Код «Красный» (джен)

Шум толпы внизу был поистине грандиозен. Они, в среде АНБУ прозванный Красным, в который раз отметил для себя — насколько же людьми легко управлять. Совсем недавно большинство из них ненавидели Наруто, но стоило дать им зрелищ, и вот они беснуются после хорошего шоу. История Чуунин Сэнбацу Шикэн была полна крови и смертей. Они помнил, как когда-то в Тумане один из экзаменов закончился полным провалом, когда Момочи Забуза вырезал всех. Человек стал демоном для того, чтобы люди поняли цену жизни.

Мир, в который Они попал много лет назад, стал для него домом, кровавым, постоянно воюющим домом. Военные столкновения происходили с завидной регулярностью, поэтому нынешний экзамен на чуунина был так важен. Впервые за историю столько различных деревень встречаются вместе, стремясь не резать друг другу глотки, а сражаться.

Вспомнив слухи, ходившие о приемном отце, Красный скривился, радуясь, что маска надежно скрывает эмоции. То, что Коноха стремится защитить своих генинов, многие считали проявлением слабости. Но разве может быть иначе? Воля Огня вела Красного, сколько он себя помнил. Отец часто рассказывал историю Конохи, историю его учителей и учеников. Десятков и сотен людей, которые были готовы умереть, но защитить дом, друзей и семью.

Поэтому иной уклад жизни казался Красному дикостью. Сейчас, когда Сарутоби Хирузен, прозванный за накопленные знания Профессором, следил за боем Шикамару из клана Нара, его приемный сын размышлял о событиях прошедшей ночи. Убийство Досу и Хаяте были очень плохим предзнаменованием. И если по Досу никто в Конохе горевать не собирался, то тело Хаяте, найденное под утро, взбудоражило многих. Красный чувствовал, что времени оставалось все меньше с каждым мгновением. Слишком много самых разномастных людей собрались сейчас внутри стен Конохи. Замечательное время для нападения.

Одним из гостей был Данте. Странный полудемон, который оказался рядом с телом Досу этой ночью. Сражение с ним было скоротечным, но слишком показательным. Прошлой ночью ни один из них не собирался убивать, и Красный, бросив взгляд на трибуны, с удивлением отметил, что Наруто подошел после боя именно к Данте, сидящему рядом с Хинатой Хьюга. Именно в этот момент Наруто что-то оживленно рассказывал Данте — видимо о том, что чувствовал, используя силу демона. Усмехнувшись Красный уже хотел продолжить следить за боем Шикамару и дочери Казекаге, но в последний момент заметил, как Наруто загибает пальцы, показывая на совершенно разных на первый взгляд людей.

Красный нахмурился, стараясь прочитать диалог по губам, но одновременно с ним Наруто ткнул пальцем в себя, Данте, самого Красного, а потом… От осознания дальнейшего волосы у Красного встали дыбом. Наруто чувствовал полудемонов, гораздо сильнее, чем он сам или Данте. Ведь мечник казался удивленным не меньше него. Вот он показал на комнату наблюдения, где ждали своей очереди другие участники. Среди которых находился сын Казекаге — Гаара, но в следующее мгновение парень неуверенно нахмурился, после чего вновь показал на ложу Каге, но почему, ведь кроме Красного здесь демонов не было, или…

— Казекаге, Данте, почему Казекаге ощущается так странно? — Красный постарался не выдать своего волнения. Слишком невероятной была догадка о том, что Казекаге не тот, за кого себя выдает, а если так, то Гаара…

Досу умер от сдавливания, почему же они не заметили этого сходства, когда нашли тело? Несколько подобных смертей уже случались — месяц назад, среди генинов, что навечно остались в Лесу Смерти. Песчаная гробница, казнь для тех, кто посмел напасть на Гаару.

Данте встретился взглядом с Красным, бросил заинтересованный взгляд на Казекаге и, встав, тут же куда-то направился. Наруто наконец заметил, что бой закончился, и начал подбадривать появившегося Учиху. Сердце бешено колотилось, Красный с сожалением понял, что они не успели. Момент истины настал слишком быстро.

