Хорошее желание (джен)

День в Баррхеде пролетел, как стремительный снитч. Побродив по живописным улочкам пару часов, Люпины направились в музей, экспонаты которого, впрочем, вылетели из памяти Ремуса столь же быстро, сколь быстро тараторила о них экскурсовод — рыжеватая нервная блондинка. Единственное, что мальчик пронес сквозь весь этот день — загаданное утром желание. Даже под вечер оставалось впечатление, что с момента, как они попрощались с Августом, прошло не больше получаса. Рем то и дело ловил на себе внимательный и обеспокоенный взгляд матери, на что отвечал коротким взглядом: «Все нормально». Элен явно не была довольна таким ответом и, конечно же, не поверила сыну, однако заводить серьезный разговор посреди шумной полуденной улицы считала лишним. Вот так и получилось, что до самого вечера Люпин-младший оставался практически наедине со своими мыслями — до тех пор, пока все тот же магловский автобус не привез и его, и родителей обратно в Баки. Не имея ни малейшего желание разговаривать о том, что было утром, он быстро скользнул в свою комнату. Благо был уже поздний вечер, сияющий яркими фонарями, что ровными рядами стояли вдоль дорог города.

Смотря на засыпающий Баки из-за на половину задернутой шторы, Ремус гадал, где сейчас Анна. Почему-то этот вопрос навязчивой мухой кружился в его мыслях еще с того времени, когда они расстались у крыльца дома — хотя прошло всего лишь чуть больше суток.

Сбудется ли его желание? С одной стороны, ужасно хотелось поверить в то, что Колодец и правда сможет исполнить его желание. Но с другой, после целого дня размышлений, Ремусу все больше казалось, что этого не случится. Слишком уж все просто. Чтобы вот так вот каждый мог прийти и привести в исполнение собственное желание. Если у каждого начнут сбываться желания, вряд ли это будет так уж хорошо. У людей все должно быть хотя бы чуть-чуть, да плохо, чтобы они действовали и пытались все это исправить, а не просто сидели и наслаждались собственным идеальным счастьем, существование которого в принципе вызывало большие сомнения. Но каждому хочется быть исключением. Чтобы именно его выбрали из всей толпы, выделили и сделали все так, как он просит. Кому-то, возможно, и дано, но в своих способностях выделяться из толпы желающих Ремус сильно сомневался. Единственным своим отличием от других он считал неизлечимую болезнь, а за такое премии и привилегии, какими бы они не были, не дают, конечно же. Вздохнув, Ремус посмотрел в ту сторону, где скрывался за домами парк. Может быть, там сейчас сидит Анна? Хотелось увидеть ее еще раз. Мысленно ругая себя за то, что не спросил тогда у нее ни адреса, ни фамилии — так было бы гораздо проще найти девушку, — Ремус, наконец, отошел от окна и лег в кровать. Однако сон не шел, и теперь он просто рассматривал потолок, думая все о том же. Сбудется или нет? Душа просила, чтобы сбылось, обязательно сбылось. Анна, такая светлая и понимающая, заслуживала жизни больше, чем такие, как ненавидимый Ремом Фенрир Сивый. Однако сомнения по-прежнему глодали мысли, словно стая голодных псов, заставляя бросаться в гадания — да или нет?..

Заснул Рем, когда было уже далеко за полночь, а в городе все затихло не меньше, чем часа два назад — не было ни криков людей, ни сигналов далеких автомобилей.

Проснулся Ремус от легкого прикосновения к своему плечу. Открыв глаза, он увидел сидящую рядом с ним на постели маму.

— С добрым утром, Рем, — негромко сказала она.

Пробормотав в ответ нечто нечленораздельное, Рем зевнул и сел. Взгляд скользнул по стене, на которой висели часы.

— Мам, шесть утра... — недовольно простонал Люпин.

Элен немного виновато улыбнулась:

— Мы с папой поедем на распродажу, обратно в Баррхед. Поедешь с нами?

— Не... — сонно ответил Ремус.

— Ну, как хочешь, — пожала плечами Элен и ушла, сказав на прощание: — Мы вернемся вечером. Или завтра.

Кивнув, говоря, что принял все к сведению, Рем откинулся обратно на подушку и закрыл глаза. Однако уже через несколько минут стало понятно, что заснуть ему сегодня больше не суждено. Устало повернувшись на бок, он скосил глаза на окно. Небольшой клочок неба, видневшийся в просвете между шторами, был нежно-голубым.

