Нэй. Сердце Принца (гет)

02 октября (ос) 1440 года от Пришествия Скирии.

Мир Рошанский.

Мирминор.

Время к вечеру.

— Ваше Высочество! — послышалось справа, и Нэй встрепенулся.

Сел на сиденье кучерской кабины, мотнул головой. Как обычно, заснул от расслабляющего спокойствия движения кареты.

— Ваше Высочество, город! — повторил кучер.

О! Да! Он же хотел город посмотреть, поэтому и забрался в кучерскую кабину.

Посмотрел на кучера:

— Я храпел?

— Нет, — мотнул головой кучер.

— А если честно? — в упор посмотрел на него Нэй.

— Вот Вам крест, Ваше Высочество! — проговорил кучер и перекрестился, чисто по-христиански!

Христианская община существовала на Каракрасе испокон веков, раньше, чем скирианство пришло, но только именно после того, как скирианство стало религией официальной, то и христианство вышло из катакомб. При этом в их церквах нашлось место и Скирии, правда, было не совсем легко понять, то ли Христос — ипостась Скирии, то ли Скирия — всего лишь тень Христа. Их теологи сами путались. Но то, что они вполне себе уживались вместе, а в храмах христианских висели иконы жития Скирии, это факт неоспоримый.

Нэй хмыкнул, привстал в кабине, открыл верхний люк и, забравшись ногами на сиденье, выглянул на улицу.

Кареты, а их было пять, и фургон, в котором ехал лично Сэм, уже давно ехали по Мир Рошанскому, но тому, в который доступ был всем гражданам королевства и королевств. Кучер разбудил Нэя именно в момент, когда кареты стали подъезжать к северным воротам, если так можно сказать, Запретного города, который состоял из бархатных районов, ну и, конечно же, из Королевского Города-Дворца — Мирминора. А он, этот город, был даже больше этих обычных, свободных районов. Просто он находился за стеной и мало кто мог оценить его масштабы.

Выглянув, Нэй сразу убедился, что никаких ломаний шапок не происходило. По истории, эту традицию, когда королевские особы передвигались, а все люди, попадавшие на встречу, должны были кланяться, а сошо даже на колени вставать, прекратила Великая Альфина, заявив, что победителем считается не только она, но и народ, которому пора бы уже перестать кланяться. На самом деле это она должна была кланяться обычным воинам и людям, принесшим ей победу. Она же официально и окончательно отменила любое крепостное право и рабство, формально еще существующее до ее указов.

А почему Нэй отметил про себя ломание шапок? Потому что слух был, что в Мир Рошанском это до сих пор происходило.

Ну вот, некоторые встречающие все-таки останавливались и снимали шляпу, шляпку или треуголку и кланялись или реверанс делали в сторону королевских карет. Но тех, кто не приветствовал, а просто спешил по своим делам, гвардейцы уже плетками не стегали, как в старые добрые времена.

Демократия!

Но дорогу кортежу уступали и пешие, и конные, так что в этом смысле привилегии королевской крови оставались незыблемыми.

Приблизились к воротам, вроде Вторые Северные, возле которых исполином стоял один из Боевых, но не рабочих Големов, но останавливаться в очереди, которая растянулась на добрую сотню ярдов, карет десять, не стали. Еще одна привилегия королевского кортежа.

И Нэй впервые увидел одну из Больших Арок Благородства, которые были устроены в стенах Запретного города и исполняли функции ворот. Впрочем, как видел Нэй, эта большая Арка работала в холостом режиме, то есть в ней не было затемнения. Но, если честно, Нэй совершенно не знал принципа работы именно этих Арок, так как Учитель в своих записях их вообще не упоминал! Но то, что они работали, можно было увидеть после того, как кортеж проехал эту Арку.

Оказалось, что пробку организовала карета какого-то графа, если видеть герб, который, хм… пытался провезти в Запретный город девицу легкого поведения, явно высокой кровью не обладающую. Вот как Арка Благородства распознала сей факт и сообщила служителям-стражам этих удивительных ворот? Которые сейчас и выясняли причины графской глупости. Но так как это все-таки был граф, приходилось объяснять все словесно, а не применять силу. Но пока проезжали мимо, как понял Нэй, уболтать графа стражам пока не удавалось.

