Хавроша (джен)

Десятый день рождения ознаменовался велосипедом.

Вернон долго думал, кому из мальчишек купить велик. Почему долго, да ещё думал? Ну так… Он же практичный человек и не любил попусту транжирить честно заработанные кровные денежки.

Велосипед просил собственный сынок — Дадли, причем гоночный. Но, глядя на его полную тушку, Вернон начинал сомневаться, что он просит велик для спорта. Слова «Дадли» и «спорт» как-то не уживались вместе. Гарри скромно помалкивал и тихо работал в саду, а вот ему-то велик как раз и подошел бы, Гарри легкий и юркий пацан с сильными ногами и руками. Правда, в последнее время что-то зрение ухудшилось, пришлось сводить мальца к окулисту, и тот выявил близорукость. И выписал парню очки. И велел носить, постоянно. Первый пункт Гарри выполнял, а вот второй… «постоянно» сперва стало «ладно, но недолго», а потом трансформировалось в «по необходимости». То есть очки Гарри надевал только в магазин, ибо «ценники мелкие и витрина далеко», ну и дома ещё напяливал окуляры для чтения или просмотра телепередачи.

Ну и кому велосипед покупать, лентяю Дадли или полуслепому Гарри? А когда пришло идеальное решение, Вернон даже удивился — и чего голову ломал, где проблема-то? Съездил на Пикадилли и в спорт-отделе приобрел отличный велосипед «Моултон — Юниор». И презентовал мальчишкам. Да… один на двоих, и делите как хотите. Пацаны онемели — велик был шикарен, стальная синяя рама, небольшие колеса, корзина спереди на руле, багажник сзади…

Сперва мальчишки делиться не хотели. Подрались. Хорошенько отмутузили друг друга на пыльной площадке двора перед гаражом, Дадли расквасил Гарри нос, а тот подбил глаз толстяку. А когда затрещала одежда, папа растащил драчунов за шкирки, а его рявк отрезвил братьев.

— Ну-ка тихо… рубашки сами штопать будете?

И вот, стоят лохматые воробей да голубь, моргают. Вокруг правого заплывшего глаза Дадли разливалась благородная синева, а нос Гарри распух и из него капала кровь. Отец дал затрещину Дадли и снова рявкнул:

— Когда ты уже запомнишь, паршивец, что драться разрешено только до первой крови?!

В результате велосипед достался Гарри по простой и банальной причине: Дадли не умел кататься — не мог держать равновесие, и велик под ним то заваливался набок, то пьяно вихлял рулём. В конце концов, братья пришли к компромиссу — водит Гарри и катает Дадли на багажнике. А в корзину на руле садилась Талия. Я не опечаталась, и вы не обчитались… Кошка действительно ездила с ними. Она вообще везде сопровождала Гарри в частности и всё семейство Дурслей в целом. Где бы ни устраивали они уик-энды на природе за городом, с ними всегда была серая кошечка, чем повсюду привлекала внимание всех без исключения. Обычно люди берут на пикники собак, а тут — кошка.

После некоторых раздумий Вернон позвал Гарри из чулана. Тот пришел, встал перед папой в струнку и уши аж оттопырил — слушаю, мол. Папа откашлялся:

— Завтра у тебя день рождения, так?

Гарри кивнул. Отец снова откашлялся:

— Я тебе сделаю необычный подарок, который ты передаришь Дадлику. Договорились? Так надо.

Гарри ничегошеньки не понял, но на всякий случай покивал — надо так надо…

Подарком оказалась боксерская груша и две пары аналогичных же перчаток. Мигом смекнув в чем дело, Гарри изобразил самый щенячий восторг, ухватил меньшую пару перчаток, надел и давай метелить воздух. Дадли весь обзавидовался и стал скулить, что это ему надо было подарить… Хитрый Гарри, понявший папин план, сначала помариновал Дадлика в соку зависти, а потом великодушно предложил поменяться:

— Ладно, Дадли… я тебе отдам грушу и перчатки, но ты мне за это отдашь велосипед. Насовсем.

