Если (гет)

Софи стояла над могилой, все еще не веря, что читает его имя на надгробии. Ее мужа, знаменитого в узких кругах бизнесмена и рубахи-парня, больше не было в живых.

Сплетни ходили разные, но главным слухом было то, что молодой двадцатисемилетний мужчина так рано отошел в мир иной из-за затяжной наркотической зависимости, о которой до недавнего времени никто и не догадывался.

— Знаешь, — сказала Софи, опустив глаза в землю. — Я ведь правда любила Артура, — она посмотрела на свежие цветы у могилы. — Любила того парня, который предложил мне брак для грин-карты, парня, который был со мной в трудную минуту и учил меня всем этим странным вещам про психологию и самооборону, — она криво улыбнулась. — Но этот человек ушел задолго до тебя. Если бы не случившееся, ты бы умер через несколько месяцев от цирроза печени или передоза, но, сам понимаешь, я бы этого дня уже не увидела, — она со злобой посмотрела на имя человека на камне. — Поэтому — да, то, что ты тут лежишь — моя вина, но слез у меня для тебя нет. Бог видит все, и он простит то, что я сделала, — она отвернулась, собираясь уходить, но вдруг обернулась, снова обратившись к покойному мужу. — Я больше не приду, Артур. В память о том, кем ты был, я не буду тебя проклинать и буду за тебя молиться, хотя мы оба знаем, что ты этого не заслуживаешь.

Раздался сигнал входящего сообщения, и Софи, вздрогнув, вынырнула из воспоминаний, положила на колени подаренный Шерлоком на Рождество сборник сочинений Толстого 1902-го года и разблокировала телефон и прочитала сообщение от Тома Хидстоуна, ее коллеги в университете: [1]

На ВВС1 идет неплохая документалка про королевскую семью. Я тебе ее советовал — посмотри.

Софи улыбнулась и потянулась за пультом. Они с Томом познакомились в ее первый день на новом месте, и между ними завязались довольно приятельские отношения, построенные прежде всего на взаимообмене перлами студентов и профессиональном юморе.[1] Том был приятным парнем всего на пару лет старше Софи, рожденным в состоятельной семье в сердце Лондона и, в лучших традициях, отучившийся в Оксфорде. Софи были приятно беседовать с ним, ведь ему действительно было, о чем рассказать: что в текущем занятии — преподавании истории, что о прошлом — он несколько лет проработал в довольно известной газете, по счастливому совпадению принадлежавшей его отцу.

Том был высоким, худым мужчиной с темными короткими волосами и четкими чертами лица, говорящими о безусловной аристократичности его происхождения. Он был человеком, которого принято называть «настоящим джентльменом» и относился к тому вымирающему виду мужчин, который всегда ходит в дорогих пальто, идеально сидящих костюмах и носят в нагрудном кармане платок, чтобы предложить его плачущей даме. В целом — просто мечта.

Конан Дойл включила названный канал и засмотрелась на происходящее на экране, находясь в мыслях запредельно далеко от гостиной.

Софи не была в отношениях уже полтора года — со смерти Артура (хотя, признаться, ее брак было трудно даже приблизить к понятию романтики), и в Хидстоуне было все, что ей нравилось в мужчинах.

Мой типаж редок: высокие, худые мужчины с чувством стиля и низким голосом

Однако они с Томом прежде всего были коллегами, а потому Софи не помышляла о выведении их взаимоотношений на более высокий уровень, и они ограничивались беседами в перерывах между занятиями и СМС-перепиской, которая почему-то всегда возникала в отсутствии Шерлока.

Дверь квартиры распахнулась, и Софи, отвернувшись от экрана, посмотрела в сторону источника звука. Любой другой человек на ее месте знатно бы… Испугался. Однако она к такому уже успела привыкнуть. На пороге стоял детектив, весь залитый кровью и сжимающий в руках окровавленный гарпун.

— Одно дело зануднее другого, — зло произнес он.

— Ты так на метро ехал? — спросила Софи.

— Никто из таксистов меня не брал, — прошипел детектив.

Через минут двадцать он, уже вымытый и в халате, взволнованно шагал из стороны в сторону по гостиной, все еще сжимая в руках гарпун. Софи, не сдвинувшись с места, сидела в своем кресле в окружении стопок газет, которые Шерлок вручил ей с видом вселенской тоски на лице перед тем, как выключить телевизор и выкинуть пульт на кухню. За окном было тринадцатое марта и, едва отойдя от вчерашнего прихода Джона и обсуждения всех деталей дела Этой Женщины, Холмс уже изнывал без работы. Тишина в комнате прерывалась только его шагами, шуршанием газет и… непрерывным звонком телефона.

— Может, все-таки снимешь? — спросила Софи, не отрываясь от газет. — Это уже пятнадцатый.

— Это Майкрофт, — с отвращением сказал Шерлок. — Он снова сел на диету — теперь на кето — и изнывает от голода, стремясь заменить еду отравлением жизни всем окружающим, — он остановился. — Ничего нет? — спросил он.

— Военный переворот в Уганде, — прочитала Софи.

— Хм… — скривился детектив.

— Хе-хе. Еще одно фото где ты в… — девушка повернула газету с изображение Холмса в охотничьей шляпе. — Ну, э-э-э… — она подняла на него глаза, и встретившись с бешенством в его взгляде, снова посмотрела на газеты. — Перестановка в кабинете министров?

— А важного ничего нет? — взорвался детектив, отбросив наконец гарпун. Он повернулся к девушке, заставив ее вздрогнуть: от него можно было прикуривать. — Господи Боже! Софи, я не могу больше. Дай мне одну.

— Не-а, — покачала головой Конан Дойл, перевернув страницу.

— Дай по-хорошему, — злобно прищурился он.

— Нет, — Софи посмотрела на него и ткнула в него пальцем. — Мы же договаривались — больше ни одной сигареты, несмотря ни на что. И вообще, ты что, забыл? — она снова вернулась к чтению. — Ты же всех подкупил. Никто в радиусе 3 километров не продаст тебе ни одной сигареты.

— Дурацкая идея! — воскликнул Шерлок. — Кому она вообще пришла в голову?

Софи многозначительно глянула на него.

— Миссис Хадсон! — закричал детектив, повернувшись к входной двери.

Он прищурился, а затем бросился через комнату к камину, упав перед ним на колени, рассчитывая найти припрятанную им знаменитую персидскую туфлю. С криком торжества он засунул руку внутрь, но там, конечно, было пусто. Детектив с отвращением бросил предмет через комнату.

— Слушай, Шерлок, ты держишься молодцом, — сказала Софи, глядя, как он бросился к столу и, переворачивая на нем все вверх дном, продолжая свой поиск. — Не надо сдаваться!

— Скажи мне, где они! — крикнул детектив. — Прошу тебя, скажи, где ты их прячешь, — он повернулся к ней и изобразил лицо обиженного щенка, изменив голос на непростительно мягкий. — Пожалуйста.

— Ничем не могу помочь, извини, — снова покачала головой Софи.

— Я тебе скажу выигрышные номера следующей лотереи, — девушка лишь хмыкнула. — Попытаться все равно стоило.

— У-ху! — проговорила миссис Хадсон, войдя в комнату и оперевшись о кресло Софи.

— Моя заначка, куда вы дели мою тайную заначку? — воскликнул Шерлок, продолжая копаться в камине.

— Что? — удивленно протянула миссис Хадсон.

— Сигареты, что с ними, куда вы их дели?

— Ты же не разрешаешь трогать мне свои вещи! — дама покосилась в сторону беспорядка на столе. — Хотя было бы неплохо.

— Вы что, моя экономка? — шикнул Шерлок, распрямившись.

— Боже упаси, — прикрыла глаза домовладелица.

Он издал какой-то сдавленный звук, отражающий все его презрение к этому пустому диалогу, и прошел в сторону дальнего окна. Миссис Хадсон покосилась на Софи, и та жестом изобразила ей что-то.

— Может чашечку чая выпьешь? — догадалась дама, повернувшись в Шерлоку и вздрогнув от орудия убийства в его руках. — Господи, положи свой гарпун!

— Мне нужно что-то покрепче чая. Процентов на 7 крепче, — он повернулся и посмотрел на миссис Хадсон с ног до головы, обвиняюще направив на нее гарпун. — Вы снова виделись с мистером Чаттерджи.

— Прошу прощения?

— Закусочная. Платье новое, но на рукаве мука, — он перевел гарпун. — Вы бы не стали так одеваться, если бы захотели что-нибудь испечь.

— Шерлок… — попыталась остановить его Софи.

— Ноготь большого пальца. Крошечные кусочки фольги. Снова играли в моментальную лотерею. Все мы знаем, к чему это ведет, — он опустил гарпун и шумно втянул носом воздух. — Духи «Ночи Касба». Весьма пикантный аромат для утра понедельника, не находите? Я написал когда-то небольшую статью об определении запахов духов. Висит на сайте, не мешало бы почитать!

— Прошу! — умоляюще скривилась миссис Хадсон.

— Не возлагайте больших надежд на круиз с мистером Чаттерджи… — сказал Шерлок, бросив гарпун и пройдя к дальнему окну. — У него есть жена в Донкастере, и о ней никто не знает.

— Шерлок! — не выдержала Конан Дойл.

— Ну никто, кроме меня, — раскинул руками Холмс.

— Я не понимаю, о чём… ты говоришь, — запричитала миссис Хадсон, вылетев из комнаты и закрывая за собой дверь. — Совсем не понимаю!

— Это что было? — строго сказала Софи, отбросив газету. — Какого черты ты ей наплел?

— Ты не понимаешь, — зло ответил Шерлок, сев на корточки в собственном кресле.

— Так, догони ее быстро и извинись перед ней, — нахмурилась Софи.

— Извиниться?

— Угу.

— Ох, Софи, я так тебе завидую, — вздохнул детектив.

— Не начинай, — сухо сказала девушка. — Твой мозг работает, как машина, тебе нужно заняться делом, бла-бла-бла, — она изобразила рукой говорящую голову. — Вставай и иди извиняться, — добавила она, опустив руку на подлокотник. Шерлок смотрел на нее максимально скептическим взглядом. — Живо, — закончила она, указав пальцем на дверь.

— Софи, я…

— Извинишься — сделаю имбирное печенье или дам одну сигарету, — перебила его Конан Дойл.

Шерлок секунду посмотрел на нее, а потом сорвался с места:

— Миссис Хадсон! — воскликнул он, выбежав на лестницу. — Миссис Хадсон, я был не прав, — добавил он уже внизу. Раздался быстрый стук в дверь домовладелицы. — Миссис Хадсон, я прошу прощения!

— Как дитя малое, — усмехнулась Софи, вставая и отправляясь на кухню готовить тесто.

— Все, готово, — резюмировал Шерлок, появившись в гостиной через пару минут. Возникла пауза — мужчина, очевидно, решал, что из обещанных трофеев ему ценнее.

— Мы оба знаем, что ты выберешь печенье, — откликнулась Софи от кухонного стола.

— Верно, — вздохнул Холмс, опускаясь в кресло. — Черт с ним, давай его.