Вот, оказавшись в Запретном городе, Нэй принялся постоянно вертеть головой. Хотелось и на дворцы посмотреть — эльфийские ажурные, и очень строгие гномьи, и просто человеческие, вобравшие в себя все стили. И на людей посмотреть, особенно на модников.

О! Одного такого с огромной, зеленой, как изумруд, прической Нэй увидел сразу. Просто жесть, а не прическа! Но модник при этом передвигался без слуг, может, для своих волос использовал левитацию?

Здесь кортеж провожали взгляды любопытных, причем, как заметил Нэй, обращали на кареты внимание все, кто встречался на пути. Не так много народу, все-таки город аристократии, которая не очень любила передвигаться пешком, поэтому людей и их любопытство можно было рассмотреть. Впрочем, Нэй особо людям в душу не заглядывал, хотя некоторые взгляды были не очень доброжелательными. Ну, это и понятно, многим казалось, что они тоже достойны короны или королевской крови, но при этом даже близость к трону не означала, что можно сесть на трон. Как уже было сказано — Лонгбарды крепко держали власть в своих руках, кровосмешением не злоупотребляли, а потому властвовать будут еще долго.

Хотя болезнь Урбана IX не совсем соотносилась с величием рода.

Впрочем, о чем это Нэй думал?

Нэй забрался в кабину, вытер перчаткой сиденье и снова сел на него:

— Мирк, хотел спросить у тебя, — обратился он к кучеру.

— Все что угодно, Ваше Высочество! — Мирк хоть и работал в королевских хрюшнях уже лет двадцать и видел королевских особ чуть ли не каждый день, но вот так близко общался, кажется, впервые. И пусть Нэй дер Вейн был всего лишь Принцем Слова, и слухи несколько своеобразные о нем ходили, но все-таки он принц! Хотя чего еще желать Мирку с такой работой?

— Как у вас набирают кучеров в Королевскую хрюшню?

— Нужна рекомендация, а потом испытание нужно пройти, — ответил Мирк и чуть вздрогнул, что не укрылось от Нэя.

— Испытание? Сложное? — ну рекомендации, если нужно, Нэй мог организовать хоть штук сто сразу, а вот об испытании было интересно узнать.

— Не то, чтобы сложное, — Мирк помолчал немного, — Нужно, это… остановить хрика, увидевшего зайца. Если остановишь и испытатель в карете не сильно ушибся, то ты проходишь на испытательный срок, если нет, получаешь выходное пособие и больше можешь не рассчитывать на эту работу.

— Вот прямо так зайца? — жестокое, надо сказать, испытание, впрочем, и понятно — все-таки людей королевских кровей перевозить собираешься.

— Да, Ваше Высочество. Причем ты знаешь, что должен быть заяц, но вот когда его выпустят, не представляешь. А если нервничаешь, то и хрик нервничает, а это только осложняет управление, — Мирк вздохнул. — Я думал, что провалил испытание, остановил уже за линией. Но оказалось, что справился, — улыбнулся. — А вам зачем, Ваше Высочество?

— Да хочу одного человечка пристроить, очень он мне когда-то помог, хочу отблагодарить.

— Ну, если человек хороший и кучер отличный, то место он тут всегда найдет.

— О! — Нэй воздел палец к небу. — Кучер он от бога!

— Мирминор, Ваше Высочество! — проговорил Мирк.

— О! — Нэй снова влез на сиденье и в люк выглянул. Посмотреть на королевский Город-Дворец нужно было обязательно.

Тут не было никаких Арок Благородства. Просто ворота, причем раскрывшиеся в момент, когда до них первой карете кортежа, в которой и ехал Нэй, оставалось каких-то десять ярдов, не больше.

Распахнулись одновременно и быстро так, что не пришлось останавливаться, а просто кортеж въехал внутрь и продолжил путь с прежней скоростью.

Ну, что сказать…

Впечатляло! Огромное пространство зелени, рукотворных парков и садов и дворцы, дворцы, дворцы. Некоторые можно было видеть во всем великолепии, другие скрывались за зеленой стеной, лишь башни возвышались над пространством.

