It’s my life  (гет)

Первый день учёбы начался для гриффиндорцев не особо радостно. Удвоенное Зельеваренье, да ещё и со Слизерином, не предвещало ничего хорошего. Да и сами слизеринцы не светились от удовольствия, но всё же вели себя понаглее, ведь этот предмет ведёт их декан, а это значит, что сейчас ребята с красными галстуками получат очередную дозу сарказма и насмешек.

Профессор Снейп вошел в аудиторию с привычным выражением лица «как же вы меня достали». В руках он держал несколько десятков свитков пергамента.

— Ну, вот мы и встретились снова, — начал он, попутно оглядывая глазами учеников. — К сожаленью. — После минутной паузы добавил зельевар, останавливая взгляд на некоторых из них.

— Сейчас вы заполните тесты — проверочную работу ваших итоговых знаний. Если такие имеются, в чем я сильно сомневаюсь.

Недовольные вздохи послышались по всей аудитории, а Снейп, как ни в чём не бывало, начал раздавать работы. Вдруг дверь кабинета Зельеваренья открылась, и на её пороге с извиняющимся выражением лица стоял Драко Малфой.

— Простите, профессор. Я… Мне нездоровилось.

Мантия, одетая на скорую руку, мешки под глазами — всё говорило о том, что староста просто проспал. Однако профессор лишь понимающе кивнул и жестом указал парню занять своё место.

— Так не честно, — буркнул Рон сидящему рядом Гарри. — Если бы это был кто-то из нас, он бы снял кучу баллов.

Поймав на себе недовольный взгляд Снейпа, Рон притих и залился краской до корней волос.

— Как я уже сказал, эти тесты покажут, насколько вы бездарны в моём предмете. После того, как я поверю этот бред, я раздам вам индивидуальные задания. В зависимости от уровня ваших знаний. Их вы должны будете выполнить до конца семестра, иначе будете не допущены до экзаменов.

Гермиона усиленно царапала что-то пером по пергаменту, в то время как её друзья с таким же упорством пытались вспомнить ингредиенты какого-то зелья. За лето очень многое позабылось, поэтому даже после звонка ученики продолжили дописывать свои работы, силясь вспомнить хоть что-то. Первым поднялся Драко Малфой. Быстро пересёк кабинет и положил свой пергамент на учительский стол. При этом он пытался не смотреть на его обладателя. После чего быстро покинул аудиторию.

Всё это не укрылось от Гермионы, которая как раз поднималась, чтобы сдать свою работу. И вызвало ряд новых вопросов. Говорят, чужая душа — потёмки. А как тогда назвать человека, который сам состоит из мрака? Раньше Малфой был для Гермионы открытой книгой — слизеринский принц, который привык получать всё, что ему захочется, наглый, высокомерный, самовлюблённый эгоист, точная копия его отца. Но не сейчас. Сейчас она поняла ошибочность своих взглядов. Нет, она все также видела в нём наглого, высокомерного, самовлюблённого эгоиста. Но открытая книга? Нет, это скорее относится к Рону, Гарри, к ней самой, но не к нему.

«Может, Гарри прав. И за этим всем стоит Волан-де-Морт» — ужаснулась своей догадке Гермиона.

«Возможно, Малфоя прислали с особой миссией. Убить Гарри, например, или каким-то другим образом навредить ему. Этого нельзя допустить, нужно проследить за Малфоем. Просто для того, чтобы убедиться в безопасности друга. Просто для того, чтобы утолить всепоглощающий интерес к этому противному хорьку».

На следующем уроке грифиндорцам всё же удалось немного расслабиться. Гербологию они проходили вместе с факультетом Когтевран. Однако мысли Гермионы Грейнджер находились далеко за пределами теплицы.

— К нам поступило уникальное растение! — воодушевлённо начала профессор Стебль, указывая на какой-то непонятный цветок. — Может, кто-то знает, в чём его уникальность?

Первой сориентировалась Луна Лавгуд.*

— Это Мегайя. Она защищает от духов ночи, которые вторгаются в наши сны и пытаются завладеть нашим разумом.

— Никогда не слышала о таких духах. — Озадачено проговорила профессор. — Но вы правы, это действительно Мегайя. Очень редкий вид…

Ученики очень старательно делали вид, что внимательно слушают балладу о редком виде, на самом же деле каждый из них был поглощён своими мыслями.

— Теперь понятно, почему она такая странная, — кивнув на впереди сидящую Луну, шепотом сказал Рон. — Видишь, как в травках разных разбирается? — И заговорщицки подмигнул Гарри.

— Между прочим, это не смешно! — тут же стала на защиту подруги Гермиона. — Она действительно во многом разбирается, в отличие от некоторых! И вообще, почему ты к ней пристал? Если тебе девушка нравится, то так ей и скажи.

Рон покраснел до корней волос, но быстро взял себя в руки.

— Уже даже и пошутить нельзя! — И демонстративно, с видом «ты просто шуток не понимаешь, а я весь такой обиженный» отвернулся.

Раньше ему нравилась Гермиона. Впервые он осознал это, когда понял, что ревнует подругу к болгарскому чемпиону. И когда Виктор Крам уехал, даже хотел признаться ей в своих чувствах. Но так и не решился, а время шло. Они продолжали оставаться друзьями, и вот в какой-то момент Рон представил себе их будущую совместную жизнь. Жена с утра до ночи будет «пилить» его, воспитывать, как маленького ребенка. Весь дом будет завален книгами, и даже домового эльфа завести нельзя будет, ведь Гермиона считает, что это рабский труд. Это всё равно, что жить с МакГонагалл.

