Apprentice (джен)

Тьма подкатывала к замку волнами, пока не поглотила совсем, словно он стоял не на утесе над озером, а провалился в пропасть, да еще и был надежно присыпан камнями.

— ...отдел второй, глава первая, — голос аврора раскатывался по классу, заставляя невольно поежиться, — статья двадцать третья! «Кроме ограничений, установленных особыми соглашениями, воспрещается: употреблять яд или отравленное оружие, употреблять оружие, снаряды и вещества, способные причинять излишние страдания». Магглы додумались до этого еще в тысяча девятьсот седьмом!

Уизли, разумеется, тянул руку.

— Хотите добавить? — откашлялся Кроули, дергая воротник.

За окном бушевал ветер с дождем, и наверняка, он чувствовал себя не очень. Прихрамывал, когда расхаживал по классу, и то и дело поправлял левый локоть. Впрочем, это не мешало ему вести урок так, словно он выступал обвинителем перед Визенгамотом в полном составе.

— Еще ведь был Женевский протокол, позже, — замялся Билл. — В двадцать пятом: «...о запрещении применения на войне удушающих, ядовитых или других подобных газов и... б... бактериологических средств», — бодро договорил он.

В классе повисла вопросительная тишина, которую нарушил лишь одинокий шепот с задней парты.

— Что такое батре... бакрил... что он сказал вообще?

— Верно, Уизли, — согласился Кроули и окинул класс тяжелым взглядом. — К сожалению, конвенцию и протокол, и более поздние соглашения подписали не все страны. Да и относятся эти документы только к ведению военных действий. Но что интересно, уже тогда, на заре нашего века, магглы поняли всю разрушительную, бессмысленную жестокость таких методов и запретили их. В магическом законодательстве вы подобных запретов не найдете.

— Позволите, сэр?

— Да, Редер?

— Как же Берлинская конвенция тысяча пятьсот восьмого?

— Так называемая «конвенция о вечном мире»? В ней обсуждалось неучастие магических сообществ в войнах, но не средства. Тем более, что войны шли, несмотря на эту замечательную конвенцию.

Медленный вдох, медленный выдох. Тогда запах отвратных защитных чар на чужой мантии перестает давить, и можно услышать другие, более тонкие, и куда более интересные. Например, пожалуйста, золотоглазка. И пряная нотка, чуть-чуть выше... кривельник. Желчь... Запах-то знакомый до дрожи.

Видно, погода была так нехороша, что кое-кому пришлось применить обезболивающее.

— Возможно, вы удивитесь, но даже не во всех европейских странах законы одинаково сурово карают тех, кто производит и использует яды. Италия, например, подходит к этому вопросу традиционно снисходительно. Три года, если доказано авторство, и это в случае успеха. А если никто не погиб, они взимают штраф, — аврор болезненно скривился. — Сейчас мы, однако, говорим об ограничениях в войнах. Так вот, их нет. Почти во всех магических военных конфликтах обе стороны одинаково скоро опускались до применения темной магии. В том числе, ядовитых зелий и газов.

— Ну так и магглы на месте не стоят! Они же изобрели эту... бомбу, которая может целый город разрушить.

— Да, и доступ к подобному оружию у них тщательно отслеживается. А теперь сядьте наконец, мистер Рёдер.

Август сел, демонстрируя всему миру скептическую усмешку. Уж кто-кто, а он-то ни за что не поверит, будто магглы способны что-то там «отследить».

— Итак, зелья и газы. Тысяча семьсот восемнадцатый, Любляны — тридцать четыре жертвы за пять минут. Семьсот двадцать шестой, Валона, сто две жертвы. Всегда находились мастера, готовые замарать руки...

Нэт усмехнулся про себя. Кое-что профессор все же упускал: варили-то яды отнюдь не мастера из гильдий. Изгои, одиночки, оказавшиеся на обочине, подобранные очередным «властителем княжества Кошицкого» или Темным лордом всея Британии, скрывавшие свои имена, черные тени в лабораториях, которые после очередной войны исчезали бесследно, особенно если оказывались на стороне проигравших: оставались от них только названия ядов да списки симптомов, перечисленные каким-нибудь более удачливым коллегой по другую сторону баррикад.

— ...случилось совсем недавно у нас в Британии, в Брозли, в семьдесят девятом.

