Магический парадокс (гет)

Коукворт.

Вернувшись из министерства, Гарри с удивлением обнаружил в комнате сову с письмом от Андромеды Тонкс и впервые за весь день почувствовал себя по-настоящему живым. Он с наслаждением вчитывался в строки, и перед глазами представали образы любящей бабушки и весёлого малыша-метаморфа. Андромеда писала, что сейчас у детей самая благодатная пора осознания окружающего мира. Понятно, что эта пора хлопот совсем не уменьшала. А уж дальше-то что будет!

Миссис Тонкс то и дело приглашала его погостить, особенно теперь, когда Гарри стал крёстным. Помня о своих обязательствах и очень скучая по маленькому человечку, парень старался выбираться к ним как можно чаще, ведь, когда он уедет в Хогвартс, будет уже не до встреч.

Глаза слипались от усталости, но ответ на письмо Гарри всё-таки написал, торжественно пообещав навестить крестника до отъезда хотя бы ещё раз.

На следующий день он рано встал и, решив не будить мирно сопящего Рона, просто взялся читать книгу про квиддич, однако вопли с лестничной площадки пресекли эти радужные планы на корню.

— Гарри! Рон!

Гарри подпрыгнул на кровати и выронил очки.

— Вчм дело... — пробормотал сонным голосом Рон.

— Гарри! — дверь открылась, и на пороге возникла раскрасневшаяся Гермиона с «Пророком» в руках. — Ох, извини... я думала, что вы не спите уже...

— Ну конечно, Гермиона, — язвительно отозвался Рон, кидая в неё подушкой, — мы тут все как один чёртовы жаворонки!

— Прекрати, Рон, — расхохоталась девушка, ловко уворачиваясь от коварного снаряда, — тут такая статья, вы просто обязаны это услышать.

— Ну тогда мы все во внимании, — хмыкнул Гарри, водружая очки обратно на нос.

— Новость, которая потрясла весь магический мир! — начала Гермиона, усаживаясь на кровать. — Не далее, как вчера, состоялись одни из самых громких слушаний по делам ярых сторонников Того, Кого Нельзя Называть: Пожирателей Смерти Драко и Люциуса Малфоев, а также Нарциссы Малфой. Если по делу главы семейства исход был заранее предопределён, то вердикт его сыну и жене вызвал в обществе настоящий ураган. Предвидеть такой результат не смогли даже самые именитые предсказательницы магического сообщества. Драко Малфой и Нарцисса Малфой избежали заключения в Азкабане благодаря заступничеству самого Гарри Поттера!

Что это? Давняя скрытая дружба, или, может, ответ стоит искать гораздо глубже — запретная любовь наследника древнего магического рода и избранного?

— Ну конечно, — скривился Гарри, уже представляя себе о чём вся статья, — дальше можешь не читать.

Его слова заглушил хохот Рона и Гермионы.

— Ты чего? — вытирал слёзы друг. — Только дошли до самого интересного. Давай дальше, Гермиона, я даже простил тебе своё взрывное пробуждение. Оно того стоило!

— Прости, Гарри... — проговорила девушка, сдерживая смех. — Там и про нас с Роном будет, не переживай.

Парень махнул рукой, мол, делайте, что хотите, и Гермиона продолжила:

— Вместе с этой ошеломляющей догадкой до автора статьи дошёл также слух о помолвке мистера Малфоя с некой очень богатой особой, которая наверняка будет не в восторге от вкусовых предпочтений своего наречённого...

— Так, я передумал, — вспыхнул Гарри и вскочил с кровати, — отдай мне сейчас же эту макулатуру, я скормлю её автору!

— Гермиона, эта газета — наше всё! Береги её как зеницу ока! — воскликнул Рон, не давая другу дотянуться до страниц в руках девушки. — Боже, после превращения Малфоя в хорька это самое знаменательное событие в моей жизни! Неучтённые чувства Гарри Поттера к Драко Малфою, кто бы мог подумать?

— Вы не знаете, на что нарываетесь, — спокойно констатировал Гарри, зловеще сверля их фирменным убийственным взглядом. Внезапно возникшее желание подурачиться немного удивило его, после всего, что случилось, на маленькие жизненные радости Гарри уже не рассчитывал.

— Также на суде присутствовали вечные друзья и соратники Гарри Поттера — Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, — затараторила девушка. — Мы не смогли добиться от них каких-либо комментариев, но, исходя из того, что они тоже активно выступали в защиту мистера Малфоя, они всячески поддерживают выбор... А-а-а-а!

Терпение Гарри окончательно лопнуло, и Гермиона, бросилась бежать, спасая от жестокой расправы это величайшее творение. Они с грохотом вывалились из комнатушки Рона, где их поджидала Джинни с самым наисерьёзнейшим выражением лица.

— Гарри Джеймс Поттер! — воскликнула она. — Ты ведь не подумал, что я буду терпеть твои измены, пусть и, хм, с представителями...

Джинни так и не договорила, поскольку теперь куча мала на лестнице, в центре которой жалобно барахталась несчастная газетёнка, пополнилась ещё одним участником спасательной операции.

— Вы... чёртовы... предатели! — задыхаясь, прохрипел Гарри, когда понял, что за проклятый кусок печатного бреда будет храбро сражаться половина Норы.

— Гарри, Джордж просил передать, что поможет вам узаконить свои отношения, — со слезами на глазах простонала Джинни.

— Он пусть лучше поможет мне скрыть следы массового убийства! — прорычал парень, сверля мрачным взглядом мятую бумажку в руке Гермионы, которую та не выпускала из виду ни на секунду.

— Ну всё, успокойся, — примирительно вскинула руки Джинни, пытаясь обнять своего рассерженного парня. — Пошутили и будет! — однако за его спиной продолжила активно жестикулировать руками Гермионе, — В рамку её, в рамку!

Вниз спустились все в приподнятом настроении, кроме Гарри, конечно, который всё ещё чувствовал себя так, будто над ним публично надругались.

Миссис Уизли уже вовсю хлопотала в маленькой кухоньке, накрывая на стол, а мистер Уизли пил кофе. По его лицу было видно, что статью он уже видел.

— Доброе утро, — поприветствовали их ребята.

