Пойти поискать?

— Иди, — кивнул Феанор. — Пока Кано путешествует на Эрессеа, все остальные ждут здесь. Никому не отлучаться ни в Тирион, ни ещё куда, пока я не разрешу.

— Я хочу повидать маму, — угрюмо сказал Амрас. — И буду благодарен, если в этот раз ты не станешь сжигать меня заживо.

Феанор посмотрел в глаза младшему сыну:

— Если ты так решительно настроен, я не смогу тебя остановить. Не буду и пытаться. Но всё же попрошу тебя подождать немного, до того времени, когда мы не будем связаны клятвой. Это возможно?

Немного поколебавшись, Амрас кивнул.

— Хорошо, — и Феанор перешёл к следующему пункту повестки дня. — Так, а сейчас нам, разумеется, следует подумать о пропитании…

— Не проблема, — хмыкнул Карантир. — Это всё-таки Аман, а мы в таких дебрях выживали… Здесь еду наверняка найдём.

— Я, кажется, видел фруктовые деревья, — сказал Келегорм. — Ну и поохотиться тоже можно.

Дверь открылась.

— Она читала, — сказал, заходя, Амрод. Эрвен вошла следом.

— В самом деле? — удивился Куруфин. — И где же ей удалось найти что-то для чтения? 

— Я во время уборки нашла несколько старых текстов, — ответила Эрвен.

— Старых текстов, говоришь? — прищурился Феанор. — Каких таких старых текстов? И почему это вдруг тебе вздумалось их почитать?

— Твои заметки насчёт примитивного эльфийского языка. А читала, потому что они показались интересными…

— Зачем рылась в моих бумагах? — прорычал Феанор. — Что хотела там найти?

Эрвен пожала плечами:

— Что-нибудь почитать?

— Мне кажется очень подозрительным, что первое, что ты сделала — это пробралась в мой старый кабинет и стащила мои бумаги!

— Я не стащила! — возмутилась Эрвен. — Я взяла на время! Да вы что, думаете, я на кого-то шпионю? И на кого же, по-вашему?

— Ну, ты была в рабстве у Моринготто, — напомнил Келегорм, — так что выбор очевиден.

Эрвен возмущённо вскинула голову:

— Я никогда не была рабом!

Все уставились на неё.

— Ты же помнишь, мы видели на гобелене, — проговорил Маглор медленно, с расстановкой, как будто объясняя ребёнку. — Тебя. В Ангбанде.

— Я была в плену, а не в рабстве, — отчеканила Эрвен. — Это не одно и то же. Я никогда не работала на него и никогда не буду.

— А как мы можем удостовериться, что ты не лжёшь? — спросил Келегорм.

— Никак, — ответила Эрвен. — А как я могу удостовериться, что ты не собираешься украсть меня и насильно на мне жениться?

— У меня есть стандарты, — фыркнул Келегорм.

Выражение лица Эрвен стало таким, как будто её окатили ледяной водой из ведра.

— Хватит, — сказал Маэдрос. — Если мы не можем ей верить, её надо либо выгнать, либо внимательно следить за ней.

— Не выгоним, — принял решение Феанор. — По крайней мере, не сейчас. Тебе, Эрвен, придётся записать всё, что ты знаешь. Ты говорила, что мы были героями книги, и что некоторые люди, в том числе твой двойник, стали сочинять о нас истории.

— Да, — кивнула Эрвен. — Это называется «фанфики».

— Вот и запиши всё, что об этом знаешь, — распорядился Феанор. — А я пойду в кузницу. Надеюсь, ты закончишь к моему возвращению.

Он встал из-за стола, оставив Эрвен с раскрытым от изумления ртом.

— Да как? Прикажете весь фанфикшен за один вечер расписать? Тут же целые эпохи понадобятся…

— Тогда не теряй времени, — посоветовал Маэдрос. — Макалаурэ, найди ей перо и бумагу и присмотри за ней, а мы пойдём добывать провизию.