Запахло безумием. Гнилостный демонический привкус заполнил арену. Пение птиц, рев раненого демона в ответ. Саске Учиха смог достать Гаару. А дальше события понеслись вскачь, слишком быстро, чтобы иметь возможность адекватно среагировать. Красный стал живым щитом для отца, принимая кунай на свою каменную руку. Трибуны затихли, площадное гендзюцу погрузило практически каждого в сон. И в тот же миг до Арены донесся звук взрыва. Нападение на Коноху началось.

Казекаге смеялся, впервые за встречу проявляя настолько яркие эмоции. Смотря на Красного и Хирузена желтыми глазами с узким зрачком, он снова и снова заходился в хохоте, словно окончательно сошел с ума. И если Красный пытался вспомнить, где он мог слышать подобный смех, то Хирузен, напротив, замер в оцепенении узнавания.

— Так значит, ты смог вернуться? — жестом отдав команду следовать за ним, Хокаге запрыгнул на крышу. Красный следовал за ним по пятам, понимая, что оставлять отца одного — подписать ему смертный приговор. Данте не зря говорил ему слушать интуицию, и сейчас Красный следовал ей неукоснительно. Казекаге прыгнул следом. И в то же мгновение практически всю крышу накрыл барьер Фиолетового Пламени. Нападающие продумали все до мельчайших деталей. Сейчас они оказались заперты вдвоем против врага, без возможности уйти, но и он оказался заперт с ними. Красный настороженно следил за действиями противника: если его присутствие и было предусмотрено, враг ничем не выдавал своих эмоций. Он был один против двух, но ничуть не волновался. Настолько уверен в собственных силах или припрятал еще один козырь в рукаве?

— На этот раз вы не сбежите, учитель, и Анунг ун рама наконец-то примет свою судьбу! — Красный, нахмурившись, переводил взгляд с Казекаге на отца, пытаясь понять о чем идет речь. Отец явно понимал, о чем говорит противник, слишком ярко он реагировал на слова Казекаге. А тем временем враг схватил себя за лицо и начал отдирать кожу. Лицо его исказилось, Красный осознал, что это не маска. Неизвестный действительно убил Казекаге и натянул его кожу на свое лицо. Но сейчас с каждым мгновением Красный видел, как проступает истинное лицо врага. Бледная кожа, фиолетовый рисунок и змеиные, желтые глаза с узким зрачком.

— Ты ничуть не изменился, Орочимару, мой бывший ученик, — отец сбросил мешающее одеяние каге и приготовился к бою. — Ты выжил тогда, но сегодня я подобной ошибки не допущу!

— Учитель, разве так принято встречать ученика, который подарил вам сына? — Орочимару улыбнулся, продемонстрировав длинный змеиный язык, и бросил быстрый взгляд в сторону готового к сражению Красного. — О, кстати, а ты не знал, как появился в этом мире?

Красный нахмурился, но ничего не ответил, у них будет достаточно времени для того, чтобы поговорить с отцом. Сейчас не следовало поддаваться эмоциям, если уж Наруто с чакрой Кьюби — самим воплощением ненависти, мог держать себя в руках, то Красный наверняка сможет потерпеть.

— Вот так всегда: маски-шоу, а меня опять не позвали на вечеринку, — голос, знакомый Красному, но ставший полной неожиданностью для остальных. Повернулись они к нему одновременно. Ветер трепал серебристые волосы, огромный меч сверкал на солнце, а нахмурившийся Данте переводил взгляд с одного участника сражения на другого. — Как интересно…

— И что же тебе интересно, Данте-сан? — нарушил тишину Красный, напряженно следя за действиями всех вокруг. Орочимару удивился появлению Данте гораздо сильнее, чем сам Красный, но было ли это правдой? Что-что, а лицедейство у шиноби в крови. Иначе это уже не шиноби.

— Мне интересно, откуда так называемый Орочимару достал такого красного тебя, и виноват ли он, что я застрял в этом мире, вместо того чтобы вернуться в свой? — Данте крутанул меч и встал в стойку, наконец-то сместившись ближе к Хокаге и Красному, показывая, на чьей он стороне. — Я уже говорил, что у вас слишком много демонов, не помешало бы немного сократить их число?