Некоторое время мальчик просто лежал, вспоминая вчерашний день. Ровно до того момента, пока не вспомнил свои мысли об Анне. И вчерашнюю надежду на то, что она может быть где-то в парке. Вскочив, Ремус быстро оделся и выскочил из комнаты, в коридоре едва не столкнувшись с бабушкой.

— Ой! — вскрикнула она от неожиданности. — Ты куда так летишь, Рем? Да еще в такую рань?

Ремус торопливо сказал:

— Я в парк... Можно?

Элизабет, прищурившись, глянула в одно из окон, оценивая, можно ли уже выпускать внука из дома. Но, увидев его умоляющий взгляд, согласилась, напутственно сказав:

— Дальше парка не ходи.

Люпин кивнул, а уже через минуту он быстрым шагом направлялся туда, где виднелись над крышами домов густо-зеленые кроны деревьев. За несколько минут преодолев расстояние от дома бабушки до парка, мальчик снова, как тогда, замер на входе, оглядывая расходящиеся во все стороны асфальтные дорожки. Народу было совсем мало: вдаль уходили несколько собачников со своими питомцами, да бежала в спортивном костюме пухлая дама, ни на что не обращая внимания. Ремус нахмурился. Анны видно не было. Но почти тут же он одернул себя — в прошлый раз девушка тоже не сидела на виду у всего города, а практически пряталась где-то в самой чаще парка. Вспомнив об этом, мальчик направился в парк по той же дорожке, по которой шел тогда, день назад.

Однако ни у той самой лавочки, ни у следующей не было даже следа девушки. Еще некоторое время побродив по безлюдным тропинкам, не теряя надежды, вскоре Ремус сдался и уселся на подвернувшуюся скамью, подняв глаза на небо, ставшее за это время лишь чуть более ярким, чем прежде. Смотря, как едва заметно шевелятся на голубом фоне зеленые листья, мальчик мечтал о том, чтобы, когда его желание сбудется — а оно все-таки должно сбыться, обязано просто — по-настоящему подружиться с Анной. Они, конечно, живут в разных городах, но ведь хоть иногда они ведь могли бы встречаться. А на остальное время есть почта. Конечно, не совиная — Анна все-таки была маглой, — а простая. Как быстры почтальоны простецов, Рем не знал, но надеялся, что достаточно скоры для того, чтобы не заставлять ждать ответа по нескольку недель.

— Ремус?

Услышав совсем рядом с собой этот тихий голос, Люпин тут же опустил голову. На лице мгновенно расцвела улыбка.

— Анна!

Девушка сидела на своей коляске рядом с лавкой так, будто была здесь как минимум пару часов. Это он так замечтался, или Анна умеет подкрадываться, даже сидя на неуклюжей коляске?

— А я вот... тебя искал, — признался мальчик, с улыбкой глядя на девушку.

Та улыбнулась в ответ. Вот и исполнилось хотя бы одно желание — девушка появилась. Он ведь хотел этого, хотел о чем-то поговорить, но теперь все мысли как будто повылетали из головы. Анна, как назло, спросила:

— Зачем искал?

Ремус замялся, подумав, что не стоит говорить Анне о своем желании. Как не было велико чувство того, что девушка сможет понять и принять и это, все равно сердце желало, чтобы его порыв остался в тайне от виновницы того торжества в Баррхеде.

— Просто так, — озвучил первое, что пришло на ум мальчик.

Анна несколько удивленно вскинула бровь, окидывая Ремуса проницательным взглядом, но ничего не сказала по этому поводу, вместо этого переведя тему.

— Я видела, как вы вчера уезжали... В Баррхед?

Рем кивнул. Теперь настала его очередь удивляться. Выходит, Анна была так близко, что видела это?

— Кстати, Анна, где ты живешь? — поинтересовался Ремус.

Девушка улыбнулась:

— Да тут, рядом с вами.

Люпин кивнул. А он-то бросился ее искать в парк... Надо было для начала походить по дворам.

— Но вряд ли ты бы нашел меня там, — словно читая его мысли, продолжала Анна. — Не люблю там гулять.

— Почему? — тут же спросил мальчик, понимая, что, возможно, опять лезет не в свое дело.

Анна неопределенно повела плечами, оглядывая тихий парк.

— Не знаю. Не нравится.

Ремус ничего не ответил, считая тему исчерпанной. Какое-то время они просто сидели рядом, молча, смотрели на расправляющее крылья утро и думали каждый о своем. До тех пор, пока Анна, посмотрев на наручные часы, не произнесла с сожалением:

— Мне пора.

Ремус кинул на нее грустный взгляд.

— Куда?

Девушка ответила — без привычной улыбки.

— Мы сегодня уезжаем. В Германию.

