Хуже зверя (джен)

Весь день Дракула был просто нечеловечески спокоен. Точнее, не монстрийски спокоен, потому что человеком он и не был вовсе. В его голубом взора отражался пофигизм всего мира. Казалось, что вампиру наплевать на плен, пытки и на самого палача персонально.

Последнего такое настроение Дракулы невероятно бесило. Нет, ну вы сами посудите — какое удовольствие пытать врага, который никак не реагирует на это? Ясен хрен, что никакого. Создавалось впечатление, будто поверженный граф просто-напросто сломался — в конце концов, никто же не вечен. Постоянные пытки рано или поздно всех ломали.

Так и подумал охотник и сразу успокоился. Вот только неправ он был, думая, что вампир сдался. Ведь плен — нереальный позор, смерть подруги — нереальная боль…

Нет, Дракула так просто не сдастся. У него было, за что бороться. Его дочь жива. Его народ жив. Его друзья живы.

И ради них он должен выбраться отсюда.

Вот только как?

— Никак, падаль! — захохотал охотник, услышав тихое бормотание пленника. — Ты обречён, слышишь, тварь? Тебе не выйти из этих стен! Смирись!

Вампир промолчал. Он в последнее время всё время так делал — молчал, не позволяя себе отвечать на подколки и оскорбления врага.

Ответить — значит, нарваться на боль очередной пытки. Это знание низложенный граф впитал в себя и теперь вовсю использовал.

Однако охотника не удовлетворяло такое положение вещей. Он любил слышать крики и стоны, боль отчаяния и затухающую надежду. И человек собирался выбить всё это из Дракулы каким угодно способом.

Вот только каким? Кромсание его бледного тела, как доказала практика, ничего не даёт. Вампир абстрагируется от происходящего, не обращая внимания на кровь и боль.

Вариант с моральными пытками и того хуже. Дракула не принимает его слова всерьёз. Охотник для него — просто глупый человек, не имеющий понятия, с кем связался и что ему за это будет.

Как же тогда выбить из вампира крики? Охотник застыл у стола, раздумывая над этим вопросом.

В голубых глазах наблюдающего за ним Дракулы засияли презрение и ликование.

— Что, тупик?

— Нет, совсем нет, — зло ухмыльнулся человек, медленно обернувшись. Он подошёл к графу и похлопал его по щеке, чуть не лишившись при этом руки. — Глупец, ты думаешь, сможешь выдержать все пытки?

— Смогу! — самоуверенно вскинул голову вампир.

Человек страшно захохотал и неожиданно схватил пленника за волосы, оттягивая его голову назад. Дракула никак не отреагировал — этот трюк с ним проделывали постоянно, и вампир уже просто привык.

Однако когда губы человека оставили след от поцелуя на его подёргивающимся кадыке, по телу бессмертного прошла дрожь.

Охотник увидел это. Страшная ухмылка исказила его исполосованное шрамами лицо. И Дракула застыл, поняв, что собирались с ним сделать.

— Ты не посмеешь, — сжавшись, прорычал он.

Охотник хмыкнул и встряхнул вампира, явно намекая, что ещё как посмел.

Это было больно. Очень больно и унизительно. Дракула тяжело дышал, до крови прокусывая губы, но молчал. Он знал, что именно этого и добивается его мучитель — крика, полного боли и отчаяния.

Вампир не собирался доставлять врагу удовольствие. Он терпел изо всех сил, крепко сжав челюсть и судорожно дыша.

"Перетерпеть… Только перетерпеть… Я ещё отмщу за все свои унижения… Подлый человек, хуже зверя, ты дорого заплатишь за секунды своего триумфа!"

Взбешенный упёртостью бессмертного, охотник достал нож и принялся наносить вампиру сильные удары, стремясь заставить его молить о пощаде. Но этого так и не произошло, никогда не произойдёт.

Дракула всё же достойно вытерпел пытку, не издав ни малейшего звука. И это основательно испортило охотнику настроение.

— Ещё увидимся, падаль, — пробурчал он, прикусив ухо пленника на прощание и покинув комнату.

Дракула проводил его торжествующим взглядом.

— Какая самоуверенность!.. Ох, мой милый обречённый человек… тебе не стоило так активно махать своим ножичком, ох как не стоило… — Он дёрнулся и, легко освободившись из случайно подрезанных охотником пут, лёгкой тенью выскользнул из пыточной.

Пришёл час расплаты…