— Сражаться вместе против урода, который напал на мою деревню и мог навредить отцу? — Красный хмыкнул, выхватив катану. — Как я могу от такого отказаться, Данте-сан? Мы, полудемоны, должны держаться вместе.

— Это не твоя судьба, Анунг ун рама! — Орочимару зашипел и, сложив несколько печатей, совершил призыв. Надкусив свои пальцы, он хлопнул руками по крыше, из которой тут же начали расти деревянные гробы. Предчувствуя надвигающиеся проблемы, Красный с Данте бросились в атаку, оставив Хокаге прикрывать их спины и координировать действия.

— Это Kuchiyose: Edo Tensei, он призывает мертвых на свою сторону! — отец явно знал об этом гораздо больше, но на объяснения совершенно не оставалось времени. Сражение приняло совсем скверный оборот, трое на трое, и почему-то Красный не сомневался — бой будет отнюдь не легким. Пустив пламя по лезвию меча, Красный буквально запрыгнул на врага, оказавшегося Первым Хокаге.

— Не знал, что теперь на службе у Конохи демоны! Видимо, прошло слишком много времени! — хотя голос врага был полон удивления и даже теплоты, тело его двигалось совершенно иначе. Пусть в первые мгновение враги действовали как марионетки, с каждой секундой они становились все опаснее. Красный наносил удар за ударом, но Хаширама Сенджу не зря носил в свое время титул Бога Шиноби, движения его находились за гранью понимания, быстрота реакции и сила ударов были настолько велики, что будь Красный обычным человеком, кости его давно были бы сломаны.

Подсечка, но Хаширама подпрыгнул, пропуская ногу Красного под собой, и тут же резко ударил ногой в голову. Он все еще продолжал вести светскую беседу с отцом, иногда переключаясь на собственного соперника. Лишь в последний момент Красный успевал использовать каменную руку в качестве блока.

— А ты молодец, реакция хорошая, — Хаширама улыбнулся, слишком радостно и слишком открыто. Хотелось бы Красному улыбнуться учителю отца в ответ, но ему не хватило скорости, чтобы хоть что-то ответить. — Узнаю стиль малыша Тоби.

Красный швырнул катану в Хашираму, одновременно с этим ударяя освободившейся рукой по крыше. Техники земли прекрасно работали с керамикой, поэтому не было ничего удивительного в том, что крыша в то же мгновение обзавелась острыми кольями. Техника Дотон: Ганчуусоо отличалась невероятной скоростью, но Хаширама был далеко не простым противником. Сейчас он стоял на острой пике, словно на широкой поляне, и с удивлением наблюдал, как поле боя заполняется водой.

— Быстро, но недостаточно, постарайся высвободить всю свою силу! — Хаширама, чувствуя замешательство Красного, поспешил объяснить собственные слова, в то время как тело его снова бросилось в атаку. — Я вырос во время войн Кланов, я прошел столько войн, сколько, надеюсь, тебе и не снилось. Поэтому поверь мне: я могу отличить сражение в полную силу от того, что происходит сейчас.

Пропустив ногу Хаширамы над головой, Красный схватил его за открывшуюся руку и, крутанувшись вокруг своей оси, отшвырнул обратно на колья, надеясь насадить на пики, как бабочку. Стремясь закрепить успех, Красный сложил печати и выдохнул пламя в сторону Хаширамы, вкладывая куда больше чакры в атаку, чем в бою с Данте. Огонь с ревом захлестнул арену, пожирая тело Хаширамы, разрушая пики и испаряя каменные колья. Сконцентрировавшись на атаке, Красный совершенно забыл про оборону, и вырвавшиеся из-под земли деревянные побеги стали почти смертельной неожиданностью. Пламя было где-то там далеко, а каменная ловушка, постепенно превращающаяся в огромный лес, здесь и сейчас. И в клетке этого леса, словно часть дерева, замер Красный.

— Перестань сдерживаться, Они-сан. Иначе вам не победить! — тело Хаширамы начало восстанавливаться: на скелет постепенно нарастало мясо, натягивалась кожа, голова, от которой после техники огня осталась лишь нижняя часть, продолжала говорить. Мерзкое зрелище. — Назови мне свое имя, Они-сан!

