Рики Макарони и Клуб Единства (джен)

“Дорогие папа и мама!

С радостью сообщаю вам, что я уже втянулся в школьные будни, и все тут идет своим чередом. Меня приняли в запас квиддичной команды моего колледжа, а вчера я узнал, что запасные не обязаны ходить на тренировки, если нет вероятности, что будешь участвовать в игре. Правда, в этот раз пришлось остаться с Флинтом, который все это обожает, но в другой раз я просто не пойду. Уроки пока не занимают много времени, разбираемся с тем, что задали на лето. Спасибо Питу за его оригинальные подсказки, до которых ни один волшебник не додумается. Флитвик и Стебль от ужаса дали мне по двадцать баллов. Мак-Гонагол сказала, чтоб я не валял дурака, но потом убедилась, что я все выполнил, и начислила таки – целых пять баллов. А профессор Снейп попросил задержаться после уроков и сказал, что в следующий раз наложит взыскание.

Да, кстати, у нас новый учитель по защите от темных искусств. Оказывается, мистер Лонгботтом – одноклассник Гарри Поттера, и по этой причине мне сложно называть его профессором. Он вполне симпатичный дядька и преподает хорошо, очень понятно. Вот только, во-первых, может оттого, что я не очень расположен к носителю этой должности, мне порой кажется, что он странно смотрит на меня. То ли с болью, то ли с ненавистью. Впрочем, наверное, это воображение. Во-вторых, профессор Снейп о нем, определенно, не слишком высокого мнения. Я относил в учительскую на второй день домашние задания нашего класса и слышал, как профессор спросил мистера Лонгботтома: “А ты справишься?”. Тот ответил вежливо, вы знаете, он очень воспитан: “Я ведь уже преподавал”, а профессор сказал: “Да уж, преподавал”, и так скептически усмехнулся. Впрочем, потом наш завуч объяснил мне, что я не должен распространяться о его предубеждении, вызванном тем, что в школьные годы Лонгботтом был никаким зельеваром, и чтоб я учился у него как следует. А я правда хочу знать этот предмет как никакой другой, чтоб защитить вас, вот только нам пока дали один разоружатель. В прошлом году Упивающийся смертью обучил нас с Лео сложному заклятью, и теперь более простые даются почти сразу. Я хотел бы узнавать больше и сказал об этом профессору Снейпу, но тот заявил, что в таком случае мне следует направить избыток энергии на другие предметы, которые изучаются не так легко. Например, на его драгоценные зелья, в которых я добиваюсь “половины того, на что способен”.

И еще – у нас в школе проверяющий от Министерства, некто Люпин. Так вот, его профессор Снейп тоже не жалует, и это видно всем. Тем прикольнее наблюдать, как они общаются. Этот Люпин, кажется, вообще бы к Снейпу не подходил, но обязанности... Он набрался наглости и явился обыскивать его кабинет на предмет сюрприза Долохова как раз тогда, когда у нас проходил урок – то ли чтоб не встречаться наедине, то ли чтоб показать ученикам заботу Министерства, а скорее все сразу. Профессор сказал, что вообще-то это уже четвертый раз, и если предыдущие комиссии ничего не нашли, то чего он хочет? Он же извинялся и приволок кучу документов, и Снейп изучал их целую минуту! То обмахивался как веером, то как бы невзначай подносил к заду, а лучше всего, когда прикидывался, что внимательно читает, и цитировал вслух отдельные витиеватые фразы, а потом начинал хвалить Министерство. Люпин явно был ведом невероятными силой воли и чувством долга, хотя боролся с собой, чтоб не развернуться и не уйти. Какая это была сцена, когда Снейп вкрадчиво предложил-таки пройти в его кабинет, а потом можно было услышать, как Люпин уговаривает Снейпа присутствовать при осмотре и клянется, что это просто формальность, а Снейп уверяет, что ему доверяет. Похоже, это какая-то давняя история, долго они признавались друг другу в уважении. Наконец, Люпин сказал: “Северус, мы ведь не дети”, а тот как рявкнет: “Тогда веди себя как взрослый. Выполняй, наконец, как следует свои обязанности и не мешай мне работать!”, вышел и захлопнул дверь. Повезло, что зелье было в тот раз простое, а урок почти кончился. Он под горячую руку взыскания налагает только так!

