Невидимые грани (джен)

— Разрешаю выбрать тебе, — его голос как всегда вежлив и спокоен.

Танат взял письмо, прекрасно догадываясь, что в нём будет.

Амони — южная страна, страна за морем, с дикими, по их меркам, людьми. Но Карлия воюет с ними не первый год — и не первое десятилетие, фактически превратив их в свои владения, но жителям Амони это явно не нравилось. Прошлый король умер именно там, регент не стал мстить, а вот юная королева возобновила борьбу.

А, поскольку и на их родине сейчас обстановка была неспокойная (и Танат прекрасно мог осознать причины, хотя и предпочитал о них не думать), для доказательства верности знатные семьи, не служившие королевской семье напрямую, тоже должны были предоставить не менее одного человека на военную службу. Причём — или главу семьи, или наследника или наследницу, без исключения.

И вот сейчас нужно было не просто защищать свою страну, входя в рыцарский орден и иметь возможность принимать достаточно формальное участие (как делал отец всё это время), а защищать её на чужбине.

Танат мельком проглядел бездушные строки.

Вот он, выход. Отправься туда Шакс — и всё, Танат больше не наследник, отец получит то, что хочет, как и брат.

А он получит свободу.

Но — война. Но — взбалмошный, своевольный брат, и сейчас ведущий себя, как ребёнок, не умеющий подчиняться и приспосабливаться. Не знающий, что такое не жить, а выживать.

Но — жизнелюбивый и вечно счастливый, самодовольный. Возящийся с Алекто, несмотря на большую разницу в возрасте. Его вредный младший брат.

Лучше пусть он будет без титула, но живым.

Алекто уже было семнадцать, так что кандидаткой могла стать и она, но об этом Танат даже думать не хотел.

А вот он сам может и не вернуться, при этом также место уйдёт брату. Хороший исход. Наверняка отец ждёт этого.

— Да, я пойду, — кивнул Танат.

Никто не будет жалеть.

Кроме него самого.

* * *

Брак без любви — не редкость, говорил он себе.

А вот брак на той, кого спас от своих же, сохранив жизнь, с которой обвенчались по местным диким правилам (он был согласен на что угодно, лишь бы удалось её забрать отсюда), без согласия (и даже уведомления) главы семьи — это уже тот ещё расклад.

С войны Танат привёз жену, новорожденного сына, приступы паники и боль. Последний фактор позволил ему вернуться на год раньше, чем большинству — стал слишком бесполезен.

Возвращаться домой с таким багажом было безрассудно (он слишком хорошо знал отца и не сомневался, что безродную жену-чужестранку ему не простят).

Он знал, что мать жива — затерявшееся письмо в учебнике с извинениями, что она могла сбежать только одна, что не могла его взять, но никаких координат не оставила. Лишь маленькую зацепку на веру в то, что из этого порочного круга можно вырваться.

Только вот Нут его не любила, поэтому, кажется, он все равно попал в что-то не то.

И в глубине души, кажется, совершенно не был этому удивлён. Его никогда никто не любил.

Поэтому просто старался хотя бы не быть своим отцом, втихаря разместил их в другом городе, мелком, оттуда слухи не должны были просочиться раньше времени, чем он решит, что делать, до чужих ушей.

Теперь у него были деньги — по велению принцессы за верность неплохо награждали, так что найти временное место для новой семьи не было неподъёмной вещью.

Ребёнка по его просьбе Нут назвала по местным традициям — Линк Гипнос, но сам он в итоге звал его по второму имени, как-то оно ему больше пошло.

Мальчик, хоть и был чуть смуглее, чем большая часть местных жителей, но чем-то напоминал ему брата с сестрой. И тянулся к нему, как когда-то младшая сестра.

Вот только насколько он уберёг Алекто? Все его расспросы ни к чему не привели, она его боялась. Не доверяла.

(Наверняка — не уберёг, но надеялся… Может, он просто параноик. Может, ему всё-таки удалось стать единственной жертвой взамен их общей матери. Может, ему было страшно узнавать правду.)

Нет, нельзя было позволить втянуть в ту же жизнь ещё двух человек.

Танат, хоть и с каким-то страхом, отправил домой письмо на имя Алекто (с крайне безопасными формулировками и минимумом значащей информации — наверняка оно сначала пройдёт через руки отца), надеясь, что та поймёт больше, умея смотреть между строк.

Ответ пришёл неожиданный, короткий и холодный, написанный небрежным почерком Шакса.

Сестра выходит замуж.