И хоть и жаден был Дадли, но с таким обменом согласился. Правда, с дурслевской хваткой выцыганил себе право кататься на багажнике, когда ему захочется. Гарри жадиной не был — разрешил. Что ж… Дурсль есть Дурсль, своего не упустит. Зато Гарри стал полноправным и единоличным владельцем велосипеда. Позже Дадли, заинтересовавшись боксом, принялся ловить спортивные телепередачи, в особенности про боксинг. Услышав волнующее слово «ринг», толстяк заболел боксом. И вспомнил, что вроде бы в городе есть секция по боксу, и уговорил папу записать его туда.

Вот так началось у мальчиков десятое лето…

* * *

Послала мама Гарри как-то раз за картошкой. Оседлал он своего коня стального и покатил по улицам Литтл Уингинга в сторону супермаркета. На пересечении Тисовой и Магнолий Гарри встретил бабку Фигг. Эту старушонку он побаивался, как и все пацаны городка, старуха считалась ведьмой из-за вредного характера. Завидев издали бредущую навстречу тощую фигурку в желтом водонепроницаемом плащике и прозрачном капоре, Гарри приналег на педали, стремясь побыстрее обогнуть местную чекотушку. С грохотом и лязгом он пронесся мимо бабки и с облегчением умчался вдаль, старуха же, прищурившись, недоуменно посмотрела мальчику вслед, из-за большой скорости она не успела разглядеть, во что тот одет. По наказу Дамблдора она за ним приглядывала, когда это было возможно, вот только одну его просьбу она так и не смогла выполнить, а именно приглашать Гарри в гости или забирать его к себе во время отъезда Дурслей. Ничего из этого у неё так и не вышло, во-первых, мальчуган её боялся, как и все мальчишки, а во-вторых, Дурсли никогда не оставляли Гарри одного и всегда и везде брали с собой.

Проезжая мимо уличного стенда, Гарри притормозил, зацепившись краем глаза за яркое пятно. Ярким пятнышком оказалось фотография светловолосой девочки с пугающей надписью внизу:

Пропала девочка.

Ханна Аббот, десяти лет, проживающая в Рединге, ушла из дома во вторник такого-то и такого-то числа и не вернулась…

Дальше Гарри не стал читать, молча смотрел на белокурую девочку и напряженно думал, почему фамилия такая знакомая. Потом вспомнил — это же имя владельца сети аптек «Аббот»! Также вспомнился Пирс, пропавший много лет назад. С ним тогда все обошлось. Гарри встревоженно всмотрелся в черно-белое фото, отмечая, что у девочки глаза резко контрастируют на фоне светлых волос, возможно, черные, а может, карие или темно-зеленые… Что с ней случилось? Почему она пропала? Напрочь забыв о картошке, Гарри с дребезжанием развернул велик и, вскочив на него, покатил на станцию электрички, курсирующей между Лондоном и его пригородными зонами. Втащив велик в вагон и заплатив контролеру, он спокойно доехал до нужной станции, сойдя на ней, снова оседлал стального коня и через час с лишним добрался до папиного офиса. Сковав колеса цепью и оставив велосипед на парковке фирмы «Граннингс», Гарри на лифте поднялся на девятый этаж и попросил секретаршу объявить о нём папе. Миссис Пух, слегка замороченная, поверх очков цепко оглядела встрепанного мальчишку в растянутой майке и шортах и подозрительно осведомилась, точно ли он к мистеру Дурслю. Гарри покосился на дверь кабинета и вредным голосом пронудил, копируя папу:

— Миссис Пух, где же ваш дрянной кофе?

Секретарша, услышав до оскомины знакомую фразу, а главное, ТЕ САМЫЕ интонации, вмиг сбледнула с лица — такой тон шефа обычно не сулил ничего хорошего. Не покидая своего места, она нажала на телефоне кнопку внутренней связи и сухо сообщила:

— К вам сын, мистер Дурсль.

