Feed me your hate (джен)

Вскоре Карамацу перестал приходить на крышу во время обеденных перемен и обедал с Чибитой. Или хотя бы пытался уговорить его пообедать вместе, а если не получалось, шёл к братьям. Все младшие посчитали это дерзким по отношению к Осомацу, а он сам стал ещё более молчаливым, чем был. Мало того, что Карамацу не приходил, так ещё и вся школа уже знала об этом, включая старшего брата. Слухи также ходили и про Джушимацу с Хомурой, но дома они не обсуждались, поэтому младшие могли только догадываться, знает ли Осомацу. Грозная аура братьев Мацуно постепенно начала исчезать. Всё больше учеников сходились на том, что большинство слухов — полный бред, однако не предпринимали никаких действий и только трепали языком. А Мацуно уже не казались такими же дружными, как раньше.

— Не садись со мной, идиот, — снова злился Чибита, когда Карамацу стал двигать свою парту к его, чтобы пообедать вместе.

— Не говори так, — улыбнулся Мацуно, привыкший к такому отношению. Несмотря на то что Чибита постоянно ругался, он редко делал что-либо ещё, отчасти оттого что не мог. — Как вкусно выглядит! — воскликнул Карамацу, увидев бенто Чибиты. — Это твоя мама сделала?

— Вообще-то я сам, — гордо ответил парень, вскинув голову.

— Ты сам готовишь? — удивился Карамацу. Его восхищённый вид очень льстил Чибите, и он не мог скрыть радости от комплиментов, поэтому продолжал рассказывать о себе вещи, которые могут показаться интересными.

— Да. Отец научил меня. По правде говоря, у нас дома своя лавочка. Отец хочет сделать из неё современное кафе, но я думаю, что это глупо, ведь будет лучше, если мы оставим традиционный стиль. — Он взял палочки и съел немного риса, прежде чем продолжил. — После школы я пойду работать к отцу. Он хочет, чтобы я учился дальше. Но какая разница, пойду я работать туда с высшим образованием или без?

Карамацу не ожидал такого откровения, но даже ему было понятно, что Чибите просто хотелось выговориться. У грубого и маленького во всех отношениях парня всё ещё не было друзей ни в школе, ни за её пределами. Однако благодаря Карамацу исчезли и обидчики, не дававшие ему покоя. С ними Мацуно был необычно жесток, а с Чибитой крайне ласков. Карамацу быстро понял, что они похожи по характеру и стремлениям. Парень продолжал восхищаться Чибитой, потому что тот мог позволить себе говорить и делать, что считает нужным. Впервые один из Мацуно стал смотреть на кого-то кроме братьев.

— Слушай, Чибита, — начал Карамацу, отложив палочки. Его лицо сразу стало серьёзным. — Возьми меня к себе на работу после школы.

Чибита оторвался от еды и, сдвинув брови, взглянул на соседа.

— Понимаешь… — стал объяснять тот, — Осомацу хочет, чтобы мы вместе пошли работать сам не знаю куда. Но мы с братьями считаем, что для него будет лучше, если он поступит куда-нибудь. Даже если не сейчас, а через год, вместе с Чоромацу и Ичимацу. Потому что он умный, пусть оценки и не говорят об этом. Умный, в отличие от меня. Я чувствую, что только потяну его назад, если он останется рядом со мной. Ведь Осомацу может поступить, а я — нет. Не знаю, как я вообще сдаю экзамены. Уверен, именно с его помощью. Но я не хочу зависеть от братьев. Получается, мне только одна дорога… Поэтому, Чибита, я хочу помогать тебе. Я согласен на любую, даже самую тяжёлую или грязную работу. Что скажешь — то сделаю. Я только это и могу.

Чибита ещё немного поглядел на Карамацу и вздохнул. Всё-таки этот парень такой простой.

— Я спрошу у отца.

Мацуно просиял и вскочил. Все присутствующие обернулись на него и странно оглядели. Заметив, что отвлёк людей, Карамацу опустился.

— Спасибо большое!