Детективу повезло: буквально через сорок довольно спокойных минут (без учета того, что Софи пришлось отобрать у него пистолет, из которого он опять собирался палить в стену), которые Шерлок провел за зачиткой заявок на сайте (в том числе — о сбежавшем светящемся кролике — Бубенчике), раздался звонок в дверь, и к ним явился перепуганный паренек лет тридцати, что-то бурчащий про Баскервиль и попросивший включить на их телевизоре диск с записью, которая, по его словам, должна была объяснить суть его дела.

— Дартмур — место с давних пор известное своими мифами и легендами, но есть ли там что-то еще, что так и манит к себе? — говорила на записи неизвестная репортерша. — Нечто вполне реальное. Также в Дартмуре расположен один из самых секретных правительственных проектов: Центр разработки химического и биологического оружия, который, по слухам, засекречен даже больше, чем научно-исследовательский центр Портон-Даун. Но местных жителей волнует другой вопрос: мог ли ужас, таящийся за этими заборами, выбраться наружу?

Документальный фильм перешел к кадру с их посетителем, сидящим на фоне неприметной стены и невротично дрожащим. Когда он заговорил, появилась подпись: Генри Найт.

— Я был просто ребенком, — сказал он. — Это было в овраге, было темно, но я знаю, что я видел. Я знаю, что убило моего отца… — изображение замерло.

— Что Вы видели? — спросил Шерлок из своего кресла, отложив пульт.

— Я как раз собирался сказать, — сказал Генри, указав на телевизор.

— Да, в телеинтервью, — кивнул Холмс. — Я предпочитаю собственную редакцию, — парировал Шерлок.

— Да, — посетитель опустил глаза. — Извините, да, конечно.

Он вынул сморщенную бумажную салфетку из своего кармана и вытер нос, выронив из кармана всевозможный мусор.

— Не торопитесь, — сухо сказала от стола Софи.

— Вечер не скоро, — подхватил Шерлок.

— Вы знаете Дартмур, мистер Холмс? — спросил Генри после небольшой паузы.

— Нет, — развел руками детектив.

— Это потрясающее место, — он слабо улыбнулся. — Там, как нигде больше — мрачновато, но красиво…

— Плевать, идем дальше, — махнул рукой Шерлок, заставив Софи прикрыть глаза.

— После того, как моя мама умерла, мой папа и я каждый вечером мы ходили гулять на болото…

— Да, хорошо, — снова перебил его детектив. — Перескакиваем на ночь, когда его жестоко убили — где же это произошло?

Софи прикрыла лоб ладонью, в очередной раз удивляясь его грубости.

— Есть место — этакий местный ориентир — под названием овраг Дьюэра, — Найт сделал паузу. — Это древнее имя дьявола.

— Так? — поднял бровь детектив.

Генри занервничал перед безразличием Шерлока.

— Вы видели дьявола той ночью? — спросила Софи, чуть наклонившись к гостю.

— Да, — Генри, вздрогнул, очевидно, вспомнив что-то. — Оно его достало. Разорвало его. Порвало его горло, — он пожал плечами. — Больше ничего не могу вспомнить. На следующее утро они нашли меня. Просто блуждал по болоту. Тело отца так и не нашли.

Софи посмотрела на записи, которые делала.

— Красные глаза. Угольно-черный мех. Огромный, — она повернулась к Шерлоку. — Собака? Волк?

— Генетический эксперимент? — со смешком добавил детектив.

Генри резко посмотрел на него, уловив что-то в его тоне:

— Вы смеетесь надо мной, мистер Холмс?

— А Вы что, шутите? — с такой же интонацией спросил Шерлок.

— Мой папа всегда думал о том, что они делали в Баскервиле. Каких монстров они могли разводить. Над ним тоже смеялись, — он кивнул в сторону телевизора. — По крайней мере, телевизионщики приняли мою сторону.

— И я уверен, это сотворило чудеса для туризма Дэвона, — ухмыльнулся Холмс.

Щеки Генри залились краской.

— Что бы ни случилось с Вашим отцом, это было двадцать лет назад. Зачем приходить

к нам сейчас? — спросила Софи.

Генри уже вскочил на ноги.

— Не уверен, что вы можете мне помочь, мистер Холмс — воскликнул он, — раз уж Вас все это так веселит!

Шерлок открыл рот, чтобы выдать очередную тираду с примесью оскорблений, но Софи положила руку на его плечо, останавливая:

— Вы здесь из-за того, что произошло прошлой ночью? — спросила она.

Генри перевел на нее шокированный взгляд:

— Как Вы узнали?

— Не узнала — заметила, — сказал Шерлок. Софи на секунду крепче сжала его плечо и сразу же отпустила. — Вы приехали из Дэвона первым поездом сегодня утром. У Вас

был разочаровывающий завтрак и чашка черного кофе. Девушка через проход понравилась Вам, но, хотя изначально Вы были настроены серьезно, теперь Вы передумали, — он окинул посетителя взглядом с головы до ног. — Вы, однако, очень обеспокоены и хотите выкурить первую сигарету из день. Садитесь, мистер Найт и покурите, мы ничего не имеем против, — он дождался, пока парень сядет в кресло напротив. — Вы все еще думаете, что я не могу Вам помочь?

— Как Вы могли все это «заметить»? — сконфуженно спросил Генри.

Шерлок кивнул на пол, где лежал выпавший из кармана парня билет.

— Пробитые отверстия там, где проверяли билет. — он подался вперед и вытащил бумажную салфетку из рук Генри. — Салфетка, которой Вы привыкли вытирать пролитый кофе. Прочность пятна показывает, что вы не взяли молоко. Есть следы кетчупа и кофе и вокруг губ и на рукаве. Готовый завтрак. Наверное, бутерброд.

— Откуда вы знаете, что это было… разочаровывающе?

— Есть ли другой вид завтрак в поезде? — хмыкнула Софи.

— Да, — согласился детектив. — Про девушку — женский почерк вполне отличительный — записала номер телефона на салфетке, — он повернул бумагу. — Я могу посмотреть под углом, под которым она писала, значит сидела через проход. Позже, после того, как она вышла, я полагаю, Вы использовали салфетку, чтобы вытереть кофе и случайно запачкали номер. Вы прошлись по последним четырем цифрам другой ручкой, — он вернул салфетку Генри. — Итак, Вы хотели сохранить номер. Однако всего мгновение назад Вы использовал салфетку, чтобы продуть нос, — он указал на руки Найта. — У Вас есть пятна никотина на пальцах. Я знаю приметы. У Вас не было возможности курить в поезде, до такси Вы не успели. Вы в отчаянии, — он посмотрел на часы на руке. — Сейчас немного после четверти десятого, первый поезд из Эксетера в Лондон отходит в 5:46 утра. Вы приехали именно на нем, так что, должно быть, что-то важное случилось прошлой ночью. Я ошибся?

— Нет, Вы правы, — кивнул Генри.

— Это моя работа, — «улыбнулся» Шерлок. — А теперь заткнитесь и закурите!

Генри достал пачку «Ризласа», скрутил сигарету и поджег ее. Шерлок, подавшись вперед, жадно вдохнул дым, еще больше смутив посетителя. Софи бросила на него неодобрительный взгляд, а затем повернулась к Генри:

— Итак, вы потеряли обоих родителей, — мягко начала она. — В семь лет, как я понимаю. Вы думали, может быть, Вы изобрели эту историю, чтобы скрыть травму?

— Так говорит доктор Мортимер, — откликнулся Найт, затягиваясь.

— Терапевт? — уточнила Софи.

Найт кивнул:

— Луиза Мортимер. Она причина, по которой я вернулся в Дартмур, — он качнул головой. — Она думает я должен… столкнуться с моими демонами.

— И когда Вы вернулись в овраг прошлой ночью, что случилось? — спросил Шерлок. — Вы пошли туда по совету терапевта, а теперь Вы на консультации детектива — что Вы видели?

— Странное место, — протянул парень. — Овраг заставляет вас чувствовать себя так холодно внутри — так страшно…

— Если бы я хотел лирики, я бы почитал бездарные сочинения студентов Софи — это намного смешнее, — вскинул брови Шерлок, заставив Конан Дойл сокрушительно вздохнуть. — Что Вы видели?

— Следы. В том месте, где я видел, как отца убили.

— Мужские или женские? — спросила Софи.

— Ни то, ни другое. Они были…

— Это все? — перебил его Холмс. — Что-нибудь еще — следы, это что?

— Да, но они были…

— Извините, доктор Мортимер права — это детская травма, замаскированная памятью, — отчеканил Шерлок, поднявшись с места. — Скучно. Прощайте, Мистер Найт — спасибо, что покурили.

Шерлок сделал несколько шагов в сторону кухни, как будто направляясь в спальню.

— Но как насчет следов? — спросил у него Найт, повернувшись в кресле.

— Отпечатки лап, я полагаю, могли быть любыми — следовательно, ничего, — кинул Шерлок на ходу. Отправляйтесь в Дэвон, выпейте чай со сливками.

— Мистер Холмс… это были следы гигантского Хаунда!

Шерлок резко остановился, и сейчас же медленно повернулся. Он заинтересовано посмотрел на Генри:

— Повторите.

— Я нашел отпечатки лап — они большие, они были… — начал тот.

— Нет-нет. Ваши точные слова, — помотал головой Холмс. — Повторите Ваше последнее предложение, ничего в нем не меняя.

Генри озадаченно обменялся взглядом с Софи. Та медленно кивнула.

— Мистер Холмс… — он снова посмотрел на детектива. — Это были следы гигантского Хаунда.

У Шерлока блеснули глаза, и он вышел на середину комнаты, сложив руки шпилем:

— Я возьмусь за дело, — протянул Шерлок. — Спасибо, что остановили меня, это очень многообещающе. Это место, Баскервиль — слышала об этом? — спросил он у Софи.

— Смутно, — покачала головой девушка. — Очень мало.

— Похоже, хорошее место для начала.

— Вы поедете? — с надеждой спросил посетитель.

— Нет, я не могу покинуть Лондон в момент, слишком занят. Но не волнуйтесь, я пошлю свою помощницу, — он подошел к Софи и похлопал ее по плечу. — Я знаю, что могу рассчитывать на то, что она отправит мне все соответствующие данные.

— О чем ты говоришь, ты слишком занят? — иронично заметила Софи. — У тебя нет дела!

— Бубенчик, доктор Конан Дойл! — воскликнул Холмс. — У меня есть Бубенчик. Случай исчезающего светящегося в темноте кролика. НАТО возмущается, — пояснил он для Генри.

— Сожалею, — озадаченно кивнул Генри. — Значит, Вы не поедете?

Шерлок посмотрел на Софи.

— Не смотри на меня, завтра понедельник, и у меня куча лекций, — подняла руки девушка.

— Ладно, — поджал губы детектив. — Я знаю, кто не откажет, — добавил он, вынув телефон и что-то в нем набрав. — И я сам поеду в Дартмур.

— Извините — Вы идете? — снова спросил смущенный посетитель.

— Исчезновение двадцатилетней давности! Огромный хаунд! — воскликнул детектив. — Я ж не идиот, чтобы пропустить такое!

Ватсон (а именно ему писал Шерлок, ссылаясь на безотказного товарища) приехал на Бейкер-стрит около пяти вечера того же дня, когда к ним заявился несчастный Генри Найт.

— Почему ты всегда так уверен, что у меня нет своих дел? — спросил Джон, глядя на то, как Шерлок застегивает пальто.