— Ох, вы уже встали? А что расшумелись так? — закудахтала миссис Уизли, начиная колдовать над завтраком.

Мистер Уизли одарил Гарри насмешливым взглядом, но промолчал, а эти изменники, называющие себя «друзьями», только невинно пожали плечами, не забыв при этом пошуршать своим трофеем.

— Ах да, пока ещё помню, — сказал глава семейства. — Надо бы организоваться как-нибудь в Косой переулок. Вам всем нужны учебники и форма, правда, квиддич в этом году вроде как отменят.

— Как?! — в один голос ужаснулись Гарри и Рон.

— Видите ли, мальчики, — покачал головой мужчина. — После сражения весь замок буквально в руинах лежал, а площадку так и вовсе дотла выжгли. Вы и сами должны понимать, что это место повышенного риска как для игроков, так и для болельщиков, метод быстрого восстановления здесь не подходит.

— Ну вот, последнюю радость у нас отняли, — заканючил Рон.

Гарри промолчал. Может, и к лучшему, что квиддич временно отменят, нелегко будет снова радоваться жизни в месте, где она навсегда оборвалась для стольких из них.

Внезапный шелест крыльев за окном отвлёк его от невесёлых размышлений.

— Смотрите-ка, сова, — удивлённо воскликнула миссис Уизли и подошла к окну, чтобы впустить птицу внутрь.

Рыжеватая сипуха с очень важным видом села прямо перед Гарри и протянула лапку, к которой был привязан небольшой свиток.

— Кто это тебе пишет? — поинтересовалась Гермиона.

Парень пожал плечами, аккуратно отвязал свиток и развернул его.

Здравствуй, Гарри!

Понимаю, что нужно было сказать тебе ещё вчера, но из-за слушаний это совершенно вылетело из головы. В скором времени в министерстве состоится приём, на котором планируется вручение наградных орденов героям войны, а также официальное заявление по поводу Северуса Снейпа с целью полностью реабилитировать его в глазах магического сообщества.

Разумеется, твоё присутствие, так же, как и всей семьи Уизли, даже не обсуждается. Уверен, ты прекрасно осознаёшь всю важность этого предприятия, особенно в свете последних судебных разбирательств.

К тому же, хочу сообщить тебе, что мне предстоит разобраться, как поступить с имуществом Снейпа. Он умер, не оставив какого-либо завещания или последней воли; родственников, обладающих правом наследования, у него нет, а значит, решать судьбу всех материальных ценностей будет министерство. Лично я склоняюсь к проведению аукциона, с последующей передачей средств в благотворительные фонды. Возможно, ты захочешь посетить дом, пока он не опечатан. Ниже прилагаю адрес.

Графство Ратлендшир, г. Коукворт, Паучий тупик, 13 1

Пароль для снятия защитных чар: «Свет во тьме».

ИО Министра Магии Кингсли Бруствер.

«Коукворт», — царапнуло в сознании у Гарри, что-то знакомое, но он никак не мог вспомнить, где же слышал это название.

— Что там, Гарри? — толкнул его в бок Рон.

— Письмо от Кингсли, — отозвался тот. — Пишет, что забыл нас вчера предупредить по поводу скорого приёма в министерстве.

— Какого ещё приёма? — подала голос Джинни.

— Награждение героев войны, — ответил ей парень, чуть скривившись.

— Ну, Гарри, я конечно понимаю, что ты не любишь излишнее внимание, однако это действительно важное мероприятие, — спокойно сказал мистер Уизли, видимо заметивший его гримасу.

— И всё? — хмыкнул Рон.

— Нет, ещё говорит, что там же выступят с заявлением по поводу Снейпа.

— Типа обелять будут?

— Думаю, да. И спросил, не хочу ли я наведаться в его жилище, пока оно не ушло с молотка.

— Что? — в шоке уставилась на него Гермиона.

— Он вроде как не оставил завещания, поэтому наследовать имущество некому. Кингсли хочет всё распродать и передать на благотворительность, — пожал плечами Гарри.

— Снейп и благотворительность? Да он в гробу сейчас наверно ворочается, — хохотнул Рон.

— И что, ты пойдёшь? — не обращая внимания на кривляющегося Рона, спросила Гермиона. — В смысле туда, где он жил...

— А зачем? — Гарри перевёл взгляд на всё ещё сидевшую на столе сипуху, к которой миссис Уизли придвинула мисочки с водой и кормом. Видимо, птице было поручено дождаться ответа.

Ну хотя бы затем, что там не только Снейп жил, но и твоя мама тоже, — резонно возразила ему Гермиона, которая была поверхностно ознакомлена о содержании переданных ему зельеваром воспоминаний.

— Я тоже думаю, что тебе стоит побывать там, Гарри, — сказала Джинни. — Ведь ты уже был в Годриковой Впадине.

Гарри уже хотел было сделать колкое замечание по поводу отсутствия связи между этими двумя фактами, но передумал. В конце концов, что он теряет? С одной стороны, в доме у Снейпа делать было совершенно нечего. Более того, как догадывался Гарри, и сам профессор этого бы не хотел. Но проклятое любопытство и желание взглянуть на место, где выросла его мама, побуждали гриффиндорца наплевать на все желания покойного.

По пути наверх за письменными принадлежностями для ответа, Гарри вспомнил про своё обещание Андромеде. Значит, ехать в Коукворт лучше всего сегодня, потом не до него будет. Он толкнул дверь, нашарил взглядом перо и чернильницу, и, выдохнув, нацарапал на обратной стороне пергамента:

Здравствуй, Кингсли!

Мы вместе с семьёй Уизли, конечно же, будем присутствовать на церемонии награждения, хотя не обещаю, что долго. На счёт дома Снейпа, думаю, что воспользуюсь предложением и сегодня же наведаюсь в это место. Спасибо за предоставленную возможность.

Гарри.

Парень пробежался глазами по написанному и спустился обратно на кухню, чтобы отправить ответ со всё ещё ожидавшей совой.

— Что решил? — спросила Гермиона.

— Согласился с его предложением. Сегодня же и отправлюсь. Только один, если вы не против, — слегка замялся Гарри. Не то, чтобы он собирался что-то скрыть от своих друзей, просто чувствовал, что так будет лучше.