Некоторые гриффинорцы уже смотрели на другую половину класса с напряжением, как будто не знали, что в семьдесят девятом всем, кто слушал сейчас профессора защиты, было, как и им, по девять лет.

— В аврорат поступил вызов от местного жителя, — как ни в чем не бывало, продолжал Кроули. — Он сообщил о том, что кто-то пытается сломать щитовые чары над его жилищем. У него были все основания беспокоиться, ведь сам он был магглорожденным.

Аврор замолчал, а когда заговорил снова, его голос стал еще более хриплым.

— Отряд прибыл на место, но защита была уже вскрыта, владелец дома — тяжело ранен. Когда Пожиратели Смерти, а их было всего двое, поняли, что скрыться так просто им не удастся, они использовали газ. Чтобы вы примерно представляли себе, что это такое...

Нэт смотрел в пустой конспект. Судя по всему, ничего нового нам этом уроке услышать не придется, потому что он себе ядовитые газы и зелья представлял не примерно, а очень даже точно. Интереснее было, что уважаемый профессор защиты задумал в качестве практики? Неужто и вправду собрался распылить какой-нибудь транквилизатор?

— ...уже через минуту удушье, приводящее к смерти! Теперь вопрос первый: как вы определите, что это ядовитый газ, а не трансфигурация, морок или проклятье?

Его голос, простуженный, колючий, прорезал весь класс насквозь. Похоже, яды и защита от них были для профессора чем-то глубоко личным, а вовсе не просто темой урока.

— Specialis revelio, — предложила Черри Браун, тревожно оглядываясь.

Потом опустила руку.

— Ответ неверный. Кто знает, почему?

— Specialis действует только на чары, да и то, не сложные.

— Это как посмотреть. Что-то же оно покажет?

— Нельзя применять заклинания к незнакомым зельям, — вспомнил кто-то материал четвертого курса.

— Можно попробовать Aguamenti. Если это газ, то вода же на него в любом случае подействует?

Были еще несколько попыток, но и они не приблизились к истине: Нэт слабо улыбнулся и поглядел в окно. Дождь не утихал.

— Может быть, вы, мистер Баркер, нас просветите, — Кроули посмотрел на него неожиданно внимательным взглядом. — Как определить газ перед вами, морок или заклятье?

«По запаху и цвету...»

— В большинстве случаев — никак, — ответил Нэт, поднимаясь с места. — Вам не хватит времени, если это действительно яд.

— Какие бы вы применили способы защиты?

Вспомнилось, и очень живо, как он сам от одного глотка согретого под давлением секрета виверны свалился на пол. Хоть и прекрасно представлял себе — что с ним и почему, но ведь сделать-то ничего не смог. «Способы защиты». Как же.

— Я бы применил маску, — предложил он.

Почему-то кто-то сзади засмеялся.

— У вас есть маска? — аврор смотрел в глаза, и от его взгляда постепенно становилось не по себе. — Нет. Как их не было у тех авроров, что ответили на вызов.

— Закрыть лицо и принять безоар.

— Безоара у вас тоже нет.

Нэт молча достал камешек из внутреннего кармана. Смешки стихли.

— И что бы вы посоветовали тем, кто не носит с собой повсюду универсальное противоядие?

Аврор говорил негромко, но со значением. Можно было подумать, это он, Нэтан, был виноват в том, что те авроры отправились на дело с пустыми руками и карманами.

— Я посоветовал бы им носить его с собой.

— Expelliarmus, — камешек вырвался из пальцев, а Кроули продолжал сверлить его взглядом.

Тишина в классе накалилась, словно стекло колбы в тигле — того и гляди, расколется на части.

— Ну вот, вы его потеряли. Ваши действия, мистер Баркер?

Нэт считал до десяти, про себя. Блок надо было держать, даже если мутило.

— Действия, сэр? — переспросил он бесцветным голосом, в котором все же проступал холод. — Мои действия напрямую будут зависеть от того, с чем я имею дело. Потому что если вы ждете, что я вам процитирую кретинический пассаж из общего курса, где говорится, что очищающие чары якобы действуют на газы также, как и на другие зелья, то этого вы не дождетесь.

Он начал укорять себя еще до того, как договорил, потому что знал, что сказал лишнего, что не надо было про «кретинический», и вообще — поменьше эмоций. Но было уже поздно.

Аврор медленно улыбнулся.