— Потому что, даже если они у тебя есть, ты всегда отменяешь их, потому как они до смешного скучны, Джон, — сухо заметил детектив, покосившись на Софи, стоящую у стола. — Простой вывод. Мы вернемся в течение трех дней, — добавил он.

— Уже нашел решение? — улыбнулась доктор.

— Разумеется, — хмыкнул детектив. — Но мне нужно удостовериться в своей правоте.

— Конечно, — кивнула Софи. Шерлок сделал два шага к выходу, и Джон поднял с пола свою сумку, тоже двинувшись к выходу.

— Хорошей тебе недели, — сказал он, улыбнувшись ей. — И приветливых студентов.

— Ну, тут как повезет, — ответила Софи, последовав за мужчинами. — Шерлок, — неожиданно даже для самой себя окликнула она детектива, и тот остановился.

— Я… поймаю такси, — смущенно проговорил Джон, глянув на них, и скрылся в коридоре.

— Да? — повернулся к ней Холмс.

— Пожалуйста, напиши мне хотя бы раз, — тихо сказала она, подойдя к нему вплотную и сложив руки на груди.

— Чего ради? — прищурился детектив.

— Ничего, — она вздохнула. — Простая человеческая условность, — Софи кивнула на дверь. — Хорошей вам дороги.

Шерлок на мгновение задержался на ней своим взглядом-сканером и, развернувшись, покинул комнату. Софи еще пару секунд посмотрела ему вслед и, вздохнув, двинулась в сторону кухни. У нее была странная привычка заниматься выпечкой в минуты, когда она о чем-то волновалась или переживала — и, хотя сейчас ей было трудно объяснить, что послужило причиной такого состояния, девушка просто решила поддаться этому необычному правилу. Тем более, она давным-давно хотела приготовить ромовые бабы.

Уже решив провести этот вечер в тишине и умиротворении, она провела на кухне около часа и, поставив на стол тарелку с готовыми изделиями, вернулась в гостиную, чтобы убить оставшееся до отхода ко сну время за книгой. Однако ее планам не суждено было сбыться — минут через двадцать внизу хлопнула дверь, и ей пришлось тяжело вздохнуть, закрыть книгу, встать и развернуться лицом ко входу — был лишь один человек, которому она могла потребоваться в вечер воскресения.

— Доброго дня, Софи, — сказал Майкрофт, войдя в комнату.

— И Вам, — она кивнула на свое кресло. — Присаживайтесь. Предложить Вам чай?

— Не откажусь, — наигранно улыбнулся Холмс.

— Прекрасно, — растянула губы в такой же показной улыбке Конан Дойл, направляясь на кухню. — Полагаю, Вам прекрасно известно, что Ваш брат покинул Лондон, так что, позвольте узнать, чем я обязана Вашему визиту?

— Вы проницательны, Софи, — хмыкнул из кресла гость. — Что же, отсутствие брата — именно то, на что я рассчитывал, отправляясь к Вам. Дело имеет весьма деликатный характер, а Шерлок, как Вам известно, весьма предвзят ко всему, что я говорю.

Софи вздохнула, поставив на поднос чайник, и прикрыла глаза. Видит бог, это разговор обещал быть нелегким. «Для разговора с Майкрофтом Холмсом лучше быть в дрова,» — подумалось ей, и она огляделась в поисках чего-нибудь к чаю. Взгляд упал на ромовые бабы, все еще испускающие пар.

— Это Майкрофт, — с отвращением сказал Шерлок. — Он снова сел на диету — теперь на кето — и изнывает от голода, стремясь заменить еду отравлением жизни всем окружающим.

«Кето,» — повторила про себя Софи. — «Диета, построенная на высоком содержании жиров и, в связи с работой организма на кетонах, а не углеводах, предполагающая быстрое опьянение из-за повышения чувствительности к алкоголю. Отлично». Глаза девушки сузились, и она твердой рукой поставила тарелку с десертом на поднос.

— Что же, я Вас слушаю, — сказала она, вернувшись в комнату и поставив на столик рядом с гостем поднос. — Или мне лучше присесть? — хохотнула девушка.

— Не столь необходимо. Спасибо, — откликнулся Майкрофт, приняв из ее рук чашку. Софи опустилась в кресло Шерлока. — Итак, я думаю, Вы знакомы с Джимом Мориарти.

— Более близко, чем мне хотелось бы, — усмехнулась Софи. — Берите ром-бабу, она на миндальной муке и без сахара.

Холмс недоверчиво посмотрел на мучное изделие:

— Благодарю, но вынужден…

— Я настаиваю, Майкрофт, — качнула головой Конан Дойл. — Без этого я не могу Вас выслушать — в России гостя принято сначала напоить и накормить, а уже потом выслушать.

Холмс хотел было отпустить какой-то едкий комментарий, но, столкнувшись с твердым взглядом хозяйки квартиры, повиновался. Он аккуратно отломил изделие и картинно улыбнулся:

— Весьма недурно, — резюмировал он.

— Я знаю, — кивнула Софи. — Что по поводу Мориарти?

— После событий «Большой игры», как ее окрестил доктор Ватсон, и дела Ирэн Адлер мы взяли Мориарти под стражу на неполные два месяца, — сказал Майкрофт. — Однако за неимением доказательств его преступлений мы вынуждены были его отпустить, — он снова отломил кусок изделия, на это раз куда более крупный.

— Зачем? — просто спросила Софи.

— Затем, что за ним стоит обширная преступная сеть, которая… Впрочем, это неважно, — покачал головой Холмс. — Суть дела в том, что он на свободе и, хотя мы ведем за ним тщательную слежку, его дальнейшие действия непредсказуемы.

— Звучит весьма и весьма оптимистично, Майкрофт, — холодно заметила Софи. — И что же, нам ждать гостей?

Гость помолчал, дожевывая очередную порцию ром-бабы. Она таяла на глазах, а с ней и 50 граммов рома. Софи еле сдерживала улыбку — по ее расчетам, до первой стадии опьянения оставалось 10-15 минут, а до желания выпить — две.

— Полагаю, да, — наконец заключил Холмс. — Мориарти, будем откровенны — психопат с манией величия, и он, к сожалению, как и Шерлок, любит «игры», — он хмыкнул.

Софи сжала губы. Становилось уже не так весело.

— Простите, Майкрофт, но если я правильно поняла, к чему идет этот разговор, — она поднялась с места и направилась к кухне, — мне нужен допинг.

Она открыла дверку кухонного гарнитура, взяла неизменную бутылку виски и два стакана, а затем вернулась в гостиную, поставив ношу на стол с подносом, заметив, что на тарелке стало на один десерт меньше. Она налила алкоголь себе в стакан и посмотрела на Майкрофта, качнув бутылкой:

— Вас угостить? — спросила она.

— Откажусь, благодарю, — покачал головой тот.

«Ну, это ненадолго, » — подумала про себя Софи, отпивая виски и садясь в кресло.

— И, я так понимаю, Вы предполагаете, когда Мориарти нанесет удар? — уточнила она вслух.

— Да, — кивнул Холмс. — Полагаю, это будет середина июня.

— Он будет ждать три месяца? — подняла бровь доктор. — Не очень-то похоже на маниакальную зависимость.

— Возможно, — согласился гость. — Однако, я считаю, что у него будет грандиозный, но четкий план, предполагающий большой ущерб как лично Шерлоку, так и всей стране.

— И почему Вы рассказываете это мне? — спросила Софи, снова демонстративно отпив.

— Потому что Вы контактируете с моим братом куда больше меня и, как ни прискорбно это признавать, имеете на него влияние.

— Влияние? — посмеялась Софи. — Я не могу заставить его купить молоко, о чем Вы говорите?

— Что же, — вздохнул Холмс. — В любом случае, моя просьба состоит в том, чтобы Вы… предостерегали его от необдуманных поступков.

— Майкрофт, я его соседка, — заметила Конан Дойл. — Не мать, не сестра, не лечащий врач и, что главное, не волшебница. Ваш брат — взрослый человек, и все, что я могу сделать — это попросить его не хамить окружающим, — гость снова вздохнул и покосился на бутылку коньяка. — Наливайте, я ничего не имею против, — улыбнулась Софи. Майкрофт молча наполнил свой стакан.

* * *

— На брудершафт? — спросила Софи, хихикнув.

— Изволь, — хмельно улыбнулся Майкрофт, подавшись вперед. Они наклонились друг другу из своих кресел и, переплетя руки в локтях, осушили свои стаканы.

— Что же, — сказала Конан Дойл, снова откинувшись на спинку кресла и покачивая пальцем в такт словам. — Резюмирую: вы с Шерлоком играли в пиратов в детстве, поэтому он и называет тебя заклятым врагом по старой памяти, — Майкрофт кивнул, осуждающе глядя на уже вторую опустевшую бутылку. — Раньше вы фехтовали всем, что попадется под руку и, что самое главное — ты не играешь на скрипке, поэтому Шерлок берет ее в руки, когда хочет, чтобы ты ушел, потому что это тебя раздражает, — она подставила мужчине стакан. — Все верно?

— Абсолютно, — подытожил Холмс. — Удивительно, как много тайн можно выдать, если вовремя не остановиться, — добавил он, наполнив стакан девушки и отставив бутылку. — Но важно другое: в обмен за информацию ты обещала поговорить с Шерлоком по поводу публичности его деятельности.

Софи вскинула ладонь перед лбом, изображая жест детей октября.

— Честное пионерское, Майк, — сказала она, безвольно уронив руку и снова осушив стакан. — Кто бы мог подумать, что в душе ты приятный человек? — вдруг добавила она.

Холмс пожал плечами, отставляя свой пустой бокал.

— Неравнодушие — не преимущество, Софи, потому я ограничиваю любые человеческие, — он поморщился, — эмоции.

— Ты так говоришь, потому что потратил всю жизнь, заботясь о человеке, который не выражает своей благодарности открыто, — заметила девушка. — Однако я могу тебя понять.

Гость поднялся с места.

— Благодарю за это и за содержательную беседу, — кивнул он, чуть качнувшись, доставая свой зонт из-за кресла. — И я буду еще более признателен, если этот разговор останется между нами.

— О, мистер Холмс, я — могила, — улыбнулась Софи, картинно сложив руки крестом на груди, и тоже встала.

— Снова благодарю, — ухмыльнулся Майкрофт. — Прошу, не провожай, уже поздно.

— Хорошо, — кивнула Софи. — Однако позволь отдать тебе кое-что, — она проворно прошла на кухню и зашуршала там чем-то.

— Прошу, скажи мне, что ты не достаешь из холодильника ту дрянь, что Шерлок хранит в непростительной близости от еды.

— Нет, — посмеялась Софи, возвращаясь в гостиную, и протянула ему бумажный пакет. — Я испекла слишком много, так что не откажи в любезности взять немного с собой.

Мужчина скептически посмотрел на протянутый предмет, но потом со вздохом принял его:

— Мой лечащий врач будет недоволен.

— Вини во всем русскую мафию, — снова рассмеялась Софи и протянула гостю руку для рукопожатия. — Приятного вечера, Майк.

— Взаимно, — ответил тот, пожав протянутую ладонь и, растянув губы в улыбке, покинул комнату.