Телекоммуникация что-то прохрипела, и миссис Пух благосклонно разрешила мальчику войти. Едва Гарри успел перешагнуть порог, как был схвачен папой, посажен на стол и тут же общупан со всех сторон. Почти сразу Вернон отвесил ему крепкий подзатыльник и прорычал:

— Силы небесные… Как ты добрался до меня?

С недоумением глядя в налитое кровью и бешенством лицо, Гарри пожал плечами:

— Приехал на электричке. Пап, мне нужна твоя помощь!

— Какая? — тяжело бухнул Вернон.

Гарри задрал подол майки и из поясной сумки вынул свернутый листок, содранный где-то с городского стенда в Лондоне. Развернул, разгладил и показал:

— Вот… девочка. Пап, мне кажется, я смогу её найти, как Пирса, понимаешь? Только ты помоги мне, пожалуйста.

Вернон хмуро уставился на Гарри. Растрепанный и тощий, он сейчас являл собой образец рыцарской доблести и отваги… десять лет пичуге, а туда же! Рванул через полмира на помощь незнакомой девчонке. Протянув руку, Вернон взял лист, глянул на телефонный номер горячей линии, другой рукой дотянулся до аппарата и, придвинув к себе, снял трубку. Позвонив кому-то и поговорив, он показал пальцем на диван напротив стола и коротко буркнул:

— Жди здесь.

И ушел на два часа. Гарри всё это время послушно прождал папу, отчего-то мучаясь чувством вины. Не скоро и не сразу, но вспомнил, что оставил маму без картошки. Поколебавшись, позвонил домой и с полчаса слушал мамину лекцию о том, какой он бессовестный и безответственный тунеядец, спиногрыз и троглодит. И негодяй он, и скотина, и мерзавец, и… Да как он вообще посмел пропасть из дома на два часа, когда до супермаркета всего десять минут езды??? Да его только за Смертью посылать — никогда до неё не доберется!

Гарри покорно выслушал мамин монолог, понимая, что не только подвел милую мамочку, но и заставил её поволноваться за него, идиота такого, беспардонного… Остаток времени Гарри убил, рассматривая журнал про гольф-клуб, скука смертная, но хоть что-то почитать, картинки посмотреть. Вернулся Вернон не один, а с человеком. Спортивного вида мужчина, высокой и стройный, вот только усы слегка портили общее впечатление, а они были будьте нате. Пышные и густые, соединяющиеся с бакенбардами, ни дать ни взять русский полководец какой-то! Гарри так и залип на эти каштановые усищи. Ну что ж… представительность усов подтвердила нацию русского офицера. Миша Потапов посадил Гарри на колено правой ноги, потыкал пальцем в тощее впалое брюхо и с жутковатым акцентом спросил, когда он в последний раз кашу ел. Гарри робко ответил, что завтракал овсянкой. Миша крякнул и возразил, что овсянка — это не каша, ты лучше гречку попробуй, вот она — настоящая каша! Потом он достал из папки фотографию той девочки и подал Гарри:

— Ну, май бой, давай поглядим, что у нас получится…

Гарри взял снимок и всмотрелся в глянцевую поверхность фотографии. Волосы у девочки оказались цвета спелой пшеницы, а глаза — карие… весьма редкое сочетание. От глянцевой поверхности, как в зеркале, отразилось его лицо, Гарри моргнул, безотчетно вглядываясь в глубины отражения и… увидел. Увидел какое-то полуподвальное помещение — узкие окна под потолком ведь только в подвалах бывают? — а за окном маленький экстрасенс углядел почти целый фрагмент Тауэра.

— Она в подвале. Смотрит на часть Тауэрского моста… — и почему у него такой тонкий голос? Девчоночий прям. Мышиный писк…

— Как расположен мост? — осторожно спросил Миша, чтоб, не дай Бог, не спугнуть видения удивительного ребёнка.