— Ну что ты, в самом деле! — воскликнул Рон. — Конечно, мы не против. Сказать по правде, я совершенно не горю желанием отправиться на экскурсию по местам обитания этой летучей мыши.

— Рон! — хмуро оборвала его Джинни. — Имей совесть! Это просто твоё предвзятое отношение.

— Предвзятое? — возмутился друг. — А его к нам отношение разве не было предвзятым?

— Так-то оно так, Рональд, — не выдержала миссис Уизли, резко взмахнув палочкой, отчего тарелка с салатом слегка накренилась, и содержимое чуть не оказалось на полу, — только он отдал свою жизнь, чтобы мы сейчас могли вот так вот мирно сидеть на этой кухне и потягивать утренний кофе, и за это стоит проявить хоть немного уважения.

Рон сразу же притих. Авторитет миссис Уизли в этом семействе был неоспорим, и в чём-то Гарри даже был ей благодарен, потому что после этого замечания разговор быстро перешёл в другое русло.

Часом позже Гарри уже стоял на пороге Норы, готовясь к отбытию. Он постарался одеться неброско. Серо-голубая рубашка и чёрные штаны. Как сказала Гермиона: «Простенько и со вкусом». Не хватало ещё, чтобы маглы таращились на него как на седьмое чудо света.

— Гарри, дорогой, ты уверен, что справишься один? — суетилась вокруг него миссис Уизли, её муж уже отбыл в министерство.

— Всё в порядке, я справлюсь, — заверил её парень. — Я даже трансгрессировать не буду, доберусь на «Ночном рыцаре».

— Поверь мне, это твоё решение меня совершенно не успокаивает, — пробормотала женщина, и Гарри усмехнулся, понимая, что она имеет ввиду.

Миссис Уизли ещё похлопотала вокруг него, поправляя подвернувшийся воротничок рубашки и растрёпанные волосы.

Чтобы вызвать волшебный автобус, пришлось выйти в поле далеко за пределы Норы, на которой лежало огромное количество щитовых и антитрансгрессионных чар. Остановившись на ровном и открытом участке, Гарри вытянул вперёд руку с палочкой и уронил её на землю.

«Рыцарь» не заставил себя ждать, и Гарри даже почти не вздрогнул, когда огромная машина притормозила в миллиметре от него самого.

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я — Фидеус Линч, ваш кондуктор, — поприветствовал парня молоденький и симпатичный парнишка на вид лет двадцати.

— Здравствуйте, — ответил ему Гарри, про себя вспоминая предыдущего кондуктора Стэна Шанпайка, про которого со времён падения Волан-де-Морта ничего не слышал. — Будьте так добры, подкиньте меня до Коукворта.

— Коукворт? — переспросил юноша, потом развернулся и крикнул уже знакомому Гарри старичку-водителю. — Мистер Прэнг, тут парнишка в Ратленд хочет, почём проезд?

— Всё никак не запомнишь? Два галлеона! — отозвался тот.

— Отлично, — улыбнулся Гарри, протягивая нужную сумму.

— Проходите... Эм... а вы, случайно, не Гарри Поттер? — спросил Линч и жадно сверкнул глазами, разглядывая шрам на лбу.

— Случайно, он, — выдохнул парень. — И я готов заплатить вам ещё два галлеона, чтобы вы перестали таращиться на меня, как на экспонат в музее...

— Простите, — смутился кондуктор и поспешил прочь.

Гарри не чувствовал себя виноватым за излишнюю резкость, по правде, вся эта суматоха вокруг уже порядком раздражала. Он едва успел приземлиться в одно из кресел, как автобус дёрнулся и с оглушительным грохотом понёсся по улочкам какого-то города. Пришлось изо всех сил вцепиться в поручень, чтобы не вылететь в проход.

— Мистер Поттер, — вновь подошёл к нему Линч, — мистер Прэнг просил передать, что мы будем на месте через три четверти часа.

Парень кивнул и как можно демонстративней отвернулся к окну, буквально затылком чувствуя настойчивые взгляды местной публики. Автобус снова сильно тряхнуло и с громким «Бах!» он остановился.

Пейзаж за окном был довольно скудным и унылым, сильно напоминая заброшенный пустырь.

— Миссис Робинс, прибыли! — возвестил на весь автобус кондуктор, и ко входу подтянулась седая старушонка с двумя большими сумками.

— Спасибо, дорогой, — прокряхтела она, когда Линч галантно помог ей выйти.

Едва только двери за ней закрылись, как с очередным оглушительным грохотом пейзаж за окном сменился.

Гарри не стал запоминать всех тех мест, где жили ехавшие в очереди перед ним волшебники, его одолевали мысли куда более тяжёлые, и даже дикий дискомфорт поездки не помогал от них избавиться.

Парень уже несколько раз отчитал себя за столь опрометчивое решение. Он ведь даже не представляет, где жила в то время мама. Визит же в дом Снейпа добавлял ещё больше сомнений...

Гарри так глубоко погрузился в свои мысли, что контролёру пришлось прокричать его имя трижды.

— ... мистер Поттер!

— Что? Простите... — замешкался он.

— Прибыли, — недовольно изрёк Линч.

— Да... спасибо... — пробормотал Гарри и вышел из автобуса.

Радость от нахождения на твёрдой почве быстро уступила место удивлению. Представший перед ним пейзаж оказался ему таким знакомым, что в голове практически сразу возникло воспоминание о его первой и последней поездке сюда. И как он вообще мог забыть?

Это был далёкий 1991 год. Тогда он получил своё первое письмо из «Хогвартса» о зачислении в школу. Вернее, не получил, не сразу... Дядя Вернон до последнего пытался помешать мальчику узнать о том, кто он есть на самом деле. Для них волшебник в семье был равносилен самой страшной из кар божьих.

Только письма всё приходили и приходили, и, когда стало понятно, что в Литтл Уингинге им от волшебного бума не скрыться, дядя Вернон «гениально» решил уехать куда подальше. Так их и занесло в Коукворт, кто бы мог подумать?

Узнала ли тогда тётя Петунья свой родной город? Наверняка... Да только и вида не подала.

