Другая война (гет)

Из отеля Вальбурга и Том выбрались только к вечеру, когда полуденная жара спала. Они все никак не могли оторваться друг от друга, расцепиться, разомкнуть объятия. Любая мелочь задерживала и становилась поводом продолжить любовную игру.

Шов на шелковых чулках, который съехал на левой ноге — Том опустился вниз поправить, и не выдержал, прижался губами к ямке под коленкой.

Заказанный в номер обед — Том смеялся над ее молочными усами, и она в отместку попыталась испачкать его нос сливками.

И уж точно плохой идеей было ускорить водные процедуры и посетить ванную комнату вместе.

Хотя Том ни о чем не жалел.

Вальбурга в светлом простом платье с рукавами-фонариками, юбкой в складку, длиной до колена, в круглой шляпке и перчатках отличалась от парижанок, как тропическая птичка от северных родичей. Она уехала от родителей, ее карманные деньги почти все ушли на порт-ключ до Парижа, но она не думала о том, что наденет завтра. Для нее существовало только сегодня, и сегодня она выглядела как королева.

В сущности, она и была его королевой.

Том не выдержал и рассмеялся.

— Я неправильно оделась? — взволнованно спросила Вальбурга, оглядывая себя со всех сторон в зеркале. — У меня был продвинутый курс маггловедения.

— Тебе не жарко в перчатках и шляпке?

— Охлаждающие чары еще никто не отменял! — она задрала свой милый нос к потолку, пародируя своего отца. Не улыбнуться в ответ Том не мог.

Ей пришлось воспользоваться плащом-невидимкой, чтобы без пропуска выскользнуть из магического квартала на маггловскую улицу, и за это Том был готов подарить ей весь предвечерний Париж в подарок. Теплый ветерок разносил тягучий аромат роз и магнолий, текла Сена, и для них все rue, да площади с садами стали волшебным раем влюбленных.

В Люксембургском саду они сели на деревянную скамью. Том незаметно наложил на них чары рассеивания внимания, хотя никто особо и не глазел: влюбленные парочки в саду — обычное зрелище. И достал из внутреннего кармана куртки черную тетрадь.

— Я его сделал!

— Дневник? Тот самый дневник? Проект Дамблдора? — Вальбурга бережно взяла тетрадь, с восхищением разглядывая ее. — Что он может? Тебе удалось обойти парадокс Белла?

Том кивнул.

Вальбурга, вся сияла от радости и гордости за него. И это было приятно.

— Попробуй пообщаться с ним, и скажи мне.

— Пообщаться?

— Напиши что-нибудь.

Пока еще не стемнело.

— Но чем?

Том достал авторучку.

Вальбурга сняла перчатку, погладила корешок, наморщила лоб и вывела:

«Вальбурга Блэк, 1944, Париж».

И тут же проявились строчки:

«Привет, Вэл. Как тебе удалось сюда добраться?»

— Я могу написать правду? Ее никто не найдет?

— Никто. Твои мысли дневник не выдаст даже мне. Я заложил защиту для одних собеседников и дублирование разговора для одного-единственного. Настроил на почерк. Ты в курсе, что у каждого человека он индивидуален?

— Что-то не верится. Как можно, получив возможность узнать мотивы и мысли других людей, отказаться от нее?

Да, немного не по-слизерински. Но у Тома были принципы.

— Меня приучили не читать чужих писем и дневников.

— Но ты здесь шпионишь за…

— Небольшая поправка. Я не шпионю за теми, кому доверяю. Я не шпионю за посторонними — они мне безразличны. Мне интересны только враги. Вернее, один враг.

— Но дневник — это же ты.

— Не только я. Это и моя маска. Та легенда, что мы придумали для Гриндельвальда. Ложные воспоминания для него. Хочешь посмотреть? Заодно проверить, выглядят ли они как настоящие?

— Почему бы и нет?

Вальбурга послушно вывела:

«Том, покажи мне, пожалуйста, воспоминания для Гриндельвальда».

«С удовольствием. С какого начать? Как я убил родных? Как подставил дядю? Или как я открыл Тайную комнату и свалил все на Хагрида?»

— Попроси показать воспоминания о Тайной комнате Слизерина, — подсказал Том.

«Мне интересна Тайная комната».

Шелест страниц слился с шелестом крон и только когда Вальбурга уронила голову ему на плечо, Том понял, что Вальбурга застыла в странном трансе, будто бы уснула с открытыми глазами. Он аккуратно обнял ее.

Интересный эффект, надо предупредить Гриндельвальда. Чтобы просматривал без свидетелей. Иначе Тома, не разобравшись, обвинят в покушение на Лорда. А суды в военное-то время — скорые.

Минут через пятнадцать — хотя воспоминание должно было длиться добрых полчаса — Вальбурга пошевелилась и резко выдохнула. Не досмотрела, или время искривляется? Надо бы проверить самостоятельно.

— Том… скажи, что на самом деле случилось в тайной комнате? Ты выпустил василиска?

Ее голос дрожал, и Том отбросил лишние мысли.

— Нет, Вэл, — он сжал ее ладони, — верь мне. Все было так, как я тебе рассказывал, а не так, как ты увидела в дневнике. Василиск выполз сам и в другом крыле замка. От нас он пополз в тот туалет — если помнишь, тогда старосты всех учеников отправили по гостиным. И никто не спохватился, что не хватает Миртл. Она умерла от испуга, никто ничего не успел сделать. И я тогда понятия не имел, что вход в тайную комнату находится в том туалете. Нужный кран рассмотрел Дамблдор. Диппета мы оставили с ней, а сами загнали василиска в Тайную комнату и погрузили в стазис. Заодно починили вентиляционную решетку, через которую он выбрался наверх.