Мой друг Лео запоем читает детективы, каждый час заставляя меня объяснять непонятные маггловские вещи. Пока он не очень носится с учебой, но я боюсь, книги скоро кончатся. По-моему, час библиотеки в день – норма.

Передайте мою бесконечную благодарность Питу за все его советы по кошкам. Дело в том, что мои одноклассники завели сиамского котенка, с которым трудно справиться. Точнее, она справляется со всеми нами: по утрам прыгает на кровати и лупит лапой по мордам, то есть по лицам, пока не проснемся. А вечером незадолго до отбоя начинает носиться по общей гостиной и прыгать на народ, так что все быстро расходятся по спальням, и Моргана безраздельно царит на освобожденных землях. Она очень умная и мстительная: обгадила сундук Билла Кеттлборна, который однажды пытался ее пнуть, и с тех пор Билл не разговаривает с Генри и Тиффани. Кроме того, она объявила войну за территорию той кошке, про которую я рассказывал Питу. Миссис Норрис теперь появляется в подземельях только в сопровождении завхоза Филча. К счастью, наверх наша Моргана тоже не выходит, и только так мы от нее отдыхаем. В будущем лучше делать домашние задания в библиотеке, где она не пытается играть с движущимся пером, а не в гостиной, но если не успеем, мы нашли выход: отвлекать ее “мышкой” по очереди.

А еще мы с Лео почти каждый вечер устраиваем гонки на метлах вокруг стадиона. В принципе никто здесь не запрещает летать в свободное от занятий время, но студенты до этого почему-то не додумались. Лео недавно читал книгу по фигуры высшего пилотажа, но оставил ее дома и теперь ждет, когда родители пришлют. Причем велика вероятность, что вместо этого он получит уговоры вести себя осторожнее. И еще есть кое-что, но об этом я напишу отдельно. В целом первая неделя прошла спокойно. Целую, ваш Рики”.

Отправив письмо с совой Лео сразу после завтрака, Рики пошел на занятия. Первой в тот день была гербология, проходившая традиционно с “Гриффиндором”. По непонятным причинам отношения стали ровнее; видя, что Уизли и Джордан – душа гриффиндорской компании – не выказывают неприязни, Филипс затаился. Лео и Ральф Джордан, ближайший друг Артура Уизли, с интересом рассматривали друг друга. После урока как-то так получилось, что они вчетвером поднялись по лестнице – гриффиндорцам надо было на заклинания, слизеринцам – на трансфигурацию. Говорить было не о чем. Почти дойдя до развилки коридоров, где предстояло расстаться, они вдруг услышали совершенно немыслимый для “Слизерина” и, судя по виду Уизли и Джордана, для “Гриффиндора” разговор.

Там стояли двое из “Равенкло”, и один из них был Дик Дейвис. Поскольку совместных уроков у “Равенкло” со “Слизерином” не было, Рики имел чисто умозрительные представления о неуспеваемости Дейвиса и потому был потрясен и возмущен.

Один из одноклассников Дейвиса, высокий смуглый равенкловец, о котором до сих пор знать было Рики без надобности, стоял вполоборота и, не глядя на собеседника, выдавал следующее:

— Я бы показал тебе, как это делается, но у меня минутки свободной нет, сам знаешь, теперь еще квиддич, но ты все-таки обращайся, — покровительственная улыбка, — вообще, по-моему, очевидно, что Шляпа с тобой ошиблась...

Четверо замерли в едином порыве. Тот говорил еще что-то в том же духе и не собирался прекращать. При этом Дик, странно застывший, никак не реагировал. Первым не выдержал Уизли, и Рики полностью одобрял его решение, когда, игнорируя говорящего, гриффиндорец требовательно окликнул:

— Дейвис! Можно тебя на пару слов?

Доброхот изумленно уставился на группу, одарил Дейвиса взглядом типа “С кем это ты водишься, а еще из “Равенкло”!”, сказал “Не задерживайся, скоро звонок” и попытался хлопнуть по плечу, но Дик отшатнулся, и тот удалился. Дейвис с огромным нежеланием приблизился к ним.

— Скоро звонок, — повторил он.

— Какого Мерлина ему от тебя нужно? – сурово спросил Уизли. Дик неопределенно кивнул и промолчал.