* * *

Наступила ночь, а Эрвен всё продолжала писать. Маглор отыскал в чулане нолдорскую лампочку; её голубой свет остался таким же ярким, как в день изготовления. На протяжении нескольких часов единственным звуком, слышным на кухне, был скрип пера по бумаге. Потом начали возвращаться сыновья Феанора, разожгли огонь, приготовили ужин, и Карантир попытался заглянуть через плечо Эрвен — поинтересоваться, что она там написала. Как оказалось, это была неудачная идея. Даже для Карантира.

— Ох!

— Прости!

— Зачем ты это сделала? — сердито спросил Карантир, потирая ушибленную руку.

— Нечаянно, это был рефлекс, — оправдывалась Эрвен. — И вообще, зачем ты ко мне подкрался?

— Я не подкрадывался, а просто хотел посмотреть… Погоди, а почему это ты в своих записях меня шипом называешь? Ну, не то чтобы я был мягким и пушистым… И при чём тут Халет?

Эрвен хихикнула:

— В чудесном мире фанфиков ты в неё влюбился.

— Чего? — лицо Карантира покраснело. — Я думал заключить союз с её народом, но упрямая смертная отказалась. С чего бы, во имя Илуватара, кому-то вздумалось, что я её любил?

— Наверно, это заложено в человеческой природе, — пожала плечами Эрвен, обмакнула перо и продолжила писать. — Людям нравится выдумывать, в каких отношениях состоят их любимые персонажи. Как-то так. Они называют это «шиппингом», а шипы тут ни при чём.

Прочие сыновья Феанора, слышавшие разговор, явно хотели задать напрашивающийся вопрос, и первым нарушил молчание Маэдрос:

— А про меня эти люди тоже сочинили любовные истории?

— Конечно. Очень многие думают, что ты состоял в отношениях с Финдекано.

— Финдекано? — в таком ужасе братья не видели Маэдроса, наверное, со времён Нирнаэт Арноэдиад. — Но он же мой двоюродный брат!

— А я? — заинтересовался Келегорм.

— Чаще всего говорят об Ириссэ.

Келегорм закусил губу и уставился в пол. Куруфин понимающе усмехнулся. Маэдрос был бы шокирован ещё сильнее, если бы это было возможно. Но поскольку такой возможности не было, он всего лишь продолжил пребывать в полном ужасе.

— Но ведь она твоя двоюродная сестра!

— Только по одной линии!

— Всё равно двоюродная сестра!

— А есть ли смысл это обсуждать? Она всё равно замужем за этим проклятым Тёмным Эльфом.

— Хе! — ухмыльнулась Эрвен. — Наверное, мне не стоит рассказывать Майтимо о людях, которые спаривают его с Макалаурэ. Или с Элрондом. Или с Элросом. Или с Сауроном.

— ЧЕГО?!

— Да не обращай внимания, Руссандол, — посоветовал один из близнецов. — А как насчёт нас с Амбаруссой?

— Ну… Вы знакомы с термином «твинцест»?

— ЧЕГО?!

— Да что вообще у вас, людей, творится в головах? — с отвращением спросил Маглор.

— Извините, но я не человек. У автора хватило совести сделать меня эльфийкой. И это, пожалуй, единственное, за что я ей благодарна.

— Погоди-ка… А ты сама случайно не писала подобных провокаций? — поинтересовался Маэдрос, глядя на Эрвен с подозрением.

— Ну… Вообще-то это была не я, это автор, а я такая же жертва как и вы, она меня в Ангбанд засунула, вы же знаете…

— Хорошо, она писала что-нибудь подобное?

— М-м-м… Вообще-то да, она написала одну историю про тебя и Амлаха…

— АМЛАХА?! ТЫ ЖЕНИЛА МЕНЯ НА МУЖЧИНЕ?!

— …и другую про Куруфинвэ и Амариэ…

Куруфин спокойно улыбнулся:

— Это, пожалуй, имело бы смысл хотя бы для того, чтобы поглядеть на физиономию Финдарато. Но у твоего автора, похоже, вылетело из головы, что я женат.

— Твоего деда это не остановило.

— Изволь не говорить плохо о моём отце, — приказал возвратившийся Феанор.

Эрвен подскочила от неожиданности:

— Прости! Не убивай меня, а? Пожалуйста.

Феанор холодно глянул на неё:

— У меня нет такого намерения. Пока что. Итак, вам удалось раздобыть что-нибудь съедобное?