Гарри с интересом уставился на всё такую же потрёпанную и обшарпанную гостиницу «У железной дороги», рядом с которой его высадил «Рыцарь», в памяти были ещё свежи ощущения, оставшиеся после ночёвки в этом «прелестнейшем» местечке...

Взгляд сам собой переместился на трубы какой-то фабрики, разместившейся на окраине города, относительно недалеко от того места, куда его привёз волшебный автобус. Парень даже поразился тому, насколько серым и унылым показался ему сам город. Люди — куда-то спешащие, с серыми безразличными лицами, такое же серое, отдающее полной безнадёжностью, небо.

Гарри встряхнул головой, пытаясь прогнать это глупое наваждение и подошёл к мужчине, курившему у дверей гостиницы. Он был одет в серый брючный костюм, и почему-то парень совершенно не удивился этому факту.

— Извините, — обратился он, — не подскажете, как мне пройти к Паучьему тупику?

Мужчина смерил Гарри оценивающим взглядом и ответил глубоким сочным басом:

— А зачем вам в эти трущобы?

Парень подавил растущее внутри раздражение и постарался говорить как можно вежливее:

— Просто подскажите мне дорогу, прошу вас.

— Вам нужно к фабрике добраться... — мужчина махнул рукой в сторону дымящихся труб. — А там мимо не пройдёте.

— Спасибо, — кивнул ему Гарри.

Он решил идти пешком, хотя путь оказался не близким, но уж очень хотелось взглянуть на город. Только смотреть, как оказалось, собственно было не на что. Ещё каких-нибудь десятка два лет назад этот наверняка крупный промышленный и развивающийся индустриальный центр теперь представлял из себя богом забытое место, до которого никому не было никакого дела.

Гарри шёл уже почти два часа, а фабрика и не думала приближаться. Он уже несколько раз отругал себя за глупое желание прогуляться.

Центральная часть города, сплошь застроенная офисными зданиями, наконец, закончилась и уступила место тихим коттеджным улочкам, по типу Тисовой, на которой жили Дурсли.

В этой части города пейзажи были гораздо более приятными, но тяги остановить на них свой взгляд у Гарри всё равно не вызывали. По горло он был сыт консервативными маглами, вроде тех, что столько времени жили по соседству. Они поливали свои лужайки по часам и не имели в жизни более важных занятий, чем обсуждение всех тех, кто не вписывался в их образ «нормального человека».

Ещё через час пути закончились и стройные ряды коттеджей, и тогда Гарри понял, что имел в виду тот мужчина у гостиницы, брезгливо обозвавший окрестности фабрики трущобами.

К фабрике со всех сторон подступали узенькие улочки, которые целиком состояли из небольших и небогатых домиков рабочих, и если сами они выглядели ещё более-менее цивилизованно, то любые ответвления терялись в непроглядном сумраке и смоге от фабричного дыма.

Гарри несмело ступил на чуть кривоватую, вымощенную булыжником, дорожку. Она была совершенно пустынной, если не считать двух детей, которые зачем-то тыкали палкой в неглубокую лужицу на обочине. Однако, стоило им увидеть парня, как тут же скрылись за дверями одного из покосившихся строений.

Гарри шёл, глядя на таблички домов, боясь пропустить нужный поворот. Хотя, что тут говорить, он даже не знал, в той ли части его ищет. Прошло около получаса, и парень почти отчаялся найти этот несчастный тупик, как тот словно по желанию возник прямо перед ним. Полустёртая табличка-указатель показалась парню божьим явлением. Вот и он — Паучий тупик.

Потребовалось пройти практически весь проулок, состоявший из убогих полуразвалившихся кирпичных хибарок, прежде чем Гарри, наконец, достиг своей цели — дома номер тринадцать.

Внешне жилище Северуса Снейпа мало чем отличалось от многих других, таких же. Хотя после более тщательного изучения было видно, что за домом следили, не давая окончательно рассыпаться грудой бесполезного камня.

Гарри медленно подошёл к двери и занёс руку, чтобы постучать, но почти сразу же спохватился. Дом пуст, ему никто не откроет. Почему-то от этой мысли стало немного жутковато и желание входить пропало вовсе.

Парень долго рассматривал облупившуюся на двери краску, прежде чем нашёл в себе силы достать палочку и произнести:

— «Свет во тьме».

Замок щёлкнул, и Гарри, не раздумывая больше, толкнул дверь. В нос сразу же ударил затхлый и спёртый воздух. Разглядеть что-либо перед собой было невозможно, через закопчённые окошки не проходило практически никакого света.

— Люмос! — прошептал парень и облегчённо вздохнул, когда кончик палочки ярко вспыхнул.

Перед ним предстала мрачного вида гостиная, больше напоминающая запретную секцию в Хогвартской библиотеке. Все стены были сплошь заставлены книжными шкафами и полками. Глядя на них, Гарри с лёгкой усмешкой подумал, что уж Гермиона бы точно нашла здесь для себя занятие.

Засмотревшись на фолианты, парень сделал несколько шагов вглубь комнаты и чуть не налетел на небольшой диванчик, находящийся на пятачке свободного места в этой крошечном помещении. Подсветив его палочкой, Гарри с удивлением обнаружил рядом ещё потёртое кресло и столик, на котором лежала какая-то книга, покрытая толстым слоем пыли. Стоило провести рукой по обложке, чтобы прочесть название, как парень тут же чертыхнулся.

«Ну и грязища же тут!» — раздражённо подумал он, пытаясь вытереть пыль об штаны. Каждый сантиметр в маленькой душной конурке был покрыт щедрым слоем. Близость к фабрике явно не делала воздух чище.

Парень снова перевёл свой взгляд на теперь уже менее пыльную книгу и с удивлением узнал в ней пособие по защите от Тёмных искусств для третьего курса.

«Откройте учебники на странице триста девяносто четыре. Вы слышите, что я сказал!» — каркнул через года голос Снейпа у него в голове. Гарри поморщился, ведь зельевар тогда разве что на доске не написал — «Присмотритесь внимательнее к странной болезни вашего замечательного профессора Люпина». Столько лет вражды между ним и мародёрами...