— Уверяю вас, мистер Баркер, ничего подобного я не жду. И я слишком хорошего мнения о вас, чтобы хоть на секунду предположить, что вы назовете заклятье головного пузыря или любые стихийные чары.

— А правда, почему нельзя применить заклятье головного пузыря вместо маски? — спросил кто-то с места. — Оно ведь даст возможность дышать.

— Вы уж поясните подробнее, мистер Баркер, для менее начитанных сокурсников, — Кроули подошел ближе, и Нэт подавил желание сделать шаг назад. Он не мог никуда деться от своей парты.

— Заклятия можно применить только когда перед вами зелье первой-второй категории, либо отдельные компоненты. Большинство ядов все-таки сложнее. А сложное зелье создает критический потенциал. Возможны несколько исходов — ваши чары просто не пройдут барьер, никакого результата не будет. Либо, не иначе как чудом, вы примените именно то заклятие, которое окажется для системы стабильным контркомплементом, и нейтрализуете яд. Но в девяносто пяти процентах случаев, вы спровоцируете неконтролируемую высокоскоростную реакцию с выделением энергии, значительно превышающим затраченную вами на заклятие, — от золотоглазки уже свербило в носу. Пора было переключаться на что-то другое. — И это касается не только применения очищающих чар, или трансфигурации, но даже и простейшего люмоса — вспомним так называемый эффект Борге. Конечно, у магических взрывов есть и хорошая сторона. Во-первых, после взрыва, яд все же будет нейтрализован. Во-вторых, ваша одежда и палочка, скорее всего, пострадают незначительно. По ним вас будет несложно опознать.

— Вы продолжайте, Баркер, — напомнил аврор, заметив, что Нэт замолчал, задумавшись.

Вдох, еще один. Глубоко внутри воздух согревался и выходил наружу потеплевшим, смягченным...

— Нужно помнить, — послушно продолжил Нэт, — что распыляемые яды или зелья седативного и усыпляющего действия, начиная уже с пятой категории, стремятся не просто к быстрому, а к мгновенному эффекту. У вас не будет времени колдовать. Некоторые из них проникают не только через дыхательную систему, но также через кожный покров и слизистые, поражая открытые участки кожи, глаза. Так что, в идеале, маска должна закрывать все лицо, быть зачарованной от зелий и дыма... и конечно, она должна быть надета как можно раньше. Заранее.

— Как у Пожирателей Смерти, — закончил вместо него МакЛагген, разглядывая удобно лежащую в ладони палочку.

Наверное, мысль, что она может оказаться бесполезна, по сравнению с какой-то там маской, была для него непереносима.

— Вы не забыли, что ни маски, ни безоара у вас нет?

— Тогда я очень надеюсь, что у меня в кармане есть портключ, зачарованный, по меньшей мере, директором Дамблдором. Чтобы был быстрее взрывной волны, и мог преодолеть антиаппарационный барьер.

— Попробуйте еще раз, — Кроули, судя по всему, ни намеков, ни шуток не понимал. — Вы сказали, ваши действия будут напрямую зависеть от того, с чем вы имеете дело?

Нужно было опять считать до десяти. Теперь уже в обратном порядке.

Потом Нэт выдохнул.

— Сэр, все, что я перечислил, и все, что вы отклонили — простые, легко выполнимые меры защиты, доступные любому волшебнику и даже не волшебнику, не имеющему специального образования. Остальное имеет смысл только для тех, кто разбирается в ядах.

В глазах у Кроули что-то блеснуло, будто он именно этих слов и ждал.

— Мистер Баркер, вот теперь вы демонстрируете ограниченность мышления, — улыбнулся он почти ободряюще. — Почему вы так уверены, что, в то время, как зелья совершенствовались, искусство чар оставалось заброшенным?

«Потому что в теории чар я тоже не полный ноль, вы уж извините, профессор...»

Кроули подошел к доске и постучал палочкой, от чего у Нэта заболела голова, а на черном появились названия заклинаний.

— То, с чем я вас хочу познакомить, не входит в программу общего курса, — теперь аврор обращался ко всему классу. Заклятия Analaigh и Seorso statim. Как раз из тех пяти процентов, которые смогут нейтрализовать отраву или помогут вам выиграть время...

Нэт огляделся.

Большинство — записывали. Уизли что-то считал на пальцах — то ли это он вспоминал так, то ли что-то пытался вывести.

Наверное, нужно было воспользоваться моментом и по-тихому сесть на место: в конце концов, его помощь теперь вряд ли требовалась?

