Необычное лето (джен)

С тяжёлых листьев медленно стекали капельки росы, которые, блеснув в солнечных лучах, гасли в зелёной траве. Соловьи приветствовали новый день. Малфой приподнимал тонкую ветку, срывал малину и закидывал её в рот. Первые два куста теперь могли похвастаться лишь листьями и недозрелыми ягодами.

— Я знаю, кто это был! — раздался звонкий мальчишеский голос.

Драко от неожиданности подавился и зайцем метнулся под навес из плотно переплетённых ветвей боярышника и рябины.

— Это Стефан Егорович, — раздалось над ухом.

— И почему ты так решил? — Малфой вернулся к прерванному занятию.

— Он вечно ходит недовольный. Поминает бесов и ведьм.

— Это не преступление, — отозвался Драко, невозмутимо складывая сочные ягоды в рот. — К тому же зачем ему похищать Алину?

— Должно быть, ему нужен раб, который будет готовить, стирать, убирать.

— Бред, — Малфой отпустил ветку, беря другую, которая гнулась к земле под тяжестью спелых ягод.

— И он очень одинокий. Я понял, — Алекс уверено произнес. — Ему нужен собеседник, который будет читать сказки или спорить. Поэтому он её и похитил.

— Чушь, — Драко подавил желание закатить глаза. — Если на тебя перестанут обращать внимание, то ты будешь похищать людей?

— Я? Нет, — Огнев возмущённо взмахнул руками. — Я просто... Просто предположил... А ты вообще никаких идей не предлагаешь.

— Может, она сбежала вслед за своей мечтой? — прошипел Малфой.

— Вот найдем и уточним, — Алекс замолчал, чтобы через секунду спросить: — Как ты её ешь? Она же грязная...

— Что? — Драко в недоумении изогнул бровь.

— Малина, — шепотом поведал «тайну» Алекс.

— У меня руки чистые. А ягоды дождь промыл. Так что можешь присоединяться, — чуть подумав, Драко добавил: — До тех пор, пока ветер пыль не подымит.

— Я, пожалуй, откажусь от столь щедрого предложения, — Огнев скептически окинул взглядом куст малины.

— Не хочешь, ну и не надо. Тогда сгинь. Не порть своим несчастным видом мой аппетит. Сочувствия не дождешься, а проклясть могу.

— Отец в командировку отправился на две недели.

— И что с того?

— Теперь преступник останется безнаказанным, — возмутился Алекс.

— Не останется. Твой отец вернётся и всех поймает.

— Да пока он вернётся, все следы исчезнуть успеют.

— А мы их сразу же найдем? — недоверчиво хмыкнул Малфой.

— Тогда я один пойду.

— Заблудишься. И на твоём надгробии высекут надпись: «Заблудился в трёх соснах».

— Иди ты, — Алекс влетел в дом, громко хлопнув дверью. Вскоре раздался звон и грохот.

Малфой осторожно приоткрыл дверь: Огнев с кастрюлей на голове, пытался стереть светло-коричневую дорожку с лица и одновременно вытащить ногу из ведра, вокруг которого был круг из осколков битого стекла.

— Ты в порядке?

— Я-то да. А вот Анька за яблочное пюре меня убьёт.

— Попроси домового новое сварить.

— Обязательно.

Малфой спустился в тренировочный зал. Выставив отражающие щиты, он начал отрабатывать заклинания: резкий росчерк волшебной палочкой — столб огня ударяется о щиты и возвращается назад, впитываясь в золотистую полусферу; короткая дуга — тонкие лезвия рассекли занавески и, оттолкнувшись, исчезли в полусфере; круг против часовой стрелки — острые льдинки, спружинив о «стену», ускорились и...

— Я нашёл! — раздался громкий крик.

Драко успел пригнуться, пропуская над головой рой ледяных пчёл, которые в щепки разнесли верхнюю половину двери.

— Ой...

— Ты, идиот, — Малфой недовольно поморщился.

— Я ритуал нашёл. Теперь мы можем узнать, как она умерла.

— Ты предлагаешь провести спиритический сеанс? — светловолосый волшебник убрал палочку в крепление.

— Нет же. Ритуал называется «последний взгляд»...

— Ну...

— Где аплодисменты? — мальчишка ойкнул, потерев пострадавший лоб. — А сам не догадаешься?

— Душа расскажет, как её убили?

— Не совсем. Мы узнаем, что она видела перед смертью. Вот смотри, — Огнев раскрыл книгу на тридцать второй странице. — Третий абзац сверху.