И у всех различный стиль, красота и цвет. Как знал Нэй, многие дворцы строились для определенных целей или королевских персон. И со временем хоть и продолжали функционировать — понятно, если забросить, то любое здание быстро придет в негодность — но становились пустынными или превращались в гостевые. Ну, или передавались во владения кому-то другому, но из королевской семьи. При этом все в Мирминоре принадлежало только одному человеку — Королю! И только он решал, что кому и куда, и больше никто.

Как знал Нэй, его карета сейчас двигалась не к родовому замку Отона и Артура — Зеленому, и даже не к Хризантемному, один из гостевых замков, в котором у Артура находились теперь личные покои, и в этом замке, как и в Зеленом, Нея тоже ждали личные покои, а к замку Орфей, где их должен был встретить Отон. Почему там, непонятно, Артур хоть и обещал без интриг, но тут явно попахивало ими. При этом, как уже стало понятно, все остальные кареты стали разъезжаться из кортежа в сторону своих замков и мест проживания.

В общем, минут через пять кортеж уже состоял только из кареты Артура и Нэя и фургона, в котором ехал Сэм. Ну, и десяток гвардейцев с ними остался.

А они все ехали и ехали.

Нэй снова забрался в кабину, надвинул на глаза треуголку и сделал вид, что спит.

И только он сделал этот вид, как кучер проговорил:

— Приехали, Ваше Высочество.

Сон, оказывается, неплохо убыстрял время. Нэй усмехнулся этой мысли, похлопал себя по карманам, выудил из них фифу и протянул Мирку:

— С тобой было приятно поболтать, — и, не дав кучеру запротивиться такой щедрой оплате, очень быстро выскочил из кабины.

Тут уже собралась толпа лакеев, которые немного сумбурно толкались, пытаясь, видимо, опередить друг друга в открывании двери, которая почему-то никак не поддавалась открытию, так что появившийся Нэй очень быстро пресёк эту гонку на корню, сам подошел к двери, распахнул ее, сдернул ногой выдвигающиеся ступеньки, хлопнул по ладони Артура и поймал руку Элли.

Появление эльфы вызвало у лакеев столбняк в скрюченных спинах, они так и застыли в поклоне сначала перед Нэем, потом перед эльфой, и добил их всех Артур, руку которому так никто и не подал, хотя на самом деле, по протоколу, и принцу должны были помочь выйти из кареты. Но Нэй и Элли под ручку уже вышагивали по дорожке к замку, так что Артуру пришлось их догонять, и потом и обогнать, чтобы первым приветствовать отца, который уже вышел на мраморное крыльцо в ожидании прибытия сыновей.

— Артур! — Отон, высокий, крепкий на вид мужчина лет, хм… пятидесяти — семьдесят один год на самом деле, но выглядел он намного моложе, — раскрыл объятья и заключил в них Артура. Тот, кстати, ненамного уступал отцу в росте.

А вот Нэй оказался на сантимов двадцать ниже всех, кто его окружал, но он постарался принять объятья своего будущего приемного отца, но так, чтобы не уткнуться тому в шею. Его трюк с ростом сработал и тут, и в глазах Отона он прочитал удивление и восхищение одновременно.

Эльфе он руку поцеловал, а появившемуся Сэму руку пожал.

— Отец, почему мы здесь встречаемся? — прозвучал законный вопрос Артура. Ну, да, не легче было бы встретиться в Зеленом замке, отдохнуть, а уже потом делать какие-то дела?

— Мне, завтра нужно уехать по делам, и я решил, не откладывая в долгий ящик, скромно попросить мастера эр’каты, — поклон в сторону удивленного Нэя. — И моего будущего сына, — о тренировке, если, конечно, это возможно. Но если мастер устал и есть желание отдохнуть…

Так себе объяснение, да?

Нэю вдруг захотелось высказаться, вот так прямо, своему будущему отцу о том, что он нарушил несколько непреложных правил эр’каты. Было видно, что Отон имел определенный уровень силы, но не мастера. Но он не имел права…

И тут Нэй увидел Элли, которая неслышно ему что-то шептала и качала отрицательно головой.