Софи опустилась в кресло и, дождавшись, когда за ним внизу хлопнет дверь, встряхнулась: с алкоголем нужно было явно завязывать, потому как она только что легко перепила мужчину на 14 лет старше себя. И, хотя огненная вода развязала мистеру Британское правительство язык, и он явно не выдал самые главные тайны, и что-то подсказывало Софи, что как минимум одна из них точно связана с ближайшим будущим, иначе бы Майкрофт Холмс не заявился бы к ней в отсутствие брата.

Внезапно Софи напряглась, будто уцепившись в памяти за какое-то смутное воспоминание:

— В её распоряжении сведения, известные лишь близкому Шерлоку человеку, — сказал Джон, кинув на стол перед Майкрофтом какую-то газету. Они были в каком-то темном кабинете, а Софи будто бы наблюдала за ними из-за телевизионного экрана.

— А-а-а, — протянул тот, взяв бумаги в руки.

— Вы когда в последний раз видели записную книжку своего брата? — прошипел Джон, ткнув пальцем в собеседника. — В ней два имени — Ваше и мое… и получил всю информацию Мориарти точно не от меня.

— Джон… — вздохнул Холмс.

— Ну и как Ваши отношения продвигаются? Выпиваете чашечку кофе время от времени с Джимом? — он прищурился. — Это Ваш родной брат и Вы всю его жизнь разболтали этому маньяку.

— Я и не думал…

— Это? Это вы мне пытались тогда сказать, да? — перебил его доктор. — Присматривай за ним, потому что я оплошал, — он помолчал. — Как Вы с ним познакомились?

— Люди, ему подобные… Мы все о них знаем, следим за ними, — тихо сказал Холмс, встав с места. Но Джеймс Мориарти — самый опасный преступный разум, который когда-либо видел свет, и у него в кармане — совершенное оружие — код. Пара строк компьютерного кода, с помощью которых можно открыть любую дверь.

— И вы похитили его, чтобы попытаться выведать код? — догадался Ватсон.

— Допрашивали его неделями, — кивнул Майкрофт. — Он не желал играть по нашим правилам. Просто сидел, уставившись в темноту. И лишь одна вещь была в состоянии сдвинуть дело с мертвой точки… В моих силах было его разговорить, самую малость. Однако…

— Взамен вы были вынуждены предложить ему историю жизни Шерлока, — усмехнулся Джон. Софи знала это выражение лица — так он улыбался, лишь, когда был зол. — Итак, одна большая ложь… Шерлок — мошенник, и люди с радостью её проглотят, потому что в остальном — все правда. Мориарти хотел уничтожить Шерлока, а вы предоставили ему прекрасное оружие.

— Джон, — Майкрофт опустил голову. — Мне жаль.

Софи вскочила с места и обхватила голову руками. Она не могла понять, откуда она помнила этот диалог, и почему все происходящее в ее памяти выглядело таким реальным. Она в панике заметалась по комнате, пытаясь осознать увиденное.

Мориарти попытается нанести удар, Майкрофт (вполне возможно, но откуда знать?) рассказал консультирующему злодею всю биографию Шерлока, и Джим наверняка захочет… Черт его знает, воспользоваться услугами газетчиков?

Девушка остановилась.

— Так, ты сходишь с ума, — сказала она сама себе, встряхнувшись. — Это просто воображение, подстегнутое действием алкоголя. У тебя же нет дара прорицания, так? — она побила себя по щекам подушками пальцев. — Вдох-выдох.

Конан Дойл еще раз огляделась и вздохнула. Ей нужен был отдых: впереди был тяжелый рабочий понедельник, а вечером она обещала встретиться с Молли. После Рождества они с ней странным образом сблизились, и даже взяли за правило проводить вечера понедельника вместе.

Хотелось заплакать от нахлынувших эмоций, но слез, как всегда, не было — после событий тринадцатилетней давности Софи не могла плакать, несмотря на все те злоключения, которые ей подкидывала судьба. Вспоминать о пятнадцатом октябре в своей жизни и анализировать прошедшее не хотелось. Пора было выкинуть из головы все рисованные образы и лечь спать. Так она и поступила.

* * *

— Итак, на это лекция закончена, — сказала Софи. — Сегодня мы с вами разобрали роман русского философа, журналиста и литературного критика Николая Чернышевского «Что делать?», написанный в декабре 1862 — апреле 1863 годов во время заключения в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Встретимся в пятницу на семинаре.

— Профессор Конан Дойл, — поднял руку один из студентов. — Можно задать вопрос?

— Конечно, мистер Фримэн, — кивнула доктор, подняв глаза от своих листов.

— Как Вы сами считаете, что является ответом на главный вопрос романа? — спросил юноша.

— Что же, — Софи вздохнула, собираясь с мыслями. — Я отвечу на Ваш вопрос несколько иносказательно, — она вышла из-за стойки и сделала пару шагов к аудитории, сложив руки за спиной. Допустим у меня или любого из вас родится когда-нибудь сын. Мы расскажем ему про его дедушку, нашего отца, и ему, как ни ужасно это признавать, будет все равно, ведь он не знал этого человека, он для него будет неинтересной историей, старой фотографией, — она сделала выразительную паузу, чувствуя, как все отрываются от своих конспектов и поднимают на нее глаза, обращаясь в слух. — И так будет с каждым из нас. Я прожила достаточно долго, и теперь отчётливо осознала, что все мы — просто инерция Большого Взрыва, — Софи прошла вдоль рядов, подняв голову к самым высоким партам. — Мы любим, плачем, умираем, ссоримся, воюем, и это не имеет никакого смысла, — она опустила глаза. — Но, знаете, может оно и хорошо, потому что мы можем сами его придумать…- она посмотрела на задавшего вопрос юношу и улыбнулась, — Я ответила на Ваш вопрос, мистер Фримэн?

— Да, — медленно кивнул юноша. — Благодарю, профессор.

— Всем еще раз спасибо, коллеги. Все свободны, — Софи сделал шаг спиной назад, наблюдая, как студенты неспешно поднимаются с места, собирают вещи и переговариваются. Она обожала свою работу.

Софи на сегодня закончила лекции и отправилась в свой кабинет, мечтая о чашке чая и паре печений. Она посвятила весь вечер проверке работ, и, когда у нее осталась только одна небольшая пачка, она на пару минут встала у окна, наблюдая за суетящимися во внутреннем дворе людьми. Ей доставляло странное удовольствие наблюдать за жизнью университетского городка, строя теории о мотивации спешащих по своим делам учеников и преподавателей. Сознание невольно унесло ее в прошлое — во времена, когда она еще училась в Москве и точно также на Воробьевых горах наблюдала за суетой столицы России. Проведя эту аналогию, она нащупала в кармане телефон и набрала знакомый до боли в сердце номер:

— Мам? — сказала она в трубку, не отрываясь от вида за окном. — Это я, привет.

— Барсик! — радостно воскликнула на том конце провода Алина Охотникова. — И тебе привет. Ты так давно не звонила, все в порядке?

— Да, в полном, — улыбнулась она маминому обращению. — И не так уж и давно, всего… — она запнулась.

— Два месяца, Соня, — грустно сказала мать. — Ты, конечно, пишешь почти каждый день, но нам бы очень хотелось слышать твой голос. Ты папе звонила, кстати?

— Позвоню на днях, — тихо ответила Конан Дойл.

— Он очень ждет, — с нажимом заметила мама. — И Катя тоже. Я тебе уже столько раз говорила, столько раз просила приехать — ты ведь не была дома уже полтора года!

— Мам, дела, — прищурилась Софи. — Учительский отпуск недолог.

— Я тоже учитель, можешь мне не рассказывать, — парировала собеседница. — Ладно, не будем о грустном. Я надеюсь, что ты меня услышала.

— Услышала, — кивнула Конан Дойл. — Я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо и на том, — вздохнула мама.

Она в течение минут десяти рассказывала о том, что происходило дома, о самочувствии папы и непрекращающихся выяснениях отношений в семье Кати. Соня слушала ее достаточно внимательно, но несколько раз ловила себя на мысли, что разговаривает будто бы с человеком из прошлой жизни. По сути, так оно и было.

— Да, это ужасно, — наконец отреагировала она на слова матери. — Сил вам.

— Покой нам только снится, но спасибо, — согласилась та. — Расскажи мне лучше, что там твой сосед? Ты рассказываешь о чем угодно, но год живешь с человеком, а мы знаем только его имя. Шерлок Холмс, так?

Софи сжала зубы:

— Верно.

— О, узнаю эту интонацию, — ехидно заметила старшая Охотникова. — Я же твоя мать, мне-то ты можешь рассказать, что угодно.

Захотелось открыть форточку и выкинуть телефон на улицу.

— Нечего рассказывать, — сухо сказала Софи. — Я говорила, что Шерлок — консультант-фрилансер, что мы живем в центре Лондона и редко пересекаемся из-за разницы графиков.

«Господи, прости мне мою ложь, » — пронеслось в голове девушки.

Родители Сони всегда были строгими и, как и все дети из таких семей, она рано научилась изворачиваться и придумывать, а потому любая ложь рождалась в ее голове за долю секунду, приобретая супер детальное описание. Потому она никогда не прокалывалась, обманывая. Никогда.

— Да мы бы с папой загуглили его имя, но в интернете статьи только на английском, — грустно и слегка манипулятивно проговорила мама. — А у Кати спрашивать нет смысла, у нее никогда нет времени.

Софи ухмыльнулась, вспомнив разговор февраля прошлого года.

— Ты что, с ума сошла?! — прокричала в трубку Катя. — Детектив-консультант?! Работа с полицией?! Тебе жить надоело?!

— Катя, я могу ошибаться, но это не твое дело, — заметила Софи, прикрыв глаза рукой.

— Меня зовут Кейт! И — нет, это МОЕ дело, — воскликнула та. — Ты моя сестра, и я должна знать ВСЕ, что происходит в твоей жизни!

— Если ты не заметила, Кейт, — Софи сделала акцент на последнем слове. — Я взрослый человек, который не обязан ни пред кем отчитываться.

— Я сейчас же позвоню родителям! — практически визжала ее сестра. — Тебе не хватило одного наркомана, ты решила связаться еще с одним идиотом?! Пусть хоть родители тебе мозги на место поставят!

Софи открыла глаза и посмотрела в камин, чувствуя, как к лицу приливает кровь:

— Идиотом? — повторила она. — Раз уж ты сама об этом заговорила, Катенька, то, как ты думаешь, твоему драгоценному супругу Жюлю будет интересно знать про ТВОЕГО идиота, к которому ты летаешь в Москву, прикрываясь родителями?

Можно было слышать, как в голове человека на том конце провода крутятся шестеренки.

— Откуда ты знаешь? — спросила Катя вмиг смягчившимся голосом.

— Это неважно, — улыбнулась Софи. — Важно, что если ты решишь влезть в мою жизнь, я уничтожу и твой брак, и твой вид на жительство в Германии, — она сделала паузу. — И прошу мне больше не звонить без особой необходимости.

— Ну ты и су… — начала женщина на том конце провода, но Софи лишь с улыбкой положила трубку.

— Не помешаю? — раздался мужской голос.

Софи обернулась — в дверях кабинета стоял Том Хидстоун.