— Мне особенно нравится вот это предложение, — ткнул пальцем в книгу Малфой, зачитывая трагическим шепотом: — «Проводящий не сможет ничего увидеть». Как тебе?

— Ну... Ты легилименцией владеешь?

— Снейп сказал, что я слон в посудной лавке, — Драко смущённо потеребил клипсу-переводчик.

— А мне Владимир Иосифович говорил, что если мне удастся выставить окклюменционные щиты, то это будет большой удачей.

— Подожди, ты хочешь, чтобы я провёл ритуал, а потом тебе в голову залез?

— Ну да.

— Да ты псих, — Малфой вылетел из зала, Алекс крепко вцепился в его руку.

— Подумай сам: я не умею красиво рисовать, а Омута Памяти у нас дома нет.

— Не боишься, что я твои секреты узнаю? — чуть присмирел Драко, соглашаясь с мнением Алекса.

— Да было б что смотреть! — воскликнул Огнев. — Если хочешь, я тебе их и так расскажу. К примеру, я боюсь медведей, крыс, темноты, оборотней, высоты и...

— Я понял, — Драко примирительно поднял ладони. — Куда мы?

— На Моренову Падь. Это недалеко… от деревни, где бабушка живёт.

— У тебя есть порт-ключ?

— Нет, сестра снова в библиотеку сбежала. Я её поймать не успел... О, попросим дядю Мишу, он нас отвезёт. Я сейчас, только переоденусь.

Минут через пять в комнату влетел Огнев с сияющей улыбкой на лице:

— Нам повезло: дядя Миша в обед поедет свою тётку навестить, согласился нас подбросить. Три часа езды на машине, и мы будем у бабушки Нюры.

— И как ты его уговорил? — Драко сидел на подоконнике, покачивая ногой в такт музыке, доносящийся из радиоприемника.

— Зелье от мигрени. Двенадцать фиалов.

— А через камин к твоей бабушке нельзя?

— Какие камины? — не понял Огнев.

— Волшебники входят в камин, называют адрес, кидая Летучий порох, — медленно, как ребенку, объяснил Малфой.

— Мы перемещаемся через Зеркальный Путь... Ты дотрагиваешься до специального зеркала, представляешь ключ, руну там какую-нибудь, и тебя затягивает внутрь, выплевывая в другое место.

— Тогда через этот Путь, — не унимался Драко.

— Ты что! — замахал руками Алекс. — Как она соседям будет объяснять, откуда внук взялся? Из воздуха соткался?

— Извини, — сконфуженно улыбнулся Малфой.

— Ничего. Так что нам для ритуала нужно?

— Три чёрные свечи, а остальное у нас есть.

— У нас дома только белые остались, — задумчиво произнес Алекс. — Как думаешь, у бабушки их найдём?

Три часа в машине было адом. Малфой попытался распахнуть окно, но оно заклинило на середине. И теперь в машине было не только душно, но и пыльно. Дорога была ужасной: выбоина на выбоине. Пассажиры смешно подпрыгивали на каждой кочке. Огнев трещал, не умолкая ни на секунду, для Драко оставалось загадкой, как этот человек до сих пор не прикусил себе язык.

Машина замедлила ход, сворачивая налево. Ещё триста метров — и они въехали в деревню. Алекс минут пять рассыпался в благодарностях, а Малфой делал вид, что он не знает этого рыжего придурка. Мальчишки остановились около маленького деревянного дома неподалёку от того места, где их высадили. Из дома вышла невысокая пухленькая женщина, выглядевшая максимум лет на сорок пять, хотя Огнев заверял, что ей пятьдесят с лишним.

— Что же вы около калитки стоите, в дом не заходите? Проходите, деточки, — жизнерадостно улыбалась бабушка Нюра. — Отдохнете. Устали в пути?

Огнев, сияя, как начищенный пятак, обнял женщину, затем схватил недовольного Малфоя и втащил его в дом.

— Мы же тебе не помешали? — смущённо спросил Огнев.

— Что ты, милый, — отмахнулась бабушка Алекса. — У меня давно гостей не было. Так что вы для меня в радость. Сейчас я молочка принесу, тепленького. Корову недавно подоила. Вы пока посидите, поговорите, книжки почитайте.

Пару минут спустя бабушка Нюра ловко разлила в стаканы молоко из глиняного кувшина.

— Пейте, не стесняйтесь, — она подвинула стаканы поближе к гостям. — Вы голодные?

— Что ты, бабушка. Мы дома поели, — попытался отказаться Огнев.

— Когда ж вы ели? Утром, поди, а сейчас обед, — бабушка Нюра усадила гостей за стол.