Гарри не стал трогать книгу и поднял палочку повыше, чтобы осмотреть стеллажи. В основном на полках стояли различные тома по зельеварению, попадались и откровенно сомнительные книжонки, от которых за версту несло тёмной магией. Гораздо большее удивление у парня вызвала магловская литература. Возможно, книги принадлежали отцу Снейпа...

Он обратил внимание, что два стеллажа подходят к стене неровно. Первый из них подался легко, видимо, его часто двигали. За ним скрывался длинный проход в подвал, отдававший сыростью. Гарри подумал, что не испытывает никакого желания проверять, что там может быть. Второй стеллаж двигаться не желал ни в какую. Гарри некоторое время смотрел на него, а потом хлопнул себя по лбу, честя за непроходимую глупость. Наверняка где-то должен быть потайной рычаг, приводивший стеллаж в движение.

Пришлось перебрать все книги на пыльной полке, пока за одной из них не обнаружился заветный предмет. Шкаф скрипнул и нехотя отъехал в сторону. Свет заклинания выхватил из темноты хлипкую покосившуюся лесенку. Гарри очень осторожно попробовал наступить на одну из ступенек, боясь, что она не выдержит веса и провалится. По всему было видно, что сюда уже много лет никто не заходил.

Лестница натужно скрипела, заставляя парня напрягаться всем телом, но всё таки выдержала. Гарри оказался перед обшарпанной дверью, за которой, судя по сквознякам, находился чердак, и он не ошибся в своём предположении.

Разгоняя мрак палочкой, парень всматривался в горы старого хлама вокруг. У него появилось странное ощущение дежавю. Что-то подобное из себя представляла выручай-комната до того, как сгорела. Какие-то покрытые толстым слоем пыли предметы мебели и коробки. Свет от палочки скользнул по старому трюмо с разбитым зеркалом, на котором лежал раскрытый набор для игры в плюй-камни.

Где-то на задворках памяти всплыл факт, что набор мог принадлежать матери Снейпа. Едва не упав, споткнувшись об кучу пыльного тряпья, Гарри решил, что чердака с него достаточно. Преодолев снова опасную лестницу, он вернул стеллаж в прежнее положение, и тут в неровном свете палочки заметил ещё одну дверь, которая, по всей видимости, вела вглубь дома. Ощущая себя непрошеным и бесцеремонным гостем, парень всё же открыл её.

Перед ним предстал узкий тёмный коридор, который заканчивался двумя дверьми, расположенными друг напротив друга. Гарри медленно подошёл сначала ко входу справа, но там оказалась мрачного вида лаборатория, не вызвавшая ни малейшего желания по подробнее ознакомиться с обстановкой внутри. Парень лишь отметил странную отделку стен, предположив, что ранее помещение использовали в качестве спальни.

Вот находившееся за дверью слева привлекло к себе гораздо больше внимания. Это был рабочий кабинет.

Дверь распахнулась почти бесшумно, открывая вид на небольшую комнатку, так же изобиловавшую книгами. В центре её стоял письменный стол, заваленный какими-то письмами, пергаментами, перьями и прочим пыльным мусором. Из окошка справа от стола лился мутноватый свет, разгоняя мрак по углам. Всё в этой комнате дышало личностью своего владельца: от аккуратных стопочек каких-то записей, до небрежно накинутой на спинку стула чёрной мантии, как если бы хозяин дома вышел из этой комнаты всего минуту назад.

Гарри почувствовал, как горло сжимается от непонятного ему самому чувства какой-то безнадёжной тоски, захотелось побыстрее выйти из этого мёртвого дома и вдохнуть живительного кислорода за его стенами. Уже почти сделав шаг в сторону выхода, Гарри вдруг зацепился взглядом за какое-то движение среди кучи бумажек на столе. Подойдя по ближе, он увидел обрывок фотографии, вторую часть которой забрал из дома на площади Гриммо и хранил теперь у себя в личных вещах. Парень уже протянулся, чтобы взять обрывок и позволить себе вглядеться в такое родное лицо матери, как сзади раздалось:

— Поттер! Какого чёрта вы забыли в моём доме?!

Гарри подпрыгнул от неожиданности и выронил карточку обратно на стол. Резко обернувшись, он увидел, что на стене рядом с дверью висит портрет, и изображение на нём сейчас сверлит глазами незваного гостя.

— П...п... профессор... — выдавил, наконец, из себя парень.

— Я вас спрашиваю, Поттер, какого чёрта вы делаете в моём доме?! — снова гаркнул Снейп, возмущённо сверкая своими чёрными глазами.

— Простите, сэр, — удручённо проговорил Гарри. — Просто Кингсли спросил, не хочу ли я... побывать в Коукворте...

— Коукворт большой город, Поттер! Что именно вы делаете здесь? — голос бывшего профессора зельеварения был холоден, как арктический ветер.

Гарри закрыл глаза, выдохнул, а затем ответил:

— Просто хотел посмотреть на ваш дом, сэр, пока его не продали. Вот и всё.

— Да... — протяжно хмыкнул Снейп. — В наглости вам не откажешь, посмели же заявиться... И как вы находите мою скромную обитель? Нравится? Или, может... брезгуете?

Голос с портрета сорвался на шипение.

— Отнюдь, — ответил Гарри, с улыбкой разглядывая кабинет, и уже тише добавил: — После чулана под лестницей так просто хоромы.

— Что вы там бормочете, Поттер? — подозрительно сощурился Снейп.

— Сказать по правде, я ваш дом не таким себе представлял, — уйдя от ответа, сказал парень.

— Уж простите, что не оправдал ваши ожидания, — рявкнул портрет, решив, что над ним смеются.

— Профессор, почему вы не переехали отсюда? — спросил Гарри, вновь поднимая со стола обрывок фотографии.

— Я не обязан отвечать на ваши глупые вопросы, — процедил Снейп и повернулся, чтобы уйти, но буквально на границе рамки задержался и спросил: — Поттер, до меня дошли слухи о мистере Малфое...

— Вы про оправдание? — уточнил Гарри. — Да, Малфой-младший и Нарцисса избежали Азкабана. Люциус ещё сидит, но, думаю, скоро выйдет. Если бы не помолвка...

— Помолвка? Какая помолвка? И что в этом такого? — перебил его Снейп, пытаясь скрыть удивление и любопытство, но всё же шагнул обратно в картину и выжидающе уставился на своего бывшего ученика.