— Профессор, — она благодарно ему улыбнулась. — Нет, все в порядке. Мам, ко мне пришли, я напишу вечером, — она пару раз поддакнула прощающейся матери и, отложив телефон, вернулась к столу. — Присаживайтесь, — сказала она гостю, опустившись на свой стул.

— Так фамильярно, — улыбнулся в ответ Том. — Мы же с тобой не только коллеги, — закончил он, усаживаясь напротив нее.

— В стенах учебного заведения — только коллеги, Том, — кивнула Софи. — Но ты прав, в отсутствие студентов и старших преподавателей фамильярность ни к чему, — она выдвинула ящик стола, доставая работы учеников. — С чем пожаловал?

— Я… — мужчина запнулся, и Конан Дойл подняла на него глаза. — Хотел спросить, как твоя жизнь?

— Как у всех, — хмыкнула Софи, опустив глаза на работы. — Неопределенна, подвержена увяданию и неизбежной смерти. Ты к чему-то ведешь или хочешь поддержать светскую беседу?

— Ни то, ни другое, — сконфуженно ответил Хидстоун. — Однако, хочу отметить, что ты, как всегда, весьма оптимистична, — он закинул ногу на ногу и улыбнулся. — В общем, Софи, ты работаешь здесь больше года, и я, желая воззвать к твоей профессиональной стороне души, хотел бы сказать, — он опустил глаза и помолчал. Девушка посмотрела на него прямым взглядом, сложив руки в замок перед собой. — Я тут подумал о некотором биологически-социальном исследовании, применительно к нейрохимическим процессам.

— Верно ли я понимаю, — с легкой улыбкой сказала она, — что ты приглашаешь меня на свидание?

— Я собирался охарактеризовать это, как модификацию парадигмы нашего сотрудничества-дружбы с добавлением свидания как компонента, — поднял на нее глаза коллега. — Но нет нужды цепляться к терминологии, зачем нам это?

— Хочу напомнить, профессор, что мы находимся в одном из старейших учебных заведений Европы, — ответила Софи. — В котором, ко всем прочим регалиям, действует строгий кодекс межличностных отношений, отрицающий любые связи между членами преподавательского состава.

— Кодекс, не закрепленный на бумаге, доктор Конан Дойл, — парировал Хидстоун, поднимаясь с места. — Я же предлагаю тебе только дружескую встречу, которая никак не противоречит нашим правилам, так как не подразумевает под собой нарушений учебного процесса.

— Сразу видно, что ты преподаешь историю, Том, — ухмыльнулась девушка.

— Я должен расценивать это, как «нет»? — с достоинством произнес мужчина.

— Нет, — покачала головой Софи, и он, кивнув, развернулся к выходу. — Нет, не должен, — пояснила она, и Том снова повернулся к ней, и девушка открыто ему улыбнулась.

— Весьма признателен, — снова кивнул Хидстоун, чуть растянув губы в ответной улыбке. — Если позволишь, я чуть позже позвоню и заеду за тобой в шесть.

— Не позволю, — чинно сказала Конан Дойл, вскинув голову и чуть… флиртуя? — Ты знаешь, я предпочитаю СМС, так что просто пришли место встречи, — она опустила глаза к работам и взяла в руки ручку. — Теперь — извини, у меня много работы.

Когда за Томом закрылась дверь, Софи еще пару мгновений бездумно посмотрела на листы перед собой, а затем, не выдержав, достала из стоящей рядом сумки зеркальце. Она взглянула на свое отражение — с глади стекла на нее смотрела молодая девушка, в глазах которой читалась непомерная усталость. Конан Дойл уже не помнила, когда ее в последний раз приглашали на свидание, но отчего-то была уверена, что в такой ситуации она должна была испытывать радость или волнение. Ничего такого не было.

Софи захлопнула зеркало, мельком глянула на так и не проверенные работы, и убрала их обратно в ящик. Ей нужно было в салон красоты и какой-нибудь фешенебельный бутик. Срочно.

Буквально через пару часов после прихода Тома Софи уже стояла у Бартса, ожидая Молли, и рассматривала свое отражение в рекламном баннере у остановки. Она не могла себе объяснить, зачем сегодня пошла в парикмахерскую и купила это непомерно дорогое платье. Она не была на свиданиях долгих семь лет и слабо помнила, как себя нужно на них вести, но что-то ей подсказывало, что идеальная укладка и сидящее по фигуре платье будут отлично подходить под такую ситуацию.

— Привет! — послышался за спиной голос Молли, и Софи обернулась к ней. — Ух ты, новая стрижка?

— Да, — улыбнулась ей Софи. — Решила освежить.

— Тебе очень идет, — захлопала ресницами Хупер.

— Еще раз спасибо, — кивнула Софи. — Ужин или кофе?

Молли на секунду замялась, а потом смущенно проговорила:

— Ужин, — она помолчала. — И мне нужно кое-что тебе рассказать.

Молли уже собралась уходить домой и, переодевшись, забирала со стола какие-то личные вещи, когда дверь в ее кабинет тихо открылась.

— Грэг, — улыбнулась она вошедшему. — Не ожидала тебя тут увидеть, что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — кивнул мужчина, войдя. — Я тебя не отвлеку?

— О, Грэг, если нужно что-то в лаборатории, то подожди минут пять, я переоденусь…

— Нет, не нужно, — покачал головой Лестрейд. — Я пришел к Молли, а не к доктору Хупер.

— Вот как? — неловко улыбнулась девушка. — Хорошо, что такое?

Инспектор пару мгновений постоял, переминаясь с ноги на ногу и потупив взгляд:

— Ну… Молли… Э-э-э… — он подбирал слова. — В общем, я развелся, — сказал он, подняв на нее глаза.

— О-о-о, — Молли крепче сжала край рюкзака, лежавшего на столе. — Мне очень жаль.

— Нет, — опешил Грэг. — Нет-нет-нет, — он замахал руками, — это случилось давно, еще в январе. Я просто никому не говорил.

— А почему говоришь сейчас? — Молли нервно сглотнула.

— Потому что, э-э-э, — он почесал рукой затылок. — В общем, я хотел узнать, не хотела бы ты… Как-нибудь после работы… Поужинать со мной?

— Что значит «гей»? — голос сорвался на крик. — Мы встречаемся.

— Ты просто создана для семейного счастья, Молли! — он отвернулся от микроскопа и посмотрел на нее. — С последней встречи ты поправилась на полтора килограмма!

— Шерлок! — в унисон одернули его Софи и Джон из другого конца лаборатории.

— На килограмм, — бессильно сопротивлялась она.

— Нет, на полтора, — он снова отвернулся.

— Э-э-э, — чуть замялась Молли, окунувшись в воспоминания. — Да, Грэг, конечно, — она улыбнулась ему, и он просиял в ответ.

— Хорошо, — он кивнул. — Я сегодня вечером уезжаю на пару дней в Дартмур. Вернусь и позвоню тебе, хорошо?

— Да, конечно, — просияла Молли, двинувшись к выходу. На душе отчего-то стало светло. — А для чего тебе в Дартмур, если не секрет? — спросила она, когда они с инспектором вышли в коридор и направились к выходу из здания.

— Не для чего, а для кого, — хмыкнул тот.

— А, — Молли запнулась. — Я тебя поняла.

— Вот как, — протянула Софи, первой заходя в кафе в паре улиц от Бартса, когда Молли закончила свой рассказ. — Что же, если бы не наш великий и ужасный, Грэг бы тебя уже завтра куда-нибудь пригласил.

— Думаешь? — удивилась Молли. — Откуда тебе знать?

— Просто предположение, — улыбнулась Софи, садясь за стол. — А ты разве против?

Конан Дойл достала из кармана телефон и просмотрела уведомления — сообщений не было. Незаметно вздохнув, она убрала устройство и подняла глаза на Молли, щебечущую на поднятую ими тему. Софи улыбнулась, увидев, как просветлело ее лицо при упоминании Грэга, и внутренне удивилась, что не испытывает ничего подобного по поводу Тома.

— Шерлок! — ее голос заставил его оглянуться. Софи стояла в тени деревьев в паре метров от него. — Ты тоже это слышал?

Сердце забилось еще быстрее, разгоняясь уже до практически опасной скорости. Овраг Дьюэра в темноте давил на него еще сильнее, чем прежде.

— Да, — тихо сказал он. — Подойди ближе, — он протянул ей руку, все еще сжимая пистолет в другой. Девушка двинулась к нему, но в следующее мгновение резко повернула голову в сторону и, воскликнув, закрыла лицо руками. Ее накрыла огромная тень, и девушка упала на землю:

— Шерлок! Шерлок, бога ради! — дико закричала она, пытаясь бороться с адской псиной и перекричать ее бешеный рык.

Детектив бросился к ней, наводя пистолет на чудовище, но внезапно в их возне послышался звук рвущейся плоти, и тварь остановилась. Шерлок, не глядя, несколько раз выстрелил в огромную темную фигуру, и та сорвалась с места, скрывшись во мраке ночи. В два шага преодолев расстояние до Софи, Шерлок упал на колени рядом с ней и посветил фонариком ей в лицо.

— Софи, ты меня слышишь? — он дотронулся до ее неподвижной головы, чуть повернув ее лицом к себе. Руки обожгло чем-то горячим, и Шерлок в ужасе застыл, увидев навсегда замерший взгляд Конан Дойл. — Софи, очнись, оно ушло. Софи!

Он скользнул рукой от ее лица, проверяя пульс на сонной артерии, и посветил туда фонариком. Из огромной раны на шее девушки с пульсацией лилась кровь, не оставляя никаких шансов на спасение.

Шерлок схватил ее за плечи и тряхнул, пытаясь пробудить:

— Софи, пожалуйста, Софи! — девушка просто обмякала в его руках. — Нет! — воскликнул детектив, прижимая ее к себе, чувствуя, как горячая кровь заливает его пальто и рубашку. — НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — закричал он, вскинув голову к небу и… открыл глаза.

Он сидел у открытого огня в ресторане гостиницы. В соседнее кресло опустился Джон.

— Ну, Генри в довольно плохом состоянии, — вздохнул доктор. — Он безумен — полностью убежден, что по пустошам бродит какой-то суперпес-мутант, — Шерлок нервно посмотрел на него. Почему он видел не Ватсона, а Софи, которая сейчас наверняка сидит в гостиной на Бейкер-стрит в полной безопасности? — Но это не так, да? Потому что, если бы люди знали, как сделать супер-собаку-мутанта, мы бы знали, — Шерлок сложил пальцы в молитвенном жесте и глубоко вздохнул, стараясь унять биение сердца. — Они были бы выставлены на продажу. Я имею в виду, это так работает, — Джон что-то вспомнил и потянулся к своей записной книжке. — Послушай: на болоте я видел, как кто-то подал сигнал. Э-э, Морзе — я думаю, это Морзе. Кажется, не имеет особого смысла. Э-э, У, М, К, Р, А. Означает ли это… что-нибудь? — он наконец посмотрел на Шерлока и понял, что тот не в порядке. Он на мгновение замер, а потом убрал блокнот. — Итак, хорошо, что у нас есть? Мы знаем, что есть следы, потому что их нашел Генри. Все мы что-то слышали, — Шерлок сделал еще прерывистый вдох. Джон посмотрел на него и нахмурился. — Может, нам стоит просто поискать того, у кого есть большая собака?

