Душа колдуна (джен)

Когда в стране Чёрных Песков всё тихо — это страшно. Когда в стране Чёрных Песков всё тихо почти полгода... это наводит на размышления.

Поэтому песчаная буря, однажды вечером пришедшая на Аграбу с той стороны, принесла не только тревогу, но и облегчение. Мозенрат снова взялся за старое, и можно было лететь выяснять, что же он подготовил на этот раз.

Но когда ковёр-самолет приблизился, Аладдина и его товарищей ждал сюрприз.

Дворца не было. Не было и города. Была лишь громадная гряда чёрного песка, странная, будто изъеденная, похожая на подточенную ветром скалу.

— Ничего не понимаю, — честно сказал Аладдин, когда они приземлились у подножия этого безобразия.

Пески не ответили. Они вообще никак не отреагировали даже на то, что джинн сунул в них руку. Только Жасмин перепугалась. В какой-то момент по ним пошла рябь, будто там, в толще, что-то двигалось, но и это исчезло. Ни мамелюков, ни Мозенрата. Пришлось лететь назад, потому что понять произошедшее они были не в силах.

Мозенрат обнаружился случайно. Его вообще углядел летящий рядом с ковром Яго, сначала заоравший, что там какая-то ерунда. Слишком уж неподвижна была чёрная точка, замершая на краю каньона. Сердце Аладдина сжалось: он помнил это место. Кинжальная скала. Громадный кристалл Икс.

Коврик спикировал вниз, а Аладдин, не раздумывая, спрыгнул прямо на спину замершего Мозенрата. Если тот колдовал, это нужно было прекратить! Но в последний момент тот сделал шаг в сторону, и перед Аладдином разверзлась пропасть.

Потом рука, затянутая в тонкую шёлковую перчатку, поймала его за плечо и швырнула обратно на землю.

— Я это предвидел, — спокойно сообщил Мозенрат, разворачиваясь. На привычно бледном лице двумя голубыми огнями горели глаза.

— Кто ты?! — невольно выдохнул Аладдин. — Куда ты дел Мозенрата?!

— Ты точно хочешь это знать? — Мозенрат или то, что было им, наклонило голову. Падавший сзади свет солнца померк, и лицо скрылось в густой тени. Только глаза горели, да угадывалось движение губ.

— Лучше не спрашивай, — шепнул странный голос на ухо Аладдину.

— Спроси, и это даст власть, — прозвучало с другой стороны.

— Главное — Мозенрат, — утверждал третий голос, неуловимо похожий на первые два и в то же время совсем другой.

— Беги, — посоветовал ещё один.

Голоса всё шептали, сливаясь в неразборчивый гул, который постепенно сошёл на нет, будто отдалённое эхо. Поднявшийся на ноги Аладдин потряс головой и невольно сделал шаг назад.

Что бы ни стояло перед ним, это ужасало. Краем глаза он заметил испуганно замершую Жасмин, тоже слышавшую этот хор. Джинни молчал, его челюсть покоилась на земле. Что бы это ни было, оно напугало и озадачило даже джинна.

— Где Мозенрат? — попробовал в последний раз Аладдин.

— Вы скоро встретитесь, — небрежно отмахнулось нечто, отворачиваясь и возвращаясь к созерцанию поблескивающего на солнце кристалла. Кажется, ему наскучило это общение. А голоса шептали:

— Лови в Аграбе.

— Ищи мага.

— Спрашивай у них.

— Думай, чего желаешь, — выдохнул последний, когда эхо уже затихало.

Желал Аладдин одного — оказаться подальше от этого создания. Он только сейчас заметил, что обе его руки были одинаковы: чёрный шёлк обтягивал пальцы, и не было ни следа голых костей. Попятившись ещё, он торопливо запрыгнул на ковёр-самолёт.

— Коврик, ходу!

И тот послушно сорвался с места — Аладдин еле успел подхватить за руку растерявшегося джинна.

— Джинни, что это было? — спросил он, когда расщелина в песках скрылась вдали.

— Не спрашивай, Ал! — мигом отмер тот. — Давай просто улетим подальше!

И добавил тихо, себе под нос, настороженно оглядываясь назад:

— Это, конечно, ничего не меняет. Но мне так спокойней, Ал.

