Тропой волка (гет)

Все лето Лили Эванс получала письма от троих мародёров: Джеймса, Римуса и Сириуса. Поттер совсем не умел сочинять длинные послания, но она была рада и паре слов от него. Сириус чаще всего писал всякие весёлые глупости, иногда подробно описывал, какую шалость можно будет осуществить в следующем году. Римус писал редко, старался оставить всё как раньше, не хотел рушить дружбу. А Лили не могла отвечать на такое как прежде. Но она очень скучала.

А юный Люпин часто вспоминал то, что произошло на платформе 9 и ¾ в последний день.

— Пока, Рем, — грустно улыбнулась рыжая гриффиндорка.

— До встречи, Лил.

Она вышла из поезда, но на перроне её догнал Джеймс и легко чмокнул в губы.

«Я рад за тебя, цветочек», — подумал Римус.

В нём тогда носилась буря чувств. Грусть, тоска, одиночество. Но он, правда, был счастлив, что у подруги всё так удачно складывается.

В июле Лили убедилась в том, что экзамены она сдала, причем большинство на «отлично». А в августе ей пришло письмо из Хогвартса со значком старосты факультета. Почему бы и нет? Личная ванная комната, отдельная спальня для неё и второго студента — старосты с Гриффиндора, разрешение ходить по коридорам в любое время и снимать баллы со студентов.

* * *

Лили быстро сходила в головной вагон, чтобы получить консультации, а после она направилась в купе к подругам, но у самого входа бросила взгляд на коридор. По нему шли три красивых парня. Несильный ветерок из открытого окна раздувал их волосы, на их лицах играли самодовольные улыбки. Девушка невольно загляделась на них, прислонившись к дверному косяку. Джеймс, Римус и Сириус. Она махнула им рукой в знак приветствия и поспешила в купе. Но через пару секунд рядом раздалось: «Парни, я на минутку», и к ним ввалился Поттер, который обиженно пробурчал:

— И это всё? Я всё лето тебя не видел!

— Неправда, — улыбнулась Лили. — Вы с Сириусом влетели в моё окно в начале августа, чем сильно напугали всю мою семью.

— Он меня заставил! — раздалось за его спиной.

— А меня за это посадили под домашний арест, — упрекнула она.

— Извини, — лениво протянул парень и приложился губами к её лбу, после чего вышел.

По прибытию Лили узнала, кто был выбран вторым старостой. Римус Люпин. Это значило, что разговоров с ним наедине ей не избежать.

Справившись со всеми новыми обязанностями уже ближе к ночи, она поднялась в новую спальню. Там было темно и прохладно, две кровати. На краешек одной из них она осторожно присела и, опустив голову, задумалась. Немногим позже пришёл второй хозяин комнаты. Он, кстати, утверждал, что его выбрали, потому что ему по силам было утихомирить Поттера и Блэка. В серо-зелёных глазах читалась бесконечная усталость. Он тихо пробормотал:

— Если хочешь, я буду спать на диване внизу, в гостиной.

Лили подняла голову и возразила:

— Что за глупости, Рем.

— Почему ты почти не писала мне на каникулах?

— А чтобы я сказала? — вздохнула она.

— Сказала бы, что не злишься на меня, что скучаешь! — поморщившись, воскликнул он.

— Я не злилась на тебя, Рем.

Юный Люпин поднял несчастный взгляд на подругу, а она добавила:

— Мне нужно, чтобы ты был рядом.

Он покачал головой, а ей уже слишком сильно хотелось спать…

* * *

Следующее утро у большинства гриффиндорцев было свободным. Да что там утро — несколько студентов отдыхали до самого обеда. Как, например, мародёры и Лили.

Джеймс с твёрдым намерением проспать до второго приёма пищи остался в своей комнате. Лили решила навестить библиотеку, но встретила там подруг и нашла много интересных тем для разговора. Питер предпочёл возиться с каким-то учебным предметом.

