Темная сторона луны (джен)

В первый момент я даже не поверила своим ушам. Это предложение… точнее сказать, приказ… Оно казалось дурной шуткой, впрочем, у отца… вернее, мастера было весьма своеобразное чувство юмора. И это еще мягко сказано.

Похоже, то же самое подумал и Леонардо. Я заметила это по его слегка дрогнувшим, но быстро расслабленным плечам. Он не оборачивался, но я и без этого чувствовала его недоверие. И упрямство. И немного расслабилась сама. Нет. Кто угодно, но только не он. О благородстве Леонардо не наслышан разве что самый тупой и ленивый. Он может пойти на многое ради спасения братьев, но на это… Нет, никогда.

«Никогда не говори «никогда»… Кто сказал эту до безобразия точную фразу? Не знаю, но именно она в точности отражает сущность нашего отвратительного мира. Мира, где никому и ничему нельзя верить. Но убедиться в этом довелось лишь сейчас.

Отец… от него я в принципе не ждала ничего хорошего. Я оставила его, более того, перешла на сторону врагов, пытаясь предупредить о засаде. Предатели не заслуживают снисхождения, какими бы причинами они ни пытались оправдаться. Я знала это всегда. И потому была шокирована лишь на мгновение. С тем же успехом Шредер мог бы приказать медленно порубить мое тело на куски и отдать их, на моих же глазах, в пищу тварям, выводимым в генетической лаборатории. Той самой, куда я пореже старалась наведываться — ибо и увиденного с лихвой хватило, чтобы попрощаться с завтраком. И где — если верить камере — он сейчас находился.

Но это он. Главарь ниндзя и якудза, не имеющий ни малейшего представления о чести. Он мог использовать в качестве шантажа захваченных в плен братьев Лео. Мог дать ему на раздумье не более минуты. Мог даже приказать ему надругаться надо мной, здесь и сейчас, на его глазах. Потому что для Шредера не существует слово «невозможно». В принципе…

Но Лео… Я бросила на него взгляд украдкой, более не пытаясь достучаться до сознания. Все время разговора он игнорировал меня, полностью, так же, как и наш мучитель. Смотрел лишь на экран, очевидно, на братьев (мелькнувший на заднем фоне кто-то из Футов вряд ли мог заинтересовать черепаху). И я не могла его винить. Тяжкий выбор, которого не пожелаешь и врагу…

И все же… все же я, как последняя дура, надеялась, что он не решится. Что поколеблется хоть на краткое время. Нет, надо отдать ему должное, ответил он отнюдь не сразу. Но когда обернулся ко мне, сердце застыло в груди, замораживая тело и мысли. Леонардо по-прежнему ничего не говорил, но на лице была написана мрачная ледяная решимость, стянувшая и без того не слишком выразительные черты в маске. А в глазах… я прочитала то желание, в котором мгновение назад уличил его отец. Да, я знала, что нравлюсь ему. Знала, что животные инстинкты в мутантах порой побеждают человеческие стремления. Не знала лишь, чем это обернется.

Схватка. Очередная, коих много было на нашем пути. На грани риска, на лезвии минутной удачи. Карма-судьба не раз и не два сводила нас, проверяя на практике наше мастерство. И мы сражались не шутя, нанося удары во всю силу, применяя хитрость и изворотливость. Мы были практически равны, уступая в одном — но превосходя в другом. Не нанося друг другу увечий, мы были почти готовы на это, и смерть раз за разом проходила мимо, порой буквально в волоске.

Но сейчас… сейчас все было иначе. При всей ярости и ловкости мне приходилось обороняться. Лишь обороняться, отступая шаг за шагом. Леонардо получил уже немало ранений, заставивших его чуть сбавить шаг. Но это не остановило его, напротив, казалось лишь добавило упорства. Никогда прежде он не был так похож на свое же оружие, на бездушный автомат для убийства. Или… взгляд невольно метнулся до уровня пояса и ниже… чего-то хуже, чем оно. Когда-то мне приходил в голову вопрос, бесполы ли мутанты или же могут обзаводиться потомством. Совершенно праздный, однако сейчас… сейчас я полжизни отдала бы за первое.

На что надеяться, отнюдь, не приходилось. Иначе он бы не преследовал бы меня с мрачным упорством, раз за разом пытаясь загнать в угол. Точно так же, раз за разом, мне удавалось ускользнуть… последний раз, правда, ценой жестокого пинка в живот. Мир потемнел вокруг еще больше, я согнулась и, ведомая каким-то наитием, отпрянула в сторону. Лезвие катаны прошло вскользь, лишь распоров плечо и тунику на нем. Рука почти отнялась… но все же пока почти.

Заметив, что я опустила катану, Леонардо кинулся на меня. В воздухе свистнула цепь, охватив меч и его запястье, сжавшись, оставила глубокую борозду. Он не переменился в лице, напротив, дернул на себя, сокращая расстояние между нами. Стиснув зубы, я зарычала, нанося обманный пинок по ногам, а затем, сжав непослушными пальцами катану, полоснула сбоку. Там, где пластрон и карапакс сходились в тонкой кожистой перемычке, оставляя беззащитным бок.

Я не могла промахнуться, даже если бы он попытался увернуться. Но почему-то Леонардо не стал этого делать. Лишь подался вперед, так что острое лезвие прошло вскользь, распарывая лишь кожу и мышцы, со скрипом шаркнув по краю панциря. И нанес рукоятью удар сбоку по шее. Посунувшись вперед, я не смогла достаточно быстро увернуться.