— Генри прав, — вдруг сказал Шерлок.

— Что? — глухо переспросил Ватсон.

— Я тоже это видел, — пояснил Холмс дрогнувшим голосом.

— Что? — потрясенно повторил его собеседник.

— Я тоже это видел, Джон.

— Прости… минутку, — он подсел вперед, наклонившись к другу. — Что ты видел?

Шерлок наконец встретился с его взглядом, почувствовав, как его лицо исказилось от ненависти к самому себе. Почему она? Шерлок был скорее смущен увиденным в овраге, чем испуган, но образ мертвой Софи будто бы окатил его ледяной водой, и Холмс впервые за многие годы чувствовал животный, неподдельный страх, заставляющий руки дрожать, а голос — срываться. Он знал одно — он никогда не скажет Джону о причине своего ужаса.

— Собака там, в овраге, — он заговорил сквозь стиснутые зубы. — Гигантская собака.

Джон почти засмеялся, когда Шерлок отвел взгляд, безуспешно пытаясь сдержать слезы. Ватсон снова откинулся на спинку стула, не совсем в состоянии справиться с этой странной реакцией своего друга. «Почему я видел не его?» — пронеслось в голове Шерлока. «Он был там, со мной, и это ему грозила опасность, а не ей».

— Гм, слушай, Шерлок, мы должны быть рациональными по этому поводу, хорошо? — начал Джон. — Давайте просто будем придерживаться того, что знаем, да? Придерживаться фактов.

— После того, как вы исключили невозможное, все, что осталось — пусть даже невероятное — должно быть правдой, — сказал Шерлок, посмотрев на мужчину.

— Что это значит?

Шерлок наклонился и взял бокал с ближайшего столика. Глядя на свою дрожащую руку, он захихикал.

— Посмотри на меня. Боюсь, Джон. Боюсь, — он сделал глоток и снова поднял стакан, показывая, что его рука все еще трясется.

— Шерлок?

— Я всегда умел держаться подальше… — он сделал еще глоток из стакана. — Отделять себя от… чувств. Но смотри… тело меня предает. Интересно, да? Эмоции, — он отставил стакан. — Песок на линзе, ложка дегтя.

— Да, хорошо, просто, — начал Джон, но, осознав, что повышает голос, оглянулся на людей вокруг. — Не принимай это близко к сердцу. В последнее время ты был довольно взволнован, ты знаешь, что это так. Я думаю, ты просто переработал.

— Переработал? — Шерлок покосился на Ватсона.

«Почему он не понимает? Она бы поняла»

— Было темно и страшно… — продолжал доктор.

— Со мной все в порядке, — прошипел Шерлок. Он отвел взгляд, почти начав задыхаться, затем приложил кончики пальцев к вискам, едва не застонав от боли, когда перед глазами снова появилось ее залитое кровью тело. Джон озабоченно посмотрел на него:

— Шерлок…

— СО МНОЙ ВСЕ НОРМАЛЬНО! — закричал Шерлок и посмотрела на Джона. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? — Он огляделся на других посетителей, которые теперь смотрели на него. — Ты хочешь, чтобы я это доказал, да? — Он сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Мы ищем собаку. Да, большую собаку, это твоя блестящая теория. Хорошо, отлично, да, с чего начать?

Посетители вернулись к своей еде. Шерлок посмотрел через плечо и указал на мужчину и женщину, сидящих друг напротив друга за столиком в углу ресторана. Его голос стал диким и безжалостным, когда он перешел в режим дедукции.

— А как насчет них? Сентиментальная вдова и ее сын, безработный рыбак. Ответ положительный.

— Да?

— У нее есть вест-хайленд-терьер по кличке Виски. Не совсем то, что мы ищем.

— О, Шерлок, ради бога, — тихо возразил Джон.

Холмсу было плевать: ему нужно было включить мозг, засунуть смутные воспоминания из сна как можно глубже и утереть нос Ватсону, решившему, что он может его читать, как открытую книгу.

— Посмотри на его свитер. Практически не носят. Очевидно, ему это неудобно. Может это из-за материала, но скорее — отвратительный узор. Предполагаю, что это подарок, вероятно, Рождество. Поэтому он хочет угодить своей матери. Зачем? Почти наверняка деньги, — он бросил еще один быстрый взгляд на мужчину. — Он угощает ее едой, но его собственная порция небольшая. Это означает, что он хочет произвести на нее впечатление, но пытается сэкономить на своей еде.

— Ну, может он просто не голоден, — встрял Ватсон.

— Нет, маленькая тарелка. Стартер. Он практически слизал содержимое тарелки, а она съела только половину. Если бы она угощала его, он получил бы столько, сколько хотел. Он, конечно, голоден и небогат — это видно по запястьям и туфлям. «Откуда ты знаешь, что она его мать?» — передразнил он Джона. — Кто еще мог подарить ему такой рождественский подарок? Что ж, это могла быть тетя или старшая сестра, но скорее мама. Теперь он рыбак. Узор рубцов на руках, очень характерный — рыболовные крючки. Они все уже довольно старые, что говорит о том, что он какое-то время был безработным. В этой части мира не так много промышленности, поэтому он обратился за помощью к своей овдовевшей матери. «Вдова?» Да, конечно. У нее на шее мужское обручальное кольцо на цепочке — явно ее покойного мужа, и оно слишком велико для ее пальца. Она хорошо одета, но украшения у нее дешевые. Она могла позволить себе лучшее, но она оставила это — сантименты. Итак, собака… — он посмотрел на брюки женщины. — Крошечные волоски по всей ноге, до куда она может достать, но нет волосков над коленями. Предполагаю, что это маленькая собака, вероятно — терьер. На самом деле — вест-хайленд-терьер по кличке Виски. «Как, черт возьми, ты это знаешь, Шерлок?» Потому что она ехала в том же поезде, что и мы, и я слышал, как она называла его имя, и это не обман, это внимание. Я использую свои способности, Джон, в отличие от некоторых людей, так что ты видишь, я в порядке, мой мозг пашет на самом деле я никогда не был лучше, чем сейчас, так что. Просто. Оставь. Меня. В покое, — он посмотрел на шокированного Джона.

— Да, кивнул тот, прочищая горло. — Хорошо. Ладно. Знаешь, просто… Я твой друг…

— У меня нет друзей, — скривился Шерлок, практически выплюнув последнее слово.

— Не-а, — нарочито мягко ответил Джон. — Интересно, почему? — он поднялся с места и покинул комнату.

Шерлок прикрыл глаза, чувствуя, что его нервы почти успокоились. С Джоном всегда можно было помириться, но сейчас ему действительно нужно было одиночество, чтобы кое-что сделать. Он взял со столика свой телефон.

Софи как раз вошла в квартиру после встречи с Молли, когда в ее кармане завибрировал смартфон.

Дартмур — самое скучное место из всех, где я когда-либо был. ШХ

Девушка улыбнулась, — «Он не забыл».

В таком случае избегай поездок в Подмосковье. Дело о хаунде разрешилось? СКН

Она только успела снять пальто и подойти к лестнице, как пришло еще одно сообщение:

Почти. Расскажу по приезде, если Джон до этого не исказит все в своем блоге. ШХ

Поднявшись наверх, Софи набрала ответ:

Я предпочитаю твою редакцию, так что дождусь. СКН

Она, просияв от этого маленького диалога, вдруг посмотрела на пакет со своим новым платьем и почувствовала, как улыбка сползает с лица. Было что-то странное в этом неприятном давящем чувстве, которое возникало в груди всякий раз, когда она думала о предстоящем свидании. Как раз к месту раздался еще один сигнал телефона, оповещая о сообщении от Тома:

Привет еще раз! Завтра в пять буду ждать тебя в бизнес-парке Кеннингтона, блоке 3, на первом этаже, ниже стойки регистрации. Я проверил твое расписание — совпадений быть не должно, но, если что — просто скажи, я все понимаю.,

Софи отправила ему ответное сообщение, чувствуя себя так, будто продает родину. Она оглядела пустую темную гостиную, пытаясь разобраться в своих эмоциях, но в итоге, покачав головой, списала это на волнение и, поднявшись, отправилась в ванную готовиться ко сну.

Прошел первый день без Шерлока Холмса.

На следующее утро, наскоро собравшись, Конан Дойл отправилась на работу, погруженная в свои мысли. От Тома утром пришло более чем милое сообщение, которое неожиданно повергло девушку в какую-то тихую панику. Ссылаясь на мандраж после долгого перерыва и, очевидно, огромную симпатию к Хидстоуну, профессор проработала весь день, стараясь не отвлекаться на посторонние мысли.

После обеда Софи покинула Лондонский университет с нелегким сердцем. Отведя сегодня пару лекций, девушка меньше всего хотела думать о чем-то тяжелом и сложном, и она прекрасно знала, куда пойти в такой час. Против своего обыкновения, Конан Дойл свернула на Гавер-стрит, решив прогуляться — день был приятный, дома ее ничего не ждало, а до встречи с Томом было еще целых три часа.

Меньше, чем через тридцать минут, вдоволь надышавшись лондонским воздухом, Софи подошла к православной церкви на Бинней-стрит, привычным движением руки натянула платок с шеи на голову, перекрестилась и вошла в здание. Внутри в этот час было пустынно.

Не изменяя своей привычке, Конан Дойл купила в церковной лавке четыре свечки за здравие каждого из живых членов своей семьи, включая себя, и пару — за упокой: бабушке и Артуру. Последние две она всегда ставила в первую очередь.

Подойдя к поминальному столу, Софи поставила свечку за бабушку, в который раз мысленно извинившись перед ней, что не успела приехать, когда та болела. Девушка крепче сжала пальцами вторую свечу, вспоминая, почему не навестила у смертного одра одного из своих самых близких людей.

Софи замаскировала синяк под глазом весьма и весьма плохо. Зайдя в уборную в середине рабочего дня, она обнаружила, что вся левая сторона ее лица переливается уродливым фиолетово-синим цветом. Нервно сглотнув, она трясущимися руками принялась искать в сумочке тональный крем, уповая на то, что никто из их с Артуром общих знакомых сегодня ничего не заметил.

Торопливо растирая крем, она посмотрела на телефон, лежавший на раковине, и с замиранием сердца разблокировала его, боясь, что там будут сообщения. Но они были.

Я ушел, но сказал консьержу, когда ты будешь, так что не вздумай припереться домой поздно.

Почему нет ответа? Жизнь ничему не учит?

Конан Дойл быстро написала ответ, надеясь, что он не взбесится вечером еще больше, ведь ей так нужно было отпроситься на пару дней в Россию к бабушке.

Софи потрясла головой, отгоняя воспоминание, и все-таки зажгла свечку за упокой души. Обойдя свой типичный круг по церкви, ставя свечи за родных к иконам их покровителей, она остановилась с последней свечой в руках перед образом Христа, вновь задумавшись.

Девушка откинулась на спинку стула, глядя на вид дождливого Нью-Йорка за окном. Кофе в чашке давно остыл, но ее мало что волновало: хотелось сигарету — она никогда не курила, но в эти беспросветные дни это стало ее последней отдушиной в этом треклятом городе, который она так недавно любила всем сердцем. В квартире в паре кварталов от кафе, которую она уже не могла назвать домом, ее ждал Артур, у которого наверняка не было сегодня дозы, и который очевидно захотел бы выместить свое зло на ней. Идти к нему совершенно не хотелось.