— Анунг ун рама, — вспыхнуло пламя, мир на секунду замер, словно задрожав от ощущения надвигающегося апокалипсиса, а после вспыхнул тысячей огней. Маска Они треснула, не в силах сдержать рост рогов. Носящий огненный венец — пришло осознание, что же значит его имя на языке древних богов. И венец вспыхнул в пламени над головой. И пламя это начало пожирать все вокруг, каждую частицу леса, все, что могло стать пищей, лишь Красный, пышущий жаром демон в эпицентре этого пожара оставался невредимым.

— Посмотри, Орочимару, мой сын совсем вырос, — слова Хирузены были наполнены гордостью за ученика. И это стало тем якорем, что позволил Красному остаться собой, одновременно полностью высвободив силу.

— Огдру Джахад, услышь мой зов, — Орочимару же счастливо улыбался. Сражение с учителем оказалось гораздо интереснее, чем он мог себе представить. Но в битве подобного уровня нельзя отвлекаться. Даже если начался конец света. Красный пылал, сейчас, смотря на поле битвы, он пытался окончательно сжечь тело человека, толкнувшего его за порог. Первый Хокаге помог сделать шаг, которого Красный страшился долгие годы, но сейчас идти дальше он не желал. А сражение тем временем набирало обороты.

Красный бросил взгляд в сторону, отметив, что Данте сменил оружие и сейчас, используя нунчаки, замораживает техники второго, отправляя получившиеся глыбы льда обратно в сторону Тобирамы.

— Молния, вода, отступление! — Красный понял его правильно, тут же запрыгнув на одну из уцелевших пик, он поблагодарил богов за реакцию и отменный слух, способный услышать предупреждение в какофонии звуков, царившей на поле боя. Нунчаки Данте вдруг заискрились, а в следующее мгновение все вокруг него заполонили молнии, поджаривая окруженного водой Тобираму.

Тело второго начало разрушаться, но Данте и не думал прекращать атаку, понимая, что труп лучше всего уничтожать полностью, он словно из воздуха вынул два странных меча, увидев которые, Орочимару распахнул глаза, пропустив пару неприятных ударов от Третьего, в глазах врага мелькнуло узнавание.

Второй, не собираясь ждать, пока его тело полностью уничтожат, бросился в контратаку. Практически без печатей он создал множество клонов, что тут же кинулись на не готового к такому Данте. Но стоило им оказаться на расстоянии удара, как Данте, соединив странные яблоки мечей друг с другом, начал вращать их с бешеной скоростью, создавая воздушное торнадо, которое вскоре объяло пламя. Огненный вихрь становился все больше, а Данте счастливо улыбался, словно ребенок, наконец-то дорвавшийся до сладкого.

— Так вот на что способны Агни и Рудра, — донесся до Красного голос Тобирамы. Видимо, не один Орочимару знал, что за мечами обладал Данте. Являясь эпицентром огненного Шторма, Данте был не готов к тому, что Тобирама окажется рядом с ним. По крыше разнесся крик, Второй оказался все же хитрее своего врага. Когда ветер и пламя опали, Красный увидел, что Тобирама буквально пробил живот Данте насквозь. Некоторое время они стояли молча. Двое сереброволосых нелюдей. Призванный труп и полудемон, разве могла их битва закончиться так просто?

Красный сконцентрировал пламя, выжигая остатки первого, словно чувствуя и желая, чтобы этот мертвый герой наконец обрел покой. А в это время на руке Второго начал нарастать лед. Постепенно, слой за слоем, он покрывал его руку, а в следующее мгновение словно живой перекинулся на плечо и остальное тело. Пленяя бессмертного в клетку из льда.

— Уж поверь мне, этот лед тебе не разрушить, отдыхай, Хокаге-сан, — Данте рубанул заледеневшую руку, отделяя ее от получившейся статуи, и вытащил из своего живота. — Ох и давно меня не протыкали насквозь.

