Частички тепла для израненных душ (гет)

Темноволосая женщина сидела одна в тёмной кухне и пила давно остывший чай. В доме всё было тихо, только из гостиной доносилось мерное тиканье больших часов. В который раз она вот так сидит одна и вслушивается в звуки дома — то ветер из открытого окна зашуршит пакетом под угли для камина, то маятник начнёт отбивать полночь, то со второго этажа послышится требовательный детский плач. И, вот, стоило только об этом подумать, как тут же сверху раздался громкий то ли визг, то ли всхлип, а спустя секунду по всему дому прокатился жалобный крик. Андромеда вздрогнула — до того этот звук был похож на волчий вой — и вышла из кухни. Гостиная освещалась лишь луной, заглядывавшей в незашторенные окна. Не включая лампы, женщина прошла к лестнице и поднялась на второй этаж. В просторной детской, освещённой слабым светом ночника, в кроватке лежал светловолосый малыш и сучил в воздухе выпроставшейся из одеяла пухлой ручкой.

— Ну, что ты, что ты, — нежно прошептала Андромеда и взяла внука на руки. Мальчик, почувствовав присутствие другого человека, мгновенно успокоился и, радостно взвизгнув, свободной рукой поймал длинный тёмный локон её волос. Андромеда улыбнулась и прижалась губами к его мягкой и нежной, как персик, розовой щёчке.

— Ты чего не спишь, хулиган? — тихо сказала она. — Опять всю ночь не заснёшь...

Вопреки её словам, малыш выпустил волосы и отчаянно зевнул, воззрив на неё свои осоловелые карие глазки. Андромеда уложила его обратно в колыбельку и качала её до тех пор, пока мальчик окончательно не уснул. Затем она снова спустилась в тёмную гостиную. Часы показывали полдвенадцатого. Пора бы уже ему возвратиться...

Вдруг из открытого окна до неё донёсся тихий шорох, и через минуту в прихожей открылась дверь. Андромеда кинулась туда. Мерлин, как она ждала его возвращения, как ждала! Каждый день, каждый час, каждую минуту. Этот человек за пару недель стал для неё великим утешением.

Андромеда вышла в прихожую. Там, спиной к ней, стоял невысокий худой паренёк и, прислонившись плечом к дверному косяку, снимал кроссовки.

— Ты опоздал на ужин, Гарри Поттер, — объявила она. Юноша вздрогнул и обернулся.

— Извините, Андромеда, — виновато улыбнулся он. — Пришлось задержаться в Министерстве.

— Что ты забыл в этом Министерстве? Сколько оно уже из тебя крови высосало за последние три года, а ты только там и пропадаешь теперь.

— Авроры нашли, наконец, Долорес Амбридж. Послезавтра слушание дела, — сказал Гарри. Андромеда заметила, как по его лицу пробежала недобрая тень. — Я подумал, может, вы хотите...

— Нет, не хочу, — отрезала она. — Я ненавижу эту женщину, и у меня нет совершенно никакого желания на неё смотреть.

— Просто я подумал... Она же отдала приказ арестовать вашего мужа...

— Вот потому и не хочу, — Андромеда поджала губы и нахмурила брови, что придало ей ужасающее сходство со старшей сестрой, но затем улыбнулась. — Ты голоден?

— Мм, да, — честно ответил Гарри. Они направились на кухню.

— Как Тедди? — спросил Гарри, усаживаясь за стол.

— Спит, — ответила Андромеда, ставя на плиту кастрюлю с остывшим супом. Несколько минут прошли в тишине. Гарри нервно теребил в пальцах шелковые кисти от скатерти. Вид у него был такой, словно он безумно хочет что-то сказать, но не решается.

— Андромеда, — наконец позвал он.

— Да? — мягко спросила она, оборачиваясь. Гарри встал, взял её за руку и подвёл к столу.

— Сядьте, — попросил он. — Я должен вам кое-что сказать.

Андромеда недоумённо взглянула на него, но всё-таки села.

— Ремус... — голос у него дрожал. — Ремус просил меня сделать одну вещь.

— Какую? — мгновенно отреагировала Андромеда.

— В Хогвартсе, перед битвой, он нашёл меня и сказал, что у него осталась мать.

Пять секунд звенящей тишины.

— Что? Мать? Но он говорил, что его родители мертвы, — Андромеда была сбита с толку.

— Нет, мать жива. Она не волшебница. Закончив школу, он стёр ей память и отправил куда-то в Уэльс, на её родину. Ремус сказал, что он периодически навещал её. Ну, то есть, как навещал... Проверял, всё ли с ней в порядке, и подправлял слабеющее заклятие памяти.

— На протяжении двадцати лет? — поражённо воскликнула Андромеда.

— Да... Признаться, я и сам удивлён... Он ведь стёр ей память для того, чтобы обезопасить от Пожирателей, и мог бы вернуть её после того, как Волдеморт сгинул в первый раз, все ведь думали, что он мёртв. У меня не было времени об этом спросить. Он просил... вернуть ей память и рассказать обо всём, если ему не удастся пережить ту ночь. И вот... его нет. А обещание есть. Как вы думаете? Стоит это делать?