А Римус отошёл подальше от школы и удобно устроился с книгой в руках, на пригорке под деревом. В последнее время он только и делал, что читал. Но перед этим он стянул серую жилетку, отбросив подальше, и снял ботинки, чтобы чувствовать сочную траву босыми ногами. Потом книга всё-таки увлекла его.

Послышалось, как тихо хрустнул сучок.

— Знаешь, Бродяга, никогда не перестану сравнивать тебя с Гримом, — пробормотал юный Люпин, не поднимая глаз от печатных строк.

Тогда под его руку просунулась чёрная собачья морда и пристроилась на пожелтевших страницах.

— Ну что ты делаешь? — ласково упрекнул парень.

Пёс жалобно заскулил и ткнулся носом в ладонь друга. Он улыбнулся, погладил его и почесал ему за ушком. Зверь удовлетворённо заурчал, подаваясь вперёд. Римус вдохнул запах, идущий от густой шерсти — запах мёртвой листвы, запах влажного леса. Пёс постарался аккуратно перенести лапу через торс парня, но всё равно задел белоснежную рубашку.

— Сириус! — застонал он. — Ты перепачкал меня, щенок!

Провинившийся в знак извинения лизнул друга в шею, заставив высоко задрать подбородок и не обратив внимания на то, как он назвал его.

Он всё-таки переступил через него и осторожно улёгся, положив свой тёплый животик на него. Юный Люпин гладил его по голове, по лоснящейся спине и улыбался.

— Скоро восьмое сентября, — вздохнул Римус. — Первое полнолуние в этом учебном году. Ну хоть не на первое число, как не четвёртом курсе, верно?

Пёс повернулся к нему, негодующе заворчав, а потом снова положил голову на скрещенные лапы, закрывая глаза.

Римус подставил лицо порывистому ветру, а потом устремил взгляд в книгу, по-прежнему поглаживая друга. Тот заскулил снова, парень со смешком пробормотал:

— Бродяга, ты же не даешь мне почитать, да?

В ответ пёс сердито зарычал, а Римус несильно щёлкнул его по носу, приговаривая:

— Ты лежишь на мне! Так что, будь добр, не ворчи тут.

Зверь поднялся, потянулся, а потом взглянул на него, после чего упёрся лапами на его грудь и уткнулся влажным носом ему в шею, часто задышав прямо на ухо.

Юный Люпин прижался щекой к нему, вскоре и вовсе зарывшись лицом в тёмную шерсть.

— Бродяга, слезь, мне жарко.

Пёс хрипло затявкал, Римус узнал в этих звуках смех друга. Не поднимаясь, он расстегнул пуговицы и распахнул полы рубашки, предварительно распустив красно-золотой галстук. Из его горла вырвался тихий протяжный стон, он провёл пальцами по волосам, совсем как Джеймс.

А зверь тем временем перевоплотился в человека.

— Так значит, жарко тебе, да?

— Прекрати.

Блэк положил голову на живот другу и устремил взгляд в небо. А юный Люпин задумчиво и осторожно положил ладонь на накачанный пресс анимага.

— Сириус, — тихо позвал он.

— М? — откликнулся тот, распахивая голубые глаза.

— Нет, — передумал он. — Неважно.

— Тогда я спрошу. Как ты справляешься? Без Лили? Одновременно находясь так близко к ней?

— Всё хорошо. Правда.

— И ты не боишься не сдержаться?

— Боюсь. Но я буду сдерживаться. Ради Джеймса.

— Надо было сказать ему. Ты думаешь, я не понял тогда, когда Эванс уснула в нашей гостиной, что ты являешься причиной? Ведь после этого она замкнулась в себе, а ты специально держался подальше, чтобы она нашла утешение в другом.

— Всё, — оборвал Римус. — Давай закроем эту тему.

— Хорошо, Лунатик. Но я не хочу видеть тебя грустным.

Римус улыбнулся. А после поднял серо-зелёные глаза, чуть прищурился и шепнул:

— Она теперь, кажется, всегда появляется неподалёку.