Поставила перед ними тарелки с ароматным борщом. Драко честно осилил половину, но хозяйка дома со словами: «Худенький какой — кожа да кости. Как тебя только ветром не сносит. Кушай-кушай, вон, бледненький какой. Дома совсем не кормят», — заставила всё доесть. Огнев доел всё, и пока «надзирательница» отвернулась, вылил остатки Малфоевского супа в миску кошки.

— Доели? Хотите добавки положу, — тепло спросила бабушка Нюра.

— Нет-нет, не стоит. Всё было вкусно, и теперь мы точно не голодные, — поспешно протараторил Драко.

— Хорошо, — не успел Малфой обрадоваться, как перед ними плавно опустились тарелки с пирожками, пышками и блинами. Спустя минуту поставили вишнёвое варенье в небольшой вазочке, а затем им торжественно вручили большие кружки, в которых в пору было утопиться. Алекс задорно улыбался, трещал без умолку, пряча в мешочек с незримым расширением выпечку. Малфой мужественно съел несколько блинов с вареньем, а затем потребовал пощады. Огнев не подвёл. Спустя десять минут он смог убедить бабушку, что они сыты и хотели бы немного прогуляться перед тем, как стемнеет. Бабушка Нюра отпустила их, вручив корзину с выпечкой, чаем в термосе и пледом. За пять минут она смогла найти для гостей черные свечи. Мальчишки синхронно поблагодарили и сбежали на улицу, прихватив корзинку.

— Уф. Ты как? — с беспокойством в голосе спросил Огнев.

— Нормально, только живот болит. Слушай, а она нас точно съесть не планирует? Как в истории братьев Гримм «Гензель и Гретель».

— Да, нет. Просто бабушка волнуется. Ты видел, какая она, — Драко кивнул. — Вот ей и кажется, что мы просвечиваемся. Слушай, если ты себя неважно чувствуешь, то давай вернёмся.

— Ага, и нас снова закормят. Нет уж, просто быстро не иди, а так, может быть, и пройдёт.

— Как знаешь...

Солнце светило ярко, и спрятаться от него не было никакой возможности. Птицы пели, ныряя в синее море над головой. При ходьбе взметалась пыль.

— А мы точно не заблудимся?— недоверчиво спросил Драко, вспоминая прошлую прогулку в лес.

— Точно, там дорога одна, — обиженно протянул Алекс, пихаясь локтем в малфоевский бок.

— Ай, я только спросил, а он уже дерётся, — возмутился Драко, улыбаясь, когда Огнев не успел увернуться от подзатыльника.

— Ты сомневаешься в моих способностях...

— Довести нас до дома живыми, — закончил за него Драко.

— Змея ползучая, — Малфой счастливо улыбнулся.

— Ты что скалишься?

— Змея — символ мудрости, а ты только что признал, что я умнее тебя, — рассмеялся Драко, уворачиваясь от жалящего заклинания.

До леса мальчишки добрели за полтора часа, пихаясь и препираясь по любому поводу. Широкая дорога кончилась, пред ними раскинулся темный лес, по большей части он только казался темным из-за елей и сосен.

— Нам сюда, — Огнев свернул на узкую тропу. Малфой огляделся по сторонам: этот лес был светлее и уютнее того, что окружал Хогвартс. В воздухе летали паутинки, то здесь, то там можно было заметить ярко-алое пятно земляники и кусты малины, небольшие островки цветов. Пару раз мимо проскочил заяц, а в близлежащих кустах спрятался ёж.

Через пару часов деревья расступились, и мальчишки увидели небольшой холм. На нём по кругу на значительном расстоянии друг от друга стояли тринадцать столбов с высеченными человеческими лицами. Возле каждого столба был каменный алтарь, заросший высокой травой, кроме последнего, что стоял в отдалении от всех. Мальчишки подошли поближе: грубо высеченное грустное женское лицо, ладонь сжимает серп, а у ног вырезан человеческий череп. Она была единственной, чей облик был вырезан полностью.

У подножия истукана лежал закоченевший труп, который источал сладковатый аромат гниения. В голове у него стоял жертвенник с пучками засохшей, не до конца сгоревшей травы.

— Салазар Великий! — Драко рассеянно разглядывал длинную холщевую рубашку до пят, рукава которой были ярко алыми.

— Я теперь никогда сок томатный пить не буду, — задушено прошептал Алекс. — Начнем?

— Может лучше спиритический сеанс? — заметив сосредоточенный взгляд друга, Малфой тяжело вздохнул. — Её нужно на землю положить.

— Зачем?

— Как я тебе круг рисовать буду? — возмутился Драко. — Значит так, я рисую круг, а ты перетаскиваешь её в центр.