Аладдин невольно поёжился, почувствовал, как на плечо легла горячая ладонь Жасмин. Если Джинни не хотел говорить о чем-то, а лишь бежал от этого... Во что опять вляпался Мозенрат, ища силы? И что ждало их в Аграбе, если это сказало искать колдуна там?

— Ему можно верить, Джинни?

— Ровно настолько, насколько и нельзя! — нестройным хором сообщили мигом появившиеся две головы джинна, пародируя тот жутковатый хор. Больше Аладдин ничего не спрашивал. Голубые глаза, стоявшие перед его внутренним взором, начисто отбивали охоту хоть что-то выяснять об этом существе.

Коврик летел в Аграбу.

Но на улицах, вопреки ожиданиям, кипела обычная жизнь. Свесившись с края ковра, они до боли в глазах вглядывались в толчею, вслушивались, ожидая чьего-нибудь крика. Но ничего не происходило. Город будто не ощущал, что над ним нависла беда.

Хоть какие-то новости ждали их во дворце. Едва коврик приземлился, к нему широкими шагами, выпятив челюсть, направился Расул.

— Принцесса! — рыкнул он и зло уставился на Аладдина. — Этот воришка опять взялся за старое!

— О чем ты? — удивилась та. — Он весь день был со мной, Расул!

— Другой оборванец, — почти выплюнул начальник стражи, — искал встречи с ним, досаждая страже у ворот!

— Он что-нибудь сказал? — опередив Аладдина, спросила Жасмин, сжимая его ладонь. Не стоило сейчас ругаться с Расулом, когда он вот-вот должен был сказать что-то важное.

— Он ждёт Аладдина в караван-сарае у Западных ворот.

Тяжёлый взгляд Расула провожал коврик до тех пор, пока он не скрылся из виду.

— Как думаешь, кто это может быть? — спросил Аладдин, обняв испуганную Жасмин. — Я ни с кем не общался с тех пор.

Девушка не ответила. Она сама не знала, что это. Возможно, очередная ловушка?

В караван-сарае их никто не ждал. Хозяин долго кланялся принцессе и утверждал, что никаких оборванцев и воришек не видел, кроме того, что слоняется за дальней стеной уже полдня. Даже стражу собирался позвать, да вот, они раньше прилетели.

Аладдин невольно поспешил туда, поблагодарив за помощь.

В тени стены и впрямь стоял кто-то, и что-то в нём было неуловимо знакомое. В горделивой осанке, в том, как он скрестил на груди руки. В тени сложно было разобрать, всё ли с ними в порядке.

— Эй? — окликнул его Аладдин.

— Ты всегда опаздываешь, крысёныш, — со знакомыми ленивыми нотками сказал чужой голос.

— Да-да, хозяин! — прошипел взвившийся над его плечом Ксерксес.

Мозенрат развернулся, опуская руки. На правой привычно была перчатка, но теперь она не казалась сморщенной — нет, под ней чувствовалась живая плоть. И это был не Мозенрат. Смуглое, весьма красивое лицо обрамляли похожие чёрные волосы, но само оно было совершенно другим. Хотя выражение лёгкой скуки и брезгливости было всё то же.

— Что ты сделал, Мозенрат?! — выдохнул Аладдин.

— Я так и знал, что ты ничего не поймёшь и мне придется тебе рассказывать, — усмехнулся тот. — Но здесь не место для подобного разговора.

И он спокойно прошёл мимо, направляясь в караван-сарай.

— Эй, ты! — завопил хозяин, едва завидев его. — Пошел отсюда, жалкий вор!

— Со мной сама принцесса, — чуть наклонил голову на бок Мозенрат. — Аладдин, герой Аграбы, и его Джинн. Ты всё ещё загораживаешь мне путь?

На такое хозяин не нашёлся, что сказать — ведь за спиной Мозенрата и впрямь маячили все названные, да и Аладдин кивнул, подтверждая сказанное.

— А нас с Абу забыл! — возмущенно вякнул Яго, и мартышка подтвердила, угукнув и подпрыгнув на плече Аладдина.

— Пропустите его, — приказала Жасмин, и хозяин отступил с дороги. Мозенрат рассмеялся, легко, как-то совершенно не похоже на себя прежнего, и шагнул в приятную прохладу помещения. Фамилиар, скользнув за ним, захихикал, вторя хозяину.

— Пропус-стил, да-а-а, пропус-стил.