Вместо этого какой-то другой, малознакомый ему самому Нэт Баркер упрямо поднял руку.

— Позволите, сэр?

И на кивок на своем месте не остался, спокойным шагом подошел к доске, нашел мел, вывел напротив обоих заклятий по номеру. Потом подумал и добавил еще по одному. И еще.

— Что это такое, Баркер?

— Это, профессор Кроули, министерские коды ядов, с которыми ни кельтский аналог Tersus, ни седьмой категории чары не справятся. Можете проверить их по реестру.

Тишина удавкой хватала за горло. Даже Уизли смотрел на Нэтана как-то задумчиво.

* * *

— В следующий раз, когда захочешь выступить в защиту отравителей, спроси меня, не планирую ли я заказ, — как бы между делом заметил Снейп, переливая разогретую драконью кровь.

Нэт в углу возился с костеростом.

Днем произошел несчастный случай — бладжер во время игры угодил прямо в зрителя, шестикурсника-рэйвенкловца, и повредил тому плечо.

— …неплохо также уточнить, нет ли в заказе групп с ограниченным доступом.

— Во-первых, он меня сам вызвал, — ответил Нэт, сверяя давление. — Во-вторых я не сказал ничего, что не было бы очевидно, исходя из общих свойств распыляемых ядов. Ну а уж насчет заклятий — это уж он сам подставился. Строго говоря, я просто указал на ошибку. Каким образом это защищает отравителей, мне непонятно.

— Возможно, и никаким. Зато теперь у нас нет катализатора для третьей фазы и реагентов на дельту, для вывода.

— Но разве заказы подписывает не директор? — очень искренне удивился Нэт.

Струя едкого желтого пара поползла наверх по стенке колбы и почти выплеснулась за край.

— Если ему приходится делать это в присутствии мистера Кроули, он вынужден прислушиваться к менению нашего коллеги, — скупо пояснил профессор. — Мистер Кроули же, к твоему сведению, проверяет мои заказы лично, согласно вовремя раздобытой бумаге из Министерства, и никак не может удержаться от комментариев.

— Но у нас же есть структура! И можно посмотреть предварительную карту. Они могут проверить, зачем...

Снейп разделял свернувшуюся кровь и как будто сам ничуть не тревожился из-за того, что весь едва составленный план экспериментов летел коту под хвост.

— Ключевое слово здесь — «предварительная». Мы собираемся варить опытное зелье, которое не значится в реестрах.

— Но без стрилера... нам ведь нужен к фениксу комплемент, а он дает пять из восьми. И что мы без него будем делать?

— Хорошо, что ты спросил, — издевку в голосе профессор скрыть не пытался. — Мистер Кроули как раз интересовался, зачем нам гербицид в «промышленных масштабах». К счастью, про феникса он не знал. Иначе мне пришлось бы отвечать на его вопросы отнюдь не в комфортабельном директорском кабинете, — с кровью было покончено, и инструменты полетели раковину. — Язык нужно держать за зубами.

— Понимаю, сэр. Теперь, — с запоздалым раскаянием признал Нэт.

Костерост терял цвет медленнее, чем обычно, и он, уже привычным движением, снял температуру.

— Очень сомневаюсь, — выцедил Снейп, в один момент от мойки оказавшийся за спиной. — Выводи давление по Рейбаху, или провозишься до полуночи.

— Я же без рывков.

— Еще бы ты у меня попробовал с рывками, — мастер втянул воздух и почти поморщился. — Пока копаешься, отек растет, как и вероятность смещения. Мадам Помфри будет в восторге.

* * *

Конечно, ни до какой полуночи Нэт не провозился — когда профессор ушел из лаборатории, он потратил не больше часа, чтобы со всем закончить и перелить свежее зелье в склянки.

И даже сам понес его в больничное крыло.

Мадам Помфри насчет отека совершенно не переживала — у нее на руках была первоклашка в истерике, рядом с которой шестикурсник с прозаическим переломом смотрелся бледновато. Махнула рукой куда-то в сторону.

— Нэт, голубчик, отнеси сам. Он дозировку знает.

«Он» был в углу, на кровати, отгороженной занавеской.

Нэт осторожно сдвинул шторку в сторону. Сразу же захотелось закатить глаза.

— Ты? Мэм! — шестикурсник запаниковал не хуже первоклашки. — Уберите его от меня!