— Кто вообще этот невозможный придурок? Потрясающе похож на Эйвери, такой самодовольный, — сказал Рики.

Уизли и Джордан уставились на него в изумлении.

— Тебе не нравится Эйвери? Он же такой активный. Борец за величие “Слизерина”, — сказал Джордан.

— Мне не нравятся все, кто не уважает нормальных людей вроде моих родителей. Так кто он? — вновь обратился Рики к Дику.

— Вик Чайнсби, — ответил тот.

— Очень информативно. Впервые слышу.

— Насколько я помню, в пятерке лучших учеников параллели, — сказал Джордан.

— Шел вторым, — уточнил Лео, который был первым. Он не отрывал изучающего взгляда от Дика.

— Он лучший ученик в нашем классе, и еще его взяли в команду, — одними губами произнес Дик, разглядывая обои.

— Надо же, сколько добродетелей сразу, — вздохнул Рики.

— Это не причина терпеть его болтовню, — отрезал Уизли. – Чего он лезет не в свое дело?

— Но он прав, — с неожиданной горечью выдал Дейвис. – Я заслужил критику, а он – просто идеал “Равенкло”.

— Что именно в нем? Скромность или душевная чуткость? – уточнил Рики.

— Сегодня на трансфигурации я был единственным, кого оставили повторять программу первого курса, и сломал обе булавки Гнущим заклинанием вместо того, чтоб их покрасить! – признался расстроенный Дик.

— Ух ты! А как это сделать? – заинтересовался Ральф Джордан.

— Даже если бы я стер в порошок сто булавок и ненароком спалил к черту весь кабинет трансфигурации вместе с мантией уважаемой Мак-Гонагол, все равно бы не позволил говорить, будто я не гожусь для своего колледжа. Из него получился бы фарш, — и Рики подумал, что Эйвери, постоянно делающий подобные намеки, этого когда-нибудь дождется.

— Я не владею палочкой настолько хорошо! – обреченно прошептал Дик Дейвис.

— Без палочки, Дейвис! – назидательно пояснил Рики.

Гриффиндорцам такое решение пришлось по душе. Лео же презрительно поморщился и перевел разговор.

— Понять не могу, какого Мерлина ты столько сидишь в библиотеке. Что ты там читаешь, если...

— Это другое, — пробубнил Дик. – Звонок скоро, — повторил он.

— Звонок подождет! – отрезал Уизли таким тоном, что Рики тоже предпочел не перечить. – Так что другое?

— Когда я читаю, то отвлекаюсь от всего. Мне это просто нравится, — сказал Дик, немного оттаивая.

— А результат – это не так уж и важно, — закончил Рики.

— Если б я знал, как его добиться, — горячо произнес Дик. – Но Чайнсби прав – наверное, в моем случае Шляпа ошиблась.

— Ну, в “Слизерине” с такими рассуждениями делать нечего, — сказал Лео.

— И в “Гриффиндоре” тоже, — поспешно присоединился Ральф Джордан.

— Сам знаю, — вновь раскис Дейвис. – В “Хуффульпуффе” мне самое место.

— Между прочим, компания Эди со всеми его достоинствами, не говоря о Селене Олиивандер, куда лучше, чем этот твой Чайнсби. Кстати, честность – синоним глупости только для тех, у кого не хватает ума использовать собственный ум по назначению, — эту мудрую фразу Рики слышал на какой-то вечеринки от одного из папиных знакомых, хоть и не был уверен, что сейчас воспроизвел ее дословно. Ему польстили изумленные взгляды остальных, определенно, к нему появилось некоторое почтение даже у гриффиндорцев. Но этого не хватило, чтоб пробить пессимизм Дейвиса.

— Наверное, я много себе позволил, назвавшись представителем “Равенкло”, — сказал Дик.

— Поздно! – злорадно ухмыльнулся Уизли, как никогда напоминая завуча “Слизерина”. Дейвис вспыхнул и потупился. – Давно думал, и теперь кстати. Нам нужно собраться. И поговорим о...

Дейвис протестующе дернулся.

— Ты не можешь отказаться, — напомнил Рики.

— Тогда – вчетвером! – потребовал Дик. – Без, — он оглядел Лео и Ральфа, — групп поддержки.