Малфой, выбрав ровный пласт земли, диаметром в два метра, достал мел. Сидя на коленях, он вычертил вокруг себя косоватый непрерывающийся круг. Только он перешагнул черту, как ровно в центр плавно опустилось тело.

— Глаза открыты — это хорошо, — Малфой, подсунув под голову трупа перевёрнутую корзину, предварительно вытряхнув её содержимое на расстеленный Алексом плед, установил зеркало так, что пустой взгляд был точно направлен в отражающую поверхность. Затем на тот же бок корзины прикрепил три свечи так, что вокруг головы они образовали небольшую дугу.

— Надеюсь, ты помнишь, что будешь переживать вместе с ней миг её смерти? — напомнил он Огневу.

— Ага... Так из-за этого авроры перестали использовать этот ритуал? Чтобы не умирать? — Алекс нервно улыбнулся, сердце громко стучало.

— Не знаю. Смотри ей в глаза, — Огнев попытался заглянуть в глаза жертвы. — Да не туда, а в зеркало.

Алекс сел на колени так, чтобы видеть пугающие пустой взгляд в отражении. Малфой, сделав глубокий надрез на пальце, быстро начертал три руны: призыва, духа и смерти. Алые капли застыли в воздухе, складываясь в причудливый рисунок. Они засияли мягким светом, круг изнутри покрылся изморозью, дохнуло прохладой, зажглись свечи. Драко ровным голосом начал негромко читать заклинание:

— Obedire meus mos, — руны полыхнули огнем, звонкий мальчишеский голос налился силой. — Hoc sacramentum non est secretum, Tenebris revelare vela, — тяжёлые слова сплетались в причудливую песню. — Et varennyh oculis haec memoria, sagitta resultat in speculo. In feodo, pro his revelationes erit sanguis⁽¹⁾, — торжественно закончил Драко, мягко прикасаясь к чужому сознанию.

Зеркало потемнело. Туман рассеялся. Перед глазами раскинулось серое небо. Сердце безудержно стучало, было страшно. Щёки намокли от слёз. Хотелось кричать, но из груди вырывался лишь тихий сип, как в немом кино. Из рассеченных запястий кровь стекала ручьем, загораясь, как только касалась тонких желобков. Запахло лавандой и чем-то ещё пряно-острым. Перед глазами возникло лицо: тёмные, неровно остриженные волосы мягко обрамляли острые высокие скулы; тонкий нос, бледные губы, правую бровь перечеркивал застарелый шрам, заканчиваясь около уголка глаз. Лицо это можно было бы назвать красивым, если б не карие, почти черные глаза, горящие фанатичным блеском. В последнем луче заката блеснуло костяное молочное лезвие, выточенное из рога единорога. Резкий замах — и оно воткнулось точно в сердце, словно в масло, не встретив сопротивления. Девочка, почувствовав резкую боль, вскинулась — крик умер не зародившись. Руки безвольно упали, — она была мертва.

Огнев закашлялся, судорожно хватая горячий воздух, словно пытался доказать себе, что он жив. Малфой, прервав сеанс легилименции, начертал кровью руну покоя, всё ещё судорожно дыша.

— Tolle⁽²⁾, — небольшая капелька крови загорелась, стоило ей преодолеть черту. —Ego sum, vobis significantes ire⁽³⁾, — руна, вспыхнув синим пламенем, погасла. Потухли свечи. — Душа вернулась за грань.

Тишина давила. Алекс, вытащив термос, быстро опустошил стакан.

— Ужас какой... Будешь? — он потянул Драко чай. — Сладкий.

— Спасибо, — Малфой плюхнулся на плед. Взял из стопки пирожок, надкусил его, — повезло: он оказался с вареньем. Алекс уничтожил свечи, стер круг, затем, подхватив корзину, сел рядом с другом.

— Что делать будем с телом?

— А что делают Авроры? — Малфой изогнул бровь. Алекс растерянно растрепал цветок.

— Это Жрец, — тусклым голосом сообщил Алекс. — Я у папы на столе ориентировку видел. Он из Дурака сбежал, — заметив недоуменный взгляд, добавил, — из психиатрической больницы.

— Может, лучше пойдем отсюда, вдруг он вернётся?