— А Хагрид?

— В Хогвартс прислали комиссию. Мы поначалу собирались рассказать правду, зная, что василиска усыпят. Его было жаль — последний экземпляр на нашем острове. Кроме того — относительно безобидный.

— Относительно?

— Он состарился. Его взгляд уже не мог убивать.

— Откуда ты знаешь?

— А как ты думаешь? Опасное животное первым делом отправился обезвреживать специалист — Кеттлберн. И натурально окаменел. Его привели в себя зельем, хорошо, что мандрагоры созрели.

— Ты начинал рассказывать про Хагрида.

— Да. Нечего рассказывать, неприятная история. Комиссия собиралась прочесать весь замок. Я попытался предупредить его, помочь выпустить акромантула из замка. Но нас застукали. И неправильно поняли.

— И его отчислили, сломали палочку. В воспоминании ты гордишься, как лихо подставил.

— То был не я. И если ты помнишь, тот поддельный Том не хотел возвращаться в приют. Мне никакой приют не светил. Я уже числился помощником Дамблдора, и меня в любом случае оставляли на лето в Хогвартсе. А Хагридом пожертвовали, Вэл. Но не я, не Дамблдор, не Диппет, а Отдел тайн. Именно в тот день Тревэрс привез мне письмо от Гриндельвальда и предложил шпионить в пользу Британии. Именно поэтому Хагриду отдали действующие половинки палочки, оставили в школе и разрешили работать с волшебными животными. Именно поэтому скрыли все остальное. Василиска и Хагрида вплели в мою легенду. Хочешь, я достану думосбор и солью правдивое и ложное воспоминания? Думосбор покажет какое истинное, в отличие от дневника.

— Не надо доказательств, Том. Я верю тебе. Просто… — Вальбурга поежилась. Дневник выпал из ее рук. — Ты там как будто настоящий. Но без души. Я бы такого не смогла полюбить. Хотя моим родным ты бы понравился. Настоящий наследник Слизерина: практикует темные искусства, убивает грязнокровку и сваливает все на недалекого увальня.

Чем больше Вальбурга хмурилась, тем больше Том чувствовал себя счастливым.

— Уф! Как я рад. Ты не представляешь, какое это облегчение!

— Рад? Облегчение?

— Что ты сомневаешься, что ты веришь тому Тому. Что дневник получился настоящим. Я теперь могу показать его Гриндельвальду.

Вальбурга тряхнула головой.

— Пойдем отсюда. Мне перестал нравиться этот сад.

* * *

Том снял чары, нагнулся за дневником и услышал над ухом:

— Купите цветы своей девушке.

Старик в чистом, но затертом сюртуке, в лацкане которого блестел лотарингский крест, заискивающе протягивал букетик ландышей.

Том лихорадочно зашарил по карманам, выгребая мелочь. Лотарингский крест? Свободная Франция? Неужели связной? Он готов что-то передать им? В букете?

Том не успел протянуть монеты, как старик ухватил его за руку, притягивая к себе.

— Не дергайтесь, — прошептал он на ухо. — Меня зовут Луи, я от алхимика. За вами следят, но издалека. Явно волшебник, кто-то из окружения Гриндельвальда, судя по знаку на плаще. Забудьте о вашем деле, побудьте простыми влюбленными.

Том не успел ничего ответить, как старик отпустил его, приподнял свою кепку, отвешивая поклон Вальбурге и отдавая ей ландыши:

— Вам очень повезло, мадемуазель. Кавалер красив и щедр.

Он отошел в сторону и затерялся между прохожих. Вальбурга, ничего не понимая, приколола цветы к лифу платья. Том наклонился, чтобы наложить чары свежести на цветы, и столкнулся с ней носами. Оба фыркнули и не удержались от поцелуя.

Так-то лучше!

— Хочешь мороженого? — спросил Том.

— Да! Раз мне так повезло, — улыбнулась Вальбурга. Бледность после просмотра воспоминаний у нее почти прошла. — Давай веселиться!

— Тогда вперед к Сене. Там чудесные прогулки на пароходах. Мороженое и танцы.

В одном из переулков, Том обнял Вальбургу и в витрине увидел их шпиона. Высокий, в шляпе и светлом плаще, на котором вышит знак Гриндельвальда. Что ж, пусть пеняет на себя.

Они влились в веселую группу французов и немцев на небольшом прогулочном катере. Пили лимонад и шампанское, танцевали фокстрот — да так, что им аплодировали. Съели по ведерку мороженого. И в итоге забыли об осторожности. На пропускном пункте в магический квартал Вальбурга снова накинула плащ, чтобы прошмыгнуть под носом скучающего аврора, но споткнулась. Том, не видя ее, поймал, получив косой взгляд в свою сторону. Аврор ворчливо буркнул, что пить молодежь не умеет и обнимающий пустоту Том выглядит нелепо.

Они побежали в отель, держась за руки и пытаясь не расхохотаться в полный голос. В фойе Вальбурга спустила капюшон, и они оба громко фыркнули, не обращая внимания на любопытные взгляды.

И конечно, не заметили в лифте Гриндельвальда.

— Отличный плащ-невидимка, — прокомментировал тот, ловя в зеркале глаза Тома.

— Семейная реликвия, — развернулась к нему Вальбурга. Ее не смущало, что Темный Лорд мог видеть только ее голову и шею.

— Такие уже не делают, увы, утрачено мастерство, — согласился он. — Вы уже ужинали?

— Только собирались, — ответил Том.

— Тогда я приглашаю вас к себе. Нехорошо, Том, скрывать такую очаровательную особу. Что скажите, мисс Блэк? Вы не против составить компанию мне и моим сторонникам? Заодно обсудить семейные реликвии?

Вальбурга улыбнулась.