— Мисс? — рядом я с ней опустился мужчина. — У Вас все в порядке?

— В полном, сэр, спасибо, — протянула девушка, не поворачивая на него головы.

— Вы выглядите так, как будто Вас нужно спасать, — улыбнулся незнакомец, поставив на столик перед ней тарелку с круассаном. — Не хотел бы навязываться, но, быть может, Вам нужны уши для того, чтобы выговориться. — Софи уже повернулась, чтобы по-русски сказать наглецу все, что она о нем думает, но, встретившись с его улыбкой, сдержалась. — Меня зовут Себастьян, кстати, — протянул руку мужчина. — Себастьян Моран.

Несмотря на то, что он улыбался, от взгляда его глаз становилось как-то не по себе.

Свечка в руках начала понемногу таять, и Софи завертела ее в руках, ускоряясь в мыслях.

Они просидели уже больше двух часов, обсуждая все на свете. За окном уже давно стемнело и зажглось уличное освещение, а мужчина напротив все пытался развеселить Софи. Они говорили обо всем: начав новостей и общих тем, они как-то плавно перешли к его карьере военного и ее преподавательскому пути, а после — к Артуру, имя которого Софи так и не назвала. Проникнувшись странной теплотой к Морану и понимая, что это их первая и последняя встреча, она рассказала ему о том, как ее муж слетел с катушек из-за злоупотребления, и о том, как бизнесмен и славный парень из очень обеспеченной семьи превратился в домашнего тирана, потерявшего работу и все деньги.

— Софи, — сказал Себастьян, когда она закончила свою тираду. — Я не эксперт в отношениях, но я знаю одного человека, который легко вправляет мозги таким, как твой муж.

— Серьезно? — усмехнулась Софи. — Может, дашь визитку? — саркастично спросила она.

— Дам, — вдруг сказал Моран, роясь в кармане пиджака. — Держи, — он протянул ей карточку. — Можешь просто дать ее этому товарищу и сказать, что нашла для него занятие для легких денег. Алкоголики такое любят.

Софи взяла визитку, не глядя:

— С чего ты взял, что он послушает? — утонила она. — Да и как объяснить, откуда у меня эта визитка?

— Скажи, что тебе рассказали про этого человека в университете, и что он берет только лучших, — мужчина пожал плечами. — Если я понял, что за парня ты описывала, он на это купится.

— И что это за человек? — уточнила Софи, покачав визиткой.

— Так скажем, консультант в особо щекотливых вопросах, — усмехнулся Моран. — Всегда займет работой тех, кто сидит без дела и готов делать все ради какой-то личной цели. Позвони — не пожалеешь, — он помолчал. — А я пойду, мне уже пора, — вдруг добавил он, взглянув на часы. — Было приятно с тобой поболтать, надеюсь, что немного тебе помог.

— Да уж, спасибо, — улыбнулась девушка поднявшемуся с места мужчине. — Пока, Себастьян.

Тот лишь кивнул и, оставив под тарелкой банкноты, быстро вышел из кафе, более не оборачиваясь. Софи проводила его взглядом и перевела глаза на визитку.

На маленькой картонке в ее руках были изображены четыре шпаги, скрещенные в форме буквы «М», и надпись «Д. Мориарти — подготовка к экзаменам офицерского чина.»[2]

Глаза Софи сузились, и она, еще раз посмотрев на образ, не найдя в себе сил поставить свечку за спасение собственной души, уже решила просто положить ее рядом с иконой, но вдруг в ее голове всплыло еще одно воспоминание.

— Зачем тебе в спальне икона? — сказал Шерлок, ввалившись в гостиную с ее ноутбуком и встав рядом с ее креслом.

— А зачем мне в спальне ты? — иронично протянула Софи, отложив газету. — Что ты там забыл?

— Мой ноутбук разряжен, пришлось взять твой, — прошипел детектив, вводя неверный пароль и чертыхаясь. — Введи, — добавил он, грубо сунув ей в лицо гаджет. Она, рассудив, что учить его манерам сейчас бесполезно, молча разблокировала устройство.

— Я выросла в относительно религиозной среде, и привезла икону из России, — сказала она, когда детектив сел в кресло напротив. — Мне хочется думать, что она меня бережет.

— Религия— это нелепый вымысел неадекватных людей, возлагающих всю ответственность на невидимого волшебного друга, Софи, — буркнул он. — Не смеши людей.

Конан Дойл улыбнулась воспоминанию и зажгла свечу за человека, который мало того, что был далек не только от православия, но и о веры в принципе, так и вообще — просто бы взорвался о негодования, если бы увидел, что она делает. Посмеявшись про себя его возможной реакции, она почувствовала, как все переживания этого дня и плохие воспоминания снова растворяются в пелене времен.

Софи с легким сердцем вышла из церкви, направляясь в сторону родной Бейкер-стрит.

* * *

— Почему ты не сказал, что ведешь меня на урок танцев? — шепнула Софи Тому, оглядывая людей вокруг.

— Это был сюрприз, — улыбнулся тот. — Но он не последний.

— Вот как, — прищурилась Софи, посмотрев на него. — Еще скажи, что ты тут преподаешь. Хидстоун деловито поднял бровь, и девушка открыла рот от удивления. — Не может быть! Мы с тобой знакомы год, а ты ни словом не обмолвился.

— У всех свои тайны, доктор Конан Дойл. Однако не беспокойтесь — сегодня у нас почти полностью свободное занятие, и мне будет помогать помощник, так что я Вас не покину, — шепнул мужчина, наклонившись к ней так близко, что она могла почувствовать аромат его одеколона.

Это был Huntsman Whisky & Cedarwood Cologne от Jo Malone London, флакон которого она неизменно видела на зеркале в своей квартире весь последний год и который так часто вдыхала, войдя в ванную рано утром. Как только она почувствовала его, что-то внутри болезненно сжалось от понимания того, кто еще пользуется таким парфюмом. Софи сглотнула, когда Том сделал пару шагов к столу у края комнаты и взял с него свечу.

Конан Дойл посмотрела на свое отражение в зеркале на противоположной стене. Она не очень-то любила себя, но могла с уверенностью сказать, что сегодня выглядит превосходно: черное узкое платье чуть выше колена сидело идеально, выгодно подчеркивая ее не самую стройную фигуру, а изящный вырез обращал внимание на ключицы (по ее скромному мнению — самое красивое место на ее теле). Уложив волосы в мягкие локоны, она дополнила образ алой помадой, бриллиантовым гарнитуром из сережек и подвески и черными туфлями-лодочками на сногсшибательно высокой и тонкой шпильке. Она уже и забыла, что может выглядеть ТАК хорошо.

— Всем добрый вечер, — громко сказал Том, выйдя в центр зала с зажженной свечой в руках. — На последних занятиях мы с вами разбирали вальс, и сегодня мы будем закреплять выученный танец, немного его усложнив, — он крутанулся на месте, оглядывая всех присутствующих. Хидстоун выглядел… Идеально. Худой, статный и высокий, он был на голову выше Софи даже на ее каблуках, а вся его фигура была просто обтянута идеально сидящим черным костюмом с белой рубашкой. Он снял пиджак, и все взгляды женщин были притянуты к его спине, на которой даже под тканью играли мышцы. — Вальс на самом деле несложный танец — дама встаёт чуть слева от ведущего джентльмена. Шесть основных шагов — вот и всё, — он качнул свечой в своих руках. — Тем не менее, считается, что идеальный вальс обязан быть быстрым, безупречным и настолько плавным, чтобы капризное пламя свечи в руке ведущего партнёра не погасло, — он повернулся к Софи. — Но для этого нужна идеальная партнёрша, [3] — Том сделал два шага к ней и протянул ей ладонь. — Вы согласны? — девушка приняла его руку, и они вышли в центр зала. Мужчина твердо положил на ее за талию ладонь, она опустила свою ему на плечо, а свободными руками они вместе сжали пылающую свечу. — Если доверяешь мне, прикрой глаза, — прошептал Хидстоун, наклонившись к ее уху. — Я поведу, — он улыбнулся, отстранившись, и Софи, коротко глянув на него, послушалась. — Генри, будь добр, включи «Mr Loverman», — обратился он к кому-то.

Песня началась без вступления, и Том мягко повлек за собой Софи. [4]

I'm headed straight for the floor

Я направляюсь прямо к полу,

The alcohol's served its tour

Алкоголь подал свой тур,

And it's headed straight for my skin

И он направляется прямо к моей коже,

Leaving me daft and dim

Оставляя меня слабым и тусклым.

Они совершили поворот по залу, и на конце первого куплета Том сделал особенно крутой поворот, заставив всех в комнате ахнуть. Софи мысленно поблагодарила свои уроки танцев в юношестве и тело, которое за столько лет не забыло эти мерные движения.

Не совсем классический вальс лился и лился, затягивая их в пучину своего ритма. Мужчина и женщина крутились по залу, девушка всей кожей чувствовала прикованные к ним взгляды, и в этот миг Конан Дойл будто бы забыла о всех тревогах прошедших лет, на несколько минут забывшись в руках этого удивительного мужчины, который без сомнения смотрел сейчас только на нее.

I've got this shake in my legs

У меня дрожь в ногах,

Shaking the thoughts from my head

Трясет мыслями из головы,

But who put these waves in the door?

Но кто вставил эти волны в дверь?

I crack and out

Я тресну и выхожу.

I pour

Я наливаю.

На очередном круге они подняли легкий водоворот воздуха, и Софи снова почувствовала его одеколон. Не Тома — его…

I'm Mr. Loverman

Я Мистер Влюбленный,

And I miss my lover, man

И я скучаю по своему любимому, друг.

Она всем телом ощущала его ладонь на своей талии и вдруг почувствовала, что готова была в этот момент продать душу, чтобы, открыв глаза, могла встретиться не с чистым взглядом ярко-голубых глаз, а с пристальным сканером оттенка таинственной смеси серого и золотистого. Софи прерывисто вздохнула, поймав себя на этой мысли, и открыла глаза.

I'm Mr. Loverman

Я Мистер Влюбленный.

Oh, and I miss my lover

О, и я скучаю по своему любимому.

Том смотрел на нее, улыбаясь, и она, откинув эту странную неуместную мысль, поддалась его настроению и просияла в ответ. В глазах мужчины напротив она видела то, что не замечала ни в чьем взгляде уже много лет — восхищение. Почему же она была так слепа раньше?

Том вдруг остановился, мягко отведя ее в сторону, и замер. Они стояли на вытянутых руках друг от друга, сжимая в сплетенных пальцах все еще горящую свечу. Раздались аплодисменты, и Софи засмеялась, когда Хидстоун сделал к ней шаг, развернув ее лицом к себе и наклонившись.

— Ты прекрасно танцуешь, — тихо сказал он ей.

— А ты прекрасно ведешь, — ответила она, задув свечу, не отрывая от него глаз.

Невольные ассоциации ушли, и все, что ее волновало в этот момент, сократилось до мужчины напротив, мягко поцеловавшего ее руку.