Андромеда молчала. В голове творилась невообразимая какофония из сотен мыслей. Тысяча вопросов, а тот, кто мог бы на них ответить, уже две недели как лежит в сырой земле где-то на севере Шотландии.

— Она имеет право знать, что у неё есть внук, — выдавила, наконец, Андромеда, думая, что никогда не сможет потом смотреть в глаза этой незнакомой женщине, которой сулит узнать о смерти сына, едва только вспомнив, что он у неё есть.

Гарри устало откинулся на спинку стула.

— Если вы не хотите, этого не будет, — сказал он, глядя на колышущиеся от слабого ветерка занавески.

— Я не вправе решать, — отстранённо ответила Андромеда и, повернувшись к плите, принялась размешивать суп. Затем, немного помолчав, добавила:

— В конце концов, не будет же она требовать единоличной опеки. Так что я не против.

— Значит, я могу её завтра привести? — спросил Гарри.

— Ты уже связался с ней? — вопросом на вопрос удивлённо ответила Андромеда, ставя перед ним дымящуюся тарелку.

— Нет ещё. Но, думаю, завтра я её навещу.

Андромеда уставилась на светлячка, влетевшего в кухню через открытое окно и усевшегося на подставку для салфеток. Внутри всё словно замёрзло. Что, вот так быстро? Хотя, конечно, она же сама согласилась. Но всё же... Ей было нелегко решиться. Что если сейчас сказать, что она не готова, что не нужно торопиться? Может, через неделю? А, может, вообще не стоит? Прожила же эта женщина двадцать лет в счастливом неведении о том, что у неё нет никакого сына, столько же проживёт и без внука. Да, так будет проще, гораздо проще. Всем.

— Приводи её завтра, — Андромеда услышала собственный голос словно издалека. — Только вечером. Часов в шесть.

Гарри ошеломлённо глядел на неё своими огромными зелёными глазищами, не донеся до рта ложку. Андромеде вдруг стало не по себе от его взгляда, её охватила какая-то лихорадочная возбуждённость и она, вскочив со стула, забегала по кухне.

— Надо же прибраться, а то не успею, — пробормотала она себе под нос и, бросив половник в раковину, убежала в гостиную. Гарри, проследив за всеми этими действиями, подумал, что не стоит торопиться с возвращением мантии Тонкс.

В гостиной Андромеда принялась поспешно взбивать подушки, смахивать со всевозможных поверхностей пыль и бесцельно бегать из одного конца комнаты в другой, периодически останавливаясь и прислушиваясь к тому, что творилось в детской. Но в детской всё было тихо, и она вновь принималась совершать все вышеперечисленные действия. В какой-то момент она осознала, что всё это делает кто-то другой, словно кто-то завладел её телом, а она лишь заперта в нём и наблюдает со стороны. Как будто под Империусом. Реальность начинала потихоньку ускользать через открытое окно в залитую лунным светом и ароматами цветов ночную прохладу.

Нет, она не сможет этого вынести, одна не сможет. Был бы Тед сейчас рядом...

Утром Гарри исчез ни свет ни заря. Всю первую половину дня Андромеда бесцельно прослонялась по дому, отвлекаясь от безделья лишь тогда, когда того требовал малыш Тедди. После полудня женщина принялась за готовку. Примерно в два часа пополудни раздался тихий, но уверенный стук в дверь. Андромеда дёрнулась в сторону прихожей и выронила из рук скалку, попутно высыпав на пол весь пакет с мукой. Что же это? Она ведь просила вечером! Ничего ещё не готово... Андромеда беспомощно оглянула свои запачканные мукой фартук и платье. Стук повторился. Женщина в отчаянии взглянула на выход в прихожую. «Что же это я, в самом деле... Словно молодого человека на первое свидание жду» подумала она.

— Тергео*, — лёгкий взмах руки, и мука тотчас втянулась в волшебную палочку.

С гулко бухающим в груди сердцем, Андромеда подошла к двери. Едва она коснулась рукой дверной ручки, как вдруг услышала то, что заставило её остановиться.

— Никого нет... — пробормотал кто-то по ту сторону двери. Голос. Знакомый, до боли знакомый женский голос. Тот, что нёсся сейчас из прошлого и рвал плотную пелену прожитых лет и горящих обид. Андромеда вышла из оцепенения только тогда, когда услышала приглушённое деревом цоканье каблуков по крыльцу. Вдохнув поглубже, она открыла дверь.

Поначалу ничего не было видно, потому что солнце уже не стояло в зените, а светило прямо в дверь, прямо в глаза. Но тут незваная гостья взошла обратно на крыльцо и заслонила его собой. Андромеда прислонилась к дверному косяку, глядя на стоящую перед ней сестру.

* * *

— Не вовремя ты, Цисси, уж извини меня, — пробормотала Андромеда, ставя чайник на плиту. — Но чаем, так уж и быть, напою.

— А что здесь происходит? — спросила Нарцисса, отряхивая от муки свои замшевые туфли.

Андромеда ухмыльнулась, уловив в тоне сестры некоторую брезгливость. Вот же люди, ничему их жизнь не учит.