— Как хочешь, — холодно согласился Лео. – Ни я, ни Джордан не стремимся быть тебе в тягость. Я прав, Джордан?

— В этом, безусловно, да, — уточнил Ральф Джордан.

Звонок, на который столько надеялся Дик, наконец разнесся по коридорам.

— В субботу, это послезавтра, ведь все свободны. Только надо, чтоб нам не помешали, а то Норрис приведет Филча, и он не отстанет, пока не разгонит нас. А мы вряд ли скоро закончим, — задумался Артур Уизли.

— В подземельях миссис Норрис не появляется, — подсказал Рики. – Как насчет тупика дальше кабинета зелий? В два?

— Тогда до встречи.

— Как чудно, никогда не предполагал, — сказал Лео по пути к Мак-Гонагол, — он так усердно учит. В прошлом году я, признаюсь, считал его единственным серьезным соперником за первое место. Поздравляю – теперь ты стал нянькой.

Рики представлял это собрание чем-то вроде развлечения, хотя Лео не ожидал ничего хорошего, уговаривал быть начеку и не делать глупостей, и даже порадовался, что там будет Боунс. На зельях он перекинулся парой слов с Эди, у которого обнаружились разночтения со временем встречи.

После урока Рики, как всегда в канун выходных, испытывал благостное предвкушение. Он медленно собрал сумку, пока Лео нависал над ним в нетерпеливом ожидании. Последними покидая класс, они прошли мимо того места, где сидел Френк Эйвери. Под столом валялся разровненный, густо покрытый чернилами кусочек пергамента. Проследив направление его взгляда, Лео предостерегающе дернулся.

— Вернется, если надо. Ты же не будешь оказывать ему услугу. Не подбирай с пола! Рики!!

В последнее время Эйвери вообще не сталкивался с Рики, появляясь в спальне только на время сна и вообще избегая участия в общих делах, которые создавала Моргана. Он не возился с ней, за что близнецы, и в большей степени, как ни странно, Генри, его презирали как ренегата. Признаться, Рики был доволен, что враг ушел в тень, и даже надеялся, что зачисление в основной состав квиддичной команды выветрит из его головы любимые идеи чистой крови.

Лео ни за что бы не стал смотреть, но Рики не мог совладать с собой. Он не только поднял, но и прочитал, и – уже не жалел об уступке в достоинстве. Мелко исписанная бумажка была озаглавлена: “Безупречный план избавления магического общества от позора нечистокровных. Часть1: “Хогвартс”.”.

Лео, которому он это ткнул под нос, отреагировал на удивление спокойно.

— Ну и чего ты ждал? Он же спит и видит чистокровный рай, вот и сотворил “поэму о грезах!”, — говорил он, уводя Рики в коридор. — Хотя, если б можно было доказать, что он занимается этим на уроке профессора Снейпа…

Его мысль была прервана возвращением Эйвери, который чуть не столкнулся с Лео. Рики, углубившись в гениальный план, этого не заметил.

— Дай сюда! – потребовал враг тем же распорядительским тоном, каковой всегда использовал по отношению к Рики.

— Надо же! Можно узнать, где ты возьмешь крокодила, чтоб скормить ему Мел Хатингтон с подружками? – поднимая глаза, осведомился Рики. — “Равенкло” не такие тупые. И крокодил не согласится жить в озере – климат не тот.

— Но вдруг да девчонки захотят поближе познакомиться с крокодилом, — возразил Лео. — И вообще, чего ты придираешься? Такие мелочи – и великий план!

— Превратить перья в скорпионов? – продолжал Рики. – Если тебе повезет и убьешь кого-нибудь, то попадешь в этот… Азкабан. А скорее всего, пострадает тот, кто ближе, а поскольку это будешь ты, то наконец-то мы от тебя избавимся, слава тебе, Господи!

— Макарони, тебе это все не грозит. С твоими манерами ты в “Слизерине” долго не задержишься, — надменно молвил Эйвери и обратился к Лео: — А вот ты, Нигеллус, не чувствуешь, что пора образумиться?

— Рики, немедленно отдай ему трактат, — строго приказал Лео, — а то он, чего доброго, начнет восстанавливать это по памяти и потом вместо крокодила притащит в “Хогвартс” дракона.