— Успокойся, я просто принес костерост.

Нэт поставил лекарство на тумбочку. Саймон Райли, а это был именно он, проводил флакон полным ужаса взглядом.

— Если ты думаешь, что я стану пить что-то из твоих рук...

— Это не «что-то», а свежая порция отличного костероста. И можешь, конечно, не пить. Мне-то все равно, Саймон.

— Ну конечно, все равно, — глаза у Райли блестели нездоровым блеском. — Ты ведь сам все это подстроил, так? Чтобы я оказался в больничном крыле? И бладжер не должен был в меня попасть, над трибунами зрителей защита, только он ее прорвал! Значит, кто-то ее ослабил, именно в том месте, где я стоял. А ты мне угрожал!

«Безупречная логика. Ровена сгорела бы от стыда, если бы слышала...»

— ...наверняка прятался где-нибудь под трибунами...

— Пойду скажу мадам Помфри, что ты отказываешься, — ответил Нэт и закрыл за собой занавеску.

Мадам Помфри гладила девочку по спине, и рыдания постепенно стихали.

— Они правда вы-выздоровеют?

— Конечно, правда.

— И Хагрид их не скормил насовсем... тем зверям?

— Ну как ты могла такое подумать?

— А я смогу их навещать?

— Когда они поправятся, конечно.

— Мне не нравится Хагрид, — сказала, наконец, девочка, совсем успокоившись. Глаза ее начали закрываться, и уже через несколько секунд она спала — колдомедик аккуратно уложила ее на кровать и накрыла одеялом.

— Бедняга. Увидела, как Хагрид фестралов кроликами кормит? Я давно советовал ему уходить подальше в лес.

— Гиппогрифов, — вздохнула мадам Помфри. — Какие фестралы, Нэтан, девочка на первом курсе. Так что там с костеростом?

Короткая его усмешка осталась незамеченной — Помфри интересовали только пациенты.

— Есть проблема, мэм. Мистер Райли мне не доверяет. Не хочет пить.

В принципе, он мог уйти. Не обязан он был оставаться дольше.

* * *

— ...натравил на меня птицу! Вы не понимаете, он специально это задумал!

— Может быть, мне директора позвать? Пусть он вас успокоит.

«Ну да, а заодно услышит в картинках расписанную историю про злых демонов да коварный умысел... Докажите мне, мистер Баркер, что вы не хотели разрушить защиту над зрительской трибуной... Ничего об этом не знаете? Намерение тоже очень важно, особенно — намерение волшебника. Вы можете поклясться, что не хотели причинить вреда мистеру Райли, особенно после вечера тридцать первого октября?»

— Он мне угрожал!

— Нэтан? Это правда?

— Намекнул ему, что если он обидит одного человека, то будет иметь дело со мной, — сухо ответил Нэт.

Воображаемый Дамблдор в голове покачал бородой.

— И что? Это ваше творчество? — грозно спросила Помфри, показывая на сломанное плечо. — Потому что если это так...

«Я многократно предупреждал вас, мистер Баркер...»

— Да я его с Самайна не видел! — взорвался Нэт. — А сегодня вообще из подземелий в первый раз только что вышел!

— Ну вот, — мадам Помфри тут же успокоилась. — Видите, мистер Райли. Нэтан ни в чем не виноват. Так что пейте, — добавила она строго.

— Он хочет меня убить, — бессильно прошептал Саймон. Глаза его покраснели совершенно — распухшее плечо, похоже, сильно болело.

— Какие глупости.

— Наверняка подлил туда яда...

— Мерлин, как ты СОВ-то сдал? Ты вообще в курсе, что зелья не смешивают?

— Помолчи, Нэтан. Видишь, ему трудно тебе поверить. А я не могу применить заклятие, когда два сустава повреждены. Придется нам что-то придумать.

Думала она недолго: поправила свет, взбила подушку у страдальца под головой.

— Я не буду. Вы не можете меня заставить.

— Но я должна тебя вылечить. Вот что, Саймон. Как насчет того, чтобы я тоже выпила немного этого лекарства? А потом, если со мной все будет нормально, ты ведь согласишься его пить?

Тут Нэт промолчать не мог.

— Мэм, это очень концентрированный костерост.

— Ничего, от одного глотка остеоартроз у меня не начнется.

— Давайте уж тогда я. У меня, по крайней мере, нет возрастного риска.