— Готовлю. У нас домовики не водятся, — с некоторым вызовом ответила она. — Вот и приходится самой. Что у тебя стряслось? Я вроде в сегодняшнем «Пророке» читала, что Люциуса оправдали. И даже без содействия Поттера. Так что сейчас не могу взять в толк, зачем тебя сюда принесло.

Ну зачем, зачем так грубо?

— Я не ругаться пришла, — тихо ответила Нарцисса, теребя в руках салфетку.

— А зачем же?

— Мириться.

— Мириться... — Андромеда вздохнула и уселась на соседний стул. — Непросто это будет, дорогая моя.

— Я знаю, — прошептала Нарцисса дрожащим голосом.

— Глупо держать обиду на что-то, что произошло двадцать пять лет назад, — сказала Андромеда. — Но дело не в давности событий, а в поступках. На родителей мне было плевать, и на Беллу тоже. Ей уже тогда снесло крышу. Но ты... Я всегда думала, что ты единственный нормальный человек в этой семье. Поэтому для меня было настоящим шоком, когда ты на том семейном, с позволения сказать, собрании по указке матери вскочила и, как ни в чём ни бывало, отказалась от меня. Как будто так и надо.

— Я была глупой!

— Юной и глупой, ну да. Тебе было шестнадцать лет, Цисси, не пять, — шестнадцать! В этом возрасте человек перестаёт быть ведомым, у него вырисовывается своё видение мира, у него уже должны быть хоть какие-то СВОИ мысли в голове. А ты просто пошла на поводу у Беллы. Видимо, в ней ты чувствовала более сильную личность, чем во мне. И как итог — Белла сгорела в своей одержимой любви, а нам с тобой за сорок, и я тебя учу уму разуму.

— Прости... Прости... — похоже, на большее Нарцисса была неспособна. Она громко, некрасиво и совсем не аристократично высморкалась в замусоленную ею же салфетку.

Андромеда поставила перед ней чашку с чаем и вазочку с печеньем.

— Угощайся. А я пока, если ты не против, продолжу готовку, — и, взяв в руки скалку, она снова набросилась на тесто. То ли воспоминания о прошлых обидах придали ей сил, то ли появление Нарциссы отвлекло от тревожных мыслях о скором прибытии родственницы, но Андромеда чувствовала себя значительно лучше, чем полчаса назад.

— Я слышала о Люциусе, — продолжила она вдруг. — Мне Гарри Поттер рассказал. На днях он мне говорил, что сегодня состоится слушание. Я знала, что там всё схвачено. Ты ведь ему жизнь спасла. Сына-то ведь еще неделю назад оправдали?

— Да, — глухо ответила Нарцисса. — Было доказано, что он принял метку ещё будучи несовершеннолетним.

— Потому и оправдали, ясно, — закончила Андромеда.

— А я, видишь ли, — продолжила она вдруг, — пирог делаю. Ко мне сватью знакомить приведут. У Ремуса, оказывается, мать жива, он ей память стёр. Это я ещё могу понять, но вот то, что он лгал о том, что у него нет родителей... Ну, не знаю. Наверное, у него были причины. Тем более, теперь-то уже поздно что-либо говорить. О мёртвых ведь либо хорошо, либо ничего.

Андромеда вдруг облокотилась о сервант и сползла по нему вниз. Нарцисса отставила в сторону чашку, поднялась, усадила Андромеду на стул, забрала у неё из рук скалку и, засучив рукава, направилась к стойке с пирогом. Андромеда апатичным взглядом наблюдала, как сестра раскатывает тесто и укладывает на него начинку. Нарцисса молча порхала по кухне, по своей инициативе занимаясь приготовлением блюд, которые Андромеда даже не планировала готовить.

Тут сверху раздался плач. Андромеда встала было, но Нарцисса мягко оттолкнула её назад и, пробормотав что-то вроде «следи за курицей», выскользнула в коридор. Воспалённый недавними воспоминаниями мозг отказывался работать. Пока Андромеда соображала, что произошло, плач прекратился, и Нарцисса показалась на кухне с Тедди на руках.

— Он очарователен, — прошептала она, улыбаясь. Ну как, как такой чудесный малыш может быть собачьим отродьем? — подумала Нарцисса, припоминая давнишнюю реплику Волдеморта**. Гори в аду, мой Тёмный Лорд.

Андромеда поднялась. Нарцисса уже готова была передать ей малыша, но та прошла мимо и позвала её в гостиную.

— Цисси, я очень нервничала до тех пор, пока ты не пришла. Спасибо тебе. Если не сложно, побудь со мной и во время приёма.

Тут раздался стук в дверь. Нарцисса перехватила Тедди поудобнее и заглянула сестре прямо в глаза:

— Я буду.

_____________

* Тергео (англ. Tergeo) — заклинание, очищающее предмет от лёгких сухих частичек: пыль, засохшая кровь и т.д.

** ГП и ДС, 1 глава: «— А что скажешь ты, Драко? — спросил Волан-де-Морт... — Ты как — будешь нянчиться с её щенками?»