— Но ни на что не надейся, идиот. Не всё так просто, — Чибита решил не обнадёживать его, но было уже поздно: Карамацу был вне себя от радости. — Вообще, почему ты здесь? Разве тебя братья на крыше не ждут?

— Наверное… — замялся Мацуно. — Но я же могу сам решить, где мне обедать.

— Знаешь, я всё хотел спросить, — начал Чибита, нахмурившись. — Почему учителя закрывают глаза на то, что вы присвоили крышу?

— Это долгая история… Всё устроил Осомацу.

Чибита подумал, что это совершенно не удивительно и он мог и сам догадаться.

— Сначала мы с братьями, когда я и Осомацу поступили сюда, силой выгнали всех с крыши. Какое-то время нас никто не трогал, но потом… один… учитель решил взять это на себя и пытался найти способ прогнать нас. Осомацу удалось всё исправить, и…

— А конкретнее?

— Да… Кажется, сначала учитель пригласил учеников на крышу, сказал, чтобы они не боялись ходить туда. Но Осомацу и я, видимо, слишком пугали их, поэтому мало кто осмелился. Ещё учитель запретил посторонним заходить на территорию школы, поэтому младшие братья не могли нам помочь. Тогда Осомацу сказал мне не приходить на крышу и ничего пока не делать. Я послушался. Через какое-то время брат позвал меня учительскую, чтобы переговорить с учителем. Я пошёл, но не знал, что будет. Мы спустились во двор втроём, и там я увидел Чоромацу, который тогда учился в средней школе. Они некоторое время разговаривали. В тот момент я увидел, какой Чоромацу удивительный и что он прекрасный переговорщик. Даже мне стало понятно, что братья поставили учителя в ужасное положение. Помню, он грозился, что не примет Чоромацу в следующем году, но ты, наверное, и сам знаешь, какой у него высокий балл. В общем, у учителя не осталось выбора. Он добился, чтобы крышу закрыли, якобы, ограждения старые, находиться там небезопасно, поэтому их убрали. Сам он дал ключ Осомацу, и крыша стала нашей.

Во время рассказа Чибита пытался припомнить, чему из озвученного он был свидетелем, но мало что вспомнил. Теперь парень по-настоящему понял, кого на самом деле стоило бояться всё это время. В голове Чибиты вдруг всплыл момент, когда он грубо отозвался Осомацу в день их первой встречи в школе.

— Твой брат такой жуткий… — заметил он, вздохнув.

— Наверное… — согласился Карамацу. Его лицо стало мягче, и он продолжил: — Но он очень любит нас и делает всё для нашего блага. Может, ему не так важны другие люди, и поэтому кажется, что Осомацу совсем… бессердечный. Просто никто, кроме нас, не видит его так… близко и… часто. — Карамацу трудно было подобрать слова. — Он совсем другой.

— Думаю, это имеет смысл, — заключил Чибита.

— Хочешь как-нибудь сходить на крышу? — предложил Мацуно, не вкладывая особых эмоций в слова.

— Зачем это? — воскликнул Чибита, вздрогнув.

— Не знаю… Думал, тебе может быть интересно, ведь ты, наверное, не был там.

— С твоим братом? Разве он не ходит туда постоянно?

— Он же не кусается, — усмехнулся Карамацу.

— Сам же сказал, он только братьев не трогает, идиот.

— Ты же со мной пойдёшь. К тому же, я бы хотел как-то отблагодарить тебя и… извиниться за то, что сделал.

— Извинения мне твои не нужны, а благодарить меня не за что, — гордо отрезал Чибита. Карамацу опустил голову, явно расстроившись. Заметив это, парень немного смягчился. — Но я не привык отказывать на приглашения, и если это хоть немного успокоит тебя, то я согласен.

* * *

— Чего не ешь? — возмутилась Хашимото. — Не любишь сладкое?

— Да… нет… — замешкался Ичимацу, прекратив осматриваться. Несмотря на то что он надел медицинскую маску, всё равно боялся, что кто-то из знакомых или из школы может узнать его. — Зачем ты заказала? У меня нет денег.