— Значит, они не усыпили… псину, — сказал Шерлок Ватсону, сидящему напротив него в вагоне поезда.

— Очевидно, — кивнул Джон, посмотрев в окно на пролетающие за окном. — Полагаю, не сумели себя заставить.

— Понимаю, — проговорил Шерлок, глядя куда-то в темноту.

— Не думаю, — улыбнувшись другу, сказал доктор.

— Нет, не понятно, — поджал губы детектив и посмотрел на Ватсона. — Сантименты?

— Сантименты! — развел руками тот.

— Ой, — закатил глаза Холмс.

— А что в лаборатории со мной стряслось? — вдруг спросил Джон.

Шерлок на мгновение посмотрел на него, а потом встал и потянулся к боковому отделению своей сумки на багажной полке:

— Тебе беруши не подать? Ехать еще долго.

— Ведь я не в овраге был, почему я слышал все это? Страх и стимул тут не срабатывают.

Шерлок молча продолжил рыться в кармане:

— Ты мог отравиться в другом месте. В лаборатории — трубки, пробирки — все дырявые, как решето. А по ним газ шел.

— Постой: ты думал, что он в сахаре. — Шерлок посмотрел на него, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. — Ты был уверен, что наркотик в сахаре. — Холмс наконец достал пакетик с берушами и опустился на место, протянув предмет доктору. Джон отвернулся, когда начал осознавать ужасную правду. — О Боже. Я все понял. Кто запер меня в проклятой лаборатории?

— Я закончил эксперимент, — вздохнул Шерлок, опустив руку.

— Эксперимент?! — яростно прокричал Ватсон.

— Ш-ш-ш, — Холмс покосился на сидящих рядом.

— Я натерпелся там, Шерлок, такого страху!

— Я думал, что наркотик был в сахаре и подсластил твой кофе, виновато пояснил детектив. — Потом устроил все с майором Бэрримором. Все было научно, в лабораторных условиях — буквально.

Шерлок в одиночестве сидел в комнате, откуда он мог наблюдать за лабораторией. Лениво развалившись в кресле и положив ноги на стол, он смотрел на экран перед собой, на котором Джон мчался через затемненную лабораторию к клеткам, пока «гончая» рычала. Холмс удобно пошевелил ногами на столе, в то время как Ватсон в панике дышал в свой телефон. Доктора не видно на экране, потому что он прятался внутри клетки.

— Она здесь, со мной, — прошептал Джон в телефон.

— Хорошо, — откликнулся Шерлок в трубку. — Продолжай говорить. Я найду тебя. Продолжай говорить!

— Я не могу, он меня услышит, — прошипел доктор.

— Скажи мне, что ты видишь! — детектив включил небольшой диктофон и поднес его к ближайшему микрофону. В лаборатории раздалось свирепое рычание.

— Ничего, но теперь я ее слышу, — испуганно прошептал Джон.

— Эффект, произведенный на блестящий ум, я уже знал, надо было испытать его на среднем, — сказал Шерлок и Джон, прищурившись, посмотрел на него. — Ты понимаешь, о чем я.

— Но он был не в сахаре, — заметил доктор.

— Да, но я уже знал, что ты подвергся воздействию газа, — пожал плечами детектив.

— Но ты ошибся, — Джон подался вперед и выхватил из рук друга пакетик с берушами.

— Ничуть, — покачал головой Шерлок, посмотрев в окно.

— Я говорю, — медленно проговорил Ватсон, — что он был не в сахаре. Выходит, ты ошибся.

— Немного, — поджал губы Холмс. — Больше не повторится.

Джон достал беруши, закрыл ими уши и, облокотившись о стену вагона, прикрыл глаза.

— Больше не повторится, — тихо повторил Шерлок собственные слова и, нащупав в кармане телефон, достал его и набрал сообщение.

Мы приедем через пару часов. ШХ

Софи убрала телефон в карман и снова посмотрела на Тома. Они стояли у дверей квартиры 221В по Бейкер-стрит.

— Извини, не приглашу на чашку чая, мой сосед скоро вернется, — улыбнулась Софи мужчине. — Спасибо за отличный вечер, я тебе напишу, — она невольно подалась вперед и, привстав на цыпочки, мягко поцеловала Тома в щеку. — Спокойной ночи.

Хидстоун улыбнулся и, кивнув ей, остался на месте, пока она не зашла в квартиру. Оказавшись в темноте прихожей, Софи оперлась лбом о дверь и тяжело вздохнула. На душе было неспокойно и, хотя вечер действительно прошел прекрасно, она не испытывала никакого воодушевления — все происходящее казалось неправильным и даже порочным, но девушка успокоила себя мыслью, что со смерти Артура прошло еще не слишком много времени. Однако пора было идти дальше.

Софи распрямилась, вспомнив про сообщение Шерлока и, повесив пальто на крючок, направилась наверх — она хотела растопить камин и испечь имбирное печенье к приезду Холмса и доктора Ватсона.

С миссис Хадсон они в эти дни ни разу не пересеклись — судя по крикам из закусочной в воскресенье вечером, она все-таки высказала свое «фи» своему новому ухажеру, но ее пальто, уже два дня отсутствующее в прихожей, намекало на то, что они помирились. Софи старалась не думать об этом, ибо ей совсем не нужны были лишние образы в сновидениях.

Через пару часов все было готово и, поставив на столик у кресел чайник и печенье, она выключила в гостиной свет и, пройдя к окну и сложив руки на груди, зачем-то стала выжидающе смотреть на улицу, наслаждаясь отблеском огня на раме и мягким постукиванием капель дождя о стекло. Она думала о том, что нужно написать Тому и спросить, как он добрался до дома, но она знала (нет — чувствовала!), что совсем скоро к дому подъедет кэб. Интуиция не подвела. Когда машина остановилась у тротуара, девушка сделала шаг назад, чтобы с улицы ее не было видно.

Когда через пару минут на лестнице послышались шаги, Софи почувствовала, как сердце сделало приятный кульбит. Она повернулась ко входу, ожидая приехавших.

Шерлок зашел в комнату, оглядел Софи с ног до головы и на мгновение застыл: «Новое платье, помада и укладка. За сегодня выкурила полпачки сигарет — о чем-то переживала». Он окинул комнату взглядом: «Заварила чай в лучшем чайнике, испекла имбирное печенье и разожгла камин, в купе со всем прочим — ждала кого-то и волновалась перед встречей. По всем признакам очевидно, что ждала мужчину, но одета приближенно к обычному, то есть не имеет целью произвести на него впечатление — вероятно, сомневается или не подозревает о своих чувствах».

В груди разлилось какое-то горячее, незнакомое ощущение.

— Шерлок, — улыбнулась Софи вошедшему детективу. Тот кинул на диван пальто и кивнул девушке, стараясь не смотреть в ее сторону. — И Джон, — увидела она второго вошедшего. Как поездка?

Ватсон бросил на пол свою сумку и зло посмотрел на Холмса.

— Шерлок пытался накачать меня наркотиками, запугивал собакой — исчадием ада и полдня разглагольствовал на тему, что у него нет друзей. — он перевел глаза на Конан Дойл. — Так что все, как обычно, ты ничего не пропустила, — натянуто улыбнулся он девушке.

— Ты кого-то ждешь, Софи? — встрял детектив.

— С чего ты взял? — усмехнулась она.

— Ты заварила чай в фарфоровом чайнике, хотя обычно, как говорится, «пылинки с него сдуваешь», — затараторил детектив, сложив руки в молитвенном жесте в своем кресле. — Помимо прочего, ты была в парикмахерской и купила новое платье, — он покосился на нее. — Не в твоем обыкновении тратить деньги на внешнюю оболочку, так что, полагаю, ты ждала мужчину.

— Шерлок, — начал было Ватсон.

— Нет, Джон, все в порядке, — прервала его Софи, подходя к столику и наливая в одну из кружек чай. — Сочти это за весеннее обострение и сентиментальное желание создать уют, Шерлок, — она подала мужчине чашку, указала Ватсону на свое кресло и снова отошла к окну, по пути взяв со стола телефон.

— Я так не думаю, — откликнулся детектив, сделав первый глоток чая. — Твои духи и макияж говорят о том, что у тебя какое-то мероприятие сегодня вечером, — он хмыкнул. — И на этого мужчину ты пытаешься произвести впечатление, сама того не понимая.

— Вот как? — спросила Софи, открыв сообщения. — Уверен, что невольно? — ухмыльнулась она, найдя контакт Тома.

— Это очевидно, — хмыкнул Холмс. — Ты приготовила чай — символ уюта — и имбирное печенье, — он взял с тарелки мучное изделие, — редкий выбор в это время года — это знак того, то ты знаешь, что этот человек любит именно этот тип десерта, — Софи подняла глаза от экрана к окну и застыла.

Еще один камень в мой огород, и вы оба останетесь без имбирного печенья. А я знаю, как ты его любишь, Шерлок.

— Помимо прочего, ты разожгла камин, — продолжал Холмс. — Что не столь необходимо из-за погоды за окном, и это наводит на мысль о том, что нужному человеку нравится тепло очага.

— Ты же любишь, когда горит камин, — сказала Софи, вытянув ноги к очагу.

— Да, люблю, — протянул Шерлок, рассматривая смычок скрипки. — Сырость — враг того, кому нужно всегда быть здоровым.

— И, наконец, ты сжимаешь сейчас в руках телефон, что означает, что ты уже сделала выбор — идти или нет, — закончил детектив. Софи повернулась к нему. — Я прав?

Софи встретилась с ним глазами, а потом перевела взгляд на Джона Ватсона, который осуждающе смотрел на Холмса, очевидно, ничего не понимая.

Она всем телом ощущала его ладонь на своей талии и вдруг почувствовала, что готова была в этот момент продать душу, чтобы, открыв глаза, могла встретиться не с чистым взглядом ярко-голубых глаз, а с пристальным сканером оттенка таинственной смеси серого и золотистого.

— Сомнительное и ошибочное разделяет тонкая линия, — на удивление спокойно ответила Софи, встретившись с отчего-то холодным взглядом Шерлока. — К несчастью, чтобы её увидеть, нужно быть мудрецом.

Шерлок посмотрел ей прямо в глаза, заметив в них смесь испуга и… Нет, этого не могло быть.

— Больше не повторится.

Детектив еле сдержался, чтобы не качнуть головой, отгоняя совершенно точно неверные догадки. Единственным, что пронеслось в его голове прежде, чем он отвел глаза, было странное облегчение от того, что на ее шее нет уродливой рваной раны от зубов хаунда. И пусть она собиралась провести этот вечер в другом обществе — у каждого из них была своя жизнь.

Мужчины стали тихо переговариваться, и Софи, снова посмотрев в окно, просто отложила телефон на стол, так ничего и не написав. Голову будто обдало холодной водой.

Черт — тебя — подери.

---

Примечания:

1. Убивайте или нет, но на месте этого персонажа представляю исключительно Тома Хиддлстона)

2. Отсылка к настоящей деятельности профессора Мориарти в оригинальных рассказах Конан-Дойла.

3. Да-да, это отсылка к "Багровому пику" с Томом Хиддлстоном в заглавной роли.

4. Оставляю ссылку на песню, чтобы вы могли прочувствовать эту атмосферу: https://music.yandex.ru/album/11722610/track/28067916