Нэй вздохнул, и… выдохнул:

— Почему бы и нет. Только почему здесь?

— Замок Орфей имеет отличный атлетический зал. Все хочу такой же пристроить или переделать какую-нибудь залу в Зеленом замке, но все руки не доходят.

— Может, вы отправитесь в Зеленый замок? — проговорил Нэй, обращаясь к Артуру и Элли.

— Нет! — очень быстро проговорил Артур. — Я был бы не прочь взглянуть на вашу тренировку.

— Сожалею, — Нэй заговорил быстрее Отона, который явно собирался разрешить присутствие зрителей. — Но тренировочные бои в эр’кате проходят без зрителей, — что было чистой правдой и являлась давней эльфийской традицией, но почему, даже эльфы не помнили. Но не только поэтому Нэй не хотел зрителей; он чувствовал подвох, что-то витало в воздухе, да и Отон был какой-то напряженный и слишком наигранно встретил их. Ну, в общем, Нэй уже куда-то влез, а вот куда, хм… осталось, видимо, ждать недолго.

Они вошли в замок, прошли по нескольким коридорам и оказались в огромной гостиной или, скорее, атриуме, так как в вышине сверкала стеклянная крыша, но в которой было всего несколько человек. Милая девчушка лет семнадцати и десяток гвардейцев по периметру этой громадной комнаты.

При виде вошедших девушка вскочила с диванчика и помчалась навстречу, обняла Артура и повисла на нем. Хм… если не знать, что она его сестра, то можно было подумать, что она его любовница. Но смутить Артура она сумела.

Как оказалось, девчушку звали Илина. При знакомстве с Нэем она жутко покраснела, но реверанс сделала красиво и изящно.

В общем, договорились, что все ждут Отона и Нэя в этой гостиной, а они отправляются в атлетический зал.

Вот-вот. Нэю просто не терпелось, чтобы этот гнойник, почему-то у него была именно такая ассоциация с происходящим, прорвало, и чем раньше, тем луче. Разговор по душам будет потом, а сейчас нужно сконцентрироваться.

Как оказалось, атлетический зал находился хоть и в замке, но довольно далеко от гостиной. Нужно было пройти анфиладу из десятка комнат, которая заканчивалась входом в не менее огромный сад, и уже за садом и находился зал.

Правда они до него не дошли…

До зала.

В саду оказалось на удивление много посетителей, и все бродили по тропинкам, что-то высматривая. Ну если это сад Орфей, то, возможно, пытались обнаружить саму орхидею, но, как известно, вне периода цветения Орфея исчезает с глаз и появля…

Любопытно…

Мимо Отона и Нэя, которые двигались по главной аллее сада, прошел мужчина в графском камзоле. Он улыбнулся, поклонился обоим принцам и продолжил путь. Но Нэй отвлекся от своих мыслей и обратился к Отону, вот почему-то с ним сразу на «ты» без всяких обиняков, хотя ведь будущий отец и аристократ до мозга костей. А Нэй-то кто? Но именно так, а не иначе:

— Скажи, а оружие здесь разрешено?

— Оружие? Нет. Только гвардия и личная охрана на территории Мирминора имеют право на ношение мечей и шпаг. Ну и на кухне, само собой, ножи.

— Но у этого графа за пазухой кинжал, но он явно не гвардия и личная охрана.

— Ты в этом уверен?

— На все сто, — у женщин Нэй чувствовал, видел счастье под сердцем, а вот у мужчин оружие — как дети, правда, почувствовал это совсем недавно.

К чему бы это?

Отон повернулся в обратную сторону и громко произнес:

— Граф де Молен, можно вас спросить! — окликнул он проходящего секунды назад мимо графа.

Тот остановился, как на стену налетел, но если он и испугался, то после того, как повернулся, понять это было невозможно. Он улыбался и излучал верх доброжелательности:

— Ваше Высочество, я буду рад служить вам! — граф подошел и поклонился.

— Я вот поспорил со своим сыном о том, честный ли вы человек или нет. Мой сын утверждает, что вы нарушили запрет и пронесли в Мирминор оружие, но я уверен, что он ошибается и вы честны передо мной и перед короной!