— Я сама заплачу, — уверила девушка, потягивая коктейль из трубочки. Ичимацу странно взглянул на неё — когда такое было, чтобы Хашимото платила сама? — и сильнее вжался в диванчик. И почему она только выбрала место у окна?

— Эй, Ичимацу, — позвала Хашимото, — смотри, что я купила.

Она достала из пакета кошачьи уши, надела их и начала строить милые лица, сжала руки в кулачки и изобразила кошку.

— Ну как? Мне идёт?

— Зачем они тебе? — усталым голосом спросил Ичимацу.

— Какая разница? — снова возмутилась она. — Скажи: мило или нет.

— Откуда я знаю… — Мацуно отвернулся и стал смотреть в окно.

— Ты дурак, Ичимацу, — заключила девушка и достала смартфон. — Давай сделаем фото!

Парень вздрогнул и вжался ещё сильнее.

— Чего?! Чтобы у тебя ещё больше компромата на меня стало?

— Я никому не покажу! — пообещала Хашимото, включила фронтальную камеру и развернулась. — Посмотри сюда!

Ичимацу вскрикнул, подскочил, ударился об стол, чуть не уронив своё пирожное, увидел себя на экране, резко залез под стол, увидел голые ноги Хашимото, смутился, подумал, что это неприлично, стал вылезать, ударился головой, всё же вылез, снова увидел себя на экране и бросился на диван.

— Что ж ты за человек-то такой… — с досадой проговорила девушка, просматривая несколько смазанных фото. — Вставай уже, я выключила всё.

Ичимацу медленно выглянул из-за стола, увидел, что Хашимото снова пьёт свой напиток, и сел. Нужно было есть пирожное — всё-таки угостили, — но парень боялся даже попробовать — до того оно казалось сладким. Столько всяких разноцветных, но съедобный украшений на нём было, столько вдохновения в него вложили на кухне, и для чего? Ичимацу взял ложку, но не решил, откуда лучше начать есть, поэтому снова положил её на блюдечко.

— Съешь ты, — отчаялся он, отодвинув угощение. Хашимото не обратила на него внимание, только смотрела в окно.

— Знаешь, Ичимацу, — вдруг начала она, — я уже в третьем классе. В следующем году выпуск, а я хочу только… Я пока никому не говорила, но тебе, думаю, можно. — Девушка посмотрела прямо в глаза Ичимацу. — Я хочу стать айдолом. И я понимаю, что все они начинали с низов, все старались как могли, много занимались, тренировались. Я и не хочу заполучить всё и сразу. Мне тоже хочется много работать и именно завоевать любовь людей. Конечно же, у всех айдолов есть свой стиль. Я долго думала об этом, перебрала кучу вариантов, но благодаря тебе решила. Ты же любишь котов, верно? И ты будешь моим фанатом, если я возьму стиль девушки-кошки?

— Я не особо увлекаюсь айдолами, — ответил Ичимацу, отведя глаза. Само собой, он совсем не увлекался ничем похожим, но сказал так, чтобы не показаться грубым.

— Но ты же будешь ходить на мои концерты?

— Если пригласишь.

— Специально для Ичимацу Мацуно объявляю бесплатный вход на все мои концерты до конца жизни! — торжественно проговорила Хашимото, подняв указательный палец вверх. — Но взамен ты откроешь мне безлимитный доступ на крышу.

— Чего?! — тут же воскликнул Ичимацу, уже не ожидавший никаких нападок с её стороны.

— То самое! — отвечала девушка. — Я хочу попасть на крышу в кои-то веки. Мне удалось побывать там только в первые дни учёбы два года назад. Я даже не помню, как она выглядит. Но с тобой я же могу пойти, не боясь твоих братьев, да?

— Это ещё хуже того фото! — спохватился Мацуно, очень пекущийся за свою репутацию. — Если тебя кто-то увидит — а это точно случится, — то уже не так важно, узнает ли кто-нибудь о том случае — всё равно опозорюсь.