— Собственно, ничего, — протянул Гарри и перевёл взгляд на мутное стекло окна. — Только вот с невестой не всё так просто. Влиятельный род, иностранцы, а всё остальное — тайна, покрытая мраком.

Снейп скривился и снова шагнул к рамке, но тут парень добавил:

— Имя — граф Виноградов ни о чём вам не говорит?

Профессор замер. Было видно, что он пытается сделать вид, будто ничего особенного не услышал, но ему это плохо удавалось. Бледный и ошеломлённый он, казалось, позабыл вообще, о чём шёл разговор.

— Виноградов? — прохрипел, наконец, Снейп.

— Вы его знаете... — заключил Гарри.

Снейп перевёл на него свой колючий взгляд, словно бы решая, стоит говорить или нет. Через минуту колебаний он, видимо, решил, что всё таки стоит.

— Послушайте, Поттер, — тихо начал он. — Как то, что вы сейчас говорили, связано с этим человеком?

— Невеста Малфоя — внучка графа Виноградова, — нахмурился Гарри. — И, по словам миссис Малфой, — незаконнорождённая...

Лицо Снейпа при этих словах стало непроницаемым.

— Насчёт девчонки мне сказать нечего... — выдавил он. — А вот мать в своё время спокойно могла дать фору Беллатрисе Лейстрендж.

— Что вы имеете ввиду, сэр? — ошеломлённо застыл Гарри.

— Поттер, хватит строить из себя законченного идиота, я имею ввиду только то, что имею! — рявкнул портрет в своей привычной манере. — Она была приближённой к Тёмному лорду во время Первой Магической Войны.

Сказать, что Гарри удивился — не сказать ничего.

— Но... миссис Малфой сказала мне... Она была полностью уверена, что в деятельности Волан-де-Морта эта семья не замешана, — проговорил он наконец.

— Сомневаюсь, что Нарцисса её знала, а если и знала, то под другим именем... София Брендон...

— Никто ничего не говорил про эту женщину, а вот её дочь будет учиться с нами в Хогвартсе в этом году, — внимательно глядя на портрет, сказал Гарри.

— Софи давно нет в живых, — отрезал Снейп. — Была убита... Лично лордом... Сомневаюсь, что после этого в её семье ещё хоть кто-то испытывает сочувствие или расположение к Волан-де-Морту да и вообще ко всем, кто с ним связан.

Гарри кивнул и понял, что разговор закончен. Смысла находиться в этом доме больше не было. Он стиснул в руке фото и уже шагнул к двери, когда снова раздался голос профессора:

— Зная вас, смею предположить, что вы не поинтересовались адресом, где раньше жила Ли... ваша мать...

— Нет, сэр... — тихо ответил ему Гарри, делая вид, что не заметил невольную оговорку.

— Песочная, 10 2... — процедил Снейп и ушёл с портрета.

Гарри вышел из дома со странным ощущением грусти и беспокойства. Грустно было от того, что разговор, к которому он был совершенно не готов, вышел каким-то слишком уж никаким. Оно, конечно, понятно, — говорить двум людям, связанным долгие годы одной лишь ненавистью, особенно не о чем, но, с другой стороны, так хотелось хотя бы просто извиниться. Извиниться за подозрения, за глупость, за неуважение... Отпустить прошлое и двинуться дальше... И ничего не вышло... Это как с Малфоем: настраиваешь себя на обычную беседу, а он обязательно всё вывернет Бог знает, как.

Малфой... Вот тут пришла очередь беспокойства. То, что рассказал Снейп, наводило на разные мысли, и каждая последующая нравилась Гарри всё меньше.

Хотя причастность, пусть косвенная, к слугам Волан-де-Морта могла ничего не значить, но в свете последних событий начинаешь, как говорится, и на воду дуть. Кто знает, что в голове у полоумного старика и девчонки, мать которой была Пожирательницей... Нет... не была... Снейп сказал: «приближённая»... Что бы это значило? Эх, надо было поподробнее его расспросить, так разве рассказал бы?

За своими мыслями Гарри даже не заметил, как вышел из затхлых фабричных переулков на освещённую солнцем широкую улицу. Парень удивлённо огляделся: это была не та улица, с которой он входил в трущобы. Зато название сразу подсказало ему, куда он попал: «Песочная улица».

Гарри даже поразился тому, как близко друг от друга они жили. Когда-то лучшие друзья из разных миров — Северус Снейп и Лили Эванс.

Не в этом ли была причина, по которой профессор отказывался переезжать из разваливающегося дома? Не потому ли, что с этим местом у него были связаны не только плохие, но и самые лучшие воспоминания...

Гарри с интересом разглядывал чистые аккуратные домики. В них не было той тошнотворной идеальности, которой так болели все жители Тисовой улицы, но безошибочно угадывался хороший достаток, семейное счастье...

Он видел, как молодая пара, сидя на качелях, играет с годовалым малышом... Отвернулся. Слишком тяжело. Не думать. Не вспоминать. Не чувствовать.

— Грейс! Не забудь купить яблок! — крикнула какая-то пожилая женщина паре отбегающих от неё подростков, у дома чуть дальше.

И Гарри, ни с того ни с сего, вспомнил свой давешний разговор с Гермионой по поводу магических парадоксов. Покупка яблока — это, конечно, самый примитивный пример, который вообще можно было выбрать, но в чём-то он был самым показательным. Что, если и правда существует великое множество параллельных миров, в где-то похожих, в где-то отличных... Например, девочка Лили никогда не знакомилась с мальчиком по имени Северус Снейп и жила не в сером Коукворте, а в тёплом Бате... И Гарри там никакой не Гарри. Ему не восемнадцать... А вдруг его вообще не существует?

От таких мыслей накатывало какое-то странное ощущение беспомощности. «Кто мы все перед судьбой? Лишь череда совпавших друг с другом случайностей, шаг в сторону и всё изменится...» — думал он.

Дом номер десять возник перед ним как-то вдруг. Гарри просто поднял глаза и увидел его. Такой же аккуратный и ухоженный, как и все остальные. Не понадобилось много времени, чтобы понять — здесь уже давным-давно живут другие люди, которые, возможно, никогда и не слышали про семью Эванс. Гарри уже развернулся, собираясь уйти, как его окликнули:

— Молодой человек!