— Правильно, чего мелочиться? Зачем ограничиваться нечистокровными, всех давай зажарь, — напутствовал Рики, торжественно вручая грамоту и улыбаясь. При этом внутри у него все клокотало, и наверняка куда сильней Эйвери, по которому это было видно.

Выйдя из подземелья, Рики был преисполнен ожидания.

— Только не слишком надейся на эту вашу встречу, — заметил Лео. – Эйвери – та проблема, которую нам придется решать своими силами. Другие колледжи тут ничего не смогут сделать.

Ровно без десяти два в субботу, вернувшись из библиотеки, Рики попрощался с Лео, который взялся за книгу, и ушел. Он прибыл вовремя – однако там уже были Артур Уизли и Дик Дейвис.

Дейвис стоял едва ли не по стойке смирно и глядел прямо. Уизли казался рассеянным.

— Ну вот, нас трое, — лениво протянул он. – Я как раз хотел сказать...

— Боунса нет, — указал Рики.

— И что, мы просто так поговорить не можем? – спросил Уизли.

Рики в принципе не возражал; Дейвис неопределенно пожал плечами.

— Вообще, мы ведь почти не знаем “Хогвартс”, — сказал Уизли. – Ну даже замок, а что снаружи? Всю жизнь мечтал побывать в Запретном лесу. Дядя Рон столько рассказывал!...

— Куда там, — сказал Рики. – Я как-то пробовал, но привратник меня прогнал.

— Ты пробовал днем, — со значением произнес Артур Уизли, — а надо ночью.

— Кому надо? – вмешался Дик.

— Да тебе! – вдруг рявкнул Уизли. – По-твоему, ты сможешь когда-нибудь послать своего дружелюбного приятеля, как его там, короче, Само Совершенство, если останешься таким же благовоспитанным?

Закусив губу, Дейвис не нашелся, что сказать.

— Но для этого необязательно ходить в Запретный лес, — раздался как никогда ядовитый голос Эди Боунса. Вынырнув из тени на свет факела, он жестом попросил Рики посторониться.

— Так вот почему ты сообщил мне неверное время, — набросился он на Уизли. – Хотел обработать этих без меня!

— Точно, — нисколько не смутился Артур.

— Прости, ты что, предлагаешь нам всем смотаться в Запретный лес? – решился уточнить Рики. Лично у него раньше было такое желание; а на правила он плевал. Но когда Артур начал орать на Эди, что дядя Гарри побывал там уже на первом курсе, а на втором – без взрослых, слизеринец задумался. Он никогда не стремился подражать Гарри Поттеру, и пока поклонники последнего скандалили, поглядел на беспристрастного участника – Дика. И прочел в его лице нервное ожидание, смешанное, определенно, с любопытством.

Артур называл Эди трусом, Боунс настаивал, что Поттер полез в пекло не для забавы. Наконец Артур заявил, что они с Джорданом все равно туда пойдут.

— А вы не можете настучать! – добавил он.

Да уж, об этом он сам позаботился. Эди был рассержен и сбит с толку, Рики не знал, чего хочет, а Дик вообще молчал. Между тем Артур не торопился уходить.

— А что я получу от этого похода? – спросил Рики. Он просто не мог удержаться.

— Макарони, “Слизерину” свойственно благоразумие? – отчитал Боунс и оглянулся на Дейвиса в поисках поддержки. Но тот выжидал, и скорее с интересом, чем с осуждением.

— Хороший вопрос, — обратился Уизли к Рики. – Не слабо доказать, что ты не трус?

— Я не нуждаюсь в этом, — Рики всегда сразу распознавал провокации и признал, что Лео был прав; а он не внемлет и наоборот, поощряет Уизли.

— Честно говоря, я хотел превзойти дядю Рона и моего крестного, но куда вам, — последнее задело Рики. – Такие приключения, и то, что там есть, можно увидеть только в книжках!

Рики любил приключения.

— Впрочем, не у всех хватит мужества. Простите, я забыл, что вы не гриффиндорцы.

Это уже, по мнению Рики, было оскорблением, он открыл рот…

— А тогда, — вдруг заговорил Дик, — почему ты позвал нас? И шли бы с Джорданом, как собирались.

Рики не обратил внимания на эту деталь, но она была, безусловно, существенной. Уизли не ответил.