Граф сделал шаг вперед, приблизившись к Отону на довольно близкое расстояние, что по протоколу также было запрещено — четыре шага, не менее.

— Я уверен, что ваш сын ошибается и я честен перед вами и перед короной, — и распахнул свой камзол, как грудь, нараспашку.

По инерции и Отон сделал шаг вперед, собираясь явно проверить грудь графа.

И тот…

Ударил!

Точнее, попытался.

Нэй перехватил руку несостоявшегося убийцы быстрее, чем тот что-либо смог предпринять, но вот прокричать некое странное слово:

— Тиримису! — он сумел и успел.

Нэй схватил руку, заломил ее так, что граф выгнулся в три погибели, но додумать, что с ним сделать, он не успел, так как, видимо, слово, выкрикнутое этим человеком, было неким знаком, по которому вокруг Нэя и Отона начала собираться группа людей в аристократических нарядах, даже женщины появились на дальних подступах, как некая группа поддержки или подстраховки.

То есть вся толпа в этом саду — заговорщики?

С ума сойти!

В общем, уже через десятки секунд Нэй и Отон были окружены.

Если посчитать, то было их тут одиннадцать человек. Ну, и пяток женщин, и даже, кажется, пара гвардейцев у входа.

Прелестно!

— Как я понимаю, Отон, это и есть твоя тренировка?

— Я хотел тебе сказать, но в зале; был уверен, что до зала мы дойдем.

— Мило, — Нэй притянул чуть графа, выдавив из того хрип. — Считаешь, я чуть нарушил их планы?

— Видимо, да…

— Господа, с вашей стороны очень любезно, что вы решили познакомиться с нами поближе, но я бы предпочел закончить все мирно. Вы в одну сторону, мы в другую, без крови и драки.

— Время выбрало нас! — проговорил один из заговорщиков.

— Ты сможешь продержаться в буригане десять секунд? — чего ждали заговорщики, Нэй понимал — атаки с их стороны, так как даже в решительности им, заговорщикам, было страшно атаковать принцев, один из которых Принц Крови, и пусть месть крови на них не будет действовать как на простолюдинов, но убийство Принца все равно отразиться на их жизни. А вот если принцы сами попробуют прорваться, тут как бы защищаешься.

— Должен признаться тебе, Нэй, я картуш, и для меня две секунды — уже вечность.

— Сказал бы я тебе, да нас люди не поймут, — Нэй вздохнул, это же надо так было подсуропить! С корабля на бал и сразу в пекло. Узнаю, кто, покрошу в мелкий винегрет! — Положи руку на мое правое плечо, — почувствовав, что он это сделал, накрыл ладонь Отона своей свободной, левой рукой. — Следи за моей спиной. Кодовое слово входа в буриган… — Буриган.

— Понял, да… — голос Отона дрожал.

И Нэй снова обратился к заговорщикам:

— Господа, прошу последний раз — давайте разойдемся мирно, иначе я вас всех… убью!

— Слава Герцогу! — выкрикнул еще один из мятежников.

— Героям слава! — ответствовал еще кто-то из них.

Нэй замотал головой — упрямству славу поем мы песню:

— Ну, вы, и козлы! — рука графа хрустнула, и, отпустив его, Нэй ударил ногой тому под дых, придав ускорение вперед. — Буриган!

Первая секунда…

Тело графа врезалось во впереди стоящих заговорщиков. Движение Нэя вперед, и он вырвал кадык у одного из нападавших, а второму врезал правой рукой под ребра, проминая их.

Вторая секунда…

Правая рука Нэя ушла в карман, нащупала небольшой шарик и раздавила его, в это время он двигался, выбивая еще у одного заговорщика челюсть, вминая ее в череп, у второго, уже правой, освободившейся из кармана, снова разорвал шею, а третьему ударил ногой в пах.

Третья секунда…

В атриуме неожиданно вскочила со своего места Элли, мотая головой:

— Твою… Убью! — и бросился к выходу из атриума, бросая на ходу: — Сэм, что-нибудь тяжелое прихвати! — и вскочившему Артуру: — Тут сиди!