В глазах потемнело, а мышцы так же внезапно ослабли. Катана со звоном упала. Леонардо сгреб меня в охапку, повалив на пол. Инстинктивно я пнула его так, как сделала бы с любой покусившейся на меня мужской особью. Но увы, в данном случае удар не достиг цели. Природная защита, прикрывавшая уязвимые части тела рептилий, не подвела и в этот раз. Однако же Лео скривился. Я лишь усмехнулась.

Следующая минута-другая больше походили на кошмарный сон. Мы катались по полу, собирая на себя все залежи мусора, то и дело меняясь местами. Точно так же пьяно кружился потолок над головой. И сквозь шумное сопение Лео и грохочущий в висках пульс я слышала, глухо, как сквозь толщу воды, голос. Тот, кого я когда-то звала отцом… Что он говорил? Подбадривал врага скорее расправиться с непокорной? Ехидно отзывался о его неспособности сладить с приглянувшейся девчонкой? Так или нет, но неподвижное лицо Лео неожиданно искривила яростная гримаса. И он с силой ударил меня макушкой в нос.

Моя голова со стуком откинулась назад, об пол. Ответный удар оказался слабее, чем я ожидала. Скверно, черт возьми, более чем скверно. Он сильнее, чем казалось прежде, он переступил через все, чему следовал ранее. И он по-настоящему страшен. Вот сейчас, кажется, я поняла, почему именно лидера черепах отец пытался переманить на свою сторону. Леонардо один из всех них во время боя не теряет ни рассудка, ни самообладания, и способен отключиться от всего и вся, следуя за целью. Идеальное орудие, если применить умеючи…

Он схватил меня за волосы, прижимая голову щекой к грязному полу. Я скорее ощутила, чем услышала треск одежды. И лапы… нет, не руки, именно лапы, холодные, отвратительные, ощупывающие мое тело. Взгляд же был стеклянный, неподвижный, с горящим в зрачках странным огнем. Тем, что я так неосмотрительно не разглядела в самом начале.

Извернувшись, я укусила его за запястье. Лео дернул рукой и освободил одну из моих, удерживаемых над головой. Я могла бы попытаться ударить его снова, только куда? И чем? Катана валялась где-то вдалеке, да и была бесполезна в ближнем бою. Цепь — тем более. В глазах снова потемнело. Только не терять сознание. Не сейчас…

Попытавшись абстрагироваться от мерзких ощущений, я напрягла мышцы, силясь незаметно опустить свободную руку к поясу. Туда, где носила, припрятанные между слоями плотной ткани, кунаи. Пользоваться ими в бою почти не приходилось, оттого я не сразу вспомнила, что они при мне. Или уже нет?..

Ладонь с усилием скользнула за пояс, и кожу тут же обожгло острое лезвие. На месте… Теперь главное — точность. Второго шанса не будет. Дернувшись еще раз — для достоверности — и схлопотав удар по щеке, я сжала небольшую рукоять, полностью уместившуюся в ладони. И, слегка отстранившись, нанесла удар в незащищенный бок, вкладывая в него всю оставшуюся силу и гнев.

Хватка на моей руке стиснулась сильнее, грозя сломать мне запястье. Лишь одна: выбитый из сустава палец на второй не позволял использовать ее в полную силу. Массивное тело, навалившееся на меня и придавившее своим весом (превосходившим мой минимум раза в полтора), резко дернулось и замерло. Леонардо словно бы прислушивался к ощущениям, гадая, насколько опасна рана. И в этот момент, собравшись с остатками сил, я спихнула его с себя и, задыхаясь, перекатилась в сторону.

Разумнее всего было бы тут же схватить катану и довершить начатое. Но измученное тело плохо слушалось, руки и ноги дрожали, а сбившееся дыхание, казалось, не улавливало ни капельки кислорода. Саднили многочисленные раны и ссадины, немного кружилась голова. Но все это были такие мелочи по сравнению с тем, чего удалось избежать.

Опомнившись, я метнула настороженный взгляд на Лео, рука сама собой дернулась в сторону примеченной катаны. Тем более — это я различала смутно — хоть подъемная дверь и оставалась неподвижной, в комнатушке прибавилось народу. Облаченные в черные форменные костюмы клана, они приближались ко мне плавным крадущимся шагом. И наверняка не затем, чтобы поздравить с победой.

Хрипло выдохнув и вытерев наконец кровоточивший нос, я приподнялась на локтях, готовясь вскочить. И тут в мое запястье что-то вцепилось…

Невольно дернувшись, я ударила по нему ребром ладони. И остановилась, не нанеся второго начатого было удара. Потому что тот, кто остановил меня, был более не опасен. Теперь я видела, наметанным взглядом, привыкшим оценивать раны, что большинство из полученных Лео, были не глубоки, но лишили его немалого количества крови. Он не заметил этого, опьяненный борьбой, но теперь… теперь сил не осталось даже на то, чтобы покрепче сжать пальцы. А последняя стала и вовсе смертельной. Что правильно. В живых мог остаться только один.

— П-прости… — прохрипели окровавленные губы, и я лишь на мгновение задержала взгляд на лице. Выражение которого стало прежним. Слишком поздно…

Я отвернулась, резко и стремительно, всем телом разворачиваясь к новой опасности. С какой бы целью ни появились здесь воины Фут, не в моих интересах попадаться им живой. А вот утащить побольше с собой (жаль, среди них не будет их предводителя) — определенно в моих!