— Логично. Ну? – поддержал Рики.

— А если я не скажу? – огрызнулся Артур.

— Не надо наглеть, — наставительно сказал Эди.

— Скажу после того, как мы там побываем, — заявил Уизли.

— Ну тогда извини, — усмехнулся Эди. Но Артур понял ситуацию лучше, и следующее его предложение это доказало.

— Тогда проголосуем. И если большинство хочет – то все пойдем. Половина – половина. Итак, кто за? – и поднял руку, не давая возможности оспорить его условия.

Рики не стал бороться с собой. Он последовал примеру Артура.

Затем... очень медленно поднял руку Дик Дейвис.

Боунса словно громом поразило.

— Да вы что все? – этот тон заставил бы Рики провалиться сквозь пол, если бы он не был знаком с манерой профессора Снейпа отчитывать нарушителей и не выработал к ней стойкий бессовестный иммунитет, свойственный слизеринцу.

План Артура выглядел очень привлекательно. Оказывается, у Джордана была мантия-невидимка, под которой могло легко укрыться три второкурсника. Выбраться из замка двумя группами, а потом спрятать плащ и идти гулять!

Рики сам не был уверен, что поступил правильно, назначив дополнительную встречу после ужина.

И, возвращаясь в общежития “Слизерина”, он неоднозначно оценивал будущую прогулку. Опасения вспыхивали одно за другим. Вдруг Уизли выманивает, а потом сдаст его по просьбе Поттера? Бред, конечно, Поттер вовсе не хочет, чтоб Рики отчислили; и Артура, кстати, тоже. Было очень стыдно перед Лео, чья реакция легко предсказывалась. И все же в случае с Рики зерно Артура упало на благодатную почву. Он давно хотел чего-нибудь... такого!

Не найдя Лео в гостиной, Рики прошел в спальню. Лео все так же лежал на кровати со спящей в изножье Морганой и читал. Он лениво повернул голову на звук шагов и, увидев Рики, поинтересовался:

— Ну и как?

Узнав о намерении Рики посетить Запретный лес, он был так потрясен, что даже не изменился в лице. Не смея смотреть в глаза своего благоразумного друга, Рики почти шепотом попросил у него мантию-невидимку.

Лео это мигом привело в чувство, он даже чуть не свалился с кровати. Моргана с шипением подскочила и скатилась на пол.

— Конечно, я не дам! – рявкнул он. Не следовало ждать ничего другого.

Далее Лео полчаса убеждал его в том, что Рики знал и так: их намерение – чистейшее безумие, не говоря о нарушении правил. Тяжко вздохнув, Рики кивнул и направился к выходу.

— Ты куда собрался?! – поинтересовался Лео.

— Сказать, что встреча отменяется. Зачем? Раз ты отказываешься, все пройдет по первоначальному плану Джордана.

Очевидно, Лео верил, что после его отказа Рики передумает. Тем злораднее прозвучало:

— А я все равно туда пойду!

Еще раз подробно выспросив намерения Рики, Лео несказанно расстроился и разозлился.

— Я знал, что от этого твоего туалетного объединения будет одна головная боль, но чтоб в Запретный лес! Ты подумал о том, что можешь оттуда не вернуться живым?

— Лео, не надо драматизировать. Это директорские сказки, вряд ли там так страшно, — попытался Рики.

Но Лео не слушал. Сухим деловым тоном он перечислил все известные ему ужасы Запретного леса и возможных наказаний на случай, если Рики все же вернется невредимым. В результате убеждаемым овладевало все большее упрямство.

— Ты же не донесешь Снейпу! – не выдержал Рики. – Конечно, я не должен был тебя просить и вообще беспокоить, так что прости, пожалуйста. Но собой я вправе располагать.

В ответ Лео проклял почему-то именно Боунса; вероятно, за то, что тот оказался никудышной дуэньей.

— А это подействует? Что с ним будет? – забеспокоился Рики.

Для Лео подобное невежество оказалось слишком. Упав на кровать, он несколько минут трясся от истерического хохота. Моргана, наблюдающая за ним с пола, периодически порывалась прыгнуть на него, а Рики не знал, стоит ли звать врача или, может, в самом деле отказаться от прогулки, и одна мысль погружала его в уныние. Но, конечно, по прошествии некоторого времени Лео заставил себя собраться и заговорить:

— Ну хорошо. Мантию я предоставлю – только при условии, что я тоже пойду с тобой.