— Почему это так важно? — нахмурившись, спросила Хашимото. — Ну завёл ты друга, ну покормил котов, ну и что?

— Друга? — переспросил Ичимацу. — Не то чтобы это касалось только меня… Я же один из Мацуно, и всё, что делаю я, определяет и моих братьев. Поэтому мне стоит… больше думать о том, как меня видят другие.

— Но ты же не обязан поступать так, — уверяла девушка. — Я не вижу в тебе Мацуно, только Ичимацу, который кормил котов своим бенто у мусорных баков. Разве те самые страшные Мацуно кормят котиков? Я столько о вас слышала, что жутко было в одном городе с вами находиться. Вы же всё врёте, всё неправда — даже вы сами. И зачем это?

— Так… хочет Осомацу, — вяло ответил Ичимацу. — Я тоже… думаю, что так для нас лучше. Мы можем не заботиться об отношениях с другими людьми, не смущаться или оказываться в неприятных ситуациях. Я… не очень хорош в этом…

— Ты что, стесняешься? — усмехнулась Хашимото.

— Нет! — Ичимацу подскочил. — Я просто… не умею заводить друзей. Вокруг меня всегда были братья, а с ними я дружу по определению — у меня просто выбора нет, мы же всё время вместе. Но даже если мне неудобно, то, может, для остальных будет лучше, если всё останется на местах. Поэтому когда Осомацу предложил запугать других, я согласился, это же выгодно для меня.

— А выгодно ли? — заметила Хашимото. — Через год ты закончишь школу и будешь предоставлен себе — а социальных навыков никаких. Для твоего же блага было этого не делать. Конечно, я бы поняла, если бы вы сделали это, потому что у вас не получилось. А ты вообще пробовал?

Ичимацу пытался вспомнить, было ли такое — только если в младшей школе, — но не нашёл, что ответить. Он никогда не думал, что должен решать свои проблемы, а не избегать их. Неужели Осомацу не понял, что на самом деле нужно брату? Или он добивался именно этого? Может ли быть, что он не только ожидал такого результата, но и делал всё необходимое для верного эффекта? Ичимацу спустил маску на подбородок и потёр лицо руками.

— Тогда в чём проблема? — не дождавшись ответа, продолжила девушка. — Я давно заметила и не говорила, потому что ты бы не стал меня слушаться. Но это так режет глаз, почему ты сам не увидел?

— Я… не знаю, — пробубнил Ичимацу. Он чувствовал, будто его отчитывают за поступок, который он не совершал. Раз его осуждают за это, значит, он в этом виноват. Хашимото поняла его настроение и смягчилась.

— Да ладно, успокойся. — Она помахала рукой. — Твоя жизнь на этом не закончена, ведь никогда не поздно начать. Ты же такой милый, люди сами тебя найдут.

Глаза Ичимацу бегали по разным предметам и не могли остановиться. Не то чтобы он чувствовал себя обманутым из-за Осомацу, как думала девушка, или подавленным из-за того, что от него так долго что-то скрывали. Нет, просто парень был слишком смущён, что оказался в глупой ситуации, так как совсем отвык попадать в них. Ужасные слухи о братьях позволяли ему не беспокоиться о таких мелочах, как неожиданный вопрос от одноклассника или ответ невпопад из-за неправильного понимания сказанного. Ичимацу пристыдили, и он потерялся. Теперь его совершенно не волновало, увидит ли случайный одноклассник его за одним столиком с Хашимото, расскажет ли она, что узнала его с другой стороны, или что-то ещё. Сейчас парень только лишь хотел выяснить, кто он есть без своих братьев и есть ли этот самый Ичимацу, о котором говорит девушка, пока она тихо возмущалась из-за проигнорированного комплимента.

* * *

На одной из перемен Тотти вышел из кабинки туалета и сразу встретился лицом к лицу с глупо улыбающимся Ацуши. Никого вокруг не было.

— Какая встреча, — будто бы удивился он.