Мальчишки быстро собрали выпечку, сложили плед и термос, но уйти не успели — прямо перед ними с тихим хлопком появился убийца, который сразу же атаковал мальчишек. Малфой выставил щит и из-за него метал в противника связывающим заклинанием, чередуя его с парализующим. Огнев, под стать своей фамилии, пытался поджечь незваного гостя, когда Малфой, увернувшись от проклятья заморозки, метнул секущее. Черные ленты обвили полупрозрачную сферу, сжимая её в крепких объятьях. Щит затрещал и исчез с тихим хлопком. Малфой, увернувшись от «Петрификуса», запустил «Релашио». Последнее, что он увидел, было яркое солнце, спускающееся к горизонту и хруст сломанной палочки. Огнев вскинул щит, спустя секунду вокруг них образовалось кольцо синего огня. Алекс отправил Патронуса — сияющего голубым кота — отцу. Через пару секунд огонь потух, а Огнев, не успев выставить защиту, рухнул как подкошенный. Лишь успел подумать, что надо было бы сказать отцу о случайно сожженных письмах.

* * *

Огнев очнулся первым. Попытался выбраться из верёвок, безрезультатно. Его палочка лежала около корзины, в пяти метрах от него. Трупа нигде не было видно. Алекс тихо вздохнул, задев ногой руку Малфоя. Драко поднял голову, нахмурился, когда не смог пошевелиться.

— Не дергайся, мы связаны, — грустно прошептал Огнев.

— Знаешь, я ещё смеялся, когда в книгах люди нелепо гибли, а теперь... А теперь нелепо умрём мы, — тихо сказал Малфой. — Мерлин, не такой я представлял свою смерть...

— Ты думал о смерти... И как?

— Иди ты... Я должен был умереть в старости, когда враги мои умрут от зависти...

— Теперь точно не умрут, потому что им нечему будет завидовать, — рассмеялся Огнев. — Как думаешь, папа успеет прийти?

— А Мерлин его знает, — паники не было, лишь сердце тоскливо сжималось из-за того, что Драко больше не увидит родителей. — Я победил, — ехидно добавил Малфой пару секунд спустя.

— Я признаю, неволшебники беззащитны, прямо как мы сейчас, — Алекс внимательно следил за тем, как высокой мужчина окуривает идол Морены. — Знаешь, ты был прав.

— Я всегда прав, — Малфой попытался устроиться поудобнее, ветки больно впивались в лопатки. — В чём на этот раз?

— Плохая была затея, — виновато протянул Огнев.

— Не расстраивайся ты так. Зато я теперь точно знаю, что не хочу быть аврором, — Драко переместился чуть левее, колоть перестало. — Я лучше у Северуса буду хлеб отбирать... Или у кентавров.

— Ты можешь повторить, я, кажется, оглох.

— Зельеварам буду или самогон буду варить.

— Э-э-э? — Алекс недоуменно разглядывал Драко, словно пытался понять, когда тот тронулся рассудком.

— В прошлом году Пьюси несколько бутылок притащил, — тихо рассмеялся Малфой. — Снейп был в ярости, когда одна половина пьяных выпускников в Большом Зале песни распевала. Хвала Салазару, их никто не заметил — Пайк заглушающее наложил. А другая половина пыталась метлы стянуть, там их профессор Синистра поймала. Потом первая часть выпускников месяц кладовку с ингредиентами инспектировала, а вторая — телескопы на Астрономической башне протирала... Когда вернусь, обязательно спрошу у Эда, как он самогон у кентавров выпросил... Если не расскажет, сыворотку правды подолью...

Мальчишки замерли, когда высокая фигура в бесформенной мантии начала приближалась к ним.

— Знаешь, я тут понял, что ещё не готов умирать, — тихо произнес Огнев. — Я ещё не сделал гениальное открытие. К тому же мир лишиться Великого Зельевара в моём лице.

— Я вроде тоже... не хочу! — Малфой, подняв голову к небу, жарко произнес: — Господи, если я выживу, то не буду больше задирать гриффиндорских идиотов... Клянусь!

— Вам выпала высокая честь принять участие в восхвалении богини — великой Морены, — мужчина остановился около беспомощных тел, окинул мальчишек презрительным взглядом, метнул в них «Силенцио», чтобы те не кричали. Видимо, Госпожа любила тишину. — Лишь один будет удостоен этой чести, лишь один.

Мальчишки поежились, быть принесенными в жертву не хотелось. К тому же теперь даже всласть покричать не удастся.

— И эта честь выпадает тебе, — карие глаза горели безумием.

1) (Пер.) Подчинись моей воле. У этой тайны нет секрета, Тьма приоткроет нам завес. И в выжженных глазах воспоминанья эти, стрелою отразятся в зеркалах. Платою за откровения эти будет кровь.

Вернуться к тексту

2) (Пер.) Прими

Вернуться к тексту

3) (Пер.) Я отпускаю тебя

Вернуться к тексту