Видимо, подобное совершенно не входило в планы Орочимару. Окажись здесь только Сарутоби — и, возможно, он бы еще поборолся, но сейчас численное преимущество было не на его стороне. Замерев, он счастливо улыбнулся, словно услышав что-то недоступное простым смертным. А после, сложив печати призыва, ударил себя раскрытой пятерней в грудь.

— Вы победили меня, но убить меня невозможно! — Орочимару упал на четвереньки и зашелся в болезненном смехе, тут же сменившимся кашлем, из рта его бурным потоком лилась кровь. Что-то рвалось из него, словно тело Орочимару стало вратами в иной мир — Так поприветствуйте Бога!

Трое стояли над телом Орочимару, такие разные, но объединенные единственной целью: остановить надвигающийся ужас. Из рта Орочимару вырвались щупальца, разрывая рот, они с бешеной скоростью начали расти, не чувствуя ни жара Красного, ни холода Цербера. Постепенно существо, посланное Огдру Джахад, стало настолько велико, что под ним начала разрушаться крыша. На долю которой за сегодня выпало чертовски многое.

— Огдру Хэм. Семя разрушения, — Хирузен нахмурился, пытаясь вспомнить, что же способно остановить это порождение хтонического безумия Мокушироку но Рю. Но единственный запомнившийся ему способ был практически смертелен. — Пока он не вырастет, полностью его не победить, а после, как бы много щупалец мы ни срубили, он будет продолжать разрастаться, пока не пожрет все вокруг.

— Ну хоть в чем-то Орочимару оказался полезен. У нас есть пространство для маневра внутри барьера, не подвергая опасности простых горожан, — Данте оптимистично улыбнулся, перехватив оружие, поудобнее приготовился броситься в атаку. — Но я так понимаю, так мы его не убьем.

— Единственный шанс — изнутри, — кивнул Сарутоби, подтверждая мысль Данте о способе убийства. — Но кто выдержит нахождение внутри и одновременно взрыв?

— Отец, у тебя еще остались те свитки взрывных печатей, что я всунул тебе с утра? — Красный хрустнул шеей, слишком явно указывая на то, кому именно предстоит стать закуской. Поймав брошенный Сарутоби свиток, Красный усмехнулся. — Устроим ему несварение, Данте-сан?

— Время приготовить пару щупалец, Они-сан! — Данте засмеялся и бросился в атаку, на ходу трансформируясь в нечто невероятное, сейчас от миловидного мужчины не осталось и следа, на Огрду Хэм несся демон, сохранивший разве что гуманоидные черты. Распахнув крылья за спиной, он со смехом начал отрезать кусок за куском, в мгновения меняясь, чтобы атаковать иным оружием, которые теперь стали часть этого странного полудемона.

Красный же и не думал оставаться позади, прыгая по щупальцам, он постепенно приближался к странной голове этого создания, которое, не чувствуя надвигающуюся опасность, лишь раскрыло пасть еще больше, заглатывая наживку.

— Как же я буду потом вонять, — было последнее, что сказал Красный перед тем, как его проглотили. Заметив произошедшее, Данте в ту же секунду отскочил, уходя из зоны поражения. Раздавшиеся глухие взрывы стали финалом этого затянувшегося сражения. Огдру Хэм разрывало изнутри, сначала чуть-чуть, потом сильнее, начавшиеся взрываться печати вызвали цепную реакцию, постепенно убивая семя Огдру Джахад. Чтобы в конечном итоге разорвать на куски, которые тут же поглотило пламя.

Стоявший в стороне Сарутоби рассматривал демонов перед ним, таких разных, но в чем-то неуловимо похожих. Знал ли он годы назад, что попавший в их мир маленький Они станет для него учеником и сыном? Был ли готов к тому, что рано или поздно Анунг ун рама — вестник конца света — наденет уготованный судьбой венец? Возможно в будущем их ждет еще немало сражений, у сегодняшнего боя будут последствия — это уже решено. Но в который раз он осознал: не рождение делает тебя человеком или же демоном.

Неджи Хьюга очень сильно ошибался, обвиняя во всем судьбу. Ведь судьбу каждого человека, а иногда и целых миров, люди решают сами. Он воспитал человека, ставшего демоном. Но точно так же он видел перед собой демонов, решивших во чтобы то ни стало оставаться людьми.