«Точно караулил», — подумал Тодомацу и сделал шаг назад, в кабинку, закрывая за собой дверь. Он постоял так некоторое время, услышал шаги и напоследок, перед тем как выйти, заглянул в щель внизу дверцы — никого. Но только младшему Мацуно стоило ступить за порог туалета, как надоедливый парень снова преградил ему путь.

— А ты не подглядывал там за мной? — нахмурившись, спросил Тодомацу, явно желавший поскорее отделаться от него.

— С чего бы мне это делать? — ухмыльнулся Ацуши. Тотти поднял на него глаза, ожидая, что парень поймёт, как же ему сейчас хочется опробовать возможность каждого из слухов на нём.

— Ты ещё спрашиваешь? — возмутился Мацуно. — Знаешь, когда за тобой следят, это немножко жутко.

— Просто совпадение, — оправдался Ацуши, вскинув руки. Тодомацу ещё раз покосился на него, но снова решил оставить это на потом.

— Отойди, мне в класс нужно, — потребовал он. Ацуши сделал шаг в сторону, подождал, пока Тотти пройдёт, и пошёл за ним. Тодомацу вздохнул.

Не успели они пройти и один кабинет, как в другом конце коридора показались пять вполне знакомых силуэтов. Мацуно во всей красе, во главе с Осомацу, с привычными устрашающими лицами, в высокомерной позе и с надвинутыми на самые глаза бровями наступали, словно вражеский полк. Из соседних кабинетов показались заинтересованные ученики, преимущественно из первых классов, желающие своими глазами увидеть, что не просто так всё это время ходили в школу в страхе. Братья сейчас и правда выглядели так, как о них думали, и этот вид мог бы послужить прекрасным ответом на вопрос: «Что значит быть одним из Мацуно?», на который так долго искали все более-менее близкие им люди, знавшие об их репутации. Тотти заметил, что почти наравне с Осомацу идёт Джушимацу с битой в руках (где он только её взял?), обычно державшийся в стороне — значит, он и рассказал остальным. Младший напрягся, думая, что им сказать. Ацуши едва дышал.

— Я же говорил, — вздохнул Тодомацу. Он почесал лоб и отошёл немного в сторону, однако в этот раз приставучий парень не последовал за ним, как обычно. Тем временем братья приближались слишком стремительно.

— Ты кто? — грубо обратился Осомацу к Ацуши, а затем взглянул на Тотти. — Джушимацу видел, что этот, — он кивнул в сторону незнакомца, — шёл за тобой. Он тебя доставал?

Ацуши молча смотрел в одну точку, боясь пошевелиться. Как же он был рад, что Тодомацу стоял спиной и не видел всего этого ужаса на его лице, иначе бы точно утратил к нему всякое уважение.

— Чего тебе нужно? — снова начал Осомацу, делая медленные шаги в его сторону. — Хотел познакомиться с нами? Так давай познакомимся!

«Всё. Конец», — думал Ацуши, когда старший Мацуно резко протянул руку к нему, явно собираясь схватить за воротник или сразу ударить. Время совсем застыло, как только он заметил движение и среди остальных братьев. От страха Ацуши не смог даже моргнуть, но, несмотря на раскрытые глаза, всё же не уследил за Тодомацу, который встал прямо перед ним и остановил брата.

— Стоять! — выкрикнул младший. Все его послушались. — Что вы тут устроили? У меня всё под контролем, просто прогуливался.

— А это тогда кто? — спросил Осомацу. Голос его звучал как-то подавленно, он прищурился.

— Просто мой… друг, — тихо выговорил Тотти.

Буквально все присутствующие вытаращили глаза. Конечно, это не Карамацу, который может так непредусмотрительно сказать о подобном Осомацу, не Джушимацу, которого не слишком волнует атмосфера в семье, и не социально неловкий Ичимацу, не способный справиться с малейшим смущением. Это Тотти — крайне осмотрительный стратег, нуждающийся в длительной подготовке, прежде чем делать что-то. Именно поэтому братья до сих пор не знали о существовании Ацуши, и даже Джушимацу, который находился ближе всех к нему, ни разу не видел этого парня. Просто в данном случае просчитался не он, а сам Ацуши, так бесцеремонно ходивший за ним повсюду.