Он обернулся и увидел женщину лет сорока, которая шла по другой стороне улицы. Парень подождал, пока она подойдёт, и спросил:

— Я могу вам чем-то помочь?

— Ну что вы, — улыбнулась женщина. Поверх одежды на ней был кухонный фартук в яблоках... Это уже похоже на знак. — Мне показалось, что это вам нужна помощь.

— Мне? — растерялся Гарри.

— Ну, просто вы так долго смотрели на мой дом, может, заблудились?

— Это ваш дом? — спросил парень, понимая, как глупо звучит его вопрос.

— Мой, — утвердительно кивнула дама. — Почти двадцать лет уже как...

— Двадцать лет? — голос Гарри дрогнул. Почти невероятное совпадение. Невозможное, и тем не менее... — Может, вы тогда знали предыдущих владельцев?

— Знала ли я Эвансов? — женщина рассмеялась. — Да мы с Петуньей в одну школу ходили, а Лили постоянно доводила моих младших братьев. А вы им кто?

— Простите... — замялся Гарри, не зная, стоит ли рассказывать.

— Нет, подожди, у тебя глаза ну точно, как у Лили! — восторженно воскликнула его собеседница. — Неужели сын?

— Э-э-э... — он почувствовал, как по щекам поползла краска смущения. — В общем, да, я её сын.

— Ох! — закудахтала женщина. — Я миссис Форсби, в девичестве Ален, зови меня просто Джейн. Как там твоя мама? Она здесь? Мы столько лет не виделись! С тех пор, как жизнь мистера Эванса оборвалась в результате сердечного приступа, а миссис Эванс погибла в аварии... Что с тобой?

Гарри весь как-то застыл. Тётя Петунья никогда не говорила, что сталось с бабушкой и дедушкой с её стороны. Выходит, все те байки про автомобильную аварию, что унесла жизни его родителей, имели под собой и реальную основу.

— Миссис Форсби... — начал он, но осёкся под осуждающим взглядом женщины. — Простите, Джейн. Мама погибла почти сразу после моего рождения... Её и отца тоже забрала... авария...

Врать проще, когда уже знаешь о чём, но только одному Богу известно, чего ему стоила эта ложь.

— Какой ужас! — ахнула миссис Форсби. — И ты пришёл сюда, чтобы увидеть дом, в котором она выросла? Тогда пойдём скорее, нечего торчать на улице.

Гарри даже не успел ничего возразить, как его ловко подцепили за локоть и отбуксировали внутрь выше упомянутого дома.

Стоило им только войти в прихожую, как парень невольно отметил, какая она светлая и просторная. Повсюду висели различные рамки с фотографиями и пейзажами. Хотя представить, как вместо лиц незнакомых людей, ему улыбались бы мама и тётя Петунья, было очень трудно.

— Иди сюда, мой мальчик, — хлопотала женщина, шурша в буфете на кухне чуть дальше по коридору.

— Меня зовут Гарри Поттер, — сказал парень, вспомнив, что даже не представился.

— Поттер? — переспросила миссис Форсби. — Значит, Лили захомутала того красавчика из Дорсета 3. А я всё думала, кого же ты мне напоминаешь.

Гарри сел за стол, попутно пытаясь переварить потоки обрушившейся на него информации.

— Столько воспоминаний, — продолжала женщина. — Как сейчас перед глазами Лили, Петунья... Когда мы были маленькими, то всегда играли все вместе. Я даже немного завидовала им, сёстры были так дружны... Не то, что я, вечно бегала по дворам в поисках неконтролируемых младших братьев.

Гарри подумал, что слышит сейчас самые невероятные в своей жизни вещи. Впрочем, не было ничего удивительного в детской дружбе мамы и тёти Петуньи, тогда ведь между ними ещё не стояла магия. Женщина прервала свои воспоминания и поставила перед Гарри тарелку с кусочками свежего пирога и чашку с горячим чаем.

— Угощайся, дорогой, — улыбнулась женщина, став на миг похожей на миссис Уизли. — Мой яблочный пирог вся округа просто обожает. Итак, на чём я остановилась? Ах да! Уж не знаю, что за кошка пробежала между Петуньей и Лили, впрочем, мне кажется, я знаю, что это была за кошка. Вот уж кого мы здесь очень не любили. Снейп — несносный был мальчишка. Вечно грязный, в каких-то обносках. Мать-то безработная была, а отец чернорабочий на фабрике, вот и сводили концы с концами едва-едва. Сейчас я понимаю, что зря мы так все его чурались, хотя Снейп и сам не стремился подружиться, а в Лили что-то нашёл. Наверное, всему виной была ревность, но год от года сёстры всё отдалялись и отдалялись, пока не разругались окончательно. Ещё и частная школа твоей мамы сыграла свою роль. Петунья-то в нашей, общественной училась.

Гарри попробовал яблочный пирог и вслух признал, что ещё не ел ничего вкуснее, и это было недалеко от правды. Однако мысли его занимал отнюдь не десерт, а последние сказанные миссис Форсби слова, касавшиеся Снейпа.

Нелюдимый и бедный... Никем не понятый и гонимый... Совсем нетрудно было провести параллели между ним и Гарри. Почему же при всей своей похожести они так и не смогли найти друг с другом общий язык? Была ли всему виной ненависть к отцу Гарри — Джеймсу? Или просто сам мальчик отказался в своё время разглядеть за маской вредного преподавателя одинокого в своём горе и несчастье человека.

— Что же я всё о прошлом да о прошлом... Где же ты рос, Гарри?

На эту тему ему хотелось говорить меньше всего, но отвечать молчанием на искреннюю доброту этой женщины он не стал.

— После смерти родителей меня к себе забрала тётя Петунья.

— Петунья? Вот так поворот, — рассеянно проговорила женщина. — Мне казалось, они окончательно с Лили разругались, когда умерла миссис Эванс. Такой был скандал...

Миссис Форсби замолкла, но Гарри попросил, чтобы она продолжала.