Лили медленно шагала к ним от берега Чёрного Озера, иногда поправляя юбку или заправляя за ухо пряди волос, которые выбивались и лезли в глаза.

— Доброе утро, мальчики, — выдохнула она.

— Привет, Лил, — усмехнулся юный Люпин.

— Здравствуй, Эванс, — лениво протянул Блэк.

— Джеймс искал вас, — сообщила она.

— Он разве не собирался проспать до обеда? — хором поинтересовались мародёры.

— Собирался, — рассмеялась Лили. — Но, как он сказал, до противного солнца не доходит, что он устал, и что ему хочется выспаться хоть раз в жизни. Поэтому сегодня он сердитый.

— Он просто нас ещё не встретил, — ухмыльнулся Сириус, зажмурившись.

— Посмотрим, — согласилась она. — Я пойду. Не опаздывайте на обед.

— Если опоздаем — Бродяга будет ныть до самого ужина, — рассмеялся Римус.

* * *

Джеймс сидел в кресле гостиной Гриффиндора, нежно обнимая Лили, уютно примостившуюся у него на коленях. Она тихо шептала что-то ему на ухо, он слушал, изредка отвечая, но смотрел в другую сторону — на Римуса, который сидел на диване, как всегда с книгой, у него в ногах опустился Сириус и отчужденно посмотрел на огонь. Спросил что-то. Юный Люпин вздрогнул, мигом посерьезнев, а потом кивнул.

— Иди к ним, — вздохнула Эванс.

— Что? — очнулся Джеймс.

— Иди к ним, — повторила она. — Я же знаю, что тебе без них никак.

— Пойдем вместе, — твердо сказал он, после чего мягко поцеловал подругу в пухлые розовые губки.

— Нет, — возразила она, улыбнувшись. — Иди без меня.

Они поднялись вместе. Лили направилась наверх, в спальню, а Поттер пошёл к друзьям.

— Ребят! — позвал он негромко.

Хотя… сказать ему было нечего, ему просто хотелось, чтобы сейчас всё было как раньше. С Лили ему было хорошо, но и без товарищей-мародёров ему тоже было тяжко.

— Кто победил на мировом четвертьфинале по квиддичу? — улыбнулся Джеймс.

Парни удивлённо переглянулись, подняли взгляд и дружно рассмеялись. Как прежде. Голубые глаза Сириуса впервые заблестели озорным огоньком с тех пор, как они с Римусом сидели под деревом. А самому Римусу даже не пришлось надевать фальшивую улыбку.

— Не думаю, что квиддич — это то, что тебя на самом деле интересует.

— Нет. Это просто своеобразный способ начать разговор, — усмехнулся Поттер. — Не могу же я, как ты, Бродяга — переходить сразу к самому главному.

Сириус действительно редко тратил время на ненужные слова и нечасто начинал беседу с банальных приветствий, ему было абсолютно наплевать на всё это, если только то, с чем он пришёл, не касалось непосредственно предложенных тем. Он всегда начинал говорить по существу, всегда заранее давал знать своё отношение к произошедшему. Например, врывался в гостиную с громким надрывным восклицанием или наоборот — входил, тихо шёл к камину и молча садился на пол, уткнувшись носом в скрещенные на согнутых коленях руки.

— А давайте, — предложил Блэк. — Давайте замутим какой-нибудь розыгрыш! А то давно мы не веселились по-настоящему.

— И мне придётся вытаскивать вас из очередной переделки? — вздохнул юный Люпин.

— Нет, если попадёшь в неё вместе с нами, Римми, — ответил он. — Давай. Оторвись по полной хоть раз.

— Будет здорово, — заверил Поттер. — Правда, Лунатик.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — проворчал тот.

— Жизнь скучна без риска! — воскликнул Сириус.

Он часто говорил это. Потому что для него это — главное правило в жизни. Ведь если сидеть на месте и не пробовать что-нибудь новое — никакой радости…