Рона передернуло от предстоящей семейной жизни. Скорее всего, он ревновал только из чувства собственности. Ведь Гермиона всегда дружила только с ним и Гарри. Ему бы хотелось, чтоб так было всегда. Он любил её, но только как сестру. Причём старшую.

* * *

В первую ночь своего дежурства Гермиона Грейнджер испытывала лёгкую досаду. Она давно хотела стать школьной старостой и стремительно к этому шла. Ночное дежурство было частью её обязанностей, но она и представить не могла, как же это будет скучно. Гриффиндорка так и не поймала ни одного нарушителя, просто гуляла вот уже второй час по Хогвартсу в одиночестве.

«Интересно, у Малфоя такие же успехи с дежурством?» — отвлечённо подумала она.

Драко сегодня дежурил вместе с ней. Но это не значит, что они ходили за ручку по школе, просто каждый патрулировал свои этажи. Девушка ходила по верхним, ближе к башне Гриффиндора, а парень — по нижним, недалеко от подземелья Слизерина.

Всё складывалось как нельзя лучше, ведь Гермионе вовсе не горела желанием испортить себе настроение на всю оставшуюся неделю. К тому же она слегка побаивалась сына Пожирателя Смерти. Никто не знает, что у него на уме и как он будет вести себя с ненавистной ему грязнокровкой в неофициальной обстановке.

Шаг за шагом она всё ближе подходила к спальне девочек, так как время дежурства приближалось к концу. Картины на стенах уже видели десятый сон, как вдруг из приоткрытой двери выбежала маленькая крыса, а следом за ней кот Гермионы.

Живоглот весь вечер сидел в гостиной Гриффиндора вместе с Гарри и Роном, дожидаясь свою хозяйку. Но когда из-под кресла выбежал маленький крысёныш, не устояв перед соблазном, он бросился вдогонку. А парни были так увлечены разговором о предстоящем матче по квиддичу, что не заметили исчезновения маленького домашнего любимца.

И вот сейчас он бежит вниз по ступенькам, надеясь сытно поужинать потерянным любимцем одного из учеников, а Гермионе ничего не остаётся, как побежать следом.

Мысленно ругая друзей за рассеянность, она всё-таки догнала кота у самого входа в подземелье. Только было девушка освободила смертельно напуганного мышонка из железной хватки Живоглота, как за дверью послышались голоса.

— Я же сказал, нам нечего обсуждать! Сколько ещё раз я должен буду это повторить?

Впервые она слышала, чтобы этот человек был настолько разъяренным. Даже когда Малфой ссорился с ними, говорил гадости, злился, его голос всегда был холодным и спокойным. Сейчас же он звучал почти нервно, раздраженно.

— Успокойся, Драко. Я просто хочу поговорить с тобой.

А вот голос профессора Снейпа, напротив, звучал с заботой и волнением. Любопытство полностью завладело Гермионой, и она на цыпочках подошла к двери, прислушиваясь к каждому слову, которое доносилось с той стороны.

— Я прекрасно понимаю, как тебе тяжело и …

— Понимаете? Да неужели?!

Сарказм снова взял верх над нервным раздражением. И это не переставало поражать стоящую за дверью девушку. С ней, конечно, Малфой именно так и общался, но с деканом, который по совместительству является ещё и Пожирателем Смерти, — это уже чересчур.

— Вы пришли к нему сами! И сами такую жизнь выбрали. А я не выбирал, мне она досталась по наследству. Как и Метка. Чего вы от меня хотите? Лишний раз напомнить об этом? Так я на память не жалуюсь. Можете не волноваться, я не струшу, когда Тёмный Лорд призовёт меня. Сделаю всё, что он пожелает и как пожелает. А сейчас оставьте, дайте пожить спокойно!

По звуку приближающихся шагов Гермиона, догадавшись, что слизеринец идёт в сторону двери, быстро схватила кота и побежала как можно дальше от подземелья.

А Снейп так и остался смотреть вслед удаляющемуся парню и, чуть слышно выругавшись, пошел в другую сторону. Разговор опять не получился.

Гермиона бежала на всех порах, пока не убедилась, что её не преследуют. Перевести дыхание ей удалось лишь у собственной гостиной. Две мысли хаотически крутились в голове девушки. «Он не Пожиратель Смерти, ведь Волан-де-Морт ещё не призвал его. А, значит, Гарри ничего не угрожает». Это не могло не радовать, но это не было столь важно, как то, что он сказал Снейпу: «А я не выбирал, мне она досталась по наследству».

У неё, Гарри и Рона был выбор, да, возможно, не такой широкий, как хотелось бы, но он был, а у него не было. А что, если он не такой плохой, каким хочет казаться? В его голосе не было стремления получить эту Метку. Малфой просто воспринимает её, как неизбежное, как само собой разумеющееся. А если он не такой, как его отец? Просто потерянный человек, которому навязывают чужую волю, чужую жизнь? Его заковали в невидимые кандалы, из которых ему не выбраться без посторонней помощи. Возможно, без её помощи, ведь больше никто этого не знает, никто не видит эти цепи.

Идея рассказать об этом разговоре Гарри или Рону отпала сама собой. Помочь Малфою? Да они сразу же отправят её в больницу Святого Мунго, стоит только заикнуться. Поэтому действовать надо самостоятельно и быстро, пока ещё есть время и возможность хоть что-то изменить.

___________________________________________________________

* — В даном фике Луна Лавгуд выступает одногодкой и, соответственно, однокурсницей Гарри, Рона и Гермионы.