И уже сорвался с места…

Шарик — это был зов помощи, Элли убедила Нэя, что стоит носить такие шарики и ему, и ей; в них была заключена специальная магия зова. Давить только пальцами, чтобы не было случайностей. Как знала, что пригодится.

Десятая секунда…

Элли подлетела к дверям в сад, пытаясь их толкнуть, но они оказались заперты!

— Сэ-э-эм! — вскричал в каком-то отчаянье.

Подбежал Сэм со скульптурой какого-то короля и как таран пробил закрытые ворота; послышались крики, видимо, приложило гвардейцев, их охраняющих. А в руках Элли уже возникли ее компаки! И она рванула вперёд, к видимой в отдалении буче.

Кажется, кто-то попытался преградить ей дорогу, девчонка какая-то, но тут же получила удар левым клинком в шею, забрызгивая камзол Элли кровью, но та даже не заметила этого, она шла вперед на помощь к любимому человеку.

Но, как оказалось, помогать уже было не нужно. Нэй справился, хотя и выглядел жутковато — весь в крови, в разорванном камзоле и синяком под глазом!

— Нэй! — Элли, чуть ли не рыдая, бросилась к своему мужчине. Обняла его, зацеловала.

— Солнце мое, — он ответил ей на поцелуи.

Появились Артур, Илина и гвардейцы.

— Что здесь… — Артур увидел Нэя и осекся. — Я честно не знал! — испуганно проговорил он, упреждая грозу.

Может, Нэй и хотел что-то сказать, но тут немного отстраненный Отон, видимо, придя в себя, стал клониться назад, падая, и Нэй вместо Артура, которому, вот честно, хотел крепко так вмазать по его физиономии, подлетел к Отону.

— Дыши, дыши, — и посмотрел на Элли. — Картуш, выдержавший десять секунд «буригана», это настоящий герой! А теперь у него отходняк. Есть что-нибудь пахучее? — посмотрел на Артура: — Не стой столбом, проверь, есть кто из этих придурков живой!

Элли, оглядевшись, неожиданно исчезла в ближайших кустах и через несколько секунд выбралась с коричневым плодом, подошла к Нэю.

— Дерьмошка? — хмыкнул. — Как ты ее нашла? — поцеловал эльфу и, присев перед сидящим Отоном, поднес к лицу того плод — сам же немного подался назад — и резко нажал на его стенки; в воздухе тут же запахло не просто навозом, а чем-то во сто крат омерзительней, но при этом на Отона подействовало просто оживляюще. Он вскочил, отбежал на несколько ярдов и принялся отряхиваться, но запах этот был почти неубиваем, как у скунса, можно было только сжечь одежду и вымыться в ванной с благовоньями.

Ничего, для здоровья полезно.

Посмотрел на Артура:

— Что там?

— Все мертвы! Только граф еще жив.

Появился гвардеец:

— Ваши Высочества, тут три женщины! У одной мы обнаружили кинжал!

— Оставьте вдов в покое, — махнул рукой Нэй, повернулся к Отону. — Тренировка, надеюсь, закончилась, — сказал он с некоторыми язвительными нотками в голосе. — Что дальше?

Отон пожал плечами:

— Нужно пройти в Зеленый замок, там мы будем в безопасности.

— От кого в безопасности? Кто вообще это организовал? Ты знаешь?

Отон закивал:

— Брат мой, старший — Бонифаций. Граф де Молен — его вассал. Да и без этого понятно…

— Это «понятно» ты мне потом разъяснишь, — скрипнул зубами Нэй; чувство, что его обмакнули с головой, никак не проходило.

Чтоб их всех со своими интригами и интрижками. Но, взяв себя в руки, он спросил:

— Сколько до Зеленого замка по внутренним переходам?

— На самом деле это легенда, только по земле можно пройти во все уголки Мирминора.

Нэй хмыкнул:

— Значит, пойдем по земле. Капитан, сколько у вас человек?

— Двадцать три, Ваше Высочество! — вытянулся во фрунт капитан гвардии, появившийся вместе с Артуром.

— Хорошо. Ставьте полу-каре. Сэм, ты замкнешь квадрат, — и неожиданно: — Стоп! Одну минуту, — огляделся. — Это же сад Орфеи?