— Чего глаза вылупили? — стал возмущаться Тодомацу. — Я сказал: здесь нет никакой опасности, угрозы или других проблем, можете расслабиться и идти по своим делам.

Все ждали реакции Осомацу. Он медленно отстранился, с ног до головы оглядел Ацуши, делая немое предупреждение, и удалился, пройдя между братьями, которые впоследствии отправились за ним. Только что старший упустил свой последний шанс снова сплотить младших и вернуть прежние времена. «Прости, Осомацу», — думал Тотти, глядя ему вслед, пока тот не скрылся.

— А ты хорошо держался, — повернувшись, похвалил Мацуно. — И впрямь, что ли, не боишься?

— Я слов на ветер не бросаю, — выговорил Ацуши, следя за собеседником одними глазами.

— Ладно, я пошёл, — попрощался Тотти, улыбнувшись. — Молодец.

Как только парень скрылся, Ацуши наконец немного расслабился, смог двигаться и вернулся в туалет. Закрывшись в кабинке, он скатился по стенке и стал беспорядочно тереть лицо руками. «Чуть в штаны не наложил, — думал он. — Один даже биту прихватил. И куда вдруг все учителя делись? Они и правда психи. Психи, психи, психи. Да что я сделал-то, блин? — Ацуши оторвал руки от лица и взглянул на них. — Хорошо держался, да?» В своей голове он прокручивал похвалу Тодомацу, удивляясь своей находчивости, если это можно так назвать. Стоять и ничего не говорить — тоже прекрасный выход. Хорошо хоть, что он не заметил. Ну теперь-то ему наконец удалось заполучить уважение Тодомацу?

* * *

— Ты уверен? Я чувствую себя лишним.

Чибита оглядел присутствующих и нахмурился: не то он ожидал увидеть в этом легендарном месте. Трудно сказать, какая из ситуаций более напряжённая: быть одному среди всех братьев Мацуно или, как сейчас, находиться на их территории в компании ещё нескольких незнакомых людей прямо перед Осомацу. Рядом со своими друзьями обедали радостная и совершенно не смущённая Хашимото, притихшая и съёжившаяся Хомура, а также глупо улыбающийся Ацуши, который не переставая шептался о чём-то с привычно раздражённым Тодомацу. Осомацу стоял вдалеке от всех, смотрел вниз, на мусорные баки, и тихо покуривал. На этот раз он никому не предложил присоединиться к нему и никто сам не решался подойти. Все братья чувствовали напряжение и в каком-то роде вину из-за Осомацу, кроме Чоромацу. Его совершенно не волновало происходящее вокруг, он давно съел бенто и просто просматривал записи в тетради. Всё было относительно спокойно, пока царила тишина, однако Хашимото решила всё же разбавить обстановку:

— О, ты же Чибита, да?

— Ну да, — скептически ответил парень.

— И правда, такой маленький! — рассмеялась она.

— За языком следи, девка! — заорал Чибита, пригрозив кулачком. Та только сильнее залилась смехом.

— И грубый, как сапожник!

— Огрести хочешь?! — взорвался парень и собрался было подойти к девушке, но был схвачен Карамацу за предплечье и уже не имел сил двинуться.

— Будешь бить девушку? — изогнув бровь, спросила Хашимото. Она совершенно его не боялась, потому что была осведомлена обо всех слухах о нём и имела возможность самостоятельно убедиться в их достоверности: Чибита слабый, как ребёнок, и грубый, как старый дед.

— Эй, Хашимото, помолчи, — шикнул Ацуши.

— А ты меня не затыкай! — рявкнула девушка. — Я имею право говорить, что мне хочется и где мне хочется!

— Ты бы хоть думала сначала, дура, — пробубнил Ацуши, не ожидая, что она услышит, но Хашимото тут же возмущённо воскликнула, вскочив.