— Вполоборота, верхняя часть. И его почти не видно из-за строительных лесов, — неуверенно сказал Гарри, смотря в карие глаза Ханны и видя какое-то строящееся здание её глазами.

— Противоположный берег Темзы! — сообразил Миша и взъерошил волосы Гарри. — Там как раз строится… — тут он перебил сам себя и спешно ссадил мальчика с колена. — Спасибо, паренёк! Дальше будут работать кинологи с собаками, теперь мы знаем, где искать!

Гарри облегченно улыбнулся и принял предложенную конфету — леденец на палочке. Домой его папа не отпустил одного через весь город, ещё чего… Так что пришлось подождать, пока у Вернона не закончится рабочий день, и только тогда они смогли вернуться домой вместе на машине, упаковав велосипед в багажник на крыше.

Дома мама завелась было по поводу мальчишкиного бессердечного исчезновения на целый день и без спросу, но папа мягко остановил её, объяснив, что у Гарри была очень уважительная причина убежать из дома. А картошку они купили на обратном пути, сейчас достанут из багажника и принесут.

Ханну, конечно же, нашли. На следующий вечер Дурслям позвонил Потапов и рассказал, как славно поработали кинологи с овчарками, как они нашли и спасли племянницу богатого аптекаря. Девочка жива-здорова и в полном порядке, ведь её охраняли пуще глаза, рассчитывая получить за неё хороший выкуп. Весьма редкостный случай «честного» киднеппинга, когда похищенного ребёнка действительно собирались «вернуть» родителям. Ага. До финальной встречи с передачей денег, когда она ещё фотогенична и мило смотрится на снимке поляроида с автодатой. На последнем фото. Обычно полиция после таких обменов любезностями находит изуродованные трупы.

Так что передайте спасибо Гарри, он спас девочке жизнь. Если бы не он…

* * *

Ночью к Гарри в чулан пришла Талия, легла ему на грудь и до-о-олго-долго смотрела в лицо мальчика. Слегка озадаченный Гарри поглаживал кошку по изящной спинке и вопросительно вглядывался в загадочную мерцающую глубину изумрудных кошачьих глаз. Эти глаза… бездонный космически-черный зрачок и переливы зеленого янтаря радужки. Если долго смотреть в кошачий глаз, можно увидеть, как хаотично перемещаются золотые прожилки вокруг зрачка, они всё время двигаются, ни секунды не стоят на месте. Может быть, это просто кажется, может, это такая оптическая иллюзия, но это упоительное занятие — смотреть в огромный, доверчиво распахнутый во всю ширь глаз доброй кошки, когда она, полностью доверяя тебе, открыто и честно смотрит в ответ.

Гарри вздохнул и легонечко провел пальцем по коричневому носику. Шепнул:

— Ты пришла, чтобы сказать мне, что гордишься мною?

Кошка тихо мурлыкнула. Пальцы Гарри перешли на голову и почесали за ухом.

— Я сам не знаю, как это у меня получилось… Просто я увидел, где она, и смог сказать об этом. Я очень рад, что смог помочь Ханне.

Талия вытянула шею и ласково ткнулась в подбородок Гарри. У Лили было достаточно много времени — целых девять лет — чтобы оценить и понять магглов, которых она по молодости презирала. Этих долгих звериных лет хватило для того, чтобы осознать — нет никакой особенной разницы между магами и магглами. Все они люди и относятся к одному виду. Что ж, для того, чтобы понять это, пришлось стать кошкой и принять мир с кошачьей точки зрения. Только после смерти она научилась смотреть на мир правильно…

Вернон пришел на помощь Гарри, когда тот позвал его. И вопрос здесь заключается в том — а придет ли волшебник на помощь простому человеку или поостережется делать это ради сохранения Статута о секретности?