Неожиданно заметался по ближайшим местам от драки:

— Нэй, что ты ищешь?

— Орхидею…

— Нэй, она не цветет в это время.

— Но она изредка являет свой лик вне цветения. Ты разве не знаешь, что самая лучшая земля для орхидеи Орфей — это земля, политая кровью? Садовник, решивший посадить орхидею, обязательно орошает землю несколькими каплями своей крови? А мы сейчас тут столько крови пролили!

— Ты, — Элли вздрогнула, она, конечно же, знала об этом качестве орхидеи Орфей. — Ты пролил.

— Ну, если бы я бездействовал, здесь бы сейчас лежали два наших хладных трупа, заколотых, как агнцы на заклании, и металась бы фурия, убивающая все и вся на своем пути, пока бы и ее не убили.

Она снова подошла к Нэю, обняла:

— Прости, сама не знаю, что несу…

— Мы все немного на взводе, так что не извиняйся, — ответил он на объятья эльфы.

И вдруг совершенно неожиданно радостно воскликнул:

— Вот! — увидев некий блеск в некотором отдалении. — А-а-а! Я был прав!

Он освободился от объятий Элли и бросился к небольшой зеленой лужайке под удивленные взгляды всех тут находившихся. Но каково было их еще большее удивление, когда и они узрели…

Орхидею Орфей!

Орхидея Орфей представляла из себя довольно высокий цветок, иногда по пояс взрослого мужчины, с очень плотным, спиралевидным бутоном, пятнистым и разноцветным во время цветения. Но самое главное — это стебель орхидеи, похожий, да что там похожий, почти как скульптура, на обнаженную женщину, которая и держала в руках бутон цветка. Причем многие видевшие цветение орхидеи Орфей — цветение тоже нужно увидеть — заявляли, что это и в самом деле живое существо, а взгляд орхидеи — именно взгляд, а не чувство взгляда — просто пронизывает до костей, как будто понять хочет, кто перед ней.

То есть спутать орхидею Орфей с каким-то другим цветком или орхидеей было совершенно невозможно, поэтому все и удивились, увидев удивительно красивый стебель-женщину, но сейчас держащую не распустившийся цветок, а только зародыш, похожий на золотой кувшин.

— Это чудо! — проговорила Элли.

Нэй похлопал себя по карманам, засунул руку в левый карман и снова разразился отборным ругательством, полностью нарушившим возвышенность момента.

— Чтоб вас всех! — и вытащил из кармана несколько деталек от своих любимых часов. — Ну что за гадство, — зло мотнул головой. Вздохнул: — Ладно, мастер Лю Шань обещал пожизненную гарантию, починит, — и к Сэму повернулся: — Сэм, кошелек не дашь? В этом камзоле ну как не свой, чес-слово!

Взял протянутый кошель, развязал тесемки, выудил из него фифу, свою-то фифу он ведь кучеру отдал, а больше в камзоле денег не было, и пройдя по зеленой лужайке, подошел к орхидее и аккуратно положил монетку в чуть раскрывшийся кувшин. Тоже говорят, традиция, но только в момент ее появления вне цветения.

Постоял немного молча и хотел было уже уйти, как вдруг от кувшина отделился доселе невидимый лепесточек и мягко так спланировал на землю рядом с орхидеей. Нэй улыбнулся, поднял лепесток, поцеловал его и убрал во внутренний карман камзола:

— Спасибо!

И развернулся ко всем сгрудившимся возле лужайки с орхидеей, и совершенно неожиданно хлопнул в ладоши, чем снова нарушил тишину момента удивления.

— Так, поехали! Двигаемся быстро, не останавливаемся; всех, кто будет мешать движению со стороны, бить быстро и аккуратно, но без смертей. Капитан — это понятно?

— Так точно, Ваше Высочество!

— Да. Оставьте здесь человек пять, чтобы охраняли тут, а вы вернетесь после того, как мы дойдем до цели и окажемся в безопасности, — сделал акцент на слове безопасности. — И все тут завершите и выясните.

— Слушаюсь, Ваше Высочество!

Какой исполнительный капитан. Приятно.