Мацуно не решались даже двинуться, косясь на Осомацу, и не могли ничего сказать «гостям», потому что это означало бы пойти против братьев. Только Карамацу продолжал удерживать Чибиту, а Тотти всё тыкал в бок Ацуши, молча прося его прекратить. Ичимацу чувствовал себя хуже всех: именно его спутница устроила беспорядок, именно он привёл её на крышу, да ещё и по такой дурацкой причине, как неспособность отказать, и именно он, по сути, единственный, кто мог хотя бы немного усмирить её, не находит в себе сил сделать это. Оставался только Джушимацу, который молил всех богов, чтобы Хомура не вступала в спор, но не был услышан.

— Не ссорьтесь, пожалуйста! — подала голос Хомура. Все тут же замолкли и стали слушать её. У братьев появилось чувство, что сейчас что-то случится. — Подумайте, где вы находитесь. Мы и так… не должны быть здесь.

Осомацу вдруг затушил сигарету и кинул её вниз. Все обернулись на него и больше не двигались. Он прошёл мимо остальных не глядя и вышел. Четверо Мацуно опустили глаза. Они определённо были виноваты и чувствовали, что поступили неправильно. Только Чоромацу тяжело вздохнул, положил тетрадь и направился за Осомацу.

— Вы такие шумные, — только сказал он. — Осомацу же любит тишину.

* * *

Тем временем старший Мацуно уже выкуривал очередную сигарету у мусорных баков. Он тупо стоял и смотрел в одну точку, думая о братьях.

— Ещё одна? — вдруг появился Чоромацу, выйдя из школы. Осомацу только взглянул на него и снова отвернулся, затянувшись. — Когда ты вообще начал курить? И зачем?

Осомацу не хотел отвечать. Он и сам не знал ответа. Теперь Чоромацу спокойно стоял рядом с братом, даже не пытаясь укрыться от дыма, как обычно. Именно он был тем, кто знал, что случилось со старшим, и ему не нужно было даже слышать ответ на свой вопрос. Всё, что Чоромацу хотел узнать, это как Осомацу сам оправдывает себя. Однако сейчас он настолько отчаялся, что от правды сбежать уже не мог.

— А если мать узнает, что ты куришь? — выдержав паузу, продолжил Чоромацу.

— Пришёл мне лекции читать? — наконец заговорил Осомацу. — Я уже наслушался. Иди лучше к Карамацу — он тебя с радостью выслушает.

Это не то, что им нужно обсудить.

— Мы уже давно всё поняли, Осомацу.

Старший еле заметно дрогнул. Он выкинул практически полностью выкуренную сигарету и стал не глядя доставать новую. Чоромацу терпеливо ждал, пока он закончит, но зажечь никак не получалось — из-за ветра зажигалка то и дело гасла. Тогда младший взял её из рук старшего и сделал всё сам. Осомацу немного потряхивало.

— Тишина — всё, что мне нужно, — задумчиво начал Чоромацу. — Даже не так: я больше нуждался в отчуждённом спокойствии. Ты гарантировал мне его, и это работало. Мне всё ещё нравится то, как люди при упоминании одной нашей фамилии в страхе умолкают. Ни один здравомыслящий ученик этой школы ни за что не заговорит со мной — разве не прекрасно? В библиотеке рядом со мной всегда тишина, в классе никто не говорит, кроме учителя, никто не толкается в коридорах. Поэтому меня убедить было не так уж и трудно. Но с остальными сложнее.

Осомацу закинул голову и выдохнул дымом в небо.

— Всю эту браваду про то, что окружающие относятся к нам только враждебно, ты тогда придумал для Карамацу, ведь так? Мы же знаем, что для него братья важнее всего. Собственно, как и для тебя. Поэтому он только и делал, что дрался с теми, кого ты назвал врагом, не желая слушать и слова от них. Кто виноват? С самых недавних пор Карамацу стал задаваться этим вопросом. И, думаю, теперь он догадался, а ты потерял свой авторитет в его глазах.

Чоромацу немного отошёл и посмотрел вверх. Никого не было видно на крыше.