Ремус чуть нахмурился.

— Когда ты вернешься?

Девушка ответила не сразу. А когда ее слова все-таки вышли в мир, стало понятно, почему она колебалась.

— Смотря, как операция пройдет, — осторожно сказала она, кинув на Рема быстрый взгляд.

Тот опустил глаза.

— Я буду тебя ждать, — серьезно сказал он, пододвигаясь ближе к Анне и поднимая голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

Та выдавила из себя улыбку и прошептала:

— Лучше не жди.

Мальчик упрямо помотал головой, вызвав легкий смешок Анны.

— Проводи меня до дома, пожалуйста, — попросила девушка.

Люпин кивнул и, поднявшись с лавки, зашел за коляску, с некоторым трудом сдвинул ее с места и повез по направлению к выходу из парка.

— Я все-таки буду ждать, — упрямо пробормотал он.

Анна, услышав за спиной его бормотание, повернула голову, насколько могла, и ответила:

— Ладно...

Больше они не говорили. Ремус молча вывез Анну за пределы парка, а потом также молча слушал ее указания по поводу того, куда повернуть. Через несколько минут мальчик остановил коляску перед домом, ужасно похожим на дом своей бабушки.

— Ну... пока, Ремус, — сказала Анна, разворачивая коляску так, чтобы оказаться лицом к Люпину.

— До встречи, Анна, — сказал Рем, надеясь, что встреча все-таки действительно состоится.

Прощально ему улыбнувшись, девушка снова развернула коляску и подъехала к двери, сильно в нее постучав.

Некоторое время постояв на месте, глядя в спину Анне, с места Ремус сдвинулся только тогда, когда начала открываться дверь. Развернувшись, он стремительно пошел прочь, слыша, как за спиной голос девушки переплетается с незнакомым мужским баритоном.

* * *

Неделя пролетела как-то незаметно. Мысли, конечно, то и дело возвращались к Анне и ее отъезду, однако уже через день после последней встречи с Анной стало не до того. С неприятным удивлением Ремус обнаружил на лунном календаре дату полнолунию, ужасно близкую. Обычно он помнил об этом, изводя себя тревожными мыслями, а в этот раз как-то вылетело из головы. Видимо, одни заботы умеют вытеснять другие. А вот сосуществовать вместе — не могут. А потому, стоило Рему понять, что до полнолуния всего три дня, Анна практически вылетела из его головы. Только иногда мысли, панически разбегающиеся, возвращались к тревогам за эту девочку. Но, как бы не сильно было желание исцеления Анны, отсутствия полнолуний Ремус желал все-таки больше, особенно в их непосредственной близости.

Больше всего ему не нравились помещения, в которых его непременно запирали каждую луну. Защищенные магией каменные сараи где-то в глубине леса, где не будет необычным случайно вырвавшийся из-за магической завесы дикий волчий вой.

Ему всегда было немного интересно, что делают в такие ночи его родители. Он никогда не спрашивал — до полнолуния был абсолютно выбит из колеи, после — физически разбит, а потом старался просто не вспоминать об этом, насколько представлялось возможным. Наверное, уезжали обратно домой — чего им сидеть где-то в чаще?.. Решив не гадать, а спросить наконец, Люпин спустился из своей комнаты, где сидел в тишине последнюю пару часов, в гостиную, где и застал мать.

— Ма-ам, — позвал ее Ремус, усаживаясь рядом на диван.

— Да, Рем? — откликнулась Элен, не поднимая глаз от книги.

— А что вы делаете в... полнолуния? — тихо спросил он.

Миссис Люпин подняла голову и отложила книгу в сторону, глядя теперь на сына.

— Обычно остаемся где-нибудь неподалеку, с машиной, — ответила она. — А что?

Ремус отвел глаза:

— Это ведь опасно.

— Чем? — удивилась мать.

— А вдруг я вырвусь? Тогда ведь... вас покусаю, — горько сказал он.

На лице Элен отразилось все ее сочувствие сыну. Притянув его к себе и обняв, она успокоительно прошептала:

— Мы же не просто так сидим, а следим за магической защитой. По очереди.

— Правда? — переспросил Ремус.

— Ну конечно, — чуть улыбнулась Элен. — Кстати, почему ты спросил?

Рем пожал плечами.

— Не знаю. Просто стало интересно.

Мама кивнула и, взглядом удостоверившись, что с сыном все более или менее в порядке — ибо в преддверии полной луны нормально все с Ремусом быть не могло, — Элен снова погрузилась в чтение, а сам Люпин-младший поднялся обратно в свою комнату.