Райли переводил взгляд с колдомедика на него и обратно.

— Пусть он.

— Нет. Нэтан, я категорически не могу вам этого позволить.

«Вот и я также думаю. В конце концов, кто варил, тот и пробует...»

Прежде, чем мадам Помфри успела что-то сказать, он взял склянку. Где-то за спиной хлопнула дверь.

— Саймон! Ты здесь? Мэй сказала, что тебя уже, наверное, выписали, и я искала тебя по всему замку.

Нэт слышал шаги, торопливые, легкие, и с удивлением заметил, что у него самого подрагивает рука.

— О нет... Сай... ты выглядишь ужасно!

Энквист замерла на месте, внезапно, будто натолкнулась на стеклянную стену и не могла больше сделать ни шага.

— Мисс, ведите себя тише, это же больничное крыло, в самом деле! А вы, мистер Баркер, положите лекарство на место!

Но Нэт уже вытирал губы.

* * *

Райли смотрел на него, будто ждал, что он сейчас же свалится на пол, в конвульсиях.

— Что здесь вообще происходит? — Энквист тоже смотрела на него. Глаза ее стали больше и словно бы темнее, как два маленьких лесных озера, в которых отражаются грозовые облака.

Он заметил это в какую-то крошечную секунду и теперь не мог оторваться, зачарованный — или просто удивленный, потому что отвык видеть ее так близко?

— Я пришла сказать, — продолжила она, — пришла сказать, чтобы ты не думал, что это опять Нэтан. Он здесь совершенно не при чем, — спохватившись, она перевела взгляд на своего приятеля.

— А кто же?

Жар наполнил тело, от кончиков пальцев ног — до макушки, Нэт чувствовал каждую косточку.

— Это я. Я это сделала.

Мадам Помфри охнула.

— Хальди! Но ты играла? Ты и не могла, при чем здесь ты!

— Я бросила руны, — твердо продолжила Энквист. — Перед игрой.

«Так вот, почему ты вся... будто вокруг тебя ветер, которого больше никто не почувствует...»

— Может, это вообще был несчастный случай!

— Нет, не случай. Я не хотела... не хотела идти с тобой после... никуда. Поэтому... нужно было всего лишь немного тебя задержать. Кроме тебя, никто и не пострадал.

«...и с твоих волос сейчас сыплются искры... морская волшебница...»

Голос ее дрогнул.

— Если бы я знала, что из этого получится, я бы ни за что... Прости! Прости пожалуйста!

— Но ты же мне говорила, что хочешь!

— И это была неправда!

Мадам Помфри нашлась, наконец, что сказать.

— Мисс Энквист, может быть мне все-таки стоит вызвать директора? Если вы использовали стихийную магию...

Наверное, она тоже что-то такое чувствовала.

— Не нужно никого звать. Я была у него и все ему рассказала. И это он мне сказал — найти Саймона... И...

Саймон набрал воздуха в грудь.

— Ты...

— Я не хотела причинить тебе боль!

— Ты мне врала?!

Не выдержав, Энквист разрыдалась и бросилась прочь.

Нэт чувствовал, как колотится сердце.

Костерост иногда учащал пульс.

— Доволен? — спросил он рэйвенкловца.

— Пошел к черту, — тот дышал тяжело и сбивчиво.

— Раз ты видишь, что со мной все в порядке, выпей, наконец, лекарство.

Не сопротивляясь больше, в каком-то оцепенении Саймон поднес склянку ко рту и сделал глоток.

Поперхнулся и почти все выплюнул.

Мадам Помфри покачала головой и ушла — должно быть, разыскивать Энквист.

— Его нужно проглотить, — безо всякой усмешки заметил Нэт.

Во второй раз Саймон все же проглотил — хоть его и скосило всего.

— Я не смогу спать, — выдавил он, вытирая слезу.

— Какое совпадение. Я тоже, — Нэт повернулся и вышел, закрыв за собой шторку.

Руки все еще немного дрожали — наверное, потому что в основе дистиллят был слишком чистый.

* * *

В камине потрескивали дрова. Зеленый ковер потеплел почти до травяного цвета — мастер зелий налил себе воды и вернулся в кресло. От чашки шел пар, хотя Нэт точно знал — в графине была холодная.

— Еще можно заменить его додомским червем. Четыре из восьми.

— А сердечные капли для шестого курса?