— Кто дальше? Ичимацу. Ты же тоже заметил, как ему тяжело даётся общение. Будь то продавцы в магазинах или люди на улице, задающие вопросы, — он до сих пор волнуется, тупит и путает слова. Он же всегда просит нас поговорить с посторонними, а ровесникам из школы постоянно угрожает. Я это вижу как никто другой. Иногда ему нужно спросить что-то у учителя, но Ичимацу долго откладывает это и избегает встречи с ним. Знаешь, я думаю, это полностью твоя вина.

— Каким же образом? — вяло ухмыльнулся Осомацу.

— Если бы ты не позволял ему прикрываться нами, а поступать самостоятельно, то всё было бы иначе.

— Можно подумать, я его единственный брат. Разве не вы с ним близнецы?

— Ты заварил эту кашу, и не пытайся теперь увильнуть, — твёрдо заключил Чоромацу. Осомацу отвёл взгляд.

— Давай, теперь расскажи, что не так я сделал с Джушимацу.

— Джушимацу… — задумчиво протянул Чоромацу, пытаясь собраться с мыслями. — Я думаю, он… хочет любить всех. Он ничего нам не говорит, может, просто не хочет показывать нам, что страдает от твоих действий? — Осомацу закатил глаза. — Ему тяжело участвовать во всех твоих разборках, тяжело вступать в драки, тяжело следовать за нами. Но, согласись, он же выглядит грозным. Никто ни за что бы не поверил моим словам, кроме, наверное, той девушки, что была с ним.

— Тоже думаешь, что она, возможно, единственная, кто подошёл бы Джушимацу?

— И как друг, и как партнёр, — согласился Чоромацу. — В своих взглядах они точно похожи.

— А Тодомацу ненавидит драться, но я, как самый ужасный брат, который может существовать, заставлял его делать это? — саркастически спросил Осомацу.

— Именно так, — подтвердил младший.

— В последнее время я старался избегать драк и решать всё быстро.

— Это не имеет значения, — отрезал Чоромацу, не давая шансов брату оправдаться. — Ты поступил ужасно. Пытался сделать нас ближе? Теперь мы все разбежимся в разные стороны, лишь бы не вспоминать ужасные годы нашей юности. А сам-то ты куда собираешься?

— Пойду работать вместе с Карамацу.

— Он этого не хочет. — Чоромацу сделал шаг к Осомацу и пристально взглянул ему в глаза. — Послушай. Всё это время ты делал так, чтобы мы слушали тебя. Но теперь тебе стоит попытаться выслушать нас. Твои младшие братья хотят, чтобы ты пошёл учиться дальше. Мы с Ичимацу можем помочь с экзаменами, остальные — морально.

— И что мне теперь делать? — вяло улыбнувшись, спросил Осомацу. Он уже давно не затягивался, а только лишь держал выгорающую сигарету в руке.

— Ты ещё не потерял братьев, — обнадёжил Чоромацу. — Всё же твои усилия не прошли впустую. Ты хотя бы смог показать, какой ты на самом деле сообразительный.

Чоромацу похлопал по плечу брата и вернулся в школу. Осомацу бросил сигарету в бак и вздохнул. Всё-таки у него прекрасные братья. Может, ему и правда стоит сделать, как они хотят?

— Докурю пачку и брошу, — сказал он, смотря на единственную сигарету, которую ранее оставил на потом.

Примечания:

Если вас смутило то, что рассказывал Карамацу (сделать многое из перечисленного учитель просто не имеет полномочий), то вот вам разъяснение. Связались они не с учителем, а с директором (Иями, кстати), но так как учителей много, а директор один, то Карамацу, по сути, не сдал его, хотя и проговорился в некоторых местах. Про ужасное положение: Осомацу следил за Иями и заснял момент, когда тот приставал к ученикам. Также одним из условий сделки было то, что директор перестанет таким заниматься (потому что братья хорошие, против беспредела).

Если есть какие-то вопросы по сюжету, пишите. Следующий фанфик: антиутопия по Осомацу. Спасибо за прочтение!