— Видишь ли, после смерти Марты остро встал вопрос о наследовании имущества. Вот тут Петунья и проявила себя во всей красе. Никто от неё такого не ждал. Устроила грандиозный скандал, когда узнала, что Лили не хочет продавать дом, всё требовала свою долю. Наша семья тогда у фабрики жила, а этот район, сам понимаешь, не из дешёвых. Но Лили сильно снизила цену, я до сих пор жалею, что не смогла её как следует отблагодарить...

Гарри кивнул и задумался. Мама по требованию тёти Петуньи продала этот дом и переехала жить к папе, родители которого тоже совсем недавно умерли от вспышки эпидемии драконьей оспы. Молодая чета, так рано пережившая в своей жизни столь большую утрату...

— Спасибо вам, Джейн. Мне, пожалуй, пора, — мягко сказал Гарри, допивая остатки чая. Он чувствовал, что на сегодня погружений в чужое прошлое с него достаточно. — У вас замечательный яблочный пирог.

— Ну что ты, мой мальчик, — прощебетала миссис Форсби и отправила посуду в мойку. — Я тоже была очень рада с тобой поболтать, словно заново пережила несколько счастливых дней из детства. Буду рада увидеть тебя здесь снова. Ты же проездом здесь? Надеюсь не «У железной дороги» остановился? Сервис там, мягко говоря, отвратительный...

— Нет... У меня тут недалеко, хм, знакомый живёт, так что всё нормально. До свидания.

Когда Гарри вышел из дома номер десять, на улице уже начало вечереть. Закат окрасился в лёгкий лиловый цвет, провожая очередной тёплый августовский денёк. Ветер лениво шевелил деревья на обочине дороги. И, казалось, что ничто на свете не сможет нарушить идиллию этого прекрасного момента.

Парень оглянулся, и сама собой перед глазами представилась картина, как из этого дома выбегает маленькая рыжеволосая девочка, чтобы встретиться со своим лучшим другом. Оставалось надеяться, что теперь... им удалось помириться...

Поиски укромного местечка для трансгрессии привели Гарри к берегам небольшой мутной речушки, вид которой сразу же испортил всё очарование от вечера. Близость к фабрике сказалась здесь даже сильнее, чем на грязных улочках трущоб. Вода была очень грязной и неприятно пахла, а по берегам то тут, то там виднелись кучи мусора. Но был и свой плюс у этого местечка, местных жителей такие виды не привлекали, а значит, можно без опаски перенестись на то самое поле, рядом с Норой. Хорошо, что нужды возвращаться на «Ночном рыцаре» уже не было.

По дороге к дому семьи Уизли Гарри вновь и вновь прокручивал в голове всё, что увидел и услышал за время этого насыщенного путешествия в Коукворт. Он даже не сразу понял, в чём дело, когда хныкающая Джинни встретила его на пороге.

— Гарри! Гарри! Да послушай же... — канючила она, совсем как Рон. — Папа запретил нам ехать в Косой переулок.

— Запретил? Почему? — удивился парень, прижимая к себе хрупкую девичью фигурку.

— Сказал, репортёры как с цепи сорвались, даже шагу ступить не дают. Так что мы все остаёмся дома.

— Ну если выбирать между репортёрами и спокойными вечерами в кругу друзей, то по мне, так чёрт с ним с переулком, — хмыкнул Гарри и подумал, что только ещё одной статейки по типу утренней ему только не хватало.

Они вошли внутрь, где сидели такие же подавленные Рон и Гермиона.

— Какая жалость, что мы не сможем выбраться, — сетовала девушка, кивая вошедшему Гарри. — Я столько всего хотела закупить перед школой.

— Напиши список, и миссис Уизли тебе всё возьмёт, — успокоил её друг.

— А мантии школьные они тоже по списку нам будут покупать? — хмыкнул Рон.

— Мадам Малкин, Рональд, по такому поводу навестит нас лично, — строго возвестила миссис Уизли, входя с улицы. — Гарри, дорогой, как прошла поездка?

— Спасибо, миссис Уизли, всё хорошо, — с улыбкой сказал тот.

— К тому же, ещё даже писем из Хогвартса не было, — вернулась к первоначальной теме женщина. — Так что рано пока говорить...

— А мадам Малкин и правда придёт сюда? — подала голос Джинни.

— Да, ваш отец уже договорился. Сейчас в Косом переулке и правда неспокойно, а нам не только школьная форма нужна, ещё и приём в министерстве скоро, — ответила ей мать и направилась на кухню.

— Ну, рассказывай, — с горящим взглядом сказал Рон. — Как прошёл визит в логово Ужаса подземелий?

Гарри хмыкнул и сел с ним рядом на диванчик.

— Да собственно, ничего интересного, если не считать его портрет, который меня чуть до инфаркта не довёл.

— Портрет Снейпа? — наигранно ужаснувшись, спросил друг. — Характер прилагается?

— А то как же, — рассмеялся Гарри. — Так на меня налетел, что я себя Невиллом на некоторое время почувствовал.

— Ну его ведь можно понять, — строго сказала Гермиона.

— Вредности Снейпу не занимать, но он очень интересную вещь мне поведал, — сказал Гарри, освобождая рядом с собой место для заинтересовавшейся Джинни. — Помните графа Виноградова, старика-аристократа из министерства?

— Забудешь такого, — проворчал Рон.

— Так вот его дочь была ярой сторонницей Волан-де-Морта, причём, как выразился Снейп — "приближённой".

— Ничего себе! — ахнула Джинни. — Виноградова... это ведь фамилия невесты Малфоя, о помолвке ещё писали в газетах.

— Да, — подтвердил Гарри.

— Ты думаешь, что это снова шашни сторонников Сами Знаете Кого? — спросил Рон и напряжённо сцепил руки.

— Кто знает, но присмотреться к этой девчонке явно стоит, — заключил Гарри. Он нервно взлохматил волосы и неосознанно сунул руку в карман штанов, где сжал небольшой обрывок фотографии.

_______________________________________________

1 — Город Коукворт является вымышленным, и его расположение, а так же точный адрес Снейпа были выдуманы автором.

2 — Адрес Лили выдуман автором.

3 — Не известно, в какой части Англии находится Годрикова впадина, поэтому название графства так же домыслы автора.