Он сидел в кресле напротив, здесь же, в маленькой, уставленной книгами гостиной — и устало массировал висок.

Защита на двери то и дело давала о себе знать утомительным, тонким звоном. Вариант с покупкой на черном рынке они уже обсудили, как и замену более доступными комплементами. Увы, но даже до пяти из восьми никто не дотягивал.

— Я могу написать Таваресу.

— И какие же у тебя дела с сыном главы клана feiticeiro? Я предупреждал тебя, чтобы ты с ними не связывался.

— Сэр, ничего особенного. Я оказал ему одну услугу, мелочь. Он обещал на выбор прислать ингредиентов. Бесплатно, между прочим.

— Услугу, — протянул Снейп. — Наверное, хочет в Хогвартс?

— Планировал с кем-то отсюда переписываться.

— Собирается приехать по обмену? Его отец отправлял заявление года три назад, но ему вежливо отказали. Кого ты ему порекомендовал? Надеюсь, не со Слизерина?

— Слизеринца он сам не хотел.

— До отца ему еще далеко, — кивнул почему-то профессор.

— Только не смейтесь. Я свел его с Уизли.

Рука с чашкой замерла, а усмешка стала почти веселой.

— Лучше ты бы не придумал, даже если бы постарался.

С водой было покончено одним глотком.

— Попроси аналоги реагентов, но не полный набор. Будет спрашивать, зачем — намекни про зелье мгновенной слепоты и его кардиостимулирующие свойства.

Нэт дернул бровью.

— Он много не пришлет, а стрилер нам нужнее.

— Стрилер вызовет вопросы.

— Какая разница, сэр? Главное, он у нас будет.

— А еще — он не водится в Бразилии, если ты помнишь.

Нэт покраснел.

— Ну как же так, сэр? Почему нам нельзя его просто купить? Ну и что, что это гербицид. Неужели директор не понимает, зачем он нам нужен?

— Полную карту я показать ему не могу, — Снейп смотрел на руки. — Как и рассказать про замену жертвы. Есть несколько ядов вторичной структуры, которые его используют — в основном отложенного действия.

— Не думает же профессор Дамблдор...

— Неважно, что он думает. Важно, какую бумагу он может объяснить распорядителям, а какую — нет.

— На феникса он согласился.

Мастер заглянул в чашку и прищурился, будто разглядывал в безупречном фарфоре трещины.

— С условием. Кровь должна быть отдана добровольно.

Звон усиливался — кто-то шел по коридору. Все эти возражения господина директора выглядели надуманными и никак друг с другом не связанными. Наверное, он просто не хотел им помогать?

Была еще одна мысль, но Нэт не спешил ее озвучить. Смотрел, как колеблется тень абажура. Конечно, вероятность, что стрилер ждет их в нужных количествах в какой-нибудь аптеке, и его можно просто купить через подставное лицо, была не слишком велика.

А о том, какой выход придумал Снейп, чье лицо так кстати снова потеряло выражение — об этом он даже думать не хотел.

* * *

Школьные совы отказывались его слушаться. Если учесть, что он закончил писать уже к отбою и не собирался терять ни минуты, их можно было понять.

Кое-как уговорив двух (пришлось пустить в ход палочку и оставшийся после ужина в кармане пончик), третью он он найти так и не смог — третье письмо, самое короткое, но и самое важное, осталось в кармане.

Над головой, среди деревянных балок, было пусто и гулял ветер. Большинство почтальонов были в деле или улетели на охоту.

Он подошел к узкому окну-бойнице и выглянул наружу. Как и в других окнах в совятне, в этом не было стекла, и леденящее дыхание ночи проникало в замок свободно.

С чего он должен был начать? Что он должен был сделать первым?

Подготовить все для зелья-якоря, в успехе которого совсем не был уверен? Или довести до конца ту, другую, свою идею? Имел ли он право тратить время на какие-то посторонние теории? Имел ли он право отказаться от того, что ему открылось, сделать вид, что никогда не было ни бессонных ночей, ни свободной, легкой усталости после — ни предсказанного совершенно точно Dormeo, а ведь он его пробовал, и все подтвердилось...

Или самым главным был с таким трудом полученный свиток, до сих пор таивший в себе загадку, которую, если быть откровенным — он боялся разгадывать?

Ни ночь, ни холодный ветер — никто не давал ответов.

В этот раз Нэт подозвал вороненка свистом.