Это было как раз то, о чем мечтал Рики.

— Даже не думай, что я оставлю это без контроля, — продолжал Лео. – Уизли и Джордан! И этот непонятный Дейвис! И еще ты. Представляю, во что такая компания может ввязаться. Неудивительно, что Боунс сдрейфил.

— Я не рассказал им про твою мантию, — похвастался Рики. – Хотел сначала спросить тебя.

На этом разговор был прерван появлением Генри Флинта.

— Надеюсь, вы не видели Моргану?

— Увы! Она вон там, — указал Рики, но опоздал. Кошка уже карабкалась на плечо хозяина и урчала.

— Что она натворила? – обеспокоенно спросил Флинт у Лео.

— А что? – не понял друг Рики.

— Ну, у тебя такое лицо, будто что-то случилось...

— Не знаю, от кого больше неприятностей, от Морганы или от тебя, — сказал Лео после ухода одноклассника.

— Учитывая, что я так и не научился гонять миссис Норрис, наверное, от меня, — вздохнул Рики.

Как всегда перед ужином, они вышли с метлами на стадион. К недоумению обоих, там уже находился Эдгар Боунс. И на него, с некоторой обидой заметил Рики, Лео даже не пробовал накинуться с упреками.

— Я не собираюсь вам мешать или навязываться, — сразу предупредил Эди. — Просто я недавно увидел, что вы здесь летаете. А я еще ни разу не пользовался своей новой метлой.

В нарочито дружелюбной манере Лео, не дав Рики рта раскрыть, попросил хуффульпуффца составить им компанию.

Из трех гонок вокруг стадиона Лео выиграл все. В качестве объяснения он предположил, что остальных кое-что связывает, отяжеляет головы и соответственно уменьшает скорость метлы. Но Рики был доволен, что до ужина не слышал ворчания. А Боунс пришел в восторг от соревнования и вознамерился улучшить свою скорость, независимо от того, возьмут его когда-нибудь играть в квиддич или нет.

Вечером слизеринцы пришли первые, на десять минут раньше условленного срока. Уже через пару минут к ним присоединился Дейвис. Лео с вежливым ехидством начал расспрашивать об ожиданиях от предполагаемой прогулки. Дик бормотал что-то насчет свежего воздуха и новых впечатлений. Потом явился довольный Эди Боунс и рассказал Дейвису про гонки, и даже если Лео это не понравилось, как и самому Рики, он ничем этого не показал.

— Новые метлы – это круто! – вздохнул Дейвис. – Мне не купили, конечно. За что бы? Дядя Роджер, правда, отдал свою старую, которая у него стояла на чердаке. В свое время он на ней играл, и ей сто лет в обед.

Уизли вместе с Джорданом опоздали на пять минут, заявив, что встретили на лестнице Пивза, который усложнил им и без того неблизкий путь из башни в подземелья.

— Второе собрание за день, Макарони! – вздохнул Уизли так, будто всем этим они были обязаны не ему. – Что у тебя?

Рики ограничился тем, что передал слово Лео, после чего мог только открывать рот, поражаясь, как мало знает своего друга, и радуясь, что все его способности не были использованы против самого Рики. Лео сумел так навязать всем свои условия, что куда там Уизли, и взамен дав только свою мантию на этот раз. Прежде всего, он потребовал перенести время путешествия с ночи на послеобеденный день, раз все равно до леса можно дойти невидимыми. Боунс и Дейвис поддержали это предложение, и недовольным гриффиндорцам пришлось смириться. Далее, Лео заставил всех поклясться, что ни при каких обстоятельствах никто никому никогда не расскажет про эту неблагоразумную прогулку, как бы ни хотелось похвастаться. И еще — все должны выполнить домашние задания, прежде чем позволить себе такую экскурсию. Впрочем, последнее не могло дать желанного для него эффекта — отсрочки, потому что в начале года домашних заданий было не так много, о чем он сам, привыкнув уповать на них, забыл.

— Весь прошлый год мы шатались после отбоя, теперь то же самое, только еще лучше, — проворчал он по возвращении в общежития